И все же я взяла у него деньги, потому, нам нужно есть». Я пережила настоящий шок, но, взяв себя в руки, стала говорить маме, что она должна верить сыну, но мать только покачала головой и больше никогда не говорила об этом. Она больше никогда в жизни их не повторила. Я пронесла это воспоминание сквозь годы.
А дальше жизнь потекла своим чередом. Брат приезжал все реже, но каждый его приезд был для меня настоящим праздником. Он привозил всякие вкусности, деньги и баловал меня моими любимыми драгоценными камушками. Мать всегда брала деньги, но старалась не встречаться с братом глазами и при любой возможности уходила на кухню. Несмотря на странное поведение матери, мы наслаждались долгожданной встречей. Брат выходил вместе со мной на балкон, курил и с гордостью показывал мне очередную, еще более дорогую машину. Я хлопала глазами, любовалась машиной, которую я могла раньше видеть разве только на картинках, и просила показать мне его новую квартиру в центре, которую, по его словам, он уже давным-давно себе прикупил. Брат отговаривался тем, что теперь в ней идет капитальный ремонт, но при первой возможности он обязательно мне ее покажет. А затем он надолго исчез. Ни звонков, ни долгожданных приездов. Мать заметно постарела и подолгу грустно смотрела в окно. Когда я спрашивала ее, где же может быть наш Женька, и предлагала ей подать в розыск, мать отрицательно качала головой и говорила, что на таких людей в розыск не подают, что если он жив, то этим мы можем только навредить ему. Контактировать с правоохранительными органами не для нас. После таких слов мне становилось совсем плохо, и я начинала трясти мать за плечи и требовала сказать, что с ним могло случиться. Мать всегда уходила от ответа и переводила разговор на другую тему. Правда, один раз она сказала мне, что мой брат или в тюрьме, или убит. И все. Больше я ничего не могла от нее добиться.
Я еще быстро взрослела и вскоре выскочила замуж. Правда, моего брата так и не было на моей свадьбе., У меня была не самая лучшая свадьба и не самая лучшая семейная жизнь. Наверно, именно поэтому с самого первого дня своей семейной жизни я уже была готова к разводу. В общем, у меня все было плохо. И именно в тот самый момент, когда мне было плохо, я и встретилась с братом. После долгой разлуки, причины которой мне так и остались неизвестны, он буквально ворвался в мою жизнь и засыпал ее розами. Такой родной, усталый, возмужавший, немного постаревший и опьяненный радостью от нашей встречи. Он посмотрел на мою неудавшуюся семейную жизнь и сразу же заметил, что я как-то погрустнела, потускнела и что во мне окончательно пропал тот кураж, который он больше всего во мне любил. Я сильно плакала, бросалась к нему на шею и спрашивала, почему его так долго не было и где же он был… Брат не отвечал на мой вопрос. Он вообще никогда на него не ответил. Он просто целовал мои волосы и радовался тому, что мы вновь можем быть вместе, а вместе нам всегда хорошо.
После моего развода брат взял меня под свою опеку и вместо квартиры в центре показал мне свой дом, который был больше похож на сказочный замок. А потом… Потом мне понравилась та жизнь, которой жил мой брат. Я вдруг увидела его совсем с другой стороны. Он был очень волевой, упрямый, напористый, а больше всего мне понравилось то, что он лидер. Настоящий, стопроцентный лидер, которого все боятся и слушаются. Тогда-то я и узнала, что же такое криминальный мир. Я любила приезжать к брату, смотреть, как в его доме появляются солидные люди, подслушивать из другой комнаты, о чем они говорят, и вдыхать дым их дорогих сигарет. Я часто приносила им кофе или чай и по-прежнему не сводила со своего брата восхищенного взгляда. Он баловал меня драгоценными камешками и, так как у него никого не было ближе меня, потихоньку посвящал в свои дела и делился своими проблемами. Постепенно содержанием моей собственной жизни стала жизнь брата. А затем… Затем случилось страшное.
Я помню плохо, как же произошло это самое страшное… Я сидела у мамы, любовалась своими дорогими часами последней модели и… смотрела телевизор. В какой-то сводке криминальных новостей показали взорванную машину, груды искореженного металла и человека, которого медики несли на носилках в машину «скорой помощи». Я не могла рассмотреть этого человека, но каким-то внутренним чутьем почувствовала беду. А затем эти страшные слова диктора о том, что сегодня вечером при входе в казино была взорвана машина известного криминального авторитета Евгения Топильского. По телевизору не сказали, остался ли он жив — или скончался от мощного взрыва. В тот момент я плохо соображала, я просто не помнила себя. Мне казалось, что я не помню, кто я, сколько мне лет и где я живу… Я слышала только родное имя. За мной приехали его ребята, и я провела эти чудовищно долгие часы в коридоре больницы… Я никогда не забуду эти долгие изнурительные часы. Его сшивали буквально по кускам и возвращали к жизни с большими усилиями. Я сидела рядом с операционной, прижимала к сердцу иконку и на протяжении всех этих долгих часов шептала молитву. И все же мой брат выжил, хотя и говорят, что чудом. Наверно именно после его возвращения с того света и я стала верить в настоящее чудо. Он выжил, несмотря на то что это был настоящий взрыв.
Может потому, что его сильный организм отчаянно боролся за жизнь… Может, потому, что я часами стояла на коленях перед иконой и молилась… А может, потому, что друзья моего брата, в буквальном смысле этого слова, озолотили врачей и предупредили, что, если он не выживет, они перестреляют весь медицинский персонал, который присутствовал при операции. Но мой брат выжил! Выжил всем смертям назло и на огромнейшую радость мне.
Выхаживала я его сама. Мыла, кормила с ложечки, рассказывала о том, что творится за окнами больницы. А когда Женька стал все больше и больше приходить в себя, к нему в палату начали приезжать его друзья и решать какие-то вопросы. При этом Женька уже не выпроваживал меня за дверь, а разрешал мне слушать эти их разговоры и даже принимать в них кое-какое участие. А однажды… Однажды он попросил меня сесть рядом с ним на кровать, взял меня за руку, как-то по-особому посмотрел мне в глаза и сказал, что доя него я самый близкий и дорогой человек на свете, что у него никого нет дороже меня, что мы с ним одной крови и что он может доверять полностью только мне. А еще он сказал, что у меня замечательное имя Александра, а проще — Саня… Имя, как у настоящего отличного мужика. Ну просто красивое мужское имя… Тогда я не сразу поняла, к чему именно он клонит, но немного позже он выговорил то, с чем ему было так трудно смириться. Выжить-то он выжил, но теперь он инвалид. Инвалидная коляска, многочисленные ожоги и изувеченное лицо — это не самый лучший набор для человека, который собрался не умирать, а жить дальше.
Мой брат сказал мне, что он делает какое-то очень важное дело и готов передать это дело только мне, потому что я единственный человек на этой земле, которому он доверяет. Тогда я еще не знала, что это за дело, хотя, конечно же, догадывалась… Иначе и не могло быть.
А дальше… Дальше череда пластических операций и передача мне так называемых дел. Конечно, Женьке было довольно трудно убедить своих товарищей в том, что я — это он и что теперь все функции, которые исполнял мой брат, отныне и навсегда будет исполнять женщина. Это был долгий процесс, и на это понадобилось немалое время. Время на то, чтобы мне поверили, меня начали слушать и я завоевала авторитет и уважение. Меня приняли, а те, кто уперся, что никогда в жизни не подчинятся женщине, ушли из нашей команды или отошли в мир иной. Мы с братом стали одним целым. Он поселился в своем особняке, а я приступила к делам, которые не терпели отлагательства. Теперь я стала его правой рукой, а он моим мозговым центром. Когда мне требовался совет или что-то не получалось, я тут же звонила ему, и он всегда помогал найти выход. Вот так мы и стали жить. Вот так мы и теперь живем… Я привыкла к этой жизни и никакой другой уже не хочу. Я привыкла носить брюки, ездить на дорогой машине, заходить в кафе или в магазины вместе со своими стрижеными охранниками… Я привыкла к тому, что на меня везде обращают внимание. Везде, где бы я ни была и что бы я ни делала… На меня всегда смотрят, разве что не показывают пальцем. Именно такой я и мечтала стать. Высокой, стильной, красивой, окруженной сильными, уверенными мужчинами, которые преданно смотрят мне в глаза и готовы в любую минуту исполнить любую мою прихоть. Именно так я превратилась из совершенно обыкновенной девушки в уверенную в себе женщину. Именно так…
— Санька, да вставай же ты наконец! Саня, тебе что, и в самом деле плохо?! Что случилось, Саня?!! — кричал брат, с отчаянием глядя на меня, распростертую на снегу.
Я прервалась от своих размышлений, подняла голову и посмотрела на испуганного брата.
— Жень, ты и в самом деле испугался?
Я тут же встала и принялась стряхивать с себя снег.
— Испугался. Разве не видно?! Ты давай больше так не шути. Я ведь не железный. Я подумал, что с тобой что-то случилось…
— А что со мной могло случиться?
— Не знаю. Просто я увидел, что ты лежишь без движения… А у меня по этой части психика нарушена, я ведь столько друзей похоронил.
— Меня тебе хоронить не придется. Я жуть какая живучая… — Я посмотрела на брата и постаралась выдавить из себя улыбку.
— Это черный юмор, — сухо сказал брат и поправил сползавший плед.
— Ладно, не злись. Давай свою пятерню… — Я быстро подошла к брату и протянула ему руку.
— Зачем?
— Затем, что будем мириться.
— А мы с тобой ссорились?
— Тем не менее мириться будем.
Брат засмеялся и протянул мне свою руку. Я старательно, по-мужицки начала ее жать и смотреть на него извиняюще.
— Ну сестренка, ты у меня просто настоящий Саня. Настоящий мужик!
— Прекрати, какой я тебе мужик. Я всего лишь слабая женщина.
— Еще скажи, что ты беззащитная, — громко рассмеялся брат.
— Не такая уж я беззащитная. За меня есть кому постоять.
— Это точно. Обижать тебя никому бы не посоветовал.
— Пойдем посидим в стеклянной беседке, а то у меня вся шуба мокрая, — предложила я Женьке.
— А может, лучше вернемся в дом, а то простынешь еще? — забеспокоился брат. — Ты всю шубу в снегу изваляла. Женщинам на снегу лежать не рекомендуется.
— А я женщина, которая никогда в жизни не жила по рекомендациям.
— Женские дела беречь нужно. У меня до сих пор наша мать перед глазами стоит. Сколько она, бедная, намучилась. Сколько «скорых» мы вызывали, в скольких больницах она лежала… А ведь с чего все началось? На отдыхе посидела у костра на холодной земле. Посидела всего один раз, а страдала всю свою жизнь.
— Будем надеяться, что эта беда меня обойдет.
— Будем надеяться.
Уходить в дом не хотелось, и я предложила:
— Давай еще подышим свежим воздухом, хотя бы десять минут.
— Как скажешь. — Брат достал свою трубку и закурил. — Люблю покурить на свежем воздухе.
— Вот именно, тем более ты весь дом уже прокурил.
Закатив его коляску в застекленную беседку, я стряхнула снег с шубы и с только тут заметила, что она очень мокрая. Как бы и в самом деле не простыть.
Я плохо поняла то, что произошло в следующий момент. Женька посмотрел куда-то в сторону деревьев, и в его глазах мелькнула ярость.
— Ложись, — крикнул он мне и взмахнул рукой.
— Что? — Я не успела сообразить.
— Ложись!
— Зачем? — совсем растерялась я.
— Ложись, я сказал! На пол! Быстро на пол!
Раздался какой-то глухой хлопок. Брат вскрикнул и опустил голову. Затем послышался еще один хлопок и еще…
— Женька, что это?! Женя?! — Но брат молчал. Не долго раздумывая, я выкатила инвалидную коляску из беседки и бегом покатила к дому.
— Женя, что это?! Женя, да что происходит?!
Я не знаю, сколько времени я ее везла, но после очередного глухого хлопка я вскрикнула и с ужасом увидела, что пули изрешетили подол моей норковой шубы и чудом не попали в меня. Просто чудом… Они летели в нескольких миллиметрах от моей ноги.
Закатив инвалидную коляску на веранду дома, я посмотрела на истекающего кровью брата и не смогла сдержать крик:
— Бог мой… — затем стащила с него плед, достала из кармана мобильник и принялась вызывать «скорую». После того как диспетчер «скорой помощи» пообещал мне с минуты на минуту прислать машину, я забежала в дом и начала кричать что было сил:
— Вован, Лось, где вы?! Где вас всех черти носят?!
На мои крики сбежались наши ребята, которых я, по всей вероятности, оторвала от игры в карты:
— Саня, ты что тут кипиш устроила?! Что случилось?! На тебе лица нет.
— А откуда ему взяться?! Моего брата застрелили!
— Что? — Обычно очень расторопные, ребята включились не сразу.
— Женьку застрелили! Бинты! Дайте мне кто-нибудь бинты, он же кровь теряет! — кричала я, как ошпаренная, и носилась по огромному залу. Добежав до аптечки, я схватила пачку бинтов и бросилась на веранду к брату. Схватила Женьку за руку и попыталась нащупать пульс и, услышав, что он хоть и слабо, но все же бьется, заплакала от счастья…
Глава 2
К счастью, Женька в очередной раз остался жив и сейчас находился в реанимационном отделении одной из частных клиник. Я стояла во главе, стола и смотрела на собравшихся парней, которые внимательно меня слушали и нервно курили. Я остановила свой взгляд на Воване, который меня недолюбливал и считал большим грехом для мужчины, открыв рот, слушать женщину. В глубине души я всегда хотела, чтобы настал момент, когда без лишнего шума Вован покинул бы этот мир, захватив бы с собой и людей из своего окружения. Я бы прекрасно без них обошлась. Взяв со стола кружку с черным кофе без сахара и молока, я жадно сделала большой глоток.
— То, что случилось вчера, перешло все мыслимые и немыслимые границы. Евгений получил пулю в саду собственного дома, который просто напичкан видеокамерами и охраняется по последнему слову техники. Это полнейший беспредел, — продолжила свою речь, — а любой беспредел наказуем. Мы все знаем, откуда дует ветер, и подозреваем одного и того же человека. Я уверена на все двести, что моего брата заказал Колесник. Больше он никому не мешал.
Если бы Колесник кого и заказал, то заказал бы тебя, а не твоего брата, — задумчиво сказал Лось и глубоко затянулся. — На сегодняшний день основное действующее лицо в этом спектакле ты, а не твой брат, разъезжающий по саду в инвалидной коляске. Непонятно, почему решили начать именно с Женька?! Да и вообще это неслыханное хамство — влезть в чужой сад и завалить калеку. Я бы любого замочил, но на калеку у меня рука не поднимется.
— Мой брат не калека… — В моем голосе послышался вызов, от которого Лось моментально сник и, похоже, сам пожалел о том, что сказал. — Никто и никогда не смеет назвать его подобным словом! Это слово не подходит для такого человека, как Евгений. И если я еще хотя бы раз его услышу, то гарантирую большие проблемы, которые могут закончиться пулей в лоб! Повторяю в последний раз! — Я и сама не заметила, как меня слегка затрясло и я перешла на крик. — Мой брат не инвалид и не калека! Он человек, который в силу понятных причин просто отошел отдел и доверил эти дела мне! Он — это я, а я — это он. Если кто-то называет калекой моего брата, то это значит, что он называет этим словом меня, а я не потерплю подобного к себе отношения, и вам всем это хорошо известно!
После моих слов ненавистный мне Вован усмехнулся, раздул свои и без того большие ноздри и процедил сквозь зубы:
— Лично я придерживаюсь другого мнения, чем Лось. Если это и был Колесник, то он знал бы, кого нужно заказывать. Сашка — лишь исполнитель воли своего брата. Без него она не представляет опасности, а значит, ее незачем убирать. Мы все подчинились воле женщины только по той причине, что в этом нас убедил человек, который кое-что значит в нашем мире.
А если разобраться, кто такая Сашка? Обыкновенная баба со всеми вытекающими отсюда последствиями. Я думаю. Колесник сообразил, что баба тут вовсе не при делах и что здоровые мужики никогда не будут ее слушаться — обыкновенную глупую бабу, что это просто мишура за которой скрывается нормальная мишень.
Ненавистный мне Вован произносил все это с особым наслаждением и внимательно наблюдал за моей реакцией.
Я покраснела и сжала кулаки, одарив Вована не самым любезным взглядом.
— Ты хочешь сказать, что я ничто?!
От удивления Вован открыл рот и, по всей видимости, не нашел, что ответить.
— Ты хочешь сказать, что я ничто?! — Я ударила кулаком по столу и свирепо уставилась на своего обидчика. — Я ничто?! Так скажи это прямо, что ты ходишь вокруг до около? Скажи мне это прямо в глаза!
Вован окончательно растерялся, заерзал на стуле и примирительно забормотал:
— Саня, да ладно тебе кипишевать. Я просто попытался объяснить ситуацию, и все. Что ты завелась? Я ничего такого не сделал, имею я право высказал свое мнение…
— Засунь свое мнение себе в задницу!
1 2 3 4 5