Ту
совки, девочки… Все, держи пять, Ц Динк протянул Болту руку и поежился от
холода. Ц Приедешь Ц все расскажешь, может, я тоже туда рвану, когда отпу
ск будет. Не грусти, всего две недели Ц и снова вернешься в снег, грязь и се
рое небо. Не забывай звонить, мне тут очень интересно, что с тобой станет.
Болт плюхнулся на первое свободное место у окна и посмотрел через замерз
шее стекло Ц Динк не стал дожидаться, пока электричка тронется, и засеме
нил в сторону теплого входа в метрополитен.
Вагон быстро наполнялся людьми, среди них было очень много иностранцев,
многие уже трижды пожалели, что приехали в Москву, Ц в столице давно не б
ыло таких сильных и продолжительных холодов. Шапки-ушанки, купленные на
Арбате, потеряли свою сувенирную значимость, и сообразительная молодеж
ь стала использовать их по прямому назначению. Где-то под мехом и шарфами
, обмотанными вокруг головы, прятались обмороженные лица Ц испуганные г
лаза, единственная неприкрытая часть тела, бегали по сторонам, сканируя
пространство в поиске более теплых мест.
Болт еще раз посмотрел в замерзшее окно и мысленно помахал рукой Динку
Ц тот уже ехал в сторону Комсомольской, оттуда Ц на Ярославский и дальш
е сорок минут до Королева. Электрички в ту сторону мало напоминали экспр
есс до Домодедова, мысль о том, что ближайшие две недели не придется мерзн
уть на деревянных сиденьях, согрела Болта, он удобно развалился в мягком
кресле и закрыл глаза.
Через десять часов он первый раз окажется за границей Ц этот факт вызыв
ал трепет, но в большей степени испуг, и единственное, что оставалось, Ц п
росто смириться. Это все Динк, он подбил Болта лететь так далеко и так надо
лго.
Вообще было непонятно, как эти парни умудряются дружить. Болт редко выез
жал из Королева без надобности, его устраивала маленькая квартира, подар
енная родителями, работа в магазине сантехники на Красных Воротах и прих
одящая по вечерам Света из соседнего двора. Динк же, наоборот, постоянно н
аходился в каком-то движении, работал курьером в модном журнале, знал все
новости и сплетни столичного бомонда, заработанные деньги тратил на тус
овку и всем своим видом старался показать, что он, как сам выражался, «в те
ме».
Наверное, единственное, что Болта и Динка связывало Ц это шахматы. Когда
Свете надоедало проводить с Болтом вечера перед телевизором и она уходи
ла к подругам, тут же приходил Динк, и ребята до утра раскладывали партии,
тренируя свою сообразительность. Игра сопровождалась пивом и рассказа
ми Динка о том, где он был и что видел. Восемьдесят процентов историй Болт
считал фантазиями друга, но в том, что он действительно был «в теме», сомне
ваться не приходилось.
Месяц назад, заканчивая седьмую партию с явным перевесом в свою сторону,
Болт передвинул по диагонали «слона», сказал «шах» и вдруг вспомнил, что
у него намечается отпуск. «Гоа!» Ц незамедлительно отреагировал тогда Д
инк, будто поставил «мат», и начал рассказывать другу о какой-то фотомоде
ли, с которой его связывали якобы очень тесные отношения (при этом Динк мн
огозначительно подмигивал и всем своим видом показывал, что отношения д
ействительно были очень тесные) и которая тусовалась там постоянно два-
три месяца в году.
Забыв про шахматы, Динк поведал Болту о том, что такое гоа-транс, чем он отл
ичается от хауса и хардкора, рассказал о том, что такое «настоящий опен-эи
р», про «пати» в зарослях бамбука и про пляж на Рублевском шоссе. Болт узна
л, что в Гоа Ц самый лучший гашиш, разрывные экстази и нереальная кислота
, хотя сам ни разу в жизни ничего из перечисленного Динком списка не пробо
вал. И пробовать никогда не хотел.
Для подтверждения своих слов Динк включил компьютер, залез в интернет, п
оказал сначала для убедительности фотомодель и… парни зависли почти на
месяц, собирая информацию о Гоа. Они облазили сотни сайтов, прочитали все
статьи на travel.mail.ru, зарегистрировались в нескольких форумах и одну ночь пров
исели в чате, общаясь с неизвестным по имени Xoбoтoff, который раньше там жил и
все видел своими глазами.
Болт узнал про то, что Гоа Ц бывшая португальская колония, которая потом
стала колонией хиппи. Его успокоило, что теперь, по всем признакам, Гоа ста
новилось колонией русской, но поехать туда дикарем, как советовал незнак
омец из чата, он наотрез отказался. Более того, Серега озадачился, когда Xoбo
тoff начал рассказывать про какой-то север и про его существенную разницу
с югом Ц весь штат был ненамного больше Москвы Ц но немного успокоился,
когда тот уверенно написал: «Сам все поймешь… если нужно будет». После эт
ого он пропал и больше в чате не появлялся, лишь пожелав напоследок не ста
ть жертвой «гоанского синдрома». Что это такое и насколько это заразно, Б
олт спросить не успел, а в интернете этого понятия просто не существовал
о. Гоанский транс, гоанский ром, гоанский закат, гоанский карнавал Ц двад
цать тысяч ссылок со словом «гоанский», и ни в одной о гоанском синдроме.
Когда Динк почувствовал, что морально его друг согласился с неизбежност
ью поездки, он стал искать ему дешевые туры Ц обзванивал агентства, прин
осил стопки журналов; Болт удивлялся, почему Динк так старается его спла
вить, и только когда услышал на перроне «приедешь Ц расскажешь», понял, ч
то он едет на разведку. Динку очень хотелось туда, но что-то его сдерживал
о и не пускало.
Сергей зашел в здание аэропорта и растерялся Ц он понятия не имел, куда и
дти и что надо делать, мимо него по блестящему полу бесшумно проезжали те
лежки с чемоданами, цифровой голос постоянно оповещал о начале регистра
ции на рейсы в далекие города и страны, люди хаотично перемещались, и все э
то напоминало Болту кадры из какого-то клипа с MTV.
«Motherfucker!»
Он бы еще долго так простоял, если бы не увидел, как какая-то девушка, очень
похожая на ту самую фотомодель, о которой рассказывал Динк, тянула каког
о-то парня за руку и без остановки говорила, что ему понравится в Гоа. Болт
понял, что единственное его спасение Ц идти за ними. Так он дошел до стойк
и регистрации.
Милая девушка в синей униформе представилась, что она из авиакомпании «Т
рансаэро», взяла его билет и начала быстро стучать пальцами по клавиатур
е, параллельно общаясь с Болтом:
Ц В Гоа, значит? Ц не поднимая глаз, спросила она, по интонации Серега пон
ял какой-то подвох в вопросе, но не понял, какой именно, поэтому честно отв
етил:
Ц В Гоа… А что?
Ц Да нет, ничего, Ц то ли она сама хотела оказаться на его месте, то ли она
что-то знала, а в силу служебного положения не говорила, но хитрая ухмылка
не сползала с ее лица. Ц Что же вас так всех тянет туда, словно медом намаз
ано?
Ц Не знаю, Ц опять честно ответил Болт. Ц Я первый раз туда лечу.
Ц Удачи, Ц девушка положила посадочный талон на стойку и жестом направ
ила Сергея в сторону паспортного контроля.
Там уже не было приветливых лиц, даже девушка, все время рассказывающая п
арню о том, как в Гоа красиво, восхитительно и замечательно, используя все
го одно слово Ц «пиздато», замолчала и сделала серьезное лицо, будто выз
ывалась в районный суд в качестве свидетеля.
Тетенька открыла паспорт Болта, долго изучала фотографию в нем, потом ещ
е дольше сверяла ее с оригиналом, в конце концов шлепнула синей печатью и
только потом спросила:
Ц Какова цель поездки?
Ц Отдых.
Ц Знаем мы этот отдых. Каждый третий туда такой едет.
Ц Какой «такой»? Ц Болт снова ничего не понял, но времени понять не было,
тетенька протянула его паспорт и громко крикнула:
Ц Следующий! Ц Не то на вопрос ответила, не то разговор больше не желала
продолжать.
Так и не поняв загадочных диалогов с сотрудниками аэропорта, Сергей заше
л в зал ожидания. Он напоминал площадку отборочного тура передачи «Народ
ный артист». Болту показалось, что сейчас откуда-то появится видеокамер
а с ведущим, и он начнет представлять участников шоу. Семейные пары споко
йно сидели на алюминиевых сиденьях, изредка одергивая непослушных дете
й, четыре парня, похожие на бойцов ОПГ с одинаковыми золотыми цепями на за
пястьях вальяжно заняли целый ряд, клерки со своими подругами, похожими
на учительниц начальных классов, обсуждали падение акций «Норильского
никеля» и возможности паевых фондов. Старички тихо вздыхали, причитая об
авантюризме на старости лет, среди рядов, как фрекен Бок, прыгала девушка
и напевала о том, что сошла с ума и как здорово, что она едет в Гоа. Парочка, з
а которой следовал Болт, сидела в дальнем углу Ц девушка, очевидно, продо
лжала рассказывать парню, куда он едет, по губам можно было прочитать, что
эпитетами она особо не пользовалась, выбрав один, но самый емкий.
Ц Ты зря обратный билет взял, Ц Болт подсел со спины и стал слушать, что о
на ему объясняет. Ц Гарантирую, Ц она говорила очень уверенно, Ц через
неделю ты побежишь его сдавать! Тебя там так вскроет…
«Что же это, в конце концов, за место, куда я еду? Одни его записали в разряд
авантюрных приключений, другие туда, как на праздник, а третьи вообще не п
онимают, куда и зачем они едут. И, что самое удивительное, их большинство»,
Ц Болт осмотрелся вокруг еще раз, все зашевелились, услышав объявление
на посадку, и выстроились в очередь к коридору. Прямо перед Болтом молода
я мамаша несла на руках своего трехлетнего сына, малыш из-за ее плеча пост
оянно строил рожи и кривлялся так, что Болту стало плохо, когда в салоне са
молета он понял, что оказался замкнутым в одном ряду между ним и иллюмина
тором, в котором ночью можно будет увидеть только отражение все того же м
алыша.
И так Ц семь часов.
Когда все утрамбовали шубы и ручную кладь, расселись по своим местам и пр
истегнули ремни, в салоне наступила тишина ожидания, у кого-то Ц взлета,
а у кого-то Ц еды. Пассажиры открыли вываливающиеся из спинки столики-по
лочки и начали читать журналы из корзины на той же спинке.
Притих даже малыш Ц все сосредоточили взгляд на колышущихся шторках. По
сле полушепотом произнесенного за ними стюардессой: «Твою мать, опять на
два часа. Надо сообщать пассажирам», Ц шторки раздвинулись и из-за них п
оявилась сама стюардесса. Она профессионально натянула улыбку, до такой
степени милую, что не поверить в образ было сложно, и как-то запросто и неп
ринужденно сказала:
Ц Уважаемые пассажиры, наш рейс задерживается на полчаса из-за обледен
ения. Сейчас самолет польют специальным раствором, и мы сможем взлететь,
Ц после этого она пропала на два часа, потом минута в минуту появилась вн
овь из-за бархатных шторок Ц и опять у нее это получилось сделать все так
же запросто и непринужденно:
Ц Уважаемые пассажиры. Когда нам обливали раствором корпус, случайно за
лили один двигатель, поэтому рейс задерживается еще на полчаса.
Все пассажиры салона одним разом вдохнули и тяжело выдохнули. Болт закры
л глаза, чтобы не видеть всего происходящего, и услышал первый возмущенн
ый ядовито-саркастичный голосок, который визгливо прокричал:
Ц И сколько на этот раз будут длиться ваши полчаса?
И понеслось!
Ц Что вы себе позволяете? Ц старчески надменно.
Ц Мы за что деньги платим? Ц с мнимой многозначительностью.
Ц Как вам не стыдно, тут люди с маленькими детьми, Ц по-наставнически, с м
атеринскими нотками…
Люди заговорили разными голосами и фальшивыми интонациями, как студент
ы в театральном институте на предмете «Сценречь»:
Ц Сколько можно терпеть издевательства? Ц по-жлобски хамовато.
Ц Мы будем жаловаться! Ц с тоскливой безнадежностью.
Ц Это не лезет ни в какие рамки приличий… Ц как на коммунальной кухне.
Весь этот поток ругани стюардесса приняла, простояв в каменной позе с ул
ыбкой на лице, Ц оставалось только улыбаться им, глупцам, непонимающим, ч
то два часа задержки прошли исключительно для обеспечения полной безоп
асности их продолжительного полета и что все это время на тридцатиграду
сном морозе тщательно осматривался двигатель, миллиметр за миллиметро
м.
Выслушав все до последнего обвинения и замечания, стюардесса еще на секу
нду взяла паузу и опять же запросто и непринужденно предложила самым неп
онятливым сдать билеты, увидела, что большинство людей уже ожидали скоре
е ужина, чем взлета, выкатила за собой тележку с пластиковыми квадратным
и тарелками, обтянутыми тонким полиэтиленом, и начала предлагать выбор и
з двух вариантов скудной еды.
К моменту окончания ужина самолет наконец-то был подготовлен к вылету, н
абитые желудки заурчали в унисон двигателям, командир корабля объявил о
взлете, и Москва, светящаяся ожерельем Кольцевой, стала быстро удаляться
, а потом, как только самолет вошел в облака, и вовсе пропала.
03.
Этот момент Лакшми любит особенно. После нескольких дней затянутое низк
ими серыми облаками небо вдруг становится выше. Мокрая зелень начинает б
лестеть под лучами пробившегося сквозь тучи солнца Ц в больших каплях н
а банановых листьях переливается синева небес и зелень всего остальног
о. Зеленые пальмы с зелеными кокосами, зеленые побеги поднявшегося риса
и зеленая трава, закрывшая собой серый мокрый песок. Зеленая вода в колод
це и зеленая плесень на черепичной крыше.
Лакшми заводит свой скутер и мчится на вершину холма. Брызги разлетаются
из-под колес, лужи везде, они соединены между собой ручейками, ручьями, др
угими лужами Ц и все они тоже блестят. Темно-оранжевые потоки воды бегут
с вершины навстречу скутеру, оставляя разводы на асфальте и красные пятн
ышки на джинсах.
Наверху Лакшми останавливается и подходит к краю дороги. Анджуна и Вагат
ор спрятались где-то внизу в пальмовых рощах, за ними Ц океан, над которы
м низко висят тяжелые свинцовые тучи, связанные с поверхностью тонкими н
итями проливного дождя. Но это там, над океаном, а над холмом светит солнце
Ц недолго, всего на полчаса, муссоны скоро вновь придут с запада.
Но этот момент Лакшми любит особенно. Под палящими лучами вода начинает
испаряться и белым паром подниматься над землей. Капли, которые выпали и
з давно ушедших туч и полетели вниз, по пути испаряются и зависают над зем
лей белым туманом. Здесь, на вершине холма, Лакшми видит, как на ее глазах в
се окутывается тяжелой дымкой. Дышать горячим паром тяжело, он прилипает
к легким Ц и там остается.
Муссоны приходят в Гоа в середине июля и останавливаются в конце сентябр
я, аккурат на окончание праздника Ганеша. Три месяца без остановки льет д
ождь. Три месяца за окном дождь. Просто дождь.
И больше ничего.
Это случилось накануне Ганеша. В последнюю неделю августа небо очистило
сь от облаков, и солнце, словно копившее лучи два месяца муссонов, выброси
ло их на землю. Зелень превратилась из темно-зеленой в ядовито-салатовую
, с пятнами только что распустившихся желтых и красных бутонов. Палитра р
азноцветных одежд вытекла из-под крыш на улицы, и все вдохнули свежий воз
дух, готовясь к предстоящему туристическому сезону. Пространство запол
нилось миллионами сверчков и мотыльков Ц когда спустились сумерки и на
д домами загорелись оранжевые фонари, вся эта насекомобратия устроила п
редставление, кружась вокруг столбов в танце смерти.
«Вот люди, они такие же глупые, как и эти бабочки… Стремятся все время туда
, где что-то светит, а когда обжигаются и с опаленными крыльями начинают п
адать, хватаются за голову, понимая, что ничего не изменить. Неужели заран
ее непонятно, что и так уже ничего не изменить…», Ц Лакшми сидела на крыл
ьце около своего дома и смотрела, как падают на асфальт мягкие тельца с то
ненькими лапками. Родители назвали ее в честь богини любви, счастья и хра
нительницы семьи, надеясь, что все это придет вместе с именем. Как же…
Она даже не помнит своих родителей Ц единственное, что от них осталось,
Ц пожелтевшая за семнадцать лет фотография. Годовалая Лакшми, отец в бе
лой рубашке и мать в красно-зеленом сари Ц дядя Прамод успел сфотографи
ровать их за несколько часов до того, как огромный автобус, не справившис
ь с управлением, подцепил мотоцикл и переехал его, не оставив шансов на вы
живание взрослым людям. Дядя Прамод приехал к месту аварии первым, увиде
л искореженную «хонду», два тела у колес и заглянул под автобус. Маленька
я Лакшми молча лежала, уставившись в ржавое днище монстра.
Самой большой удачей в своей жизни она считает то, что родилась в образов
анной семье, Ц закончив школу, Лакшми сразу пошла в колледж и теперь дума
ла поступить в Университет Пуны, если, конечно, дядя Прамод не решит, что д
ля нее пришло время любви и семейного счастья.
1 2 3 4
совки, девочки… Все, держи пять, Ц Динк протянул Болту руку и поежился от
холода. Ц Приедешь Ц все расскажешь, может, я тоже туда рвану, когда отпу
ск будет. Не грусти, всего две недели Ц и снова вернешься в снег, грязь и се
рое небо. Не забывай звонить, мне тут очень интересно, что с тобой станет.
Болт плюхнулся на первое свободное место у окна и посмотрел через замерз
шее стекло Ц Динк не стал дожидаться, пока электричка тронется, и засеме
нил в сторону теплого входа в метрополитен.
Вагон быстро наполнялся людьми, среди них было очень много иностранцев,
многие уже трижды пожалели, что приехали в Москву, Ц в столице давно не б
ыло таких сильных и продолжительных холодов. Шапки-ушанки, купленные на
Арбате, потеряли свою сувенирную значимость, и сообразительная молодеж
ь стала использовать их по прямому назначению. Где-то под мехом и шарфами
, обмотанными вокруг головы, прятались обмороженные лица Ц испуганные г
лаза, единственная неприкрытая часть тела, бегали по сторонам, сканируя
пространство в поиске более теплых мест.
Болт еще раз посмотрел в замерзшее окно и мысленно помахал рукой Динку
Ц тот уже ехал в сторону Комсомольской, оттуда Ц на Ярославский и дальш
е сорок минут до Королева. Электрички в ту сторону мало напоминали экспр
есс до Домодедова, мысль о том, что ближайшие две недели не придется мерзн
уть на деревянных сиденьях, согрела Болта, он удобно развалился в мягком
кресле и закрыл глаза.
Через десять часов он первый раз окажется за границей Ц этот факт вызыв
ал трепет, но в большей степени испуг, и единственное, что оставалось, Ц п
росто смириться. Это все Динк, он подбил Болта лететь так далеко и так надо
лго.
Вообще было непонятно, как эти парни умудряются дружить. Болт редко выез
жал из Королева без надобности, его устраивала маленькая квартира, подар
енная родителями, работа в магазине сантехники на Красных Воротах и прих
одящая по вечерам Света из соседнего двора. Динк же, наоборот, постоянно н
аходился в каком-то движении, работал курьером в модном журнале, знал все
новости и сплетни столичного бомонда, заработанные деньги тратил на тус
овку и всем своим видом старался показать, что он, как сам выражался, «в те
ме».
Наверное, единственное, что Болта и Динка связывало Ц это шахматы. Когда
Свете надоедало проводить с Болтом вечера перед телевизором и она уходи
ла к подругам, тут же приходил Динк, и ребята до утра раскладывали партии,
тренируя свою сообразительность. Игра сопровождалась пивом и рассказа
ми Динка о том, где он был и что видел. Восемьдесят процентов историй Болт
считал фантазиями друга, но в том, что он действительно был «в теме», сомне
ваться не приходилось.
Месяц назад, заканчивая седьмую партию с явным перевесом в свою сторону,
Болт передвинул по диагонали «слона», сказал «шах» и вдруг вспомнил, что
у него намечается отпуск. «Гоа!» Ц незамедлительно отреагировал тогда Д
инк, будто поставил «мат», и начал рассказывать другу о какой-то фотомоде
ли, с которой его связывали якобы очень тесные отношения (при этом Динк мн
огозначительно подмигивал и всем своим видом показывал, что отношения д
ействительно были очень тесные) и которая тусовалась там постоянно два-
три месяца в году.
Забыв про шахматы, Динк поведал Болту о том, что такое гоа-транс, чем он отл
ичается от хауса и хардкора, рассказал о том, что такое «настоящий опен-эи
р», про «пати» в зарослях бамбука и про пляж на Рублевском шоссе. Болт узна
л, что в Гоа Ц самый лучший гашиш, разрывные экстази и нереальная кислота
, хотя сам ни разу в жизни ничего из перечисленного Динком списка не пробо
вал. И пробовать никогда не хотел.
Для подтверждения своих слов Динк включил компьютер, залез в интернет, п
оказал сначала для убедительности фотомодель и… парни зависли почти на
месяц, собирая информацию о Гоа. Они облазили сотни сайтов, прочитали все
статьи на travel.mail.ru, зарегистрировались в нескольких форумах и одну ночь пров
исели в чате, общаясь с неизвестным по имени Xoбoтoff, который раньше там жил и
все видел своими глазами.
