Здесь выложена электронная книга Бюст Бернини автора по имени Пирс Йен. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Пирс Йен - Бюст Бернини.
Размер архива с книгой Бюст Бернини равняется 129.33 KB
Бюст Бернини - Пирс Йен => скачать бесплатную электронную книгу
OCR Библиотека Старого Чародея, Вычитка — Владимир
«Пирс Й. Бюст Бернини»: ACT, ЛЮКС; М.; 2005
ISBN 5-17-029624-Х, 5-9660-1450-7
Оригинал: Iain Pears, “The Bernini Bust”
Перевод: Наталья Рейн
Аннотация
Американский миллиардер, коллекционирующий произведения искусства, убит в собственном музее… Жемчужина его коллекции — бесценный бюст Бернини — бесследно исчезла… Единственный человек, который мог бы пролить свет на это дело — подпольный арт-дилер, — словно растворился в пространстве.
Расследование, которое начинают искусствовед и «частный детектив Божьей милостью» Джонатан Аргайл, «доктор Ватсон в юбке» Флавия ди Стефано и легендарный генерал Боттандо, обещает немало опасных сюрпризов…
Читайте захватывающие арт-детективы Иена Пирса — автора знаменитых «Перста указующего» и «Сна Сципиона»!
Йен ПИРС
БЮСТ БЕРНИНИ
Посвящается Дику
ОТ АВТОРА
Некоторые здания и картины, упомянутые в этой книге, существуют в реальности, другие — нет, а все персонажи вымышленные. В одном из зданий в центре Рима действительно размещается Национальное управление по борьбе с кражами произведений искусства. Я сознательно называю его сотрудников полицейскими, а не карабинерами, с целью подчеркнуть, что моя история не имеет ничего общего с реальными событиями.
ГЛАВА 1
Джонатан Аргайл вальяжно раскинулся на огромной глыбе каррарского мрамора, купаясь в лучах полуденного солнца, покуривая и размышляя о многообразии бытия. Нет, он вовсе не был солнцепоклонником — его вполне устраивал цвет лица и кожи, лишенной всякого загара. Но того требовала суровая необходимость, и пришлось пойти на это, даже рискуя заработать морщины. Нынешние его коллеги косились на пачку сигарет с гримасой вампиров, завидевших связку чеснока, и были готовы цитировать наизусть лос-анджелесские законодательные акты о борьбе за чистоту воздуха, все, что угодно, лишь бы выставить Аргайла на улицу. И это в моменты, когда он так нуждался в успокоении и поддержке!
Впрочем, Аргайл не возражал, поскольку нервная и напряженная обстановка в столь замкнутом пространстве вызывала у него приступы клаустрофобии. Он находился в музее Морзби всего несколько дней, а запасы терпения уже были на исходе. Хорошо знакомый римский синдром. Еще немного, и он, вне всякого сомнения, начнет околачиваться возле туалетов, выпуская дым в вентиляционные трубы. Но еще несколько дней продержаться можно.
Его часто заставали бредущим вниз, по роскошной лестнице с перилами красного дерева, затем Аргайл толкал тяжелые двери из меди и стекла и окунался в приятное тепло раннего калифорнийского лета. А потом ложился на свою любимую мраморную глыбу, курил, наблюдал, как протекает мимо жизнь, и в тысячный раз читал выставленное для прохожих объявление — последних, впрочем, было не так уж много, ведь находился он в мире, где ноги наделены чисто декоративной функцией. Музей изящных искусств Артура М. Морзби находился в здании прямо у Аргайла за спиной и был открыт с 9 до 17 по будням, и с 10 до 16 по выходным.
А перед Аргайлом простирался, как ему казалось, весьма типичный для Лос-Анджелеса пейзаж. Белое здание музея и соседствующего с ним административного корпуса отделялись от улицы широкой полосой ухоженного газона. Поддерживать траву в таком превосходном состоянии были призваны тонкие трубы, тянущиеся на тысячи миль и местами распускающие туманный водяной веер. Повсюду растут пальмы, проку от них немного, только и знают, что слегка покачиваются на слабом ветру. Вдали, по широкому бульвару с болезненной медлительностью проезжают автомобили. С этого столь удачно размещенного наблюдательного поста Аргайл видит все, кроме самого себя, ни единого живого человека в поле зрения.
