В нашем доме арестовали инженера, который жил вдвоем с женой в
двадцатиметровой комнате. Мы его считали богачом: у нас была десятиметровая
комната на пятерых. Наша семья не рассчитывала на эту комнату. Мы
рассчитывали на комнату тех жильцов, которые по-лучат комнату арестованных
(жену его тоже арестовали). Но совершенно неожиданно комнату арестованных
отда-ли нам. Что творилось в доме, невозможно описать. Со-седи,
претендовавшие на комнату, лили нам в кастрю-ли керосин и прочую гадость.
Приходилось все запирать. А что нам оставалось делать? Не в нашей власти
было ос-тавить инженера с женой на свободе. Если бы мы в знак протеста
отказались от комнаты, нас самих арестовали бы. Мы не могли отказаться. Но
мы и не хотели это де-лать. И в этом было наше соучастие в репрессиях: нам
все-таки тоже кое-что перепало. После этого мои роди-тели портрет Сталина на
стенку повесили на самом вид-ном месте. Несколько лет агитаторы нам твердили
о том, что советская власть проявила о нас заботу. Нечто подоб-ное
происходило в тысячах точек общества.
Сам факт массовых репрессий очевиден и общеизвес-тен. Проблема в том,
почему они стали возможны, поче-му люди, которых считают теперь
преступниками, мог-ли совершать их безнаказанно? А потому, что это было
делом не безнравственных и жестоких одиночек, а мно-гомиллионных масс
населения, наделенных всеми мыс-лимыми добродетелями. Это было наше общее
дело -- совместное дело жертв и палачей.
ПОЧЕМУ

Почему я стал антисталинистом? Обстоятельства сло-жились так,
что меня постепенно и помимо моей воли вынудили на действия и мысли, которые
в конце концов и навязали мне антисталинистские убеждения и роль
ан-тисталиниста. Например, нам так назойливо твердили о том, что мы своими
"прекрасными жилищными условия-ми" (комната в двадцать квадратных метров на
пять чело-век) обязаны советской власти и лично товарищу Стали-ну, что можно
было во что угодно свихнуться. Однажды я не выдержал и ехидно заметил, что
мы действитель-но этими "прекрасными жилищными условиями" обяза-ны лично
Сталину. С этого момента во мне зародилась ненависть к Сталину. Такого рода
случаев, укрепивших мою ненависть, были сотни.
А потом начала действовать более глубокая причина, которую я осознал
отчетливо только теперь: протест про-тив того общественного устройства,
которое склады-валось в сталинское время и которое, как казалось мне,
противоречило идеалам революции. Я возлагал вину за это "отступление" от
идеалов революции на Сталина и сталинистов. Конечно, это общество
складывалось и бла-годаря их усилиям. Но не только их. Оно явилось
резуль-татом творчества всего населения страны. И сталинизм, как это ни
странно на первый взгляд, сам означал борь-бу против своего собственного
творения. Но эту тонкую диалектику я постиг много лет спустя, когда мой
анти-сталинизм утратил смысл.

СТАЛИНИЗМ

Хочу подробнее развить высказанную ранее мысль. В сталинское время
создавалось общество, которое мы сейчас имеем в стране. Во главе этого
строительства сто-яли Сталин и его сообщники. Во многом это общество
отвечало идеалам строителей, во многом -- нет. Во мно-гом оно строилось само
вопреки идеалам и в противопо-ложность им. И строители прилагали усилия,
чтобы нежелаемых явлений не было. Они полагали, что в их власти не допустить
их. И в этом отношении они боро-лись против создаваемого ими общества.
Многое в том, что делалось, можно отнести к строительным лесам, а не к
самому строящемуся зданию. Но леса воспринимались как неотъемлемая часть
здания, порою -- даже как глав-ная. Порою казалось, что здание рухнет без
этих лесов. К тому же общество -- не дом. Тут не всегда можно раз-делить
строительные леса и само строящееся в них зда-ние. Сейчас многое
прояснилось. Многое понято как леса и отброшено. Так что же во всем этом
есть стали-низм -- само новое общество, созданное под руковод-ством Сталина
и его сообщников, исторические методы его построения, строительные леса,
борьба против от-дельных явлений строящегося, общества?
Сообщники Сталина -- кто это? Кучка партийных ру-ководителей, аппарат
партии и органов государственной безопасности? Общество строили миллионы
людей. Они были участниками процесса. Они были помощниками па-лачей,
палачами и жертвами палачей. Они были и объек-том, и субъектом
строительства. Они были власть и сфе-ра приложения власти. Создание нового
общества было прежде всего организацией населения в стандартные кол-лективы,
организация жизни коллективов по образцам, которые впервые изобретались в
гигантском массовом процессе путем экспериментов, проб, ошибок. Создание
нового общества -- воспитание людей, выведение чело-века, который сам, без
подсказки властей и без насилия становился носителем новых общественных
отношений. Процесс этот проходил в борьбе многочисленных сил и тенденций.
Среди них отмечу две системы власти, порождавшие друг друга, но одновременно
враждебные друг другу, -- систему вождизма и народовластия, с од-ной
стороны, и систему партийно-государственного бю-рократического аппарата, с
другой. Что есть сталинизм? Их единство? Или только система вождизма,
система лич-ной власти? Или все более укрепляющаяся система фор-мальной
власти государственного аппарата?
Я мог бы взять другие аспекты жизни этого периода и показать, что он
был чрезвычайно сложен и противоречив. Различные группы людей,
рассуждающихтеперь о сталинизме, связывают с ним только один какой -- то
аспект общества в этот период. Но с такими односторонними подходами не
поймешь этот период, и то, что в нем родилось, -- его результат. Сталинизм
-- это не нечто, подобное гитлеризму в Германии. Сходство есть. Но раз-личие
существеннее. Сталинская эпоха в ее самых суще-ственных свойствах вошла в
структуру нового общест-ва и в психологию нового человека. Отброшено лишь
то, что было связано с процессом строительства, с исто-рическими условиями,
с неопытностью, с наследием ре-волюции и прошлого... Что считать сталинизмом
-- то, что осталось, или то, что отброшено? Есть пробле-мы словесные. И есть
проблемы существенные, а имен-но: проблемы понимания эпохи и ее продукта,
причем всестороннего понимания. И без поверхностных анало-гий. Фашизм --
явление мимолетное и бесперспектив-ное. Коммунизм приходит на века.
Для меня сталинизм есть целая эпоха, а не только форма власти и
управления. Вот вам еще один аспект этой эпохи, о котором никто ничего не
говорит. В это время начала складываться новая социальная структура
общества, новые формы неравенства. Сталинизм был попыткой остановить этот
неумолимый процесс. Отсю-да -- особо жестокие репрессии в отношении
предста-вителей нарождающихся господствующих классов. Не-способность
остановить этот процесс -- вот основная причина поражения сталинизма как
формы власти и ухо-да его со сцены истории.
Посмотрите, что происходило! Сталин и его сообщни-ки при поддержке
определенных кругов населения раз-громили "ленинскую гвардию", т. е. тех
деятелей рево-люции и те слои населения, которые были активными участниками
революции и Гражданской войны. Таким образом, сталинисты действовали как
контрреволюцио-неры -- они остановили революционный период. Но, при-ступив к
мирному строительству, они сами выступили одновременно и как носители духа
революции.
Или возьмите, к примеру, коллективизацию. Чего только о ней не
наговорили! Ошибка! Преступление! Бессмысленная жестокость!.. И ни слова о
ее великой исто-рической роли. Я-то это пережил. Да и ты тоже. Мы-то знаем,
что это такое было. Недавно прочитал я статейку. Автор поступает так. Берет
продукцию с приусадебных участков, находящихся в частном владении, и делит
на общую их площадь. Затем берет продукцию колхозов и делит на площадь
колхозных земель. И естественно, по-лучает, что первая цифра превосходит
вторую, -- намек на то, что частное хозяйство продуктивнее колхозного. Но
это -- грубая ошибка. Надо полученные в обоих слу-чаях цифры разделить на
величины затрат усилий людей соответственно на приусадебных участках и
колхозных землях. И тогда первая величина продуктивности будет много ниже
второй. Вот глубочайшая причина, почему теперь крестьян силой не заставишь
отказаться от кол-хозов и вернуться к единоличному хозяйству. Сколько
миллионов людей охотно бросило тупую и изнуритель-ную крестьянскую жизнь и
ринулось в города и на строй-ки?! А ведь это -- тоже дело сталинизма!
То было время великого (великое -- не обязательно хорошо) социального
творчества. Многие исторические открытия делались на наших глазах. И мы сами
прини-мали в них участие в качестве материала творчества и в качестве
творцов. Интересное это явление -- историчес-кое творчество масс людей.
Проходят годы, и ученые на-чинают ломать голову над какими-то историческими
яв-лениями, пытаясь разгадать их тайну. А для участников этих явлений
никаких тайн нет. Для них все очевидно. Все происходит на их глазах. Но зато
они еще не знают того, во что со временем вырастет их примитивное и
не-приглядное начинание. Им неведомо то, что их жалкое дело рождает великий
феномен истории, который со вре-менем станет таинственным для мудрецов.
Впрочем, лишь для мудрецов. Чтобы эти мудрецы выглядели именно муд-рецами, а
не беспомощными идиотами.
Вот возьмите эту форму рабского труда, которая при-обрела такой размах
в Советском Союзе и стала необходи-мым элементом жизни, -- посылку миллионов
людей из городов в деревни, на стройки, в отдаленные районы. Пропаганда
рассматривает ее как начало "подлинно коммунистического отношения к труду",
как признак будуще-го райского коммунизма. Я согласен с тем, что это --
при-знак коммунизма. Только уже наступившего. И далеко не райского. Как эта
форма зародилась? Очень просто. В ре-зультате политики коллективизации и
индустриализации деревни опустели. А война вообще почти полностью ис-требила
деревенское мужское население -- деревенские парни и мужики погибали на
фронте в первую очередь. Они были на самом низу армейской иерархии,
выпол-няли самую опасную и самую черновую военную работу. Положение в
деревне стало катастрофическим. И это уг-рожало катастрофой всей стране.
Выход был один: послать людей из городов в деревни. Так и сделали. Часть
напра-вили насовсем. А основную массу -- на сезонные работы.
Обратите внимание: другого выхода не было! Либо гибель, либо делать
таким-то единственно доступным путем. Вот вам одна из особенностей
исторического творчества: необходимость. Необходимость в смысле на-сущной
потребности и возможности реализовать ее та-ким путем. История подобна реке:
она течет туда, куда можно течь. Она течет в "социальные" дыры. Она течет в
силу законов тяготения. А когда опыт удался, люди, от которых зависела
судьба масс народа и страны, сделали определенные выводы: 1) можно без
катастрофического ущерба для экономики страны посылать миллионы лю-дей из
городов туда, куда нужно; 2) можно этих людей использовать как дешевую
рабочую силу там, где не хва-тает людей и куда люди добровольно не поедут;
3) это даже удобно, так как эти люди нужны и в городах и ими можно
манипулировать в масштабах государства; 4) мож-но эти мероприятия
использовать как мощное средство коммунистического воспитания людей.

РЕАЛЬНОСТЬ И УТОПИЯ

Эпоха сталинизма была воплощением в жизнь сказ-ки, утопии. Но
воплощение это произошло в такой фор-ме, что сказка превратилась в объект
для насмешек. И дело не в том, что реальность оказалась хуже сказки -- во
многом она оказалась лучше, -- а в том, что жизнь пошла в непредвиденном
направлении и сказка утратила смысл.
Коммунистическая утопия создавалась при том усло-вии, что не
принимались во внимание многие существен-ные факторы человеческой жизни:
распадение человече-ства на расы, нации, племена, страны и другие общности и
объединения; усложнение системы хозяйства и культу-ры; иерархия социальных
позиций; наличие всякого рода соблазнов (вещи, слава, власть, развлечения);
возможно-сти делания карьеры и другие. Утопия предполагала лишь сравнительно
небольшие объединения более или менее однородных индивидов, со скромным
трудовым бытом и с примитивным разделением функций. Утопия создава-лась для
самых низших слоев населения и самого низше-го уровня организации жизни
общества.
Люди верили в коммунистическую утопию, не подо-зревая о том, что
отвлекаются от упомянутых выше со-циальных факторов. В самом деле, почему бы
людям не заботиться друг о друге? Почему бы не жить в мире и дружбе? Почему
бы не распределять трудовые усилия и жизненные блага по справедливости?
Почему бы не воз-давать людям почести по их способностям, достоинствам,
реальным заслугам? Почему бы...? Почему бы...? И абст-рактно рассуждая (т.
е- не принимая во внимание все те неустранимые обстоятельства, которые
объясняют, поче-му все это невозможно или возможно в такой форме, ка-кая не
имеет ничего общего с мечтой), все это вроде бы возможно. Но абстрактная
возможность еще не есть воз-можность реальная.
Коммунистическая утопия осуществима в реальнос-ти лишь в той мере, в
какой упомянутые выше факто-ры отсутствуют в реальности. Но для какого рода
чело-веческих объединений это возможно? Как много таких объединений? Какова
их роль среди прочего человече-ства? А главное -- в каких масштабах, в какой
форме и как долго коммунистическая утопия может просуще-ствовать в таких
объединениях реально? В нашей стра-не экспериментов на этот счет было
достаточно. Кое-что в них было удачным, кое-что -- нет. Кое-что вошло в нашу
нынешнюю жизнь. Кое-что исчезло как нежиз-неспособное. То, что у нас есть,
есть результат поисков наиболее жизнеспособных вариантов организации жиз-ни
в условиях, предсказанных в утопии.

О ДИАЛЕКТИКЕ

В России серьезно отнеслись к диалектике. И она прочно вошла в нашу
идеологию. И в этом наше преиму-щество перед Западом. Западная идеология
антидиалек-тична. Даже Германия, где диалектика была открыта, от-вергла ее.
И это было одной из слабостей германского способа мышления, одной из причин
поражения Герма-нии в войне. А Сталин был диалектик. Пусть в прими-тивной и
карикатурной форме, но все-таки диалектик. Вот возьми сталинские репрессии в
отношении команд-ного состава Красной Армии. Общепринятое мнение:
Сталин ослабил армию, и это было причиной поражения в начале войны. И
Гитлер, помогая Сталину устранять "лучших" военачальников, думал, что
ослабляет советс-кую армию. Да, в какой-то мере это ослабило Красную Армию и
способствовало поражениям в начале войны. Но только ли это? И это ли
главное? Мы-то с тобой зна-ем, каким был командный состав нашей армии до
чист-ки. Не будь чистки, мы не имели бы таких поражений в начале войны, но
мы проиграли бы войну. Сталин (ин-стинктивно или сознательно, не могу
судить) поступал правильно, намереваясь обновить командный состав ар-мии. Я
ведь тоже был предназначен для этого обновле-ния. У нас целая рота была
ребят со средним и высшим образованием, нас готовили в офицеры. Сталин не
учел инерции огромного общества и не успел провести обнов-ление командного
состава армии до войны. Пришлось это делать в ходе войны. Но одно из условий
нашей по-беды -- именно это обновление, т. е. повышение обра-зовательного и
интеллектуального уровня командного со-става. Вот тебе классический пример
диалектики.
Все, что сейчас говорят критики нашей истории и на-шего общества,
пронизано чудовищной антидиалектичностью, непростительной в наш век буйства
науки. Кста-ти, после Сталина началось некоторое ослабление диалектичности
нашей идеологии. Появились бесчисленные умники, уличающие Сталина в
вульгаризации марксиз-ма. А сами эти умники занимаются тем же, только в
по-токе безудержного словоблудия.

СОУЧАСТИЕ

-- Великая эпоха ушла в прошлое, осужденная, но не понятая,твердил я
себе, словно в бреду. И в бреду тоже. Я прожил лучшую часть жизни в эту
эпоху. В ней есть доля и моего участия. В нее вложена моя душа. Я не хочу ее
оправдывать -- не бывает преступных эпох.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Нашей юности полет'


1 2 3 4