Болт узнал про то, что Гоа Ц бывшая португальская колония, которая потом
стала колонией хиппи. Его успокоило, что теперь, по всем признакам, Гоа ста
новилось колонией русской, но поехать туда дикарем, как советовал незнак
омец из чата, он наотрез отказался. Более того, Серега озадачился, когда Xoбo
тoff начал рассказывать про какой-то север и про его существенную разницу
с югом Ц весь штат был ненамного больше Москвы Ц но немного успокоился,
когда тот уверенно написал: «Сам все поймешь… если нужно будет». После эт
ого он пропал и больше в чате не появлялся, лишь пожелав напоследок не ста
ть жертвой «гоанского синдрома». Что это такое и насколько это заразно, Б
олт спросить не успел, а в интернете этого понятия просто не существовал
о. Гоанский транс, гоанский ром, гоанский закат, гоанский карнавал Ц двад
цать тысяч ссылок со словом «гоанский», и ни в одной о гоанском синдроме.
Когда Динк почувствовал, что морально его друг согласился с неизбежност
ью поездки, он стал искать ему дешевые туры Ц обзванивал агентства, прин
осил стопки журналов; Болт удивлялся, почему Динк так старается его спла
вить, и только когда услышал на перроне «приедешь Ц расскажешь», понял, ч
то он едет на разведку. Динку очень хотелось туда, но что-то его сдерживал
о и не пускало.
Сергей зашел в здание аэропорта и растерялся Ц он понятия не имел, куда и
дти и что надо делать, мимо него по блестящему полу бесшумно проезжали те
лежки с чемоданами, цифровой голос постоянно оповещал о начале регистра
ции на рейсы в далекие города и страны, люди хаотично перемещались, и все э
то напоминало Болту кадры из какого-то клипа с MTV.
«Motherfucker!»
Он бы еще долго так простоял, если бы не увидел, как какая-то девушка, очень
похожая на ту самую фотомодель, о которой рассказывал Динк, тянула каког
о-то парня за руку и без остановки говорила, что ему понравится в Гоа. Болт
понял, что единственное его спасение Ц идти за ними. Так он дошел до стойк
и регистрации.
Милая девушка в синей униформе представилась, что она из авиакомпании «Т
рансаэро», взяла его билет и начала быстро стучать пальцами по клавиатур
е, параллельно общаясь с Болтом:
Ц В Гоа, значит? Ц не поднимая глаз, спросила она, по интонации Серега пон
ял какой-то подвох в вопросе, но не понял, какой именно, поэтому честно отв
етил:
Ц В Гоа… А что?
Ц Да нет, ничего, Ц то ли она сама хотела оказаться на его месте, то ли она
что-то знала, а в силу служебного положения не говорила, но хитрая ухмылка
не сползала с ее лица. Ц Что же вас так всех тянет туда, словно медом намаз
ано?
Ц Не знаю, Ц опять честно ответил Болт. Ц Я первый раз туда лечу.
Ц Удачи, Ц девушка положила посадочный талон на стойку и жестом направ
ила Сергея в сторону паспортного контроля.
Там уже не было приветливых лиц, даже девушка, все время рассказывающая п
арню о том, как в Гоа красиво, восхитительно и замечательно, используя все
го одно слово Ц «пиздато», замолчала и сделала серьезное лицо, будто выз
ывалась в районный суд в качестве свидетеля.
Тетенька открыла паспорт Болта, долго изучала фотографию в нем, потом ещ
е дольше сверяла ее с оригиналом, в конце концов шлепнула синей печатью и
только потом спросила:
Ц Какова цель поездки?
Ц Отдых.
Ц Знаем мы этот отдых. Каждый третий туда такой едет.
Ц Какой «такой»? Ц Болт снова ничего не понял, но времени понять не было,
тетенька протянула его паспорт и громко крикнула:
Ц Следующий! Ц Не то на вопрос ответила, не то разговор больше не желала
продолжать.
Так и не поняв загадочных диалогов с сотрудниками аэропорта, Сергей заше
л в зал ожидания. Он напоминал площадку отборочного тура передачи «Народ
ный артист». Болту показалось, что сейчас откуда-то появится видеокамер
а с ведущим, и он начнет представлять участников шоу. Семейные пары споко
йно сидели на алюминиевых сиденьях, изредка одергивая непослушных дете
й, четыре парня, похожие на бойцов ОПГ с одинаковыми золотыми цепями на за
пястьях вальяжно заняли целый ряд, клерки со своими подругами, похожими
на учительниц начальных классов, обсуждали падение акций «Норильского
никеля» и возможности паевых фондов. Старички тихо вздыхали, причитая об
авантюризме на старости лет, среди рядов, как фрекен Бок, прыгала девушка
и напевала о том, что сошла с ума и как здорово, что она едет в Гоа. Парочка, з
а которой следовал Болт, сидела в дальнем углу Ц девушка, очевидно, продо
лжала рассказывать парню, куда он едет, по губам можно было прочитать, что
эпитетами она особо не пользовалась, выбрав один, но самый емкий.
Ц Ты зря обратный билет взял, Ц Болт подсел со спины и стал слушать, что о
на ему объясняет. Ц Гарантирую, Ц она говорила очень уверенно, Ц через
неделю ты побежишь его сдавать! Тебя там так вскроет…
«Что же это, в конце концов, за место, куда я еду? Одни его записали в разряд
авантюрных приключений, другие туда, как на праздник, а третьи вообще не п
онимают, куда и зачем они едут. И, что самое удивительное, их большинство»,
Ц Болт осмотрелся вокруг еще раз, все зашевелились, услышав объявление
на посадку, и выстроились в очередь к коридору. Прямо перед Болтом молода
я мамаша несла на руках своего трехлетнего сына, малыш из-за ее плеча пост
оянно строил рожи и кривлялся так, что Болту стало плохо, когда в салоне са
молета он понял, что оказался замкнутым в одном ряду между ним и иллюмина
тором, в котором ночью можно будет увидеть только отражение все того же м
алыша.
И так Ц семь часов.
Когда все утрамбовали шубы и ручную кладь, расселись по своим местам и пр
истегнули ремни, в салоне наступила тишина ожидания, у кого-то Ц взлета,
а у кого-то Ц еды. Пассажиры открыли вываливающиеся из спинки столики-по
лочки и начали читать журналы из корзины на той же спинке.
Притих даже малыш Ц все сосредоточили взгляд на колышущихся шторках. По
сле полушепотом произнесенного за ними стюардессой: «Твою мать, опять на
два часа. Надо сообщать пассажирам», Ц шторки раздвинулись и из-за них п
оявилась сама стюардесса. Она профессионально натянула улыбку, до такой
степени милую, что не поверить в образ было сложно, и как-то запросто и неп
ринужденно сказала:
Ц Уважаемые пассажиры, наш рейс задерживается на полчаса из-за обледен
ения. Сейчас самолет польют специальным раствором, и мы сможем взлететь,
Ц после этого она пропала на два часа, потом минута в минуту появилась вн
овь из-за бархатных шторок Ц и опять у нее это получилось сделать все так
же запросто и непринужденно:
Ц Уважаемые пассажиры. Когда нам обливали раствором корпус, случайно за
лили один двигатель, поэтому рейс задерживается еще на полчаса.
Все пассажиры салона одним разом вдохнули и тяжело выдохнули. Болт закры
л глаза, чтобы не видеть всего происходящего, и услышал первый возмущенн
ый ядовито-саркастичный голосок, который визгливо прокричал:
Ц И сколько на этот раз будут длиться ваши полчаса?
И понеслось!
Ц Что вы себе позволяете? Ц старчески надменно.
Ц Мы за что деньги платим? Ц с мнимой многозначительностью.
Ц Как вам не стыдно, тут люди с маленькими детьми, Ц по-наставнически, с м
атеринскими нотками…
Люди заговорили разными голосами и фальшивыми интонациями, как студент
ы в театральном институте на предмете «Сценречь»:
Ц Сколько можно терпеть издевательства? Ц по-жлобски хамовато.
Ц Мы будем жаловаться! Ц с тоскливой безнадежностью.
Ц Это не лезет ни в какие рамки приличий… Ц как на коммунальной кухне.
Весь этот поток ругани стюардесса приняла, простояв в каменной позе с ул
ыбкой на лице, Ц оставалось только улыбаться им, глупцам, непонимающим, ч
то два часа задержки прошли исключительно для обеспечения полной безоп
асности их продолжительного полета и что все это время на тридцатиграду
сном морозе тщательно осматривался двигатель, миллиметр за миллиметро
м.
Выслушав все до последнего обвинения и замечания, стюардесса еще на секу
нду взяла паузу и опять же запросто и непринужденно предложила самым неп
онятливым сдать билеты, увидела, что большинство людей уже ожидали скоре
е ужина, чем взлета, выкатила за собой тележку с пластиковыми квадратным
и тарелками, обтянутыми тонким полиэтиленом, и начала предлагать выбор и
з двух вариантов скудной еды.
К моменту окончания ужина самолет наконец-то был подготовлен к вылету, н
абитые желудки заурчали в унисон двигателям, командир корабля объявил о
взлете, и Москва, светящаяся ожерельем Кольцевой, стала быстро удаляться
, а потом, как только самолет вошел в облака, и вовсе пропала.
03.
Этот момент Лакшми любит особенно. После нескольких дней затянутое низк
ими серыми облаками небо вдруг становится выше. Мокрая зелень начинает б
лестеть под лучами пробившегося сквозь тучи солнца Ц в больших каплях н
а банановых листьях переливается синева небес и зелень всего остальног
о. Зеленые пальмы с зелеными кокосами, зеленые побеги поднявшегося риса
и зеленая трава, закрывшая собой серый мокрый песок. Зеленая вода в колод
це и зеленая плесень на черепичной крыше.
Лакшми заводит свой скутер и мчится на вершину холма. Брызги разлетаются
из-под колес, лужи везде, они соединены между собой ручейками, ручьями, др
угими лужами Ц и все они тоже блестят. Темно-оранжевые потоки воды бегут
с вершины навстречу скутеру, оставляя разводы на асфальте и красные пятн
ышки на джинсах.
Наверху Лакшми останавливается и подходит к краю дороги. Анджуна и Вагат
ор спрятались где-то внизу в пальмовых рощах, за ними Ц океан, над которы
м низко висят тяжелые свинцовые тучи, связанные с поверхностью тонкими н
итями проливного дождя. Но это там, над океаном, а над холмом светит солнце
Ц недолго, всего на полчаса, муссоны скоро вновь придут с запада.
Но этот момент Лакшми любит особенно. Под палящими лучами вода начинает
испаряться и белым паром подниматься над землей. Капли, которые выпали и
з давно ушедших туч и полетели вниз, по пути испаряются и зависают над зем
лей белым туманом. Здесь, на вершине холма, Лакшми видит, как на ее глазах в
се окутывается тяжелой дымкой. Дышать горячим паром тяжело, он прилипает
к легким Ц и там остается.
Муссоны приходят в Гоа в середине июля и останавливаются в конце сентябр
я, аккурат на окончание праздника Ганеша. Три месяца без остановки льет д
ождь. Три месяца за окном дождь. Просто дождь.
И больше ничего.
Это случилось накануне Ганеша. В последнюю неделю августа небо очистило
сь от облаков, и солнце, словно копившее лучи два месяца муссонов, выброси
ло их на землю. Зелень превратилась из темно-зеленой в ядовито-салатовую
, с пятнами только что распустившихся желтых и красных бутонов. Палитра р
азноцветных одежд вытекла из-под крыш на улицы, и все вдохнули свежий воз
дух, готовясь к предстоящему туристическому сезону. Пространство запол
нилось миллионами сверчков и мотыльков Ц когда спустились сумерки и на
д домами загорелись оранжевые фонари, вся эта насекомобратия устроила п
редставление, кружась вокруг столбов в танце смерти.
«Вот люди, они такие же глупые, как и эти бабочки… Стремятся все время туда
, где что-то светит, а когда обжигаются и с опаленными крыльями начинают п
адать, хватаются за голову, понимая, что ничего не изменить. Неужели заран
ее непонятно, что и так уже ничего не изменить…», Ц Лакшми сидела на крыл
ьце около своего дома и смотрела, как падают на асфальт мягкие тельца с то
ненькими лапками. Родители назвали ее в честь богини любви, счастья и хра
нительницы семьи, надеясь, что все это придет вместе с именем. Как же…
Она даже не помнит своих родителей Ц единственное, что от них осталось,
Ц пожелтевшая за семнадцать лет фотография. Годовалая Лакшми, отец в бе
лой рубашке и мать в красно-зеленом сари Ц дядя Прамод успел сфотографи
ровать их за несколько часов до того, как огромный автобус, не справившис
ь с управлением, подцепил мотоцикл и переехал его, не оставив шансов на вы
живание взрослым людям. Дядя Прамод приехал к месту аварии первым, увиде
л искореженную «хонду», два тела у колес и заглянул под автобус. Маленька
я Лакшми молча лежала, уставившись в ржавое днище монстра.
Самой большой удачей в своей жизни она считает то, что родилась в образов
анной семье, Ц закончив школу, Лакшми сразу пошла в колледж и теперь дума
ла поступить в Университет Пуны, если, конечно, дядя Прамод не решит, что д
ля нее пришло время любви и семейного счастья.
1 2 3 4