Нет, он мало обращал внимания на улицу, погоду и даже пальмы. Его куда больше занимала жизнь вообще, как таковая, и это уже начало Аргайла тяготить. Недавний успех вызывал весьма сомнительные чувства. Аргайл делал над собой усилие, старался взглянуть на это под другим, более оптимистичным углом. Ведь кто, как не он, только что сбыл Тициана одному клиенту за совершенно немыслимую сумму, из которой ему (вернее, его нанимателю) полагалось 8,25 процента комиссионных. Мало того, Аргайлу практически ничего не стоило заработать эти деньги. Некий господин по фамилии Лангтон заявился в Рим и заявил, что хочет покупать. Вот так, и не иначе. В музее Морзби считали, что школа венецианцев шестнадцатого века представлена у них слабо и для ее пополнения вполне можно приобрести хотя бы одного Тициана.
Впервые за все время Аргайл оживился и заломил для начала совершенно немыслимую сумму. К его изумлению, Лангтон сощурился, кивнул и сказал: «Идет. Это еще дешево». Очевидно, у него было больше денег, чем здравого смысла. Но кто такой Аргайл, чтобы указывать ему на это? Лангтон даже не торговался. Аргайл хоть и был доволен, но чувствовал себя несколько разочарованным. Люди должны торговаться, так уж заведено.
Сделка произошла с молниеносной скоростью, у Аргайла даже дух захватило. Через два дня подписали контракт. Обошлись без обычных в таких случаях процедур, как осмотр, оценка состояния, сомнения, многозначительное хмыканье, молчание и мычание. Впрочем, согласно одному из пунктов контракта, картину следовало доставить в музей бесплатно, и Аргайл должен находиться все время под рукой, чтобы зафиксировать процедуру атрибуции — подлинность, авторство, всякие там научные тесты и т. д. — вместе с сотрудниками музея. В случае, если те выразят сомнение или неудовлетворенность, он обязан забрать картину обратно. Более того, оплата должна состояться по доставке, вернее, по принятии полотна.
По чисто принципиальным соображениям Аргайл возражал, туманно намекая на такие понятия, как честь, джентльменство и прочее. Но не прошло. Условия не обсуждались и были в свое время установлены самим владельцем, который за сорок лет коллекционирования научился не доверять дельцам от искусства. В глубине души Аргайл полностью с ним соглашался. Кроме того, для него было важно наложить лапу на чек. Вообще ради этого он был готов на что угодно, даже нарядиться в греческий национальный костюм и распевать матросские песни на публике, если бы начальство приказало. Слишком уж тяжелые настали времена для торговцев предметами искусства.
Аргайл прибыл несколько дней назад и переполошил всех музейных сотрудников тем, что нес небольшую картину завернутой в пластиковый пакет из супермаркета, а в самолете заявил его в качестве ручной клади. Картину у него тут же отобрали, уложили в специальный деревянный ящик, обшитый изнутри бархатом (и страшно тяжелый!). И повезли из аэропорта в музей в специальной бронемашине. В музее картину начала изучать команда из шести человек, а еще трое непрестанно давали советы, где ее лучше повесить. Аргайл был удивлен. По его мнению, для этой простой задачи хватило бы и одного человека с молотком и гвоздем.
На самом деле его больше волновали последствия сделки, одна только мысль об этом могла испортить радужное настроение. Если и есть на свете нечто худшее, нежели несчастный сотрудник, то это, несомненно, сотрудник счастливый, сколь не покажется парадоксальным… И Аргайл вновь и вновь вспоминал о неуместной щедрости сэра Эдварда Бирнеса, владельца галереи собственного имени на Бонд-стрит и одновременно его, Джонатана Аргайла, работодателя. Впрочем, он понимал, что мысли о предложении Бирнеса — скорее даже инструкции о том, что Аргайл должен вернуться в Лондон после трех лет пребывания в Италии, — не помогут принять сейчас верного решения. А потому даже обрадовался, что может отвлечься от них при виде такси, которое медленно свернуло с улицы, проехало через воротца из выложенных вручную терракотовых изразцовых плит, затем — через туманное облачко распыляемой над лужайкой влаги и остановилось у входа в музей.
Вышедший из машины мужчина был высок, невероятно тощ и наделен выработанной за долгие годы аристократической утонченностью, предполагающей также и хорошо развитое эстетическое чутье. Первая подчеркивалась безупречно сидевшим костюмом и цепочкой от часов поперек живота; о втором свидетельствовали красивая трость, отделанная золотом и слоновой костью, в правой руке, а также сиреневый платочек в нагрудном кармане.
Такси отъехало, а мужчина стоял неподвижно, надменно взирая прямо перед собой с таким видом, будто немного удивлен тем, что навстречу ему не высыпала толпа встречающих. Он был явно раздражен, и Аргайл тяжело вздохнул. День безнадежно испорчен.
Бежать в любом случае слишком поздно. Взгляд надменного господина, за неимением лучшего, устремился прямо на него, и Аргайл заметил искорку узнавания, озарившую постаревшее, но все еще красивое породистое лицо.
— Привет, Гектор, — сказал Аргайл, принимая неизбежное, но давая понять, что вовсе не в восторге от этой встречи. И слегка приподнялся на своем мраморном ложе. — Вот уж никак не ожидал встретить тебя здесь.
Гектор ди Соуза, испанский торговец предметами искусства, проживал в Риме очень долго. Он приблизился и приветствовал англичанина хорошо отработанным взмахом изящной трости.
— Что ж, в таком случае у меня имеется преимущество, — снисходительно бросил он. — Я-то ожидал увидеть тебя здесь, хотя, конечно, не в такой фривольной позе. Как я понимаю, ты очень неплохо проводишь здесь время, верно?
Гектор, разумеется, был в своем репертуаре. Забрось его на Северный полюс, и он будет действовать и вести себя так, словно это место принадлежит ему. Аргайл силился придумать какой-то достойный ответ, но вдохновение, как обычно, подвело. Тогда он широко зевнул, наклонился и затушил окурок о выступ в глыбе мрамора.
К счастью, ди Соуза вовсе не ждал от него ответа. Он вновь начал осматривать пейзаж, слегка приподняв правую бровь, как бы желая подчеркнуть презрительное неодобрение американского урбанизма в целом. Наконец его взгляд остановился на здании музея, и он громко фыркнул, выражая еще большее неодобрение.
— Это и есть музей? — спросил он, щурясь и не сводя глаз с невыразительного здания позади Аргайла.
— Ну, пока да. Планируется построить более просторное помещение.
— Скажи-ка мне, мальчик мой дорогой, дела у них действительно так плохи?
Аргайл пожал плечами:
— Все зависит от того, что ты под этим подразумеваешь. Под плохим, я имею в виду. Человеку стороннему, незаинтересованному, может показаться, что они и впрямь еле дышат. Но поскольку им только что удалось выделить значительную сумму на покупку одной моей картины, я бы так говорить не стал. Впрочем, мне кажется, они могли бы найти этим деньгам лучшее применение.
— Ох, — могли бы! Ты прав, мой дорогой, ты прав, — с совершенно невыносимым самодовольством заметил ди Соуза. — На рынке появились двенадцать лучших образчиков греко-римской скульптуры.
— Которые, насколько я понимаю, предлагаешь ты? И сколько же им? Лет пятьдесят? Или ты заказал вырезать их?
Сарказм Аргайла выглядел, пожалуй, несколько преувеличенным, но он считал его вполне оправданным, ведь ди Соуза был если не самым азартным, то уж постоянным игроком на рынке древнеримского искусства. Он нравился людям, хотя, следует признать, его манера выставлять себя аристократом самых что ни на есть голубых кровей порой вызывала раздражение; некоторые считали его витиевато барочную галантность по отношению к женщинам (чем богаче объект, тем пышнее распускал он перья) неуместной. Но в целом, если привыкнуть к его стилю, к напускному акценту и бесхитростной привычке углубляться в безнадежные поиски кошелька всякий раз, когда подают счет, компаньоном он был вполне приятным. Если вы были согласны принимать его таким, каков он есть.
Единственный, пожалуй, минус: ди Соуза никогда не упускал случая заработать, даже когда наивный и неопытный Аргайл впервые оказался в поле его зрения. Нет, ничего серьезного; так, небольшая история с этрусской статуэткой из бронзы (отлитой в пятом веке до н. э.), и ему понадобилось несколько недель, чтобы уговорить Аргайла купить ее. Простить такое трудно. Ди Соуза забрал статуэтку назад — таких скидок для настоящих клиентов он никогда не делал. Мало того, он еще извинился и пригласил Аргайла на ужин, чтобы загладить вину, но тот до сих пор вспоминал эту историю с неудовольствием. Правда, и в тот раз ди Соуза, как всегда, забыл кошелек дома.
Отсюда и проистекал скептицизм Аргайла, и ди Соузе очень хотелось, чтобы возникшее между ними недоразумение было забыто навсегда.
— Одно дело продавать вещи тебе, — весело заметил он, — и совсем другое старине Морзби. Лет двадцать пытался до него добраться. И вот теперь, когда наконец добрался, боюсь терять. Все вещи, которые я ему послал, подлинные. И как-то не хотелось бы, чтобы ты посеял смуту и недоверие в душе этого замечательного человека и подверг бы сомнению мою честность. Особенно учитывая одолжение, которое я тебе сделал.
Аргайл окинул его скептическим взглядом.
— И в чем же заключается твое одолжение?
— Ты ведь сбыл наконец с рук Тициана, разве нет? Так вот, за это надо благодарить меня. Этот тип, Лангтон, спрашивал о тебе, и я дал блестящую характеристику. Разумеется, моя рекомендация имеет больше веса в осведомленных кругах. Я сказал ему, что твой Тициан просто великолепен, а ты человек в высшей степени достойный. И вот, пожалуйста! — Ди Соуза взмахнул тростью, как бы очерчивая раскинувшийся вокруг пейзаж, давая понять, что самим своим существованием этот пейзаж обязан ему.
Аргайл был далек от того, чтобы считать рекомендацию ди Соузы большим одолжением, но промолчал. По крайней мере это частично объясняло, каким именно образом вышел на него Лангтон. Он изрядно намучился в поисках ответа на этот вопрос.
— И вот теперь, — продолжил ди Соуза, — твоя карьера в Италии имеет надежную базу. Позже меня отблагодаришь.
«Как же, дожидайся», — мрачно подумал Аргайл. Кроме того, похоже, что его карьера в Италии стремительно подходит к концу. И напомнил ему об этом не кто иной, как ди Соуза.
Но разве Аргайл мог отказаться от предложения Бирнеса? Рынок предметов искусства еще окончательно не рухнул, но уже трещал по швам, и даже человек с таким прочным положением, как Бирнес, был вынужден умерить свой пыл. Ему нужны были лучшие люди, надежные советчики: надо было вызывать в Лондон Аргайла или его коллегу из Вены. Продажа Тициана заставила Бирнеса остановить свой выбор на Аргайле. Тем самым он выказывал ему свое доверие.
Но — и это было очень серьезное «но» — как оставить Италию? Вернуться в Англию? При одной только мысли об этом Аргайл чувствовал себя несчастным.
Та же мысль появилась и сейчас. Болтливость ди Соузы сослужила ему добрую службу на первоначальном этапе их знакомства. И вот теперь это.
— А музей-то совсем новенький, верно? — заметил ди Соуза, не обращая внимания на растерянность Аргайла. — Не могу сказать, что производит впечатление.
— На остальных тоже. В том-то и проблема. Артур Морзби потратил уйму денег, а толку почти ноль.
— Бедняга, — сочувственно протянул испанец.
— Да уж. Все это просто ужасно. Так что теперь они вряд ли мечтают даже о сравнении с Гетти. Они на пороге войны. А известно ли тебе, что музей Гетти является точной копией Вилла дей Папири в Геркулануме?
Ди Соуза кивнул.
— А эти задумали построить точную копию дворца Диоклетиана в Сплите, размером примерно с Пентагон, но только еще более дорогой. Если верить слухам, тут можно будет разместить целый Лувр, и еще останется место для проведения Олимпийских игр.
Гектор потер руки.
— И ведь все это пространство надо чем-то заполнить, мальчик мой. Нет, это просто великолепно! Надо сказать, я оказался здесь вовремя. Когда начинается строительство?
Аргайл пытался умерить его энтузиазм:
— Не слишком раскатывай губы. Я так понимаю, они хотят заставить Морзби расписаться на пустом листке бумаги. А он не из тех, кто любит, чтобы на него давили. Впрочем, с архитектором поговорить можешь. Бродит тут днем и ночью, и в глазах блеск безумства. И все бормочет чего-то себе под нос. Он своего рода гуру, проповедует сочетание постмодернизма с классической традицией. Короче, крыша у человека поехала. Тот еще шарлатан.
К этому времени Аргайл уже смирился с присутствием ди Соузы, и они брели по лужайке бок о бок, чтобы испанец мог продемонстрировать себя окружающим. Ди Соуза все еще злился, что никто не встретил его в аэропорту.
— Ну а эти твои бесценные предметы? — спросил Аргайл, игнорируя свистки и крики охранника, призывающего их не ходить по траве. — Где они?
— В аэропорту, где же еще? Прибыли пару дней назад. Но сам знаешь, что за типы эти таможенники. Везде, во всем мире одинаковы. И все из-за других вещей, которые я привез.
— Каких еще вещей?
— Лангтона. Он сгребает все подряд.
Бюст Бернини - Пирс Йен => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Бюст Бернини автора Пирс Йен дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Бюст Бернини у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Бюст Бернини своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Пирс Йен - Бюст Бернини.
Если после завершения чтения книги Бюст Бернини вы захотите почитать и другие книги Пирс Йен, тогда зайдите на страницу писателя Пирс Йен - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Бюст Бернини, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Пирс Йен, написавшего книгу Бюст Бернини, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Бюст Бернини; Пирс Йен, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн