А если они к тому же зажгут факелы?
Роф от удивления раскрыл рог.
— Вы говорите так, будто хорошо знакомы с устройством воздушных кораблей! — воскликнул он.
— Нет, я никогда раньше их не видел, — пробормотал Креоан.
— Тогда откуда же… — голос Рофа сорвался.
— Даже жители нашего собственного города, — вмешалась Зейла, — не понимали, пока мы им не объяснили, как опасен для нашего шара огонь и как мало он может поднять, несмотря на величину.
Путешественники обменялись взглядами. Роф и Зейла были невероятно горды изобретением, и объяснять им, что эта вещь не нова, а изобреталась за время существования человека добрую тысячу раз, было по меньшей мере бестактно. Но вдруг Креоан покачнулся, побледнел, и разговор сам собой прервался.
— Мы должны немедленно вас увезти! — решительно сказала Зейла, — Мы сможем увезти всех. Даже если ветер будет дуть нам навстречу, мы выдвинем плоские пластины, которые служат для повышения подъемной способности при полете против ветра. Я думаю, нам удастся проскользнуть над верхушками деревьев. А когда мы отлетим от леса, не все ли равно будет, где мы сядем?
Она проворно взобралась по лестнице в гондолу и протянула руку Креоану, но тот, почувствовав легкое головокружение, отошел в сторону и пропустил вперед друзей. Он с интересом смотрел на спасителей, мысленно сравнивая их с людьми, которых он встречал и в действительности, и на бесконечных пространствах Древ Истории.
Роф и Зейла были, на его взгляд, довольно красивыми людьми — высокими и мускулистыми, с кожей золотисто-бронзового оттенка. Носили они простую одежду, одинаковую у обоих удобные брюки, заправленные в ботинки высотой до икр, и туники с вместительными карманами. Материал, из которою были сшиты их костюмы, отличался добротностью и искусной выделкой лучшего за время своих скитаний Креоан не встречал. У обоих были длинные черные волосы, завязанные на затылке, — у Рофа белой веревочкой, у Зейлы — зеленой. Оба носили на указательных пальцах кольца — единственное украшение. Все эти внешние особенности тем не менее могли соответствовать самым разным культурам и обществам. Чему Креоан обрадовался, так это тому, что ею смелое предсказание, сделанное давно и далеко отсюда, подтверждалось действительно, на планете существовали люди, которые работали с материалами и изобретали механизмы. Он даже вздрогнул, подумав, что они, возможно, нашли тех, кого искали.
Роф забрался в гондолу последним и сразу же вместе с Зейлой начал освобождать корабль от лишнего веса. Они без колебаний бросали за борт все, без чего могли обойтись, включая собственную одежду. Их вовсе не удивило, что Кионг-Ла обнажена, они и сами поступили так же, и Креоану понравилось их спокойное пренебрежение к условностям. Напоследок они вместо того, чтобы поднять веревки, закреплявшие корабль, обрезали их, и корабль, рванувшись вверх, поднялся на добрую сотню футов. Ху глотнул воздух и при льнул к борту гондолы, Чалит любовалась пейзажем, обняв Креоана за плечи. Достигнув высшей точки подъема, Роф открыл клапан, и пар, вырвавшись из небольшого котла, засвистел в лопастях турбины. Винт на корме начал вращаться так быстро, что лопасти слились в сплошной круг. Зейла потянула за рычаг, тронула руль, и корабль, описав широкий круг, взял курс на далекий город, из которого прилетели Роф и Зейла.
Креоан напряженно думал об этих людях но не проронил за всю дорогу ни единого слова, боясь спугнуть надежду.
Наконец вдали появился край леса, а за ним — аккуратно разлинованные, вспаханные поля, дороги, стекающиеся к городу, дома, построенные из кирпича, ручей, рядом с которым деловито вертелась водяная мельница. Люди в гудящих повозках останавливались, смотрели на небо и махали рукой воздушному кораблю.
Только теперь Креоан позволил себе вспомнить о боли в руке и благодарно оперся на плечо Чалит.
XXV
Люди, к которым так неожиданно попали путешественники, были рассудительны и трудолюбивы. Они радушно приняли незнакомцев, явившихся из какой-то неизвестной части земного шара, сделали Креоану новую повязку, накормили гостей, одели и предоставили им кров без всяких вопросов.
Помня, какие яростные споры вызвало их сообщение о звезде у золотокожих людей побережья, так и не пожелавших оторваться от проекта, рассчитанного на тысячелетие, путешественники держали свои мысли при себе. Однако сами они задавали хозяевам массу вопросов, стараясь при этом все-таки быть не слишком назойливыми. Все, что они видели вокруг, вселяло в них надежду. От лесных людей их спас воздушный корабль, созданный в этом обществе, всего третий по счету, но уже надежный и легко управляемый; их везли с места, где он приземлился, в гудящей повозке по дороге, мощеной дробленым камнем, склеенным растительным клеем; их поселили в доме, сложенном из кирпичей, который Креоану и Чалит казался довольно примитивным, но был он теплым, устойчивым и прекрасно приспособленным к нуждам человека.
И, не советуясь друг с другом, друзья одновременно пришли к одному и тому же заключению: вполне вероятно, что это и есть общество, которое за два века сможет предотвратить встречу со звездой.
И все же они не торопились открывать свои карты. Треть планеты лежала между ними и их домом — Креоан давно потерял счет, сколько раз они пересекали линии долготы. Путешествие многому их научило, и теперь они были чрезвычайно осмотрительны в словах и поступках, боясь случайно обидеть хозяев неосторожной фразой.
Как, к примеру, гордый изобретатель Роф отреагировал бы на правду о его воздушном корабле, который он считал первым в мире бороздящем небеса Земли, в то время как этот корабль был, по крайней мере, миллионным, поскольку одни только Миноговористо построили их не менее пятисот тысяч, чтобы подготовить и проконтролировать свои теневые спектакли на облаках!
Как повела бы себя сиделка Креоана, измерявшая не только у него, но и у его товарищей пульс, кровяное давление, эффективность дыхания и другие физиологические параметры, поскольку незнакомцы могли болеть и неизвестными в этом обществе болезнями? Что сказала бы она, узнав, что все эти методы использовались врачами каждого общества, которое мог встретить современный человек в Древе Истории.
И самый важный вопрос: как могла развиваться «механическая» культура при полном отсутствии знаний о своих предшественниках?
Друзья решили, что этот вопрос слишком деликатен, и выяснить его можно лишь обходными путями. Прежде всего они с радостью признали Рофа и Зейлу спасителями, чем те чрезвычайно гордились и чувствовали себя лично ответственными за благополучие подопечных. Путешественники с удовольствием отправились вместе с ними на экскурсию по городу. Каждый из них встречал в городе то, что его больше всею заинтересовало, когда он вместе с друзьями изучал прошлое.
Креоан, рана которого благополучно заживала, теперь тоже часто ходил вместе с товарищами в город и с удивлением обнаруживал в Паро-Мни, Кионг-Ла и даже в Ху качества, о существовании которых даже не предполагал, несмотря на долгое совместное путешествие.
— Это наш друг Шрап, — сказали Роф и Зейла, представляя друзьям мужчину с густой темной бородой, работающего вместе с подмастерьями в комнате с высокими сводами, где сильно пахло серой.
Шрап приветливо поздоровался с гостями и начал рассказывать о смысле и цели своих занятий.
Мы отрезаны от соседних территорий со всех сторон. Лес, как вы знаете, отделяет нас от восточных стран — лесные люди ловят каждого, кто входит в лес, и приносят его в жертву своему воображаемому богу, который, как они считают, спасает их от солнечных лучей. Север покрыт льдами, снег там никогда не тает. На юге от остального мира нас отделяет безводная пустыня, а на западе — цепь гор, где часто случаются землетрясения и откуда течет жидкая красная порода.
Вспомнив о своей недостигнутой цели — горе на западе, откуда, согласно легенде, совершались полеты к звездам, путешественники старались не пропустить ни слова.
— Шрап ищет способы, как нам, не подвергаясь опасности, преодолеть изоляцию, — с гордостью сказал Роф. — Он пытается помочь человеку пересекать непроходимые снега, изобретает устройства для мелиорации земли, чтобы человек мог пройти через пустыню, и многое другое. — Роф сделал паузу и, посмотрев на Зейлу, продолжал: — Когда Зейла придумала некоторые усовершенствования для моего корабля, мы пришли именно к Шрапу, чтобы наши замыслы он сделал реальностью.
Паро-Мни был глубоко потрясен тем, что услышал. Он засыпал Шрапа вопросами о том, как можно расчистить дорогу через лес, ведущую на восток, к его родному городу. Когда вся компания двинулась дальше, он не захотел идти вместе со всеми и остался со Шрапом в его лаборатории.
Путешественники поднялись на верх самой высокой башни в городе. Пожилая женщина с ясными глазами и удивленным выражением лица объяснила им, что эта башня называется Люджией и является центром, ответственным за воду, топливо, строительные материалы, пищу, — словом, за все, что нужно людям для приятной и удобной жизни.
Теперь не захотела идти дальше Кионг-Ла. Как выяснилось, она всегда хотела облегчать людям жизнь, удовлетворяя их потребности. В ее городе заниматься этим было невозможно, поскольку там все материальные вопросы решались без участия ученых, а ученым разрешалось заниматься лишь изучением прошлого.
Путешественники шли по городу, встречали все новых и новых его обитателей и не переставали удивляться. Они познакомились с людьми искусства. Один юноша, почти подросток, долго объяснял Чалит, почему форма его флейт, барабанов и колокольчиков именно такая, а не другая. Креоан вспомнил о Мэдал и подумал о том, что Чалит могла бы остаться с ней в ее прелестном домике и жить, наслаждаясь музыкой и покоем, однако нет, Чалит предпочла пойти вместе с ним через бескрайнюю равнину, чтобы совершить невозможное. Только сейчас он понял, как огромна ее любовь к Земле, и ему захотелось немедленно сказать, как он восхищен ее поступком.
Они встретили в городе и ученых, которые изучали природу во всех аспектах и могли спорить от рассвета до заката о происхождении древесных людей. Ху, который многое узнал, изучая с помощью Древа Истории различные биологически образованные культуры, с большой охотой стал помогать ученым и даже иногда высказывал свои идеи — Креоан считал, что они возникают у него на основе наблюдений за мясными существами, которых он собирал в стада и отправлял на смерть. Здесь же, в этом городе, не было ничего похожего на ежедневное прибытие мяса или кружение огоньков, что могло бы поведать людям о существовании иной жизни, и поэтому все, что рассказывал Ху, их восхищало.
И сам Креоан нашел здесь для себя друзей. Роф и Зейла представили его человеку по имени Йейд, который изучал небо с помощью пусть примитивного, но тем не менее действующего телескопа, причем линзы для него Йейд отшлифовал собственными руками. Он знал, что Земля круглая, но до сих пор не измерил ее величины: подозревал, что звезды — это солнца, но пока не сумел определить, на каком расстоянии от Земли они находятся. Креоан был восхищен самоотверженностью этого человека, но чувствовал, что Йейд пока еще не вполне ему доверяет и что преодолеть барьер, существующий между ними, будет непросто.
Но теперь было уже очевидно, что если эти люди не будут слишком настаивать на своем приоритете во всех технических изобретениях — начиная с воздушных шаров и кончая телескопами — то именно такое общество и обладает потенциальной возможностью предотвратить катастрофу.
* * *
На девятый день после их прибытия Роф и Зейла — у которых не было детей и поэтому они могли сколько угодно времени проводить с гостями — пришли, чтобы разделить с ними вечернюю трапезу. Все с аппетитом ели горячие пироги, только что вынутые из печи, и пирожные, пропитанные медом. Роф и Зейла были вежливы и спокойны и, казалось, не обращали внимания на то, что время от времени путешественники, желая что-то от них скрыть, говорят на языке Чалит и Креоана, который для них недоступен.
И все-таки через некоторое время Креоану показалось, что их спасители держатся довольно напряженно. Причина этого стала ясна, когда Роф неожиданно заговорил:
— Друзья, извините меня за прямоту, но я должен задать вам вопрос, который мучает меня с тех пор, как мы встретились с вами в лесу. Тогда вы с таким знанием дела говорили о воздушных кораблях, утверждая при этом, что никогда ни одного не видели! Мы знаем от наших друзей, что и при них вы иногда переговаривались между собой о каких-то невероятных вещах, но потом умолкали, будто набирали в рот воды! Меня снедает подозрение, и я должен, я обязан вас спросить: вы пришли из краев, где все наши технические достижения давно превзойдены? Вы относитесь к нам, как к детям, играющим в игрушки?
Путешественники переглянулись. Никто не решался заговорить. Но не ответить было нельзя, и Креоан, тщательно подбирая слова и стараясь не обидеть своих гостеприимных хозяев, сказал:
— Нет, мы относимся к вам совсем иначе! Мы восхищаемся вашими успехами, и более всего по причине, о которой я скажу потом. Но сначала я хотел бы вас спросить: что вы знаете о происхождении вашего общества? О других культурах? О ваших соседях — древесных людях?
— Очень мало, — ответила Зейла. — Наши письменные источники охватывают только три-четыре столетия, хотя мы подозреваем, что в них есть обрывки сведений о более ранних событиях. Насколько мы можем судить, наши предки, утратив большую часть своих владений, пришли сюда с запада, перебравшись каким-то образом через вулканическую цепь, о которой мы вам уже говорили. Наткнувшись на непроходимый лес, они были вынуждены обосноваться здесь. Хоть они и называли эти места своим домом, мы сделали все, чтобы вырваться из этой искусственной изоляции. Такова вкратце история нашего народа.
— А древесные люди в то время были уже тут? — спросил Креоан.
— Мы думаем, что да. Не только же чаща остановила наших предков?
— И вы ничего не знаете о тех краях, откуда они пришли?
— Ничего, — пожала плечами Зейла. — А что? Вы что-нибудь об этом знаете?
— Возможно. — Креоан вздохнул. — Ваш рассказ объясняет, почему вы оказались такими невежественными в области истории. Люди, по какой-то неизвестной причине покинувшие дом и измученные долгим переходом через неизвестные земли, вполне могли утратить большую часть знаний, накопленных за века. И все же вы сохранили одно качество, которое может оказаться спасительным для нашей Земли. У вас есть практичное, осмысленное отношение к фактам человеческого существования, и это, как я уже говорил, нам очень в вас нравится.
Он взглянул на своих друзей-путешественников.
— Я могу продолжать? — спросил он.
Все согласно закивали.
— Мне бы очень не хотелось говорить об этом, — снова заговорил Креоан, — но я думаю, вы простите меня, когда узнаете, что поставлено на карту. Начнем с вашего воздушного корабля. Вы спрашиваете, откуда я знаю о его возможностях, если вижу его впервые? Дело в том, что в предшествующие века таких кораблей были миллионы. Также мне известно, что ваш друг астроном Йейд был поражен моими случайными замечаниями о звездах. Я знаю о них больше, чем Йейд, потому что всю жизнь изучал их с помощью приборов во много раз более совершенных, чем его телескоп. В частности, я открыл, что одна из звезд уничтожит нашу Землю, если не найдется способа это предотвратить.
Роф был потрясен, но не сообщением о грядущей катастрофе.
— Миллионы? Миллионы воздушных кораблей, таких, как мой? — бормотал он.
Но Зейла дослушала Креоана до конца.
XXVI
Креоан замолчал, и Роф вскочил на ноги. Сжав кулаки, он возбужденно бегал по комнате.
— Нельзя было сыграть над нами более злую шутку! — кричал он. — Подумать только, что все, чем мы гордились — телескопы Йейда, механизмы Шрапа, наши воздушные корабли — все было уже создано, и не один раз! Что ж, узнав это, мы можем позволить звезде нас прикончить! В конце концов после этого никто больше не испытает такую горечь и разочарование!
— Нет! — воскликнула Зейла, схватив Рофа за руку. — Ты не прав! Я не могла от тебя такого ожидать, Роф! Неужели ты не понимаешь, как нам повезло?
— Повезло?! — Роф горько рассмеялся. — О, да! Повезло! Это напоминает везение человека, который ухлопал всю жизнь на строительство дамбы, чтобы защитить свой дом от наводнения, а когда закончил, узнал, что река пересохла!
— Нет, Роф, послушай меня! Креоан говорит нам о грядущей великой беде, а ты заткнул уши и не желаешь ничего слышать, потому что кто-то много веков назад уже сделал то, что ты изобрел только сейчас!
Сделав над собой усилие, Роф перестал бегать по комнате и неуверенно посмотрел на Зейлу.
— Послушай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Роф от удивления раскрыл рог.
— Вы говорите так, будто хорошо знакомы с устройством воздушных кораблей! — воскликнул он.
— Нет, я никогда раньше их не видел, — пробормотал Креоан.
— Тогда откуда же… — голос Рофа сорвался.
— Даже жители нашего собственного города, — вмешалась Зейла, — не понимали, пока мы им не объяснили, как опасен для нашего шара огонь и как мало он может поднять, несмотря на величину.
Путешественники обменялись взглядами. Роф и Зейла были невероятно горды изобретением, и объяснять им, что эта вещь не нова, а изобреталась за время существования человека добрую тысячу раз, было по меньшей мере бестактно. Но вдруг Креоан покачнулся, побледнел, и разговор сам собой прервался.
— Мы должны немедленно вас увезти! — решительно сказала Зейла, — Мы сможем увезти всех. Даже если ветер будет дуть нам навстречу, мы выдвинем плоские пластины, которые служат для повышения подъемной способности при полете против ветра. Я думаю, нам удастся проскользнуть над верхушками деревьев. А когда мы отлетим от леса, не все ли равно будет, где мы сядем?
Она проворно взобралась по лестнице в гондолу и протянула руку Креоану, но тот, почувствовав легкое головокружение, отошел в сторону и пропустил вперед друзей. Он с интересом смотрел на спасителей, мысленно сравнивая их с людьми, которых он встречал и в действительности, и на бесконечных пространствах Древ Истории.
Роф и Зейла были, на его взгляд, довольно красивыми людьми — высокими и мускулистыми, с кожей золотисто-бронзового оттенка. Носили они простую одежду, одинаковую у обоих удобные брюки, заправленные в ботинки высотой до икр, и туники с вместительными карманами. Материал, из которою были сшиты их костюмы, отличался добротностью и искусной выделкой лучшего за время своих скитаний Креоан не встречал. У обоих были длинные черные волосы, завязанные на затылке, — у Рофа белой веревочкой, у Зейлы — зеленой. Оба носили на указательных пальцах кольца — единственное украшение. Все эти внешние особенности тем не менее могли соответствовать самым разным культурам и обществам. Чему Креоан обрадовался, так это тому, что ею смелое предсказание, сделанное давно и далеко отсюда, подтверждалось действительно, на планете существовали люди, которые работали с материалами и изобретали механизмы. Он даже вздрогнул, подумав, что они, возможно, нашли тех, кого искали.
Роф забрался в гондолу последним и сразу же вместе с Зейлой начал освобождать корабль от лишнего веса. Они без колебаний бросали за борт все, без чего могли обойтись, включая собственную одежду. Их вовсе не удивило, что Кионг-Ла обнажена, они и сами поступили так же, и Креоану понравилось их спокойное пренебрежение к условностям. Напоследок они вместо того, чтобы поднять веревки, закреплявшие корабль, обрезали их, и корабль, рванувшись вверх, поднялся на добрую сотню футов. Ху глотнул воздух и при льнул к борту гондолы, Чалит любовалась пейзажем, обняв Креоана за плечи. Достигнув высшей точки подъема, Роф открыл клапан, и пар, вырвавшись из небольшого котла, засвистел в лопастях турбины. Винт на корме начал вращаться так быстро, что лопасти слились в сплошной круг. Зейла потянула за рычаг, тронула руль, и корабль, описав широкий круг, взял курс на далекий город, из которого прилетели Роф и Зейла.
Креоан напряженно думал об этих людях но не проронил за всю дорогу ни единого слова, боясь спугнуть надежду.
Наконец вдали появился край леса, а за ним — аккуратно разлинованные, вспаханные поля, дороги, стекающиеся к городу, дома, построенные из кирпича, ручей, рядом с которым деловито вертелась водяная мельница. Люди в гудящих повозках останавливались, смотрели на небо и махали рукой воздушному кораблю.
Только теперь Креоан позволил себе вспомнить о боли в руке и благодарно оперся на плечо Чалит.
XXV
Люди, к которым так неожиданно попали путешественники, были рассудительны и трудолюбивы. Они радушно приняли незнакомцев, явившихся из какой-то неизвестной части земного шара, сделали Креоану новую повязку, накормили гостей, одели и предоставили им кров без всяких вопросов.
Помня, какие яростные споры вызвало их сообщение о звезде у золотокожих людей побережья, так и не пожелавших оторваться от проекта, рассчитанного на тысячелетие, путешественники держали свои мысли при себе. Однако сами они задавали хозяевам массу вопросов, стараясь при этом все-таки быть не слишком назойливыми. Все, что они видели вокруг, вселяло в них надежду. От лесных людей их спас воздушный корабль, созданный в этом обществе, всего третий по счету, но уже надежный и легко управляемый; их везли с места, где он приземлился, в гудящей повозке по дороге, мощеной дробленым камнем, склеенным растительным клеем; их поселили в доме, сложенном из кирпичей, который Креоану и Чалит казался довольно примитивным, но был он теплым, устойчивым и прекрасно приспособленным к нуждам человека.
И, не советуясь друг с другом, друзья одновременно пришли к одному и тому же заключению: вполне вероятно, что это и есть общество, которое за два века сможет предотвратить встречу со звездой.
И все же они не торопились открывать свои карты. Треть планеты лежала между ними и их домом — Креоан давно потерял счет, сколько раз они пересекали линии долготы. Путешествие многому их научило, и теперь они были чрезвычайно осмотрительны в словах и поступках, боясь случайно обидеть хозяев неосторожной фразой.
Как, к примеру, гордый изобретатель Роф отреагировал бы на правду о его воздушном корабле, который он считал первым в мире бороздящем небеса Земли, в то время как этот корабль был, по крайней мере, миллионным, поскольку одни только Миноговористо построили их не менее пятисот тысяч, чтобы подготовить и проконтролировать свои теневые спектакли на облаках!
Как повела бы себя сиделка Креоана, измерявшая не только у него, но и у его товарищей пульс, кровяное давление, эффективность дыхания и другие физиологические параметры, поскольку незнакомцы могли болеть и неизвестными в этом обществе болезнями? Что сказала бы она, узнав, что все эти методы использовались врачами каждого общества, которое мог встретить современный человек в Древе Истории.
И самый важный вопрос: как могла развиваться «механическая» культура при полном отсутствии знаний о своих предшественниках?
Друзья решили, что этот вопрос слишком деликатен, и выяснить его можно лишь обходными путями. Прежде всего они с радостью признали Рофа и Зейлу спасителями, чем те чрезвычайно гордились и чувствовали себя лично ответственными за благополучие подопечных. Путешественники с удовольствием отправились вместе с ними на экскурсию по городу. Каждый из них встречал в городе то, что его больше всею заинтересовало, когда он вместе с друзьями изучал прошлое.
Креоан, рана которого благополучно заживала, теперь тоже часто ходил вместе с товарищами в город и с удивлением обнаруживал в Паро-Мни, Кионг-Ла и даже в Ху качества, о существовании которых даже не предполагал, несмотря на долгое совместное путешествие.
— Это наш друг Шрап, — сказали Роф и Зейла, представляя друзьям мужчину с густой темной бородой, работающего вместе с подмастерьями в комнате с высокими сводами, где сильно пахло серой.
Шрап приветливо поздоровался с гостями и начал рассказывать о смысле и цели своих занятий.
Мы отрезаны от соседних территорий со всех сторон. Лес, как вы знаете, отделяет нас от восточных стран — лесные люди ловят каждого, кто входит в лес, и приносят его в жертву своему воображаемому богу, который, как они считают, спасает их от солнечных лучей. Север покрыт льдами, снег там никогда не тает. На юге от остального мира нас отделяет безводная пустыня, а на западе — цепь гор, где часто случаются землетрясения и откуда течет жидкая красная порода.
Вспомнив о своей недостигнутой цели — горе на западе, откуда, согласно легенде, совершались полеты к звездам, путешественники старались не пропустить ни слова.
— Шрап ищет способы, как нам, не подвергаясь опасности, преодолеть изоляцию, — с гордостью сказал Роф. — Он пытается помочь человеку пересекать непроходимые снега, изобретает устройства для мелиорации земли, чтобы человек мог пройти через пустыню, и многое другое. — Роф сделал паузу и, посмотрев на Зейлу, продолжал: — Когда Зейла придумала некоторые усовершенствования для моего корабля, мы пришли именно к Шрапу, чтобы наши замыслы он сделал реальностью.
Паро-Мни был глубоко потрясен тем, что услышал. Он засыпал Шрапа вопросами о том, как можно расчистить дорогу через лес, ведущую на восток, к его родному городу. Когда вся компания двинулась дальше, он не захотел идти вместе со всеми и остался со Шрапом в его лаборатории.
Путешественники поднялись на верх самой высокой башни в городе. Пожилая женщина с ясными глазами и удивленным выражением лица объяснила им, что эта башня называется Люджией и является центром, ответственным за воду, топливо, строительные материалы, пищу, — словом, за все, что нужно людям для приятной и удобной жизни.
Теперь не захотела идти дальше Кионг-Ла. Как выяснилось, она всегда хотела облегчать людям жизнь, удовлетворяя их потребности. В ее городе заниматься этим было невозможно, поскольку там все материальные вопросы решались без участия ученых, а ученым разрешалось заниматься лишь изучением прошлого.
Путешественники шли по городу, встречали все новых и новых его обитателей и не переставали удивляться. Они познакомились с людьми искусства. Один юноша, почти подросток, долго объяснял Чалит, почему форма его флейт, барабанов и колокольчиков именно такая, а не другая. Креоан вспомнил о Мэдал и подумал о том, что Чалит могла бы остаться с ней в ее прелестном домике и жить, наслаждаясь музыкой и покоем, однако нет, Чалит предпочла пойти вместе с ним через бескрайнюю равнину, чтобы совершить невозможное. Только сейчас он понял, как огромна ее любовь к Земле, и ему захотелось немедленно сказать, как он восхищен ее поступком.
Они встретили в городе и ученых, которые изучали природу во всех аспектах и могли спорить от рассвета до заката о происхождении древесных людей. Ху, который многое узнал, изучая с помощью Древа Истории различные биологически образованные культуры, с большой охотой стал помогать ученым и даже иногда высказывал свои идеи — Креоан считал, что они возникают у него на основе наблюдений за мясными существами, которых он собирал в стада и отправлял на смерть. Здесь же, в этом городе, не было ничего похожего на ежедневное прибытие мяса или кружение огоньков, что могло бы поведать людям о существовании иной жизни, и поэтому все, что рассказывал Ху, их восхищало.
И сам Креоан нашел здесь для себя друзей. Роф и Зейла представили его человеку по имени Йейд, который изучал небо с помощью пусть примитивного, но тем не менее действующего телескопа, причем линзы для него Йейд отшлифовал собственными руками. Он знал, что Земля круглая, но до сих пор не измерил ее величины: подозревал, что звезды — это солнца, но пока не сумел определить, на каком расстоянии от Земли они находятся. Креоан был восхищен самоотверженностью этого человека, но чувствовал, что Йейд пока еще не вполне ему доверяет и что преодолеть барьер, существующий между ними, будет непросто.
Но теперь было уже очевидно, что если эти люди не будут слишком настаивать на своем приоритете во всех технических изобретениях — начиная с воздушных шаров и кончая телескопами — то именно такое общество и обладает потенциальной возможностью предотвратить катастрофу.
* * *
На девятый день после их прибытия Роф и Зейла — у которых не было детей и поэтому они могли сколько угодно времени проводить с гостями — пришли, чтобы разделить с ними вечернюю трапезу. Все с аппетитом ели горячие пироги, только что вынутые из печи, и пирожные, пропитанные медом. Роф и Зейла были вежливы и спокойны и, казалось, не обращали внимания на то, что время от времени путешественники, желая что-то от них скрыть, говорят на языке Чалит и Креоана, который для них недоступен.
И все-таки через некоторое время Креоану показалось, что их спасители держатся довольно напряженно. Причина этого стала ясна, когда Роф неожиданно заговорил:
— Друзья, извините меня за прямоту, но я должен задать вам вопрос, который мучает меня с тех пор, как мы встретились с вами в лесу. Тогда вы с таким знанием дела говорили о воздушных кораблях, утверждая при этом, что никогда ни одного не видели! Мы знаем от наших друзей, что и при них вы иногда переговаривались между собой о каких-то невероятных вещах, но потом умолкали, будто набирали в рот воды! Меня снедает подозрение, и я должен, я обязан вас спросить: вы пришли из краев, где все наши технические достижения давно превзойдены? Вы относитесь к нам, как к детям, играющим в игрушки?
Путешественники переглянулись. Никто не решался заговорить. Но не ответить было нельзя, и Креоан, тщательно подбирая слова и стараясь не обидеть своих гостеприимных хозяев, сказал:
— Нет, мы относимся к вам совсем иначе! Мы восхищаемся вашими успехами, и более всего по причине, о которой я скажу потом. Но сначала я хотел бы вас спросить: что вы знаете о происхождении вашего общества? О других культурах? О ваших соседях — древесных людях?
— Очень мало, — ответила Зейла. — Наши письменные источники охватывают только три-четыре столетия, хотя мы подозреваем, что в них есть обрывки сведений о более ранних событиях. Насколько мы можем судить, наши предки, утратив большую часть своих владений, пришли сюда с запада, перебравшись каким-то образом через вулканическую цепь, о которой мы вам уже говорили. Наткнувшись на непроходимый лес, они были вынуждены обосноваться здесь. Хоть они и называли эти места своим домом, мы сделали все, чтобы вырваться из этой искусственной изоляции. Такова вкратце история нашего народа.
— А древесные люди в то время были уже тут? — спросил Креоан.
— Мы думаем, что да. Не только же чаща остановила наших предков?
— И вы ничего не знаете о тех краях, откуда они пришли?
— Ничего, — пожала плечами Зейла. — А что? Вы что-нибудь об этом знаете?
— Возможно. — Креоан вздохнул. — Ваш рассказ объясняет, почему вы оказались такими невежественными в области истории. Люди, по какой-то неизвестной причине покинувшие дом и измученные долгим переходом через неизвестные земли, вполне могли утратить большую часть знаний, накопленных за века. И все же вы сохранили одно качество, которое может оказаться спасительным для нашей Земли. У вас есть практичное, осмысленное отношение к фактам человеческого существования, и это, как я уже говорил, нам очень в вас нравится.
Он взглянул на своих друзей-путешественников.
— Я могу продолжать? — спросил он.
Все согласно закивали.
— Мне бы очень не хотелось говорить об этом, — снова заговорил Креоан, — но я думаю, вы простите меня, когда узнаете, что поставлено на карту. Начнем с вашего воздушного корабля. Вы спрашиваете, откуда я знаю о его возможностях, если вижу его впервые? Дело в том, что в предшествующие века таких кораблей были миллионы. Также мне известно, что ваш друг астроном Йейд был поражен моими случайными замечаниями о звездах. Я знаю о них больше, чем Йейд, потому что всю жизнь изучал их с помощью приборов во много раз более совершенных, чем его телескоп. В частности, я открыл, что одна из звезд уничтожит нашу Землю, если не найдется способа это предотвратить.
Роф был потрясен, но не сообщением о грядущей катастрофе.
— Миллионы? Миллионы воздушных кораблей, таких, как мой? — бормотал он.
Но Зейла дослушала Креоана до конца.
XXVI
Креоан замолчал, и Роф вскочил на ноги. Сжав кулаки, он возбужденно бегал по комнате.
— Нельзя было сыграть над нами более злую шутку! — кричал он. — Подумать только, что все, чем мы гордились — телескопы Йейда, механизмы Шрапа, наши воздушные корабли — все было уже создано, и не один раз! Что ж, узнав это, мы можем позволить звезде нас прикончить! В конце концов после этого никто больше не испытает такую горечь и разочарование!
— Нет! — воскликнула Зейла, схватив Рофа за руку. — Ты не прав! Я не могла от тебя такого ожидать, Роф! Неужели ты не понимаешь, как нам повезло?
— Повезло?! — Роф горько рассмеялся. — О, да! Повезло! Это напоминает везение человека, который ухлопал всю жизнь на строительство дамбы, чтобы защитить свой дом от наводнения, а когда закончил, узнал, что река пересохла!
— Нет, Роф, послушай меня! Креоан говорит нам о грядущей великой беде, а ты заткнул уши и не желаешь ничего слышать, потому что кто-то много веков назад уже сделал то, что ты изобрел только сейчас!
Сделав над собой усилие, Роф перестал бегать по комнате и неуверенно посмотрел на Зейлу.
— Послушай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18