Брюннер Джон
Вас никто не убивал
Джон Брюннер
Вас никто не убивал
Перевод с англ. В.Лимановской
Я придирчиво, как бы чужими глазами, просматривал отснятую пленку. Получилось в самом деле здорово! Она мертва вне всякого сомнения. Пожалуй, хватило бы и одного удара.
- Гарднер! Куда, к черту, девался Гарднер? Эй, кто-нибудь видел Гарднера?
Я вздохнул и выключил экран. Пленка замерла на том месте, где я стою нагнувшись, готовясь отрубить моей Дениз ноги. На миг в груди у меня похолодело, как и тогда, когда снимался этот эпизод, потому что наша бутафорская мастерская изготовила настолько похожий манекен Дениз, что ноги были точь-в-точь, как у живой. Впрочем моя мгновенная растерянность не нарушила общего эффекта.
Я зажег свет и поднялся с кресла. Черт побери шефа Крейна - не дал мне досмотреть до конца! Он поднимался по лестнице, сопя и отдуваясь, со злой физиономией и деревянной сигарой торчком во рту, - что тоже не предвещало добра. За шефом следовали две секретарши, похожие друг на друга, как близнецы: обе блондинки, обе красивые, у каждой в руках был магнитофон.
Крейн плюхнулся в кресло, которое я только что освободил, и ткнул искусственной сигарой в сторону экрана.
- Не знай я тебя, Джин, - заговорил он, - я мог бы надеяться, что ты просматриваешь эту дрянь, чтобы разобраться в своих недостатках. Но ты, небось, сидел, как всегда, и наслаждался своей гениальностью!
- По-вашему, это дрянь? - сказал я обиженно. - Скажите, шеф...
- Нет, ты лучше скажи, ты слышал последнюю сводку РТП?
Признаться, я смутился: сводку я не слышал. Но у меня не было оснований считать, что моя последняя передача изменила к худшему Результат Телевизионного Примера. Неужели какое-то катастрофическое падение и оттого хозяин так вспылил?
- Конечно, с тебя как с гуся вода! А ну-ка, девицы, включите оба магнитофона, пускай он услышит оценку!
Как всегда, корректные и, как всегда, холодные, девушки стали по обеим сторонам экрана и включили магнитофоны. Раздался голос Джада Логена, главного эксперта РТП. "На этой неделе телевизионная передача Джина Гарднера "КАК УБИВАТЬ ВРЕМЯ" имела своим результатом 860 убийств, совершенных в течение 48 часов после демонстрации. Соответствующие цифры за ту же неделю в прошлом году - 721,4. Тема последней передачи - "убийство топором".
Магнитофоны щелкнули и смолкли. Все еще не понимая причины гнева хозяина, но уже с некоторым облегчением я повернулся к нему:
- Так чем же это плохо? Назовите того, чья серия из недели в неделю вызывает такой неуклонный рост?
Но Крейн не был настроен уступать. Он снова сунул в рот свою деревяшку.
- Да, но тебе известно, на сколько выросло за этот год население только в черте города? На целых четыреста восемьдесят тысяч!
- Если вам угодно, шеф, чтобы я вернулся к Ланкастеру, вы прямо так и скажите! Все его передачи отстают на девяносто, а то и на сто РТП от моих! Впрочем, если бы вы присели и девушки тоже и просмотрели с начала до конца мою работу, то, может, мы бы вместе и нашли какой-то новый поворот.
- Что ж, стерплю еще разок, пожалуй. И вы садитесь! - скомандовал он девицам.
Я нажал кнопку дистанционного управления на ручке кресла и прокрутил фильм обратно до заглавных титров.
- Звук я выключил, чтоб не мешал, - сказал я. - Начну с названия. Моя фамилия, видите, белым, и слово "время" тоже белым. Все остальное кроваво-красным, так что читается: "КАК УБИВАТЬ время".
- А не лучше ли оставить только то, что красным, и вообще убрать белое, чтобы никто не мог ошибиться? - заметила одна из девиц.
- Идея! - согласился я. - Посоветуюсь с психологом сценарной группы. Боюсь, ему покажется слишком откровенным: одно только КАК УБИВАТЬ.
Секретарши засмеялись в один голос.
Я начал комментировать кадры: объяснил, что диалог сверен со справочником наиболее употребительных фраз и оборотов, что именно так разговаривают англичане в обычной жизни; что точность декораций и обстановки согласована с работниками социального обеспечения, которые посещают жителей на дому. И оружие здесь - как и во всех моих постановках - самое что ни на есть обыденное, какое каждый может свободно приобрести для себя, причем (я особо подчеркнул последнее) убийца настолько открыто совершает злодеяние, что закон легко обнаружит виновника и расправится с ним, благодаря чему не только жертва, но и злоумышленник будет способствовать уменьшению народонаселения.
- Мистер Гарднер, - сказала вторая девица, молчавшая до сих пор, - у вас во всех передачах фигурирует Дениз Делароз. А не лучше ли время от времени менять вашу жертву?
- Это мы и так делаем, - резко ответил я. - В каждой четвертой передаче мы показываем одновременно несколько убийств, в каждой третьей - жертва всегда мужчина. Прежде я сам исполнял иногда роль убитого, но потом перестал, так как это снижало цифры РТП. По психологическим причинам успех гораздо больше, когда жертвой становится красивая женщина. Ведь чем она привлекательнее, тем она... гм... как бы сказать... - Заметив, что девицы покраснели и заерзали в креслах, я закончил деликатно: - Тем скорее она может способствовать увеличению населения. Вот почему мы подчеркиваем, что привлекательные женщины представляют наиболее реальную опасность.
Я взглянул на Крейна, и сердце мое оборвалось. Видимо, замечание секретарши показалось ему не лишенным смысла.
- Сколько раз вы убивали Дениз за последние месяцы? - грозно спросил он.
Скрыть я не посмел.
- Двенадцать раз за шесть месяцев, а помимо того, она погибала и при массовых убийствах. Но Дениз - великолепная актриса, - поспешно добавил я, и мы всячески стараемся разнообразить ее роли.
- Это само собой. Ну а, по сути, сильно ли твоя нынешняя передача отличается от предыдущей?
С меня уже пот катился градом.
- Слишком большого разнообразия мы не можем себе позволить. Ведь наша цель - заставить максимальное количество зрителей увидеть в нас себя самих. Ради этого мы изображаем жителей самых густо населенных районов и представителей тех профессий, где просто зверская конкуренция.
- Ладно, Джин, пока пусть так все остается, - сказал Крейн. - Поверь, я не ставлю под сомнение ни твои способности, ни результаты твоей работы. Я лишь ищу способ, как повысить РТП. Вот бы нам шагнуть за тысячу!
Да, если бы я первый добился такой волшебной цифры, это было бы достижением! Я едва улыбнулся.
- Спасибо, шеф. И все же мы и так далеко шагнули, если вы помните, с чего мы начинали.
Еще бы он не помнил! Сорок два РТП! В первой передаче мы показали отравление, и сам выбор способа явился ошибкой. Во второй мы уже не стали фокусничать, а показали убийство ножом, и за двое суток после демонстрации в черте города было зарегистрировано восемьдесят пять убийств ножом мясника, то есть РТП - на сто процентов выше. А еще через неделю мы оставили позади и эту цифру и больше никогда к ней не возвращались.
Уже в дверях Крейн обернулся и сказал:
- Джин, а следующая тема будет какая? Хотелось бы знать заранее. Завтра в десять утра у меня совещание. Рекламодатели хотят включить твой номер в свою программу. Думаю, тебе надо присутствовать. Приходи!
Мне оставалось изобразить полный восторг.
Из всех благ, какие принес мне успех телепередач, я дорожил немногими, не говоря, разумеется, о Дениз, составлявшей для меня все. Но одним из них была моя машина. Я радовался, что не надо больше воевать за место или с боем влезать в автобус. В этот вечер, посадив обычных пассажиров - двух сотрудников, живущих неподалеку от меня, - я вывел машину со стоянки и пристроился в хвосте, двигавшемся к перекрестку Плейн и Пятнадцатой.
- Сперва заедем за Дениз, - пояснил я спутникам.
Вначале мы ехали, можно сказать, быстро: двенадцать миль в час. Но, попав, как всегда, в затор возле Десятой, уже двигались ползком. Внезапно на тротуаре, забитом пешеходами, какой-то тип заметил, что место рядом со мной в машине свободно. Он подбежал и постучал в окно. Слов его я не слышал: машина моя звуконепроницаема, но другие праздношатающиеся услышали, и за десяток секунд образовалась толпа, наверно, в тысячу человек. Впрочем, я сохранял спокойствие: уж если толпа стала мешать уличному движению, полиция не заставит себя ждать. Так и произошло. Несколько выстрелов из автоматов отогнали людей обратно на тротуар, только человек шесть, растоптанных при беге, осталось лежать на мостовой да еще тот, кто затеял всю эту кутерьму, упорно не уходил и, указывая на меня, что-то кричал полицейским.
Я опустил стекло, увидев направившегося ко мне полицейского. Он, разумеется, узнал меня, и когда я объяснил, что оставил место для Дениз, он извинился, пристрелил смутьяна и сел в свой вертолет.
Несмотря на этот инцидент, я лишь на несколько минут опоздал на свидание с Дениз. Мне не было известно, где провела она весь день, но я решил, что в магазинах, и, видимо, купила что-то по дешевке, судя по радостному блеску глаз и по тому, как она меня поцеловала, усевшись в машину.
- Ты совсем сегодня необычная, - сказал я. - Такой я тебя не видел с тех пор, как мы поженились!
- Сам виноват! - поддела она. - И на этот раз тоже, так что мы квиты. Правда, замечательно? Клиника подтвердила, сомнений нет.
- Что? - спросил я, чувствуя, что куда-то проваливаюсь.
- Сказали, что да! Шестьдесят процентов за то, что это мальчик.
- Какой мальчик?
- Мальчик, сын! Я так счастлива. Джин! Из клиники я сразу зашла в консультацию и набрала там разных книжек и брошюр; погляди, в них так понятно все объяснено, и есть магнитофонные пленки, чтобы учить малыша. Представляешь, как наш Джин-младший лепечет первые свои стишки!
Она включила магнитофон, и глупый сюсюкающий женский голос наполнил машину омерзительной песенкой:
Вас никто не убивал,
Я топор не поднимал,
Чоп, чоп, чоп, чоп...
- Эта мне особенно понравилась, - весело заявила Дениз. - Напомнила нашу последнюю передачу.
Я сделал глубокий вздох.
- Ты что, с ума сошла? Подумала ли ты, какой будет РТП, когда станет известно, что звезды телевидения заняты увеличением населения? Ты хочешь знать, на что у меня сегодня ушло полдня? На драку с Крейном, который хотел выставить тебя из серии. И за каким дьяволом ты потащилась в клинику, разве нельзя было взять частного врача, который сохранил бы тайну? Нет, право, ты с ума сошла!
Она уставилась на меня застывшим взглядом. Я узнал это знакомое выражение лица, обиду несправедливо обвиненной женщины, какую она изображала в доброй половине наших передач.
- Нет, не я с ума сошла, это ты сумасшедший! Любой мужчина, услышав, что он будет отцом, радуется, а ты...
- Как же, порадуешься! - вскипел я. - В одном нашем городе за последний год прибавилось четыреста восемьдесят тысяч, а сколько во всей стране, мы даже не знаем. Мы гордимся своим РТП, помогаем бороться с этим злом. А ты позволяешь себе заводить ребенка! - Я схватился за голову. - Неужели тебе не дорога наша работа? Не волнует ее цель?
- Наша работа - это фикция! - возразила Дениз, но по ее дрогнувшему голосу я понял, что она заколебалась, и поспешил этим воспользоваться.
- Фикция, говоришь? Как бы не так! Наши передачи помогают сделать мир опять приемлемым для существования. Дениз, ты меня слышишь?
...Дома она весь вечер плакала. Я пытался отвлечь ее. Я просил ее разыгрывать драматическую героиню. Я делал усилия, чтобы заинтересовать ее обсуждением будущей передачи. Но она продолжала лить слезы.
На следующее утро я пришел в студию совершенно больной. Поведение Дениз помешало мне сосредоточиться, а между тем к началу совещания у меня должен был быть сюжет. Нередко я находил идеи в бутафорской мастерской и на складах реквизита. И сейчас в растерянности я направился туда. На длинном лице Ала Бейзли, заведующего этим цехом, при виде меня мелькнуло какое-то странное выражение. Но он поспешил сказать:
- Доброе утро, Джин. Чем обязан столь раннему посещению?
- Я, как всегда, в поисках идей, - ответил я. - Позвольте мне взглянуть на стеллажи с оружием.
Он кивнул и молча составил мне компанию, пока я не спеша разглядывал его богатство: абордажные сабли, рапиры, ножи самых различных образцов, огнестрельное оружие, начиная от мушкетов и кончая автоматами. В ящиках хранились склянки с ядами, хирургические инструменты, разного рода ножницы словом, все, что способно убивать: от автомобилей до цианистого калия. Почти на всех предметах красовались цветные наклейки. Синие означали, что это уже использовано в наших передачах. Красные свидетельствовали о том, что нас успели опередить Ланкастер и прочие конкуренты. Я даже расстроился - столько там было красных наклеек. Внезапно я заметил одну вещицу, очень изящную и, конечно, смертоносную.
- Новое приобретение, да, Ал? - спросил я.
- Довольно редкое оружие, - ответил он с гордостью. - Сороказарядный карабин. Видите, как удобно помещен магазин? Достаточно малейшего прикосновения указательного пальца. Действует с изумительной легкостью. Бесшумно. ...Джин, я знаю, не положено об этом спрашивать, но... распространился странный слух насчет Дениз...
- Например? - живо спросил я, а сам подумал: "Проклятые болтуны. Куда девалась так называемая врачебная этика?"
- Говорят, она... м-м-м, собирается увеличить население. При вашем участии, естественно.
- Ах, вы про это! - сказал я с гримасой. - О Боже мой, Ал, вот если бы цифры РТП росли с такой же быстротой, как слухи! Но в этом, как и в любом слухе, есть зерно истины. Несчастный случай, признаю, может произойти с каждым.
- Так это был несчастный случай? - переспросил он недоверчиво.
- Бесспорно! - твердо сказал я. - И существуют надежные способы это ликвидировать, что мы и намерены сделать. Ни я, ни она пока не помешались, чтобы поставить под угрозу нашу серию.
Он горячо пожал мне руку.
- Как хорошо, что вы мне это сказали, Джин. По секрету вам признаюсь, с нами тоже произошел несчастный случай. Жена целый месяц воюет со мной... Джин, она ваша верная поклонница. Позвольте мне передать ваши слова. Возможно, это на нее подействует.
Ал был старый мой приятель, и я кивнул:
- Ладно, ведь это в интересах общества.
Как ни просторен был зал, он оказался переполненным, и мне пришлось сесть рядом с Крейном. Напротив, через стол, сидели гости, я видел их жесткие лица. Слева - Мейбери из Ассоциации промышленных монополий, рядом с ним - Джексон Вимс, представитель правительства и комиссии по транспорту, а по другую руку от него - брат Луи Грейвмен, советник телевидения по вопросам нравственности, в черном облачении Ордена очищения от порока.
Первые полчаса ушли на мелкие вопросы. Вимс предлагал создать при поддержке правительства специальные пункты, где смогут смотреть телевизор люди, которые опаздывают домой ввиду перегрузки городского транспорта. Естественно, Мейбери, чьи фабрики выпускают среди прочего ковровый материал "от стены - до стены" - для домашнего уюта, заявил протест. И вдруг я насторожился. Возможный сюжет! Несколько недель тому назад появилось многообещающее сообщение о начавшейся эпидемии вирусного гриппа.
- И что произошло? - орал Вимс. - Все последние известия были заполнены изображениями бедных, страдающих ребятишек, вместо того чтобы дать место оптимистически настроенным статистикам! И, как прямое следствие, - я подчеркиваю, как прямое следствие, - не успела еще смертность достигнуть даже десяти тысяч, как одна из ваших фармацевтических компаний, мистер Мейбери, уже выпустила на рынок действенное лекарство. И где мы сейчас? На том же месте, откуда начали! Уже больше десяти дней ни одного смертного случая!
Мейбери казался смущенным. Он не стал отвечать прямо на этот выпад, апеллируя к брату Луи:
- Скажите, разве мы не выполняли моральный долг? У нас был готов противовирусный препарат, и он понадобился, так что ж, нам следовало отказаться?
Брат Луи пожал плечами и произнес загадочно:
- Спорная формула "Цель оправдывает средства".
- Чушь вы болтаете, брат Луи! - вскипел Мейбери. - Уж если вы ищете СРЕДСТВА, так лучше нашего ничего и не найдете!
Совсем неожиданно его поддержал Вимс:
- К слову сказать, мы могли бы хоть завтра создать перманентную эпидемию, если бы не подняли вой разные слюнтяи, себялюбцы, которые не думают о благе общества.
- Да ну, я не о том совсем толкую! - оборвал его Мейбери. - И брат Луи великолепно понимает. Я имею в виду наш препарат "Стерилин", который уже десять лет как выпущен, но нам по сей день не дозволено его рекламировать. Вот вам, пожалуйста, ваши СРЕДСТВА и, кстати, куда надежнее, чем все эти чертовы...
- Мне кажется, следовало бы отложить эту деликатную тему и перейти к повестке дня, - вмешался Крейн. - Группа рекламодателей желает обсудить сегодня передачи мистера Джина Гарднера. Вчера мы долго совещались с ним...
Все уставились на меня. Я молчал и облизывал пересохшие губы. И вдруг словно кто-то включил кнопку у меня в мозгу, и я почувствовал прилив вдохновения.
1 2