И давно пора ему присвоить звание Героя Социалистического Труда. Было бы, конечно, лучше получить Звезду Героя Советского Союза. Это справедливо было бы: он уже командует победоносной советской незримой армией, атакующей Запад.
Война и власть
Война ему лично не страшна. Он входит в число важнейших лиц страны, которые уцелеют в любой войне. Его квартира и дача расположены в районах квартир и дач самых высших лиц (дача рядом с дачей самого Генсека), так что в случае войны ему и его родственникам гарантирована комфортабельная квартира со всеми «стратегическими» запасами в полной безопасности. Сначала под землёй прямо в том же районе, затем в природных пещерах на Урале. Он беспокоился не о себе лично и не о своих близких, а о судьбе страны. И это было искреннее беспокойство: власть теряет всё своё обаяние без того народа, над которым она есть власть. Робинзоны не бывают королями, президентами, канцлерами, маршалами, министрами и... аппаратчиками. Разве что в сумасшедшем доме. Уцелевшее руководство без массы руководимых в течение нескольких недель превратится в сумасшедший дом в буквальном, медицинском смысле слова. Двор свергнутого короля или императора мог выглядеть нормальным человеческим объединением лишь постольку, поскольку оставалась масса людей, которые сохраняли историческую память, приверженность и сочувствие. Но и тут была лишь игра полоумных. Любой психиатр мог бы констатировать тут уклонение от норм человеческой жизни. Так что уж говорить о сравнительно небольшой группе людей, довольно примитивных интеллектуально, с бедной культурой, привыкших властвовать, привыкших к почестям и комфорту, довольно старых, которые вдруг оказались без всего того, что породило их! Если даже допустить, что на Земле сохранится значительная часть населения, но какое-то время будет опасно жить на поверхности, всё равно сознание изолированности сделает своё коварное дело. Массовое умопомешательство в спасённой руководящей группе, какой бы большой она ни была, будет неизбежным следствием изоляции.
Если что-то способно удержать людей от новой мировой войны, так это страх сильных мира сего оказаться после войны на положении сумасшедших в подземных или отдалённых от бывших центров культуры изоляторах. И ещё неизвестно, как поступит уцелевшее на Земле население с ними. Скорее всего, оно расправится с ними как с виновниками трагедии.
Трезвый подход
Он выпил ещё бутылку водки, и мысли его стали трезвыми.
Война неизбежна, подумал он. И мы это понимаем. Мы готовимся к ней. А как? По бумагам — превосходно. А на деле? На деле, как и во всем, сплошная халтура.
Недавно он возглавлял особую комиссию, инспектировавшую состояние межконтинентального оружия, по идее готового в любой момент начать действовать. Стоит кнопку нажать, и... И либо ничего не получится, либо получится не то. Судить мерзавцев надо!
Размышляя таким образом, мой государственный муж уснул в кресле.
Сон
Ему приснилось, будто советская разведка сообщила: США начнут атомную войну против Советского Союза в такое-то время такого-то числа. Сообщил самый ценный советский шпион, который был внедрён в Пентагон ещё до образования США, и потому он не вызывал никаких подозрений у ЦРУ и ФБР. Западник, получив такое сообщение, бросился искать Генсека: надо опередить американцев! Но Генсек уехал на юг в санаторий и просил не беспокоить целый месяц из-за всяких пустяков. Тогда он решил разыскать членов Политбюро. Но те разъехались по дачам и не захотели принимать его без ведома Генсека: ещё подумает, что заговор устраивают, с Генсеком такую же шутку сыграть хотят, как в своё время с Хрущёвым. Что делать? Тогда он решил сам взять на себя великую историческую ответственность и нажать советскую Кнопку раньше, чем это сделает американский аппаратчик. Он бросился искать Кнопку, но никак не может её найти.
Он спрашивает одних прохожих: где, мол, Кнопка? Ему показывают налево. Бежит налево — нет Кнопки. Другие прохожие говорят, что Кнопка — направо. Бежит направо — там тоже никакой Кнопки. А время идёт. Американский кагэбэшник (называемый там Восточником) уже шагает по длинному коридору Пентагона к своей Кнопке. И указательный палец держит наготове, негодяй. Что делать? Как быть?! Заплакал мой патриот Западник горючими слезами. Решил обратиться прямо к трудовому народу, как в своё время товарищ Сталин. Мол, старики и дети, мужчины и женщины, калеки и здоровые, братья и сестры, дорогие друзья мои! Так, мол, и так, укажите, где Кнопка зарыта? Так и сделал. Указали ему трудящиеся на Кнопку: вот, мол, она, прямо у тебя под носом! Обрадовался Западник, как кот на мышь, бросился на Кнопку. Всеми десятью пальцами нажал на неё. А Кнопка не работает!.. Не работает, и все тут. Сломали Кнопку трудящиеся массы! И оборудование все растащили и пропили. Дорогое оборудование, американское! Наши шпионы десять лет охотились за этим оборудованием. Сколько сил потратили! Сколько политиков и бизнесменов подкупили! Сколько прогрессивных сил совратили! А тут — за паршивую поллитру водки спёрли и продали. И водка-то не первый сорт, не «Московская особая», не «Столичная», а самый дешёвый «сучок»! У нас всегда так: чуть зазеваешься, разворуют или сломают. И ракеты новейшие мигом на самогонные аппараты переоборудуют, титановые оболочки на крыши для сараев и погребов пустят. Что же всё-таки делать? Надо страну привести в состояние боевой готовности и начать войну без Кнопки. Сказано — сделано. Отдал он все необходимые распоряжения. Кинулись все граждане исполнять свой долг согласно инструкциям, планам, предписаниям и высшим эпохальным, стратегическим и тактическим концепциям. Все делают как положено. Даже лучше. Но ничего путного у них не получается. По отдельности все верно, а в целом — ошибка выходит. Ракеты не летят или летят не так, как положено. Бомбы взрываются как-то боком и вверх ногами. Чего-то во всем этом не хватает. Чего? Чего?!!
Великий Проект
Нам не хватает ядра, которое придало бы нашей подготовке к войне более целесообразный и эффективный характер, думал он по дороге на работу. Нужен комплексный проект будущей войны. Великий Проект Будущего. Надо принять этот Великий Проект Будущего как абсолютный государственный закон. Надо построить всю жизнь страны так, чтобы нельзя было этот Закон нарушить никому, чтобы нельзя было его отменить и вернуться вспять. Жизнь По этому Закону должна пойти так, чтобы никто и Ничего не смог бы разворовать, сломать, разбазарить, Пропить. Чтобы нельзя было халтурить и обманывать.
Одним словом, этот Великий Проект должен обладать божественной мудростью, ясностью, предопределённостью. И он, Западник, отныне посвящает свою Жизнь этому Великому Делу Жизни.
Закончив эту мысль, мой Западник даже прослезился от радостного возбуждения. Он почувствовал, что наконец-то приобщается к Великой Истории, которая ему по плечу, которая адекватна его личным масштабам. Последующие две недели Западник работал более вяло, чем обычно. Помощник решил, что он нездоров, и посоветовал ему отдохнуть в санатории. Сейчас особо важных дел нет, одна «текучка», можно и без него обойтись. В случае чего помощник свяжется по прямому проводу или прибудет лично. Но Западник не был болен. Наоборот, он был здоровее обычного. Он обдумывал важнейшую проблему: как назвать свой Великий Проект Будущего? Наконец его осенило: он назовёт его «Великая Кнопка». Не «Волга», не «Восток», не «Союз», а именно «Великая Кнопка»! Его Великий Проект и будет той кнопкой, нажав которую мы завоюем всю последующую историю.
Отцы и дети
Личная жизнь ответственных лиц страны и членов их семей скрыта от общественного мнения, которое в стране вообще отсутствует, т.е. не предаётся гласности и тщательно скрывается. По идее такие лица и их домочадцы должны быть образцом нравственности. И уж во всяком случае они должны чтить Уголовный кодекс. Каков на самом деле уровень нравственности этой среды, установить практически невозможно — запрещено Лишь по отдельным, из ряда вон выходящим фактам, которые становятся всеобщим достоянием через специфически советскую систему распространения информации — через систему слухов, простые граждане догадываются, что «там» далеко не все в порядке. Они удивляются, конечно, тому, что и «там» полно жуликов, бандитов, мошенников, подлецов и мерзавцев. «Чего им там ещё нужно?! — недоумевают простые червяки человеческого муравейника. — Ведь все имеют по потребности, как при полном коммунизме: еды вдоволь, питья вдоволь, жилья вдоволь, развлечений вдоволь. Что ещё нужно?!» Наивные червяки человеческого муравейника забывают при этом доморощенную житейскую мудрость «Аппетит приходит во время еды» и высокую научную истину «Удовлетворённая потребность рождает новую».
Шеф КГБ попросил Западника зайти к нему в кабинет и положил перед ним объёмистое досье на его любимого сына. Западник побледнел, сильно кольнуло сердце. Но он виду не подал. Молча перелистал содержимое папки. Моральное разложение — это пустяки. Это поправимо. Сейчас многие проходят через это. Это вроде того, как русские дворяне в молодости в гусарах служили. Но вот кое-что похуже. Валютные махинации. Наркотики. Контакты с западными секретными службами.
— Вы, конечно, понимаете, — сказал шеф КГБ, подчёркнуто обращаясь к Западнику на «вы», — что важно принять меры, чтобы никакая информация не стала достоянием прессы на Западе. Кроме того, вот этих лиц надо срочно отозвать с Запада, установив за ними строжайший контроль. Вот этих лиц желательно нейтрализовать...
«Мы даём нашим детям самое правильное воспитание, — думал он, вернувшись домой и уединившись в кабинете. — Почему же получаются такие досадные срывы?»
Он так и подумал: «досадные срывы». Сам собой напрашивался вывод: тлетворное влияние Запада. Он вспомнил коллекцию порнографических романов в библиотеке дочери, по её словам — самую богатую в Москве. Он не придавал этому значения: книги были на непонятных ему языках, и потому они казались ему не понятными никому и безобидными. Он Вспомнил коллекцию детективных и криминальных романов у сына. Пластинки и кассеты современной западной музыки. Фильмы. Иногда сын запирался с друзьями в своих комнатах — смотрели эротические фильмы, привезённые с Запада. Смотрели вместе с девочками. Теперь он догадывается, что они не только смотрели, но применяли виденное на практике. А в другой раз он краем уха слышал рассуждения «детей» о наркотиках. Они говорили, что надо все самим попробовать, что нельзя все принимать на веру. Кто знает, может быть, истина не только в вине и женщинах?!
Этому надо положить конец, думал он. Надо спустить новый «железный занавес». Только более умный, чем раньше. Нам надо брать на Западе лишь то, что не несёт с собою моральное разложение нашего общества.
Ему в голову приходили и другие красивые и торжественные мысли. Ему не приходили в голову лишь самые простые житейские истины, имеющие силу для всех времён и народов. На людей самое сильное впечатление производят не привычные явления, а из ряда вон выходящие. При воспитании людей решающую роль играют не повседневные добродетели, а исключительные пороки. Мой Западник не помнил, например, об одном вроде бы ничтожном событии в их жизни. Они ждали в гости одного человека, от которого зависел следующий шаг в карьере Западника. Они говорили об ожидаемом госте с презрением. Дети слышали разговор и догадывались о его сути. И как изменилось поведение родителей, когда гость прибыл! И дети это тоже отметили в глубинах своих душ. А сколько было случаев такого рода в их семье! Сколько они потом видели случаев, разрушающих официальную мораль, в школах, институтах, в других семьях! А лицемерие и ложь пропаганды!.. Короче говоря, Западник забыл про ту житейскую грязь, через которую прошёл он сам-Он выкарабкался и обзавёлся добродетелями. А дети его уже не нуждались в том, чтобы выкарабкиваться. Для них проблема жизни заключалась лишь в том, чтобы сохранить доставшиеся им по рождению блага, но не обзаводиться при этом никакими ограничивающими их добродетелями.
Он не думал обо всём этом потому, что это была норма его жизни, а не её нарушение. Влияние же Запада было уклонением от нормы. Пройдя через свою отечественную житейскую грязь (через «школу жизни»), дети наберутся мудрости («перебесятся») и пойдут по стопам отцов. Так было. Так есть. И так будет. А вот влияние Запада!.. Не будь этого проклятого Запада, его сын стал бы обычным советским человеком — прохвостом в третьем поколении, как сказал бы дед.
Ненависть к Западу охватила все существо моего Западника. Запад — не просто враг его страны. Запад есть его личный враг, угроза всему тому, что входит в его ощущение и понимание жизни.
Странным во всей этой ситуации было то, что Западник не усомнился в достоверности тех материалов на сына, которые предъявил ему Председатель КТБ. А между тем лишь часть этих материалов соответствовала истине. Но если бы даже он усомнился, как он мог проверить их?
Расплата
Ночь он не спал. Когда он на другой день приехал в своё учреждение, он был совершенно седой. Сослуживцы знали о причине, но не подали виду. Дома они учили своих детей уму-разуму, но так, что дети делали свои отнюдь не нравоучительные выводы. Он позвал заместителя. Час беседовал с ним. Заместитель вышел из его кабинета с таким видом, как будто получил приказание нажать роковую Кнопку. Прошло несколько Дней. В одной бульварной газетёнке на Западе мелькнул смутный намёк на то, что сын некоей важной персоны в центральном советском аппарате власти погиб в весьма странной автомобильной катастрофе. Но на другой же день газетёнка сама опровергла слух.
А Западник слёг в больницу с инфарктом. Положили его, естественно, в Кремлёвскую больницу (в Кремлевку).
Инфаркт был первый и не очень серьёзный. Через неделю он уже принимал посетителей. Навестили его и дочь с зятем, которого наконец-то выдвинули в члены-корреспонденты Академии наук. Правда, не выбрали. Но и тот факт, что выдвинули, был сам по себе важен. Зятя теперь назначат заведовать отделом в институте, а на следующих выборах всё-таки выберут и в членкоры. На радости зять рассказал новые анекдоты, которыми сейчас потешалась вся Москва. Дочь и зять смеялись, а ему было не до смеха: анекдоты касались ситуации в высшем руководстве, а значит — и его лично. Рассказав шутку насчёт того, что «Генеральный секретарь ЦК КПСС после тяжёлой, продолжительной болезни, не приходя в сознание, приступил к исполнению служебных обязанностей», дочь и зять ушли.
Потом приехала жена. Она сообщила приятную новость: прах сына разрешили поместить в колумбарии Донского монастыря. Это, конечно, не Новодевичье кладбище, но все же и не Новодачное.
Как она постарела, думал он, глядя на сидевшую перед ним бесформенную седую женщину, к которой никогда не испытывал глубоких чувств (а к кому он их испытывал?!). И когда она успела так постареть?
Он не подумал о том, что его сын был и её сыном. Он снова погрузился в думы эпохального значения, и ему было не до этой «глупой старухи».
Будущая война
В соседней палате лежал очень важный генерал. Он лежал уже со вторым инфарктом и был на пути к выздоровлению — на пути к третьему, т.е. последнему инфаркту. Иногда он гулял с Западником, которого знал много лет, и обменивался с ним мыслями о будущей войне.
— Нам друг другу врать ни к чему, — говорил генерал. — Мы с тобой фактическое положение знаем. Выдержим мы конкуренцию с американцами, если пойдём Их путём? Нет, ни при каких обстоятельствах. Какой вывод? Нам надо делать то, что не зависит от этой конкуренции. Нам своим путём идти надо. Каким? Прежде всего — атомное оружие. Мы уже сейчас умеем делать бомбы посильнее американских. А скоро мы такие «штучки» будем делать, какие американцам пока не снятся. Одной бомбочкой можно будет Нью-Йорк с лица Земли снести. Согласен, американцы будут развивать средства защиты от наших бомб. Но что бы они ни выдумали, по крайней мере одна наша ракета из ста с такой «бомбочкой» прорвётся к цели. И этого нам достаточно. Пойми, наше главное оружие на много лет — наша способность нанести огромный ущерб противнику именно с помощью атомного оружия. Нас боятся, так как знают, что мы на это способны во всех смыслах. А все остальное — праздные фантазии. Нам надо быть реалистами. Во-первых, мощное атомное оружие как средство защиты от возможного нападения. Во-вторых, развитие других форм вооружения, какие нам под силу и какие будут ещё более опасными для Запада. Запад должен осознать, что мы никогда и ни при каких обстоятельствах не капитулируем, что мы будем воевать любой ценой и до последнего, что мы способны нанести непоправимые потери Западу, несмотря на превосходство Запада во всех отношениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23