Ц В замужестве девица род свой в одночасье меняет и должно ей с мужем дел
ить все невзгоды честно и пребывать при нем неотлучно, яко в радостях, так
о же и в несчастьях. Как повелишь, батюшка, вмиг соберусь. Я вся в твоей воле.

Ц Вся, вся, Ц раздраженно пробурчал Мстислав. Ц А я вот и повелю Ц гото
вься. Не ноне, конечно, Ц тут же добавил он торопливо. Ц Коли я с Рязанью п
огодить решил, то и тут торопиться неча. Дожди того и гляди зарядят Ц зима
на носу. Еще… завязнешь где в дороге. А вот как снег выпадет, так прямо по пе
рвопутку я тебя и отправлю. И все, Ц отрезал он. Ц И не прекословь.
Ц Отродясь поперек слова не говорила, Ц пожала плечами Ростислава. Ц
Твоя воля на все, батюшка. Ц И, провожая взглядом уходящего из светлицы о
тца, перекрестилась: «Вот и еще три-четыре месяца отсрочки себе выхлопот
ала».
Она вздохнула и, чтобы быстрее прогнать от себя грустные мысли о неизбеж
ном возвращении в Переяславль-Залесский, вспомнила о том, что именно она
насочиняла князю про события в далеком Рязанском княжестве.
«Вот будет забавно, если мои слова и впрямь правдой окажутся, Ц усмехнул
ась невесело. Ц А впрочем, какая разница Ц кто там убивец, а кто страдале
ц. Главное, что отец поверил и от похода на Рязань отказался. А там… Там я ещ
е что-нибудь удумаю. Нешто. Не пропадем», Ц ободрила она сама себя.
Свои хитрости она и за малый грех не считала. Никто же ее согласия не спраш
ивал, когда замуж выдавал. Сказали Ц надо, вот и все. На что уж отец всегда п
отатчиком к старшей дочери был, а тут и он не захотел хотя бы попробовать п
оговорить по душам. А с другой стороны, о чем тут разговоры вести. Это у про
стых людей судьба по-разному складывается, а у княжеских дочерей иначе. О
на еще в люльке качается, а ее жизнь уже известна. И за кого замуж, и когда.
Ей-то самой и так свезло изрядно, что, почитай, почти до осьмнадцати годко
в невестилась. Иных и в пятнадцать лет, а то и того раньше, под венец отдают.
Да и потом все заранее определено, до самой смерти. А коли супруга твоего к
остлявая раньше подстерегла, у вдовы тоже путей только два Ц либо в мона
стырь, либо оставаться вдовствующей княгиней и ждать, когда сыновья подр
астут да когда молодая княжна придет, чтоб свою власть утвердить.
А ежели, как у нее самой Ц без детей, Ц то и тут снова две дороги. И вновь од
на за монастырскими стенами обрывается, другая же аккурат в Плещеево озе
ро ведет. И неведомо, что страшнее Ц сразу на тот свет отