Здесь выложена электронная книга Следствие ведут ЗнаТоКи -. Расскажи, расскажи, бродяга автора по имени Лаврова Ольга. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Лаврова Ольга - Следствие ведут ЗнаТоКи -. Расскажи, расскажи, бродяга.
Размер архива с книгой Следствие ведут ЗнаТоКи -. Расскажи, расскажи, бродяга равняется 69.26 KB
Ольга Лаврова, Александр Лавров: «Расскажи, расскажи, бродяга»
Ольга Лаврова, Александр Лавров
Расскажи, расскажи, бродяга
Следствие ведут ЗнаТоКи –
«До третьего выстрела»: АСТ, Олимп; Москва; 2001
ISBN 5-17-010468-5, 5-8195-0474-7 Ольга Лаврова, Александр ЛавровРасскажи, расскажи, бродяга Постановление о продлении срока следствия было составлено загодя, и утром Знаменский направился к начальнику отдела Скопину. Туда же тянулись по одному и другие – был день визирования отсрочек. Пружинистой походкой джигита прорысил Леонидзе; вероятно, заканителил что-нибудь по лени, обычно он укладывался в отведенный месяц.Скопин держал наготове ручку и уже занес ее над местом, где полагалось расписаться, но поднял львиную голову с крупными красивыми чертами.– Зачем тебе? – спросил недоуменно.Знаменский пожал плечами, словно извиняясь.Как передать те смутные впечатления, даже еще не впечатления, а неразборчивые сигналы, воспринимаемые за порогом слышимости и видимости. Они ощущались, может быть, кожей, может быть, сетчаткой… или вызывали непривычный привкус во рту. Объяснению это не поддавалось. Скопин положил ручку.– Дай-ка, – потянулся он к папке с делом. Изучить ее содержимое можно было за три-четыре минуты. Скопину хватило одной.– Ну и что? – он закурил и жестом предложил стул.Знаменский сел. Но решительно нечем было удовлетворить любопытство начальника отдела. Стандартный с виду бродяга, стандартные допросы, стандартная бумажная карусель проверок.– Вадим Александрович, он уже менял показания… – произнес Знаменский; вяло произнес, потому что не был увлечен делом, рад бы закруглить его, да отчего-то не получалось.Скопин щелчком стряхнул пепел, не дождался продолжения и поставил росчерк.В проходной Бутырки Томин сказал:– Насчет Ленинграда я сам прозондирую.– Сделай одолжение.Знаменский заполнял бланки вызова арестованных, Томин отошел поболтать с дежурной.– Тишина у вас – в ушах звенит.– Так ведь тюрьма… Кого будете вызывать?– Ковальского.Дежурная покопалась в картотеке:– Двадцать седьмая камера.– Ниночка, найди там еще Петрова! – попросил от стола Знаменский.– Тоже в двадцать седьмой, – откликнулась она и добавила простодушно: – Двадцать седьмая сегодня в бане была.– Слышь, Паша, оба чистенькие!– Рад за них.– А что у тебя за Петров?– Бомж и зэ.– Что-о? – поразился Томин.– Гражданин без определенного места жительства и занятий.– Что такое бомж, я как-нибудь понимаю. А вот как тебе сунули такую мелкоту? Больше некому возиться?– Данилыч возился. Теперь его дела роздали другим.– А-а…– Что с Данилычем? – встревожилась Ниночка.– Помяли его старые знакомые. В госпитале лежит.– А-ах! – жалобно протянула девушка.– Ничего, он крепкий, – успокоил Томин, но для перестраховки постучал по деревянному прилавочку перед ее окошком.Знаменский сдал бланки и получил ключ.– Тридцать девятый кабинет, – сказала Ниночка, дрогнув ему навстречу ресницами.Знаменский благодарно улыбнулся: тридцать девятый в отличие от остальных относительно просторен и светел.Автоматическая железная дверь с лязгом отъехала вбок, и их приняло старинное каменное узилище, все недра которого круглосуточно и неистребимо пахли пареной капустой.Ковальский был мошенник – обаятельная бесшабашная личность лет тридцати семи. Допрос его длился не более получаса. С Ковальским работалось легко и споро, если только не пытаться его брать на пушку. Ему грозило два года (и какой уже раз!), что не лишало его юмора и оптимизма.– Весьма содержательно, – оценил он протокол. – А ленинградские проказы не мои, верьте слову. Ковальский производит тонкие операции по удалению лишних денег. – Подозрения Томина задели его, так как касались довольно грубого вымогательства.«Протокол с моих слов записан верно, замечаний и дополнений нет». Изящная кружевная строка и в конце фамилия в завитушках.– Это я освоил, – хмыкнул он. – Вообще, я все схватываю на лету, – сделал стремительный жест, будто поймал что-то в воздухе и сунул в карман. – Это мой главный недостаток. Верно, Пал Палыч?– Верно, Ковальский, верно. В следующий раз мы поговорим о гайке. Гаечку продали иностранному туристу, не припоминаете? Турист поверил, что гайка платиновая и покрыта медью для маскировки, представляешь, Саша?Ковальский протестующе вскинулся:– Помилуйте, Пал Палыч!.. Александр Николаич!..В томинских глазах запрыгали смешинки.– И доказательства имеете? – огорчился Ковальский.– Имеем, – кивнул Знаменский.– Где только выкапываете?!– Здоровая была гайка? – поинтересовался Томин.Ковальский отмерил полмизинца, обозначив диаметр.– Ловко!– А! – отмахнулся он. – Я вот где-то вычитал: в человеческом мозгу четырнадцать миллионов клеток. Если б каждая клетка придумала чего-нибудь хоть на копейку – это ж капиталище!Знаменский уже намеревался вызвать конвой, когда Ковальский заерзал на привинченной к полу табуретке:– Пал Палыч, можно с просьбой обратиться? Похлопочите, ради бога, пусть мне разрешат в самодеятельности участвовать! Разве в камере акустика? – Он взял ноту, чтобы показать, как плохо в маленьком помещении звучит голос. – А репертуар? Ребята требуют: давай-давай блатные песни. Разлагаюсь на глазах.– Хорошо, попробую.Голос у Ковальского действительно был, и слух был.Заглянул конвоир.– Уведите. И сразу давайте второго.– До свидания, Александр Николаевич, до свидания, Пал Палыч!– До скорого, Ковальский.Томин встал, потянулся.– Подождешь меня? – не без тайной надежды на чутье друга спросил Знаменский.– Ну, если недолго…Однако Томина бродяга оставил безучастным. Равнодушный и вялый, умостился он на табуретке, не сочтя нужным здороваться. Говорит монотонно, как жвачку жует:– Работал, пробовал. Лет пять назад работал. В леспромхозе. Не то «Лукьяновский», не то «Демьяновский». Архангельская область. Там и паспорт бросил, в леспромхозе.Это называется: мне врать – вам записывать. Томин слушал, отвлекался, снова слушал. Чего Паша добивается? Весь нацеленный, ищущий. Чего тут искать? Ветер странствий выдул из мужика человеческую начинку, иссушил и оборвал корешки. Пустую оболочку занесло в тридцать девятый кабинет, дальше понесет в колонию, выдует на свободу и поволочет куда придется, изредка забывая в затишке в темном углу. Единственная для Паши задача – поскорей сбыть с плеч наследство Данилыча. Чего рассусоливать!– Есть родные, близкие?– Да вы уже спрашивали. Никого. Вырос в детдоме.– Номер детдома? Где находится? Не вспомнили?– Нет. Забыл, гражданин начальник– Ну-с, беседа принимает затяжной характер, – поднялся Томин. – Разреши откланяться.«Срочно. Арестантское. Начальнику следственного отдела Управления внутренних дел Архангельского облисполкома. Прошу проверить показания арестованного Петрова Ивана Васильевича, который утверждает, что работал в Архангельской области в леспромхозе с названием, сходным с «Демьяновский» или «Лукьяновский». Там же прошу предъявить фотографию Петрова для опознания. Выписка из протокола допроса Петрова прилагается».«Срочно. Арестантское. Начальнику следственного отдела Управления внутренних дел Костромской области. Прошу в порядке отдельного требования дать задание о проверке в архиве областного загса данных о регистрации рождения арестованного нами Петрова Ивана Васильевича, который показал…»Куча этих запросов разойдется по адресам, и дальше – жди ответов. Ничего иного предпринять пока нельзя.При следующей встрече бродяга был менее флегматичен, даже изображал доброжелательство.– Получили ответы, гражданин следователь?– Получил. Интересует вас, что в них написано?– Интересует – не интересует, все равно скажете, верно?– Скажу. Вот справка, что в деревне Чоботы Костромской области никогда не жили Петровы. Эта – о том, что, по данным загса, по области родилось в указанном вами году трое Иванов Петровых. Один из них умер, а нынешнее местожительство двух других известно милиции. Из Архангельска сообщают, что нет у них леспромхоза с названием типа «Лукьяновский, Демьяновский». И все в том же духе.Бродяга не удивился.– Записываю в протокол вопрос, – Знаменский писал и произносил вслух: – «Вам предъявляются документы, из которых явствует, что вы давали ложные показания о своей личности. Ответьте, кем вы являетесь и по каким причинам ведете паразитический образ жизни, а также с какой целью вводили следствие в заблуждение?»Допрашиваемый выдержал паузу, вздохнул напоказ.– Да, придется рассказывать… Федотов я, Петр Васильевич. Родился в 1923 году в поселке Первомайский Курской области. Мать, как я говорил, Варвара Дмитриевна, отец – Василий Васильевич. С отцом я не ладил сильно. Один раз ушел из дому с бригадой плотников по деревням, понравилось, решил не возвращаться. Молодой был. Начал пить, от товарищей отбился, документы где-то потерял, а может, сперли. Сам не заметил, как совсем стал доходягой.Тон вполне достоверный. Но он и раньше был достоверный. Этот тип и Олегу Константиновичу был бы не по зубам, подумалось внезапно. Сердцеведу и лицедею, перед которым любой как на духу выворачивал грешную свою изнанку.– Родственникам известно о вашей судьбе?– Нет… – потупясь, будто сконфужен. – И я вас прошу, гражданин следователь, пусть им не говорят – где и что со мной! Стыдно!– На сей раз действительно рассказали правду?– Клянусь вам!– Или снова – «меня солнышко пригрело, я уснул глубоким сном…»?Бродяга смотрел непонимающе.– Песня такая. Неужели не слыхали? «Расскажи, расскажи, бродяга… Ой, да я не помню, ой, да я не знаю…»– Ах, песня, – по лицу пробежала рябь. – Закурить не дадите?Знаменский достал сигареты. Не напрягаться, подумал он. Пусть само по себе отсеивается и крупицами оседает. И, когда немного подкопится, может, сгруппируется в некую молекулу, и авось удастся сообразить, что за субстанция такая неведомая. Он двинул по столу лист бумаги.– Напишите мне фамилию, имя, отчество и все остальные сведения о себе и своих близких.Бродяга с усердием приступил. Шариковый карандаш в крупных пальцах умещался ловко, однако строчки чуть спотыкались, в них чудилась странная неправильность. Вероятно оттого, что Знаменский наблюдал их в опрокинутом виде. Или просто непривычное для человека занятие.Просто? И можно избавиться от мороки? Нет, никак нельзя. Стало быть, не просто.Минул месяц. Знаменский изучил каждую пору этого лица, каждую модуляцию голоса. Но по-прежнему не ведал, кто перед ним. Данные по Федотову подтвердились полностью. Даже школа, в которой учился, до сих пор на том месте стояла. По отпечаткам пальцев он не был зарегистрирован, значит, не судим. По словесному портрету в розыске не числился. Однако вчера Знаменский взял вторую отсрочку. Теперь, кроме районной и городской прокуратуры, пришлось бить челом и в республиканской, и только виза Скопина (молчаливо, но отчетливо выразившего при этом свое неудовольствие) убедила в необходимости нового продления следствия.– Зинуля, мы впали в ничтожество! – ябедничал Томин в столовой. – Паша два месяца валандается с нарушителем паспортного режима!– Что, занятный бродяга?– Да видел я его – обычный врун и пропойца.Знаменский разозлился.– А ты видел, что на допросе ему было очень скучно? Если он раньше не судился, полагалось бы интересоваться следствием, а не зевать.– Ну а еще? – это Зина вместо того, чтобы поддержать Томина.– Есть и еще… разные мелочи. К тому же фотография, которую послали к нему на родину, вернулась неопознанной. Некому ее показать. Петр Федотов ушел из дому лет десять назад. Отец умер, старший брат тоже. А мать в прошлом году совсем ослепла.– Знаешь, тут можно кое-что сделать. Пусть пришлют любую его фотографию, хоть детскую: я проверяю. Методом совмещения основных точек лица.Томин выловил из компота щепку и воткнул в хлебный огрызок. Стакнулись! Одержимая парочка!По дороге в Бутырку его осенило:– Слушай, ведь у тебя есть Ковальский! Кто тебе лучше обрисует бродягу? Пятую неделю в одной камере сидят.– Спекулировать на добрых отношениях с заключенным…– Паша, что значит спекулировать? Ты спроси как умного, проницательного человека! Он же польщен будет, что ценишь его мнение! Ну?– Там видно будет.Снова дежурила Ниночка и снова припасла Знаменскому тридцать девятый кабинет. Томин в который раз подумал, что она очень мила. А то, что неравнодушна к Паше, так только сам он мог не замечать.С Ковальским посмеялись над дурнем туристом, отвалившим бешеный куш за гайку. Но на следующем эпизоде он снова заосторожничал:– Неужто был такой случай?– Был.– Пал Палыч, зачем мне бежать впереди прогресса? Вдруг у вас – извиняюсь – одно фу-фу, а я навешу на шею лишний эпизод!– Двадцать второго августа сего года у бензоколонки на Трубной улице вы познакомились с шофером черной «Волги». Пообещав двадцать рублей, уговорили поехать к магазину «Автомобили».– Да-да-да. Припоминаю… Всегда-то надеешься, как в песне поется, что никто не узнает и никто не придет. Но вот узнали и пришли. Так неприятно!– Каким образом вы познакомились с покупателями?– Пал Палыч, разве с покупателями знакомятся? Это они должны искать знакомства, иначе какое же доверие, – признав очередное поражение, Ковальский вдохновлялся воспоминаниями. – В тот раз дело было так. Подъезжаю к магазину. На меня смотрят. Это я здесь, – оттянул борт модного пиджака, – в рванье сижу. А там вышел – на мне ниточки отечественной нет! Всем ясно: прибыл собственник с личным шофером. Чтобы прощупать публику, мне требуется минута, ну, полторы. Примечаю двух «жучков». Насквозь вижу: в одном кармане – пачка купюр, в другом – липовая справка об аварии. Туда надо только проставить горзнак машины. Известна вам эта механика?– Известна.– Проходим мимо них к магазину, я и говорю своему шоферу: «Знаешь, – говорю, – до того мне надоела возня с запчастями, погляжу-погляжу да, пожалуй, продам машину-то, лучше на казенной кататься». Затылком чувствую – клюнули. Пока шофер за мои деньги покупает ерунду, я ухожу в машину. «Жучки» прямо лезут следом и показывают справку и деньги. Я отнекиваюсь, меня коварно соблазняют, во мне разжигают алчность! Наконец, я беру деньги.– Сколько? – вклинился Томин.– Выше государственной цены, Александр Николаевич.– Дальше, Ковальский.– Собственно, можно бы сразу отвалить. Но как-то пожалел шофера. Уведут, думаю, у парня машину, перекрасят – и прости-прощай. Тогда, якобы показывая, как моя «Волга» хорошо берет с места, трогаю и проезжаю метров тридцать. А там уже стоянка запрещена, понимаете? Естественно, свисток. А «жучки» смерть боятся милиции. Меня выталкивают улаживать отношения с властями. А деньги-то уже здесь, – хлопнул себя по карману. – Милиционер берет под козырек, оставляю на него машину, вроде иду за шофером, у него права. Десять – пятнадцать шагов – и растворяюсь в воздухе.Знаменский усмехнулся.– Значит, покупатели остались с носом, потому что вы пожалели шофера? Ой ли, Сергей Рудольфович? Представьте, что они угнали машину. С вашей стороны тогда не мошенничество – тогда была бы кража. Вы не тридцать метров проехали, вы «переехали» из одной статьи в другую. Все рассчитано точно.Ковальский хитро поглядел на Знаменского, на Томина, довольный, что оценили.Знаменский подвинул к себе протокол допроса, собираясь фиксировать. Но Томин перехватил инициативу:– Как самодеятельность, Сергей Рудольфович?– Пою! Пою, Александр Николаевич. Сердечно благодарен!– А вообще жизнь?– Человек когда-нибудь доволен? На свободе не хватает денег, в тюрьме – свободы. Но могло быть хуже. Народ в камере солидный, один даже преподаватель – за взятки в институт принимал.– Кстати, бродяжка у вас есть, тоже за Пал Палычем числится. Этот жить не мешает?Как-то одновременно Ковальский поскучнел и насторожился.– Да нет…– А какое у вас о нем впечатление?– Только из уважения, Пал Палыч, – произнес Ковальский после долгой паузы, с явной неохотой нарушая камерную этику.– Я не настаиваю.– Настаивать не надо. Но, к сожалению, мало что могу. Замкнутый тип.– Как он держится? – выспрашивал Томин. – Рассказывает о себе?– Мы знаем только, по какой статье сидит. А держится спокойно. В камере его боятся.– Боятся?!– Да, был, знаете, случай – один парень полез с кулаками, так едва отдышался. Бомж глазом не моргнул, только этак особенно выставил вперед руку и куда-то парню попал – тот растянулся на полу и корчится. На публику произвело сильное впечатление.– Та-ак… – сказал Знаменский и помолчал, ощущая, как еще крупинка осела на его «промывочном лотке». – Считаете, он не тот, за кого себя выдает?– Да ведь вы, по-моему, тоже считаете?.. Вот еще кое-какие наблюдения, судите сами. В очко на пальцах ваш бродяга выучился играть с лету. Я – я! – осваивал эту науку дольше, при моей-то ловкости рук! И еще – сколько у него классов образования?
Было бы хорошо, чтобы книга Следствие ведут ЗнаТоКи -. Расскажи, расскажи, бродяга автора Лаврова Ольга дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Следствие ведут ЗнаТоКи -. Расскажи, расскажи, бродяга у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Следствие ведут ЗнаТоКи -. Расскажи, расскажи, бродяга своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Лаврова Ольга - Следствие ведут ЗнаТоКи -. Расскажи, расскажи, бродяга.
Если после завершения чтения книги Следствие ведут ЗнаТоКи -. Расскажи, расскажи, бродяга вы захотите почитать и другие книги Лаврова Ольга, тогда зайдите на страницу писателя Лаврова Ольга - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Следствие ведут ЗнаТоКи -. Расскажи, расскажи, бродяга, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Лаврова Ольга, написавшего книгу Следствие ведут ЗнаТоКи -. Расскажи, расскажи, бродяга, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Следствие ведут ЗнаТоКи -. Расскажи, расскажи, бродяга; Лаврова Ольга, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн