— Вы чуть не убили белку.
— Заткнитесь! — рявкнул я.
— Расслабьтесь, — посоветовал Рейф. — Вы слишком напрягаетесь. — Он помог мне перезарядить револьвер и на этот раз сам прижал мои ладони к рукоятке. — Дышите глубоко, — руководил он через мое плечо. — Выдохните прямо перед тем, как нажать спусковой крючок. — Пока я прицеливался, он взял мои руки в свои, и вылетевшая из револьвера пуля прострелила мишени пах.
— Вот это уже дело, — похвалил Гарри Рекс.
Рейф отпустил меня, и я, как заправский стрелок, выпустил подряд оставшиеся пять пуль. Все они попали в простыню, одна, будь мишень живой, оторвала бы ей ухо. Рейф одобрил мои успехи, и мы снова перезарядили револьвер.
Гарри Рекс из своей обширной коллекции прихватил девятимиллиметровый автоматический «глок», и, пока солнце медленно садилось за горизонт, мы продолжали стрелять по очереди. Адвокат был хорошим стрелком и без труда с пятидесяти футов укладывал десять пуль подряд в верхнюю часть торса. После четырех попыток я немного расслабился, мне даже начал нравиться этот спорт. Рейф оказался превосходным учителем, давая время от времени ценные советы, он с удовольствием наблюдал за моими успехами и без устали повторял:
— Все дело в практике.
Когда стрельбища закончились, Гарри Рекс заключил:
— Этот револьвер — подарок. И вы можете приезжать сюда в любое время, чтобы потренироваться.
— Спасибо, — поблагодарил я и небрежно сунул оружие в карман, как настоящий местный житель. Я радовался: ритуал был завершен, а я научился кое-чему, что каждый местный житель умеет уже годам к двенадцати. Но ощущения безопасности мне это не прибавило. У любого Пэджита, который выскочит на меня из кустов, будет преимущество внезапности и долголетней практики. Я почти видел, как в темноте выхватываю пистолет и выпускаю пулю, которая, вероятнее всего, поразит меня самого, а не нападающего.
Когда мы шли обратно через лесок, Гарри Рекс проговорил у меня за спиной:
— Та крашеная блондинка, с которой вы познакомились, Карлин...
— Да? — Я вдруг занервничал.
— Вы ей понравились.
Карлин прожила на свете минимум сорок нелегких лет. Я не знал, что сказать.
— Она всегда готова лечь в постель.
Я не сомневался, что в округе Форд мало найдется постелей, которые Карлин пропустила.
— Благодарю, — отверг я предложение. — У меня подруга в Мемфисе.
— Ну и что?
— Отличный козырь, — пробормотал себе под нос Рейф.
— Подружка тут, подружка там — подумаешь, какая разница?
— Давайте договоримся, Гарри Рекс, — сказал я. — Если мне понадобится ваша помощь в поиске партнерши, я дам вам знать.
— Ночь любви — всего и делов-то, — пробурчал он.
У меня не было в Мемфисе постоянной девушки, но со многими я был знаком. В случае необходимости я предпочел бы смотаться в Мемфис, а не опускаться до прелестей Карлин.
У козла был весьма специфический вкус: не то чтобы приятный, но на фоне свиных рубцов он показался не таким отвратительным, как я ожидал. Мясо было жестким и подавалось с густым шашлычным соусом, который, полагаю, был призван заглушать собственный вкус козлятины. Я ковырял один и тот же кусок, обильно запивая его пивом. Мы снова сидели на деревянном настиле, на сей раз компанию нам составляла Лоретта Лин. После самогона некоторые гости отправились прогуляться, другие танцевали на берегу пруда. Карлин еще раньше исчезла с кем-то другим, так что мне ничто не угрожало. Гарри Рекс, сидя неподалеку, веселил всех баснями о том, каким удачливым охотником на белок и кроликов я обещаю стать. Он обладал незаурядным талантом рассказчика.
Здесь я был чужого поля ягодой, но все любезно старались вовлечь меня в свою среду. Возвращаясь по неосвещенной дороге домой, я мысленно повторял вопрос, который задавал себе каждый день: что я делаю здесь, в округе Форд, штат Миссисипи?
Глава 10
Револьвер был слишком велик для моего кармана. Несколько часов я ходил с ним, стараясь привыкнуть, но очень боялся, что он непроизвольно выстрелит в непосредственной близости от моего мужского достоинства, и в конце концов решил переложить его в потрепанный кожаный портфель, который когда-то подарил мне отец. Три дня портфель неотлучно находился при мне, даже во время обеда, потом мне и это надоело. Через неделю я сунул револьвер под водительское сиденье в машине, а через три напрочь забыл о нем. Стрельбища я больше не посещал, хотя еще на нескольких «козлиных пикниках» присутствовал, умудряясь, однако, благополучно уклоняться от свиных рубцов, самогона и становившейся все более активной Карлин.
В ожидании невиданного судебного процесса в округе наступило временное затишье. Ничего нового о деле «Таймс» не сообщала, поскольку ничего и не происходило. Пэджиты по-прежнему отказывались предоставить свои земли в залог за освобождение Дэнни, так что он оставался гостем спецкамеры шерифа Коули, где смотрел телевизор, играл в карты или шахматы, спал сколько влезет и ел то, что и не снилось обычным заключенным.
На первой майской неделе судья Лупас снова приехал в город, и я вспомнил о своем надежном «смит-и-вессоне». Люсьен Уилбенкс внес ходатайство о переносе места рассмотрения дела, судья назначил слушания на понедельник, на девять утра. Казалось, в зал набилось пол-округа, прежде всего, разумеется, большинство завсегдатаев заведений, расположенных вокруг главной площади. Мы с Бэгги снова пришли загодя и заняли хорошие места.
Присутствие обвиняемого не требовалось, но, видимо, шериф Коули хотел устроить шоу. Дэнни ввели в наручниках и новенькой оранжевой робе. Все повернули головы в мою сторону: власть прессы принесла кое-какие плоды.
— Это ловушка для нас, — шепнул мне Бэгги.
— Что?
— Они провоцируют нас, чтобы мы напечатали фотографию Дэнни в этой аккуратненькой тюремной одежде. Тогда Уилбенкс сможет обратиться с жалобой, что мы оказали давление на жюри. Не покупайся на это.
Я еще раз подивился собственной наивности, поскольку заранее послал Уайли занять позицию на выходе из тюрьмы, чтобы сфотографировать Пэджита, когда того повезут в суд. Мне уже мысленно представлялась первая полоса с огромной фотографией Дэнни в оранжевой робе.
Люсьен Уилбенкс вошел в зал через дверь за судейской скамьей. Выглядел он сердитым и озабоченным, как будто только что потерпел неудачу в споре с судьей. Пройдя к своему столу, бросил на него блокнот и пристально оглядел аудиторию. Его взгляд упал на меня: прищуренные глаза, стиснутые зубы. Мне показалось, он сейчас перепрыгнет через барьер и набросится на меня. Его клиент, повернув голову, тоже шарил глазами по залу и, найдя меня, вперился так, будто я мог стать его следующей жертвой. У меня сперло дыхание, но я старался выглядеть невозмутимым. Бэгги, как водится, тут же отодвинулся.
В первых рядах, сразу за адвокатской командой, сидели несколько Пэджитов — все старше Дэнни. Они тоже глазели на меня, и под всеми этими взглядами я чувствовал себя уязвимым, как никогда. Это были жестокие мужчины, привыкшие к насилию и не умевшие ничего другого, кроме как запугивать, ломать руки и ноги, убивать, а я сидел с ними в одном помещении, догадываясь, что они прикидывают, как бы перерезать мне горло.
Секретарь объявил: «Суд идет», и все встали, чтобы почтительно приветствовать появление его чести.
— Прошу садиться, — произнес Лупас и принялся просматривать бумаги. Все ждали в полном молчании. Потом он поправил очки и продолжил: — Я получил ходатайство об изменении места рассмотрения дела, поданное защитой. Мистер Уилбенкс, сколько у вас свидетелей?
— Полдюжины уж точно наберется. Посмотрим, как пойдут дела.
— А у обвинения?
Толстенький, совершенно лысый коротышка в черном костюме вскочил на ноги и доложил:
— Примерно столько же.
Коротышку звали Эрни Гэддис, он в качестве окружного прокурора много лет представлял обвинение во время выездных сессий в округе Форд.
— Я не хочу торчать здесь целый день, — пробурчал Лупас, будто на вторую половину дня у него была намечена партия в гольф. — Вызывайте своего первого свидетеля, мистер Уилбенкс.
— Мистер Уолтер Пикард.
Мне это имя было неизвестно, что неожиданностью не являлось, но даже Бэгги его никогда не слышал. Из предварительных вопросов выяснилось, что этот человек жил в Карауэе более двадцати лет, каждое воскресенье посещал церковь и каждый вторник — «Ротари-клуб». На жизнь зарабатывал как владелец небольшой мебельной фабрики.
— Наверное, покупает у Пэджитов древесину, — шепнул Бэгги.
Жена мистера Пикарда была школьной учительницей. Он тренировал бейсбольную команду младшей лиги и работал с бойскаутами. Люсьен мастерски подвел опрос к тому, что мистер Пикард очень хорошо знает свою общину.
Карауэй — маленький городишко, расположенный в восемнадцати милях к западу от Клэнтона. Пятно всегда игнорировал его, поэтому там мы имели мало подписчиков. И еще меньше платных объявлений оттуда. Со своим юношеским нетерпением я уже мечтал о расширении своей империи, полагая, что в Карауэе можно продавать до тысячи экземпляров.
— Когда вы впервые услышали о том, что мисс Кассело убита? — спросил Уилбенкс.
— Дня через два после того, как это случилось, — ответил мистер Пикард. — До Карауэя новости доходят медленно.
— Кто вам об этом сообщил?
— Одна из моих служащих. У нее брат живет неподалеку от Бич-Хилл, где это произошло.
— Вы слышали, что кто-то был арестован по подозрению в убийстве? — продолжал Уилбенкс, расхаживая по залу, как усталый кот, ни на что не обращающий внимания. Однако это была лишь видимость: ничто не ускользало от его взгляда.
— Да, ходили слухи, что арестовали кого-то из Пэджитов.
— Подтвердились ли впоследствии эти слухи?
— Да.
— Каким образом?
— Я увидел статью в «Форд каунти таймс». Там было большое фото Дэнни Пэджита на первой странице, рядом с фотографией Роды Кассело.
— Вы прочли материалы, содержавшиеся в «Таймс»?
— Прочел.
— И какое у вас создалось впечатление: виновен или не виновен мистер Пэджит?
— По мне так он выглядел виновным. У него вся рубашка была в крови. И его фотография стояла рядом с фотографией жертвы, прямо встык. Заголовок был очень крупным, и в нем говорилось что-то вроде: «Дэнни Пэджит арестован за убийство».
— Значит, это убедило вас в его виновности?
— А как же иначе?
— Какова была реакция жителей Карауэя на убийство?
— Шок и гнев. У нас мирный округ. Серьезные преступления случаются редко.
— Как по-вашему, верят ли в основном ваши земляки в то, что Дэнни Пэджит изнасиловал и убил Роду Кассело?
— Да, особенно после того, как они прочли газету.
Я ощущал на себе взгляды со всех сторон, но продолжал мысленно твердить: мы не сделали ничего недозволенного. Люди подозревают Дэнни Пэджита потому, что этот гнусный сукин сын действительно совершил преступление.
— По вашему мнению, может ли мистер Пэджит рассчитывать на справедливый суд в округе Форд?
— Нет.
— На чем основывается ваше мнение?
— Газета его уже осудила.
— Как вы полагаете, разделяют ли ваше мнение большинство ваших друзей и соседей в Карауэе?
— Думаю, разделяют.
— Благодарю вас.
Мистер Эрни Гэддис встал, держа перед собой блокнот, как грозное оружие.
— Вы сказали, что занимаетесь мебельным бизнесом, мистер Пикард?
— Да, правильно.
— Вы закупаете материалы здесь, на месте?
— Да.
— У кого?
Пикард поерзал и немного подумал.
— У «Братьев Гейтс», у Хендерсона, Тиффи, «Войлса и сыновей», еще у двух-трех фирм.
— «Войлс» принадлежит Пэджитам, — шепнул Бэгги.
— Закупали ли вы древесину у Пэджитов? — спросил Гэддис.
— Нет, сэр.
— Ни теперь, ни когда-либо в прошлом?
— Нет, сэр.
— Ни на одной из лесопилен, принадлежащих Пэджитам?
— Насколько мне известно, нет.
Соль была в том, что никто не знал, чем на самом деле владеют Пэджиты. За десятки лет они запустили свои щупальца в кучу разных бизнесов, как легальных, так и нелегальных. Мистер Пикард не был личностью, известной в Клэнтоне, но в настоящий момент подозревался в явных или скрытых связях с кланом. Иначе зачем бы ему добровольно свидетельствовать в пользу Дэнни?
Гэддис перевел стрелку:
— Вы заявили, что кровавая фотография в газете произвела на вас сильное впечатление и подтолкнула к выводу о виновности подсудимого. Так?
— На ней он выглядел очень подозрительно.
— Вы прочли всю статью?
— Насколько я помню, да.
— Вы прочли о том, что мистер Пэджит попал в автомобильную аварию и был ранен и что его обвиняют в управлении автомобилем в нетрезвом состоянии?
— Кажется, прочел, да.
— Хотите, чтобы я вам еще раз показал статью?
— Нет, я ее помню.
— Хорошо, тогда почему вы так скоропалительно решили, что на рубашке мистера Пэджита кровь жертвы, а не его собственная?
Пикард поерзал на стуле, он явно растерялся.
— Просто я подумал, что эти фотографии, помещенные рядом, наводят на мысль о его виновности.
— Вы когда-нибудь были членом жюри присяжных, мистер Пикард?
— Нет, сэр.
— Вы понимаете, что значит презумпция невиновности?
— Да.
— Вы понимаете, что штат Миссисипи должен, не оставляя никаких сомнений, доказать виновность мистера Пэджита?
— Да.
— Вы верите в то, что в нашей стране любой человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право на справедливый суд?
— Да, конечно.
— Отлично. Давайте представим себе, что вы получили повестку для участия в отборе присяжных, которым предстоит рассматривать это дело. Вы прочли всю газетную информацию, наслушались сплетен и всего такого прочего. И вот вы приходите в этот самый зал на слушание дела. Вы уже признались, что верите в виновность мистера Пэджита. Представим, что вас отобрали в жюри. Представим себе, что мистер Уилбенкс, весьма опытный и умелый адвокат, выдвигает серьезные доводы, вызывающие сомнения в доказательствах обвинения. Представим, что у вас самого, мистер Пикард, возникают обоснованные сомнения. Могли бы вы в этой ситуации проголосовать за невиновность обвиняемого?
Кивавший все это время свидетель ответил:
— При таких условиях — да.
— Стало быть, независимо от того, каковы ваши нынешние соображения по поводу виновности или невиновности мистера Пэджита, вы внимательно выслушаете и честно взвесите все доказательства обеих сторон, прежде чем примете решение?
Ответ был настолько очевиден, что у мистера Пикарда не оставалось иного выбора, кроме как ответить:
— Да.
— Я так и думал, — сказал Гэддис. — А как насчет вашей жены? Вы о ней упоминали. Она, кажется, учительница, не так ли? Смогла бы она быть столь же непредвзятой, как и вы?
— Полагаю, что так. Да.
— А члены «Ротари-клуба» из Карауэя? Они так же честны, как вы?
— Думаю, что да.
— А ваши служащие, мистер Пикард? Вы ведь, разумеется, нанимаете только честных и справедливых людей. Способны ли они, независимо от того, что читали или слышали, решить судьбу обвиняемого по справедливости?
— Наверное.
— У меня больше нет вопросов, ваша честь.
Мистер Пикард, соскользнув со свидетельского места, поспешно покинул зал. Люсьен Уилбенкс встал и громко провозгласил:
— Ваша честь, защита вызывает мистера Уилли Трейнора.
Кирпич, свалившийся на голову, не мог бы ушибить «мистера Уилли Трейнора» сильнее. Я, словно рыба, выброшенная на берег, ловил ртом воздух, когда Бэгги, тоже весьма громко, произнес:
— О черт!
Гарри Рекс все это время сидел в ложе жюри вместе с другими юристами и забавлялся происходящим. Поднимаясь на подкашивающихся ногах, я кинул отчаянный взгляд в его сторону, взывая о помощи. Он тоже встал:
— Ваша честь, я адвокат мистера Трейнора и заявляю протест: мистер Трейнор не был приглашен в качестве свидетеля.
Ну давай, давай, Гарри Рекс! Сделай же что-нибудь!
Судья пожал плечами:
— Ну и что? Он ведь здесь. Какая разница, был он заявлен или нет? — В голосе старика не слышалось ни намека на сочувствие, и я понял, что пропал.
— Ну, разница хотя бы в том, что он не имел возможности подготовиться. Свидетель имеет право быть заранее уведомленным.
— Он ведь, кажется, редактор газеты, журналист, не так ли?
— Да.
Люсьен Уилбенкс уже направлялся к ложе жюри с таким видом, словно собирался отправить Гарри Рекса в нокаут.
— Ваша честь, — сказал он, — мистер Трейнор не является участником процесса и не будет свидетельствовать в суде. Но он написал эти статьи. Давайте просто его послушаем.
— Это ловушка, господин судья, — сделал еще одну попытку Гарри Рекс.
— Сядьте, мистер Уоннер, — приказал судья, и я, заняв свидетельское место, стрельнул в Гарри Рекса укоризненным взглядом: «Хороша работа, нечего сказать, адвокат».
Секретарь, подойдя ко мне, спросил:
— Вы вооружены?
— Что? — не понял я. Я разнервничался и плохо соображал.
— Оружие. Есть ли у вас оружие?
— Есть.
— Отдайте мне его, пожалуйста.
— А оно... оно у меня в машине.
Многим из присутствующих это показалось смешным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Заткнитесь! — рявкнул я.
— Расслабьтесь, — посоветовал Рейф. — Вы слишком напрягаетесь. — Он помог мне перезарядить револьвер и на этот раз сам прижал мои ладони к рукоятке. — Дышите глубоко, — руководил он через мое плечо. — Выдохните прямо перед тем, как нажать спусковой крючок. — Пока я прицеливался, он взял мои руки в свои, и вылетевшая из револьвера пуля прострелила мишени пах.
— Вот это уже дело, — похвалил Гарри Рекс.
Рейф отпустил меня, и я, как заправский стрелок, выпустил подряд оставшиеся пять пуль. Все они попали в простыню, одна, будь мишень живой, оторвала бы ей ухо. Рейф одобрил мои успехи, и мы снова перезарядили револьвер.
Гарри Рекс из своей обширной коллекции прихватил девятимиллиметровый автоматический «глок», и, пока солнце медленно садилось за горизонт, мы продолжали стрелять по очереди. Адвокат был хорошим стрелком и без труда с пятидесяти футов укладывал десять пуль подряд в верхнюю часть торса. После четырех попыток я немного расслабился, мне даже начал нравиться этот спорт. Рейф оказался превосходным учителем, давая время от времени ценные советы, он с удовольствием наблюдал за моими успехами и без устали повторял:
— Все дело в практике.
Когда стрельбища закончились, Гарри Рекс заключил:
— Этот револьвер — подарок. И вы можете приезжать сюда в любое время, чтобы потренироваться.
— Спасибо, — поблагодарил я и небрежно сунул оружие в карман, как настоящий местный житель. Я радовался: ритуал был завершен, а я научился кое-чему, что каждый местный житель умеет уже годам к двенадцати. Но ощущения безопасности мне это не прибавило. У любого Пэджита, который выскочит на меня из кустов, будет преимущество внезапности и долголетней практики. Я почти видел, как в темноте выхватываю пистолет и выпускаю пулю, которая, вероятнее всего, поразит меня самого, а не нападающего.
Когда мы шли обратно через лесок, Гарри Рекс проговорил у меня за спиной:
— Та крашеная блондинка, с которой вы познакомились, Карлин...
— Да? — Я вдруг занервничал.
— Вы ей понравились.
Карлин прожила на свете минимум сорок нелегких лет. Я не знал, что сказать.
— Она всегда готова лечь в постель.
Я не сомневался, что в округе Форд мало найдется постелей, которые Карлин пропустила.
— Благодарю, — отверг я предложение. — У меня подруга в Мемфисе.
— Ну и что?
— Отличный козырь, — пробормотал себе под нос Рейф.
— Подружка тут, подружка там — подумаешь, какая разница?
— Давайте договоримся, Гарри Рекс, — сказал я. — Если мне понадобится ваша помощь в поиске партнерши, я дам вам знать.
— Ночь любви — всего и делов-то, — пробурчал он.
У меня не было в Мемфисе постоянной девушки, но со многими я был знаком. В случае необходимости я предпочел бы смотаться в Мемфис, а не опускаться до прелестей Карлин.
У козла был весьма специфический вкус: не то чтобы приятный, но на фоне свиных рубцов он показался не таким отвратительным, как я ожидал. Мясо было жестким и подавалось с густым шашлычным соусом, который, полагаю, был призван заглушать собственный вкус козлятины. Я ковырял один и тот же кусок, обильно запивая его пивом. Мы снова сидели на деревянном настиле, на сей раз компанию нам составляла Лоретта Лин. После самогона некоторые гости отправились прогуляться, другие танцевали на берегу пруда. Карлин еще раньше исчезла с кем-то другим, так что мне ничто не угрожало. Гарри Рекс, сидя неподалеку, веселил всех баснями о том, каким удачливым охотником на белок и кроликов я обещаю стать. Он обладал незаурядным талантом рассказчика.
Здесь я был чужого поля ягодой, но все любезно старались вовлечь меня в свою среду. Возвращаясь по неосвещенной дороге домой, я мысленно повторял вопрос, который задавал себе каждый день: что я делаю здесь, в округе Форд, штат Миссисипи?
Глава 10
Револьвер был слишком велик для моего кармана. Несколько часов я ходил с ним, стараясь привыкнуть, но очень боялся, что он непроизвольно выстрелит в непосредственной близости от моего мужского достоинства, и в конце концов решил переложить его в потрепанный кожаный портфель, который когда-то подарил мне отец. Три дня портфель неотлучно находился при мне, даже во время обеда, потом мне и это надоело. Через неделю я сунул револьвер под водительское сиденье в машине, а через три напрочь забыл о нем. Стрельбища я больше не посещал, хотя еще на нескольких «козлиных пикниках» присутствовал, умудряясь, однако, благополучно уклоняться от свиных рубцов, самогона и становившейся все более активной Карлин.
В ожидании невиданного судебного процесса в округе наступило временное затишье. Ничего нового о деле «Таймс» не сообщала, поскольку ничего и не происходило. Пэджиты по-прежнему отказывались предоставить свои земли в залог за освобождение Дэнни, так что он оставался гостем спецкамеры шерифа Коули, где смотрел телевизор, играл в карты или шахматы, спал сколько влезет и ел то, что и не снилось обычным заключенным.
На первой майской неделе судья Лупас снова приехал в город, и я вспомнил о своем надежном «смит-и-вессоне». Люсьен Уилбенкс внес ходатайство о переносе места рассмотрения дела, судья назначил слушания на понедельник, на девять утра. Казалось, в зал набилось пол-округа, прежде всего, разумеется, большинство завсегдатаев заведений, расположенных вокруг главной площади. Мы с Бэгги снова пришли загодя и заняли хорошие места.
Присутствие обвиняемого не требовалось, но, видимо, шериф Коули хотел устроить шоу. Дэнни ввели в наручниках и новенькой оранжевой робе. Все повернули головы в мою сторону: власть прессы принесла кое-какие плоды.
— Это ловушка для нас, — шепнул мне Бэгги.
— Что?
— Они провоцируют нас, чтобы мы напечатали фотографию Дэнни в этой аккуратненькой тюремной одежде. Тогда Уилбенкс сможет обратиться с жалобой, что мы оказали давление на жюри. Не покупайся на это.
Я еще раз подивился собственной наивности, поскольку заранее послал Уайли занять позицию на выходе из тюрьмы, чтобы сфотографировать Пэджита, когда того повезут в суд. Мне уже мысленно представлялась первая полоса с огромной фотографией Дэнни в оранжевой робе.
Люсьен Уилбенкс вошел в зал через дверь за судейской скамьей. Выглядел он сердитым и озабоченным, как будто только что потерпел неудачу в споре с судьей. Пройдя к своему столу, бросил на него блокнот и пристально оглядел аудиторию. Его взгляд упал на меня: прищуренные глаза, стиснутые зубы. Мне показалось, он сейчас перепрыгнет через барьер и набросится на меня. Его клиент, повернув голову, тоже шарил глазами по залу и, найдя меня, вперился так, будто я мог стать его следующей жертвой. У меня сперло дыхание, но я старался выглядеть невозмутимым. Бэгги, как водится, тут же отодвинулся.
В первых рядах, сразу за адвокатской командой, сидели несколько Пэджитов — все старше Дэнни. Они тоже глазели на меня, и под всеми этими взглядами я чувствовал себя уязвимым, как никогда. Это были жестокие мужчины, привыкшие к насилию и не умевшие ничего другого, кроме как запугивать, ломать руки и ноги, убивать, а я сидел с ними в одном помещении, догадываясь, что они прикидывают, как бы перерезать мне горло.
Секретарь объявил: «Суд идет», и все встали, чтобы почтительно приветствовать появление его чести.
— Прошу садиться, — произнес Лупас и принялся просматривать бумаги. Все ждали в полном молчании. Потом он поправил очки и продолжил: — Я получил ходатайство об изменении места рассмотрения дела, поданное защитой. Мистер Уилбенкс, сколько у вас свидетелей?
— Полдюжины уж точно наберется. Посмотрим, как пойдут дела.
— А у обвинения?
Толстенький, совершенно лысый коротышка в черном костюме вскочил на ноги и доложил:
— Примерно столько же.
Коротышку звали Эрни Гэддис, он в качестве окружного прокурора много лет представлял обвинение во время выездных сессий в округе Форд.
— Я не хочу торчать здесь целый день, — пробурчал Лупас, будто на вторую половину дня у него была намечена партия в гольф. — Вызывайте своего первого свидетеля, мистер Уилбенкс.
— Мистер Уолтер Пикард.
Мне это имя было неизвестно, что неожиданностью не являлось, но даже Бэгги его никогда не слышал. Из предварительных вопросов выяснилось, что этот человек жил в Карауэе более двадцати лет, каждое воскресенье посещал церковь и каждый вторник — «Ротари-клуб». На жизнь зарабатывал как владелец небольшой мебельной фабрики.
— Наверное, покупает у Пэджитов древесину, — шепнул Бэгги.
Жена мистера Пикарда была школьной учительницей. Он тренировал бейсбольную команду младшей лиги и работал с бойскаутами. Люсьен мастерски подвел опрос к тому, что мистер Пикард очень хорошо знает свою общину.
Карауэй — маленький городишко, расположенный в восемнадцати милях к западу от Клэнтона. Пятно всегда игнорировал его, поэтому там мы имели мало подписчиков. И еще меньше платных объявлений оттуда. Со своим юношеским нетерпением я уже мечтал о расширении своей империи, полагая, что в Карауэе можно продавать до тысячи экземпляров.
— Когда вы впервые услышали о том, что мисс Кассело убита? — спросил Уилбенкс.
— Дня через два после того, как это случилось, — ответил мистер Пикард. — До Карауэя новости доходят медленно.
— Кто вам об этом сообщил?
— Одна из моих служащих. У нее брат живет неподалеку от Бич-Хилл, где это произошло.
— Вы слышали, что кто-то был арестован по подозрению в убийстве? — продолжал Уилбенкс, расхаживая по залу, как усталый кот, ни на что не обращающий внимания. Однако это была лишь видимость: ничто не ускользало от его взгляда.
— Да, ходили слухи, что арестовали кого-то из Пэджитов.
— Подтвердились ли впоследствии эти слухи?
— Да.
— Каким образом?
— Я увидел статью в «Форд каунти таймс». Там было большое фото Дэнни Пэджита на первой странице, рядом с фотографией Роды Кассело.
— Вы прочли материалы, содержавшиеся в «Таймс»?
— Прочел.
— И какое у вас создалось впечатление: виновен или не виновен мистер Пэджит?
— По мне так он выглядел виновным. У него вся рубашка была в крови. И его фотография стояла рядом с фотографией жертвы, прямо встык. Заголовок был очень крупным, и в нем говорилось что-то вроде: «Дэнни Пэджит арестован за убийство».
— Значит, это убедило вас в его виновности?
— А как же иначе?
— Какова была реакция жителей Карауэя на убийство?
— Шок и гнев. У нас мирный округ. Серьезные преступления случаются редко.
— Как по-вашему, верят ли в основном ваши земляки в то, что Дэнни Пэджит изнасиловал и убил Роду Кассело?
— Да, особенно после того, как они прочли газету.
Я ощущал на себе взгляды со всех сторон, но продолжал мысленно твердить: мы не сделали ничего недозволенного. Люди подозревают Дэнни Пэджита потому, что этот гнусный сукин сын действительно совершил преступление.
— По вашему мнению, может ли мистер Пэджит рассчитывать на справедливый суд в округе Форд?
— Нет.
— На чем основывается ваше мнение?
— Газета его уже осудила.
— Как вы полагаете, разделяют ли ваше мнение большинство ваших друзей и соседей в Карауэе?
— Думаю, разделяют.
— Благодарю вас.
Мистер Эрни Гэддис встал, держа перед собой блокнот, как грозное оружие.
— Вы сказали, что занимаетесь мебельным бизнесом, мистер Пикард?
— Да, правильно.
— Вы закупаете материалы здесь, на месте?
— Да.
— У кого?
Пикард поерзал и немного подумал.
— У «Братьев Гейтс», у Хендерсона, Тиффи, «Войлса и сыновей», еще у двух-трех фирм.
— «Войлс» принадлежит Пэджитам, — шепнул Бэгги.
— Закупали ли вы древесину у Пэджитов? — спросил Гэддис.
— Нет, сэр.
— Ни теперь, ни когда-либо в прошлом?
— Нет, сэр.
— Ни на одной из лесопилен, принадлежащих Пэджитам?
— Насколько мне известно, нет.
Соль была в том, что никто не знал, чем на самом деле владеют Пэджиты. За десятки лет они запустили свои щупальца в кучу разных бизнесов, как легальных, так и нелегальных. Мистер Пикард не был личностью, известной в Клэнтоне, но в настоящий момент подозревался в явных или скрытых связях с кланом. Иначе зачем бы ему добровольно свидетельствовать в пользу Дэнни?
Гэддис перевел стрелку:
— Вы заявили, что кровавая фотография в газете произвела на вас сильное впечатление и подтолкнула к выводу о виновности подсудимого. Так?
— На ней он выглядел очень подозрительно.
— Вы прочли всю статью?
— Насколько я помню, да.
— Вы прочли о том, что мистер Пэджит попал в автомобильную аварию и был ранен и что его обвиняют в управлении автомобилем в нетрезвом состоянии?
— Кажется, прочел, да.
— Хотите, чтобы я вам еще раз показал статью?
— Нет, я ее помню.
— Хорошо, тогда почему вы так скоропалительно решили, что на рубашке мистера Пэджита кровь жертвы, а не его собственная?
Пикард поерзал на стуле, он явно растерялся.
— Просто я подумал, что эти фотографии, помещенные рядом, наводят на мысль о его виновности.
— Вы когда-нибудь были членом жюри присяжных, мистер Пикард?
— Нет, сэр.
— Вы понимаете, что значит презумпция невиновности?
— Да.
— Вы понимаете, что штат Миссисипи должен, не оставляя никаких сомнений, доказать виновность мистера Пэджита?
— Да.
— Вы верите в то, что в нашей стране любой человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право на справедливый суд?
— Да, конечно.
— Отлично. Давайте представим себе, что вы получили повестку для участия в отборе присяжных, которым предстоит рассматривать это дело. Вы прочли всю газетную информацию, наслушались сплетен и всего такого прочего. И вот вы приходите в этот самый зал на слушание дела. Вы уже признались, что верите в виновность мистера Пэджита. Представим, что вас отобрали в жюри. Представим себе, что мистер Уилбенкс, весьма опытный и умелый адвокат, выдвигает серьезные доводы, вызывающие сомнения в доказательствах обвинения. Представим, что у вас самого, мистер Пикард, возникают обоснованные сомнения. Могли бы вы в этой ситуации проголосовать за невиновность обвиняемого?
Кивавший все это время свидетель ответил:
— При таких условиях — да.
— Стало быть, независимо от того, каковы ваши нынешние соображения по поводу виновности или невиновности мистера Пэджита, вы внимательно выслушаете и честно взвесите все доказательства обеих сторон, прежде чем примете решение?
Ответ был настолько очевиден, что у мистера Пикарда не оставалось иного выбора, кроме как ответить:
— Да.
— Я так и думал, — сказал Гэддис. — А как насчет вашей жены? Вы о ней упоминали. Она, кажется, учительница, не так ли? Смогла бы она быть столь же непредвзятой, как и вы?
— Полагаю, что так. Да.
— А члены «Ротари-клуба» из Карауэя? Они так же честны, как вы?
— Думаю, что да.
— А ваши служащие, мистер Пикард? Вы ведь, разумеется, нанимаете только честных и справедливых людей. Способны ли они, независимо от того, что читали или слышали, решить судьбу обвиняемого по справедливости?
— Наверное.
— У меня больше нет вопросов, ваша честь.
Мистер Пикард, соскользнув со свидетельского места, поспешно покинул зал. Люсьен Уилбенкс встал и громко провозгласил:
— Ваша честь, защита вызывает мистера Уилли Трейнора.
Кирпич, свалившийся на голову, не мог бы ушибить «мистера Уилли Трейнора» сильнее. Я, словно рыба, выброшенная на берег, ловил ртом воздух, когда Бэгги, тоже весьма громко, произнес:
— О черт!
Гарри Рекс все это время сидел в ложе жюри вместе с другими юристами и забавлялся происходящим. Поднимаясь на подкашивающихся ногах, я кинул отчаянный взгляд в его сторону, взывая о помощи. Он тоже встал:
— Ваша честь, я адвокат мистера Трейнора и заявляю протест: мистер Трейнор не был приглашен в качестве свидетеля.
Ну давай, давай, Гарри Рекс! Сделай же что-нибудь!
Судья пожал плечами:
— Ну и что? Он ведь здесь. Какая разница, был он заявлен или нет? — В голосе старика не слышалось ни намека на сочувствие, и я понял, что пропал.
— Ну, разница хотя бы в том, что он не имел возможности подготовиться. Свидетель имеет право быть заранее уведомленным.
— Он ведь, кажется, редактор газеты, журналист, не так ли?
— Да.
Люсьен Уилбенкс уже направлялся к ложе жюри с таким видом, словно собирался отправить Гарри Рекса в нокаут.
— Ваша честь, — сказал он, — мистер Трейнор не является участником процесса и не будет свидетельствовать в суде. Но он написал эти статьи. Давайте просто его послушаем.
— Это ловушка, господин судья, — сделал еще одну попытку Гарри Рекс.
— Сядьте, мистер Уоннер, — приказал судья, и я, заняв свидетельское место, стрельнул в Гарри Рекса укоризненным взглядом: «Хороша работа, нечего сказать, адвокат».
Секретарь, подойдя ко мне, спросил:
— Вы вооружены?
— Что? — не понял я. Я разнервничался и плохо соображал.
— Оружие. Есть ли у вас оружие?
— Есть.
— Отдайте мне его, пожалуйста.
— А оно... оно у меня в машине.
Многим из присутствующих это показалось смешным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43