– Неужели тебе, по крайней мере не интересно, что в действительности произошло в тот день? Если кто-то убил маму, неужто ты не хочешь, чтобы его покарали?
– Конечно, хочу. Но как же папа? Как отразится на нем этот скандал?
– Думаю, он не меньше нашего хотел бы знать правду.
Сандра не ответила.
– Он должен был сказать мне. – Тед скорее говорил самому себе. – Он не должен был позволить мне уйти с похорон, не раскрыв правды.
– Ты не дал ему такой возможности, настолько разъярился. Даже если бы он и попытался рассказать, ты бы не стал слушать.
Пожалуй, так оно и было. Сын походил тогда на умалишенного, обуреваемого одной навязчивой идеей – обвинять.
– Я намеревалась тебе рассказать, когда поехала к тебе в Лондон, – продолжала Сандра, – но, так как ты согласился вернуться домой, надобность отпала. А особенно потому, что я знала, как тебе будет больно. Сейчас я открылась только из-за того… – она нерешительно взглянула на него, – из-за того, что это мой последний козырь, последняя надежда на то, что ты еще раз дашь папе шанс.
– Почему всегда я? Почему он не может дать мне шанса?!
– Тед!
– Он мог бы прийти на выставку, Сандра. Мог бы покончить с этой дурацкой враждой раз и навсегда.
Сандра опустила голову. Ей нечего было сказать, нечем утолить горечь в сердце Теда.
– Где ее вещи? – вдруг спросил Тед.
Вопрос застал Сандру врасплох.
– Чьи вещи?
– Мамина одежда, книги, записи – все, что осталось.
– Одежду папа раздал. Драгоценности у меня. Можешь забрать все, что хочешь, – добавила она, ошибочно истолковав его вопрос.
Он покачал головой:
– Меня больше интересуют фотоальбомы, старые письма, которые могли сохраниться.
– Люсинда упаковала все в коробки и убрала на чердак. Я давно там не была, но все коробки помечены.
– Я хочу взглянуть на них.
– Пожалуйста.
– Когда отца не будет дома.
– О! – Сандра на секунду задумалась. – Завтра после обеда он пойдет играть в бридж к генералу Макгоу. Я предупрежу Люсинду.
Он кивнул:
– Спасибо, сестричка.
Она подняла на него теплые карие глаза:
– Ты ведь это не из сентиментальности? Я имею в виду, хочешь просмотреть мамины вещи?
– Не совсем.
– Что ты надеешься найти?
Тед пожал плечами:
– Если повезет, ключ к разгадке личности того человека.
– Ты и впрямь думаешь, что этот таинственный незнакомец может иметь отношение к смерти мамы?
– Не знаю. Знаю только, что не собираюсь сидеть сложа руки. Я должен до конца разобраться в этой истории. Ради отца, – добавил он неслышно, – я у него в долгу.
Если не считать толстого слоя пыли и скоплений паутины, чердак остался таким же, каким Тед его помнил.
Среди разного хлама виднелись былые знакомцы: старый велосипед-десятискоростник с погнутым колесом, авиамодельный планер, который он все время разбивал, а потом восстанавливал, потертая бейсбольная перчатка-ловушка, кукольный домик Сандры с облупившейся краской.
Вещи с этикетками «Миссис Кендалл» были упакованы и составлены вдоль дальней стены. Тед пробрался туда, сел на пол и стал разбирать коробку за коробкой.
Все сохранилось – любимые книги Элизабет, некоторые с дарственными надписями авторов, фотографии ее предков в рамках, дюжина вышитых носовых платков, груда коробочек из-под пилюль, даже пенал для ручек, который он сделал для нее еще в детском саду. Но никаких фотографий, дневников, записных книжек. Ничего, что указывало бы на личность таинственного любовника матери.
Он разочарованно поставил последнюю коробку на место и поднялся. Еще раз оглядев чердак, зацепился взглядом за сумку для клюшек для гольфа, лежавшую у него под ногами.
Сердце екнуло от боли. Набор клюшек был подарком Элизабет Чарльзу в день десятилетия свадьбы. По словам Люсинды, именно ими он играл в гольф в день смерти Элизабет.
После трагедии Чарльз убрал клюшки и больше никогда не выходил на поле.
Ухватившись за ручку, Тед поставил пыльную сумку вертикально и прислонил к стене. Клюшка с номером девять, выбитым на стали головки, торчала прямо перед ним.
Губы Теда растянула улыбка, когда он вспомнил, как отец пытался научить его гольфу.
– Все дело в движении запястья, сын, – демонстрировал технику удара Чарльз. Но Тед, которому было тогда девять лет, так и не преуспел в игре. Постепенно он оставил попытки научиться и, к неудовольствию отца, переключился на теннис.
Поддавшись искушению, он вытащил клюшку из сумки и чуть не обмер.
Вокруг сухой треснувшей кожи рукоятки обвилась золотая цепочка, которую он мгновенно узнал. Она принадлежала матери.
Потрясенный, он осторожно, стараясь не тянуть, распутал цепочку, и она скользнула в его раскрытую ладонь. Эту семейную реликвию, тонкую нить флорентийского золота, Элизабет получила в наследство от бабушки.
Она была на ней в день гибели, но когда полиция нашла тело, цепочки на шее не оказалось. Пропавшая цепочка, впрочем, при расследовании не заронила никаких сомнений в том, что это самоубийство. Специалисты посчитали, что она могла слететь во время падения.
Тед вновь посмотрел на цепочку, на этот раз внимательнее. Только теперь он заметил, что она была порвана, замочек вывернут, словно ее сдергивали с шеи.
– Что за черт.
Он перевел взгляд с цепочки на сумку для гольфа. Если цепочка найдена, то, что она делает в старой сумке для гольфа? Почему ее не починили и не отдали? Сандре вместе с остальными драгоценностями Элизабет?
Внезапно открывшаяся истина словно оглушила его.
Чарльз. Чарльз бросил сюда цепочку. Чарльз убил Элизабет.
Глава 13
Сандра сбежала из школы, не дожидаясь конца последнего урока. Вбежав в дом, она нос к носу столкнулась с Тедом, который спускался с лестницы.
– Нашел что-нибудь?
По угрюмому выражению его лица она поняла, что нашел.
Тед присел на ступеньку и подождал, пока Сандра пристроится рядом, прежде чем показать ей улику.
– Мамина цепочка, – прошептала Сандра. Она взяла ее, словно та была из хрупкого стекла, и долго рассматривала. Когда она подняла голову, кровь отхлынула от ее щек, а в глазах стояли слезы. – Где ты ее нашел?
– На чердаке.
– Но, как могло так получиться? После смерти мамы папа нанял команду скалолазов, чтобы найти ее. Они вернулись с пустыми руками. Как же она попала к маминым вещам, если ее так и не отыскали?
– Она была не в маминых вещах.
– Тогда где же?
– В старой папиной сумке для клюшек.
Глаза Сандры округлились.
– Как она туда попала?
Он бросил на нее долгий оценивающий взгляд, гадая, готова ли она услышать правду. Она не просто обожала отца, она всегда яростно его защищала. В то же самое время сестра ненавидела, когда с ней обращались как с ребенком.
– Ее положил туда тот, кто убил маму.
Убийца мамы. С тех пор как она услышала эти слова, они постоянно ее преследовали. Сегодня в классе она никак не могла сосредоточиться, потому что знала, что Тед в доме ищет что-то такое, что вновь воскресит этот кошмар.
– Ты говоришь так, будто знаешь, кто это.
– Да, знаю.
Сандра перевела дыхание. Лицо Теда было каким-то странным, казалось, окаменевшим и отчужденным. Она испугалась.
– Скажи мне. – Он молчал. Тогда она схватила его за руку, вонзив в нее ногти. – Скажи мне! – повторила она.
– Это отец.
Ужас появился в ее глазах, в то время как лицо побелело.
– Нет! – Она лишь отрицательно мотала головой.
– Неужели ты не видишь, что все сходится? – брат уже завелся, как механическая игрушка, которую нельзя остановить. – Ярость отца, когда он узнал, что мама его предала; его боль, когда она сказала, что уходит, и вот теперь… это. – Он взглянул на цепочку, что все еще держала в руках Сандра. – И теперь это.
Сандра покачала головой:
– Кто-нибудь другой, любой другой, мог бросить ее туда. Даже убийца, если все же был убийца.
– Тогда почему этот кто-то не навел полицию на след отца? Если бы он или она хотели подставить папу, было бы достаточно одного анонимного звонка.
– Но если ты прав, – в голосе Сандры звенело отчаяние, – если папа сделал это и затем положил цепочку в сумку для гольфа, почему он не забрал ее потом? Почему оставил там, где ее могли найти?
– Не знаю, сестричка. Возможно, он забыл, куда сунул ее. Шок, раскаяние – да мало ли что на него подействовало.
Она смотрела на цепочку, нежно поглаживая ее кончиками пальцев.
– Не могу поверить, что убил он.
– Вероятно, непреднамеренно. Но он мог толкнуть ее случайно, в порыве гнева.
– В том-то и загвоздка. Он на нее больше не сердился. Мама полетела с ним в Колорадо. Разве это не доказывает, что они помирились? Что она уже передумала разводиться?
– Вполне возможно. Или же она согласилась поехать ради гостей, а отец истолковал ее поступок по-своему. В тот день она могла позвать его наверх и сказать, что ничего не изменилось. Он взорвался. Ситуация вышла из-под контроля. Может, он толкнул ее, а может, она просто потеряла равновесие, а он пытался ее удержать. Но все, что у него осталось, – это цепочка в руках.
Сцена, которую он нарисовал, была настолько живой, что, казалось, Сандра явственно ее видела. Она все еще отказывалась поверить, что отец мог совершить нечто настолько ужасное, даже в порыве дикой ярости.
– Если это был несчастный случай, – настаивала она, – почему он не сказал полицейским? Они бы ему поверили.
– Необязательно. Особенно если бы узнали, что она собиралась бросить его ради другого. Ревность – самый сильный мотив, спроси любого полицейского.
Она отважно, даже с вызовом встретила его взгляд.
– В таком случае он бы признался полиции и принял бы наказание. Папа не трус.
– Я знаю. – Тед заговорил мягче, глядя в искаженное мукой лицо Сандры. – От признания его удержал не страх перед тюрьмой.
– Тогда что?
– Ты, Лютик! Он не хотел причинять тебе новую боль. Я уверен, именно поэтому он оставил сенат. Чтобы заботиться о тебе должным образом.
Теперь Сандра тихо плакала, спрятав лицо в ладонях. Тед обнял ее и прижал к себе.
Наконец она взяла протянутый им носовой платок и осушила слезы.
– Мы должны сохранить эту тайну, – прошептала она, когда всхлипывания пошли на убыль. – Мы ничего не будем говорить. Ни папе, ни полиции. – Она схватила руку Теда и крепко сжала. – Клянись, Тед. Поклянись, что ничего не скажешь полиции!
Тед минуту молчал. Наверху, на чердаке, он почти час боролся с собой, разрываясь между потребностью отомстить за смерть матери и привязанностью к отцу.
Только сейчас, увидев молящие глаза сестры, он понял, что у него нет выбора. Она и так настрадалась вдоволь. Он не сможет причинить ей новое горе, отправив в тюрьму умирающего отца.
– Нет, – произнес он ласково, гладя ее послушные золотистые волосы, – я не буду сообщать в полицию.
Облокотившись на изгородь, Тед наблюдал, как солнце опускалось все ниже и ниже по чудному небу Запада. Он не помнил, как долго простоял здесь, любуясь далекими холмами.
– Вот где ты прячешься!
Он узнал голос Джей Би, но оборачиваться не стал.
– Ты искал меня, Джей Би?
– В общем, да. Часа два назад я видел, как ты вышел побродить, но прошло уже столько времени… – Он подошел и встал рядом с Тедом у изгороди, облокотившись на верхнюю перекладину. – Что-то мучает тебя, сынок?
Тед не ответил. Не потому, что не доверял Джей Би, а оттого, что не знал, как начать.
Джей Би испытующе посмотрел на юношу.
– Иногда бывает лучше выговориться.
Тед и сам знал это. После разговора с Лаурой субботним вечером словно камень спал у него с души. Разговор не изменил его чувств к отцу, но ослабил бремя вины, которое он носил в себе долгие годы.
– Это каким-то образом связано с твоим отцом? – мягко настаивал Джей Би. – Или с приездом Сандры?
– В общем, и то и другое.
– Насколько серьезно на этот раз?
Тед продолжал вглядываться вдаль. Солнце почти совсем исчезло, и пейзаж медленно окрашивался в приглушенные, дымчатые оттенки синего, как это обычно бывает в такое время суток.
– Чарльз убил мою мать.
Единственной реакцией Джей Би было оглушающее молчание. Когда он заговорил, голос его зазвучал глухо и напряженно.
– Откуда ты узнал?
Уставившись в одну точку на горизонте, Тед выложил ему абсолютно все, в том числе и свое обещание Сандре ничего не сообщать полиции.
– Боже правый! – Джей Би в изумлении покачал головой. Он по-прежнему смотрел на Теда, который все еще прятал глаза. – Послушай, сынок, ты знаешь, я не особенно лезу с советами. Я старался быть рядом, когда полагал, что тебе это нужно, и пытался направлять тебя, когда это было возможно, но я никогда не диктовал, что делать.
– Ты был отличным другом, Джей Би.
– Я надеюсь, ты продолжаешь так считать, потому что я близок к тому, чтобы нарушить свое золотое правило.
Тед не ответил.
– Ты должен выяснить все до конца, Тед. – Джей Би развил свою мысль: – Вы с Сандрой не сможете спокойно жить, не зная, что случилось на самом деле.
– Я знаю, что случилось. Он убил мою мать.
– Ты не знаешь обстоятельств. У тебя сложилось представление об отце, как о хладнокровном убийце, но все может оказаться совсем не так. Ты должен ради себя, ради отца точно выяснить, что произошло в тот день.
– Это невозможно. Если бы ты видел отца, ты бы понял почему. Он больной человек, Джей Би, это его добьет. Что бы он ни совершил, я примирился с этим. Случилось, так случилось. Тут уж ничего не поделаешь.
– Ты взвалил на свои плечи тяжелый груз, сынок.
– Он был бы еще тяжелее, если бы я знал, что повинен в его смерти.
Мужчины какое-то время помолчали, погрузившись каждый в свои думы. Затем Джей Би положил свою большую, мозолистую ладонь на плечо Теда.
– Ладно, сынок. Пошли домой.
Вздрогнув, Лаура проснулась от звука скрипнувшего кресла. Она села – нервы были натянуты – и взглянула на светящийся циферблат часов на прикроватном столике. Час тридцать. Кто бы мог расхаживать по ее террасе в такое время ночи? Джей Би – вряд ли. Он, правда, страдал бессонницей и часто выходил на поздние прогулки, но сюда бы он не пошел. Кроме того, завтра открывается конференция по технологиям средств массовой информации, а он накануне важных мероприятий ложится пораньше.
Сбросив одеяло, она вылезла из постели и на цыпочках подошла к окну.
Стояла ясная ночь, предметы отбрасывали длинные тени. Вдали вырисовывался темный силуэт главного здания ранчо.
Она приподняла раму, высунула голову в образовавшийся проем, и по ее спине побежали мурашки. Одно из террасных кресел было сдвинуто так, словно кто-то налетел на него. Значит, в самом деле скрипнуло? Или ей почудилось?
Лаура уловила какой-то шорох и тотчас взглянула в том направлении. Кто-то пробирался сквозь дубовый подлесок рядом с коттеджем. Она вздрогнула при мысли о том, что какой-нибудь бродяга, возможно, пытался проникнуть внутрь, пока она спала; девушка быстро захлопнула окно. Зная, что ни один мало-мальски соображающий грабитель не полезет в ярко освещенный дом, она бросилась к выключателю. Затем спустилась вниз и зажгла свет там.
Проверка входной двери показала, что замок вскрыть не пытались, хотя обыкновенный запор вряд ли послужил бы препятствием умелому взломщику.
Может, и впрямь скрип ей всего лишь послышался? Видимо, десять лет жизни в Нью-Йорке, где грабежи случались ежедневно, превратили ее в параноика.
Лаура могла бы позвонить Стюарту, он жил всего в нескольких минутах езды отсюда. Но она уже знала, что услышит: «Это просто ветер качает деревья, Лаура. Возвращайся в постель».
Он такой рассудительный. А она такая… какая? Глупая? Не это ли слово она искала? Она коротко, нервно хохотнула. Что это она взялась заниматься самоанализом в полвторого ночи?
«Возвращайся в постель, Лаура».
Оставив на всякий случай свет везде включенным, она поднялась наверх.
Глава 14
Конференция «Медиатек» ежегодно проводилась в Палмеровском зале Центра конвенций и была крупнейшей в штате, с более чем тысячью участников и показом новейших коммуникационных технологий.
Джей Би всегда спонсировал мероприятие, но в этом году принимать в нем участие не собирался, пока не узнал, что оратором на ленче будет не кто иная, как Барбара Кендалл.
Они с Барбарой давно поддерживали дружеские отношения. Впервые они встретились девятнадцать лет назад, когда она привела свой третий класс на экскурсию в «Сентинел». Он был покорен не только ее обаянием, но и особой манерой общения с детьми, будоражащей их любознательность и подвигающей на вопросы.
То, что год спустя Барбара Фентон вышла замуж за Малкольма Кендалла, вызвало у него сильную досаду не потому, что он надеялся, как считали некоторые, жениться на ней, а потому, что не мог понять, почему такая мягкая, душевная женщина решила связать свою жизнь со столь самовлюбленным и недалеким человеком. Однако, как ни странно, их брак не распался. Была она счастлива, как казалось, или нет, осталось тайной.
Ему нравилось наблюдать за ее публичными выступлениями.
Она, правда, не обладала социальным нюхом, как жены других известных политиков, но ее искренняя заинтересованность при обсуждении важных вопросов привлекала и волновала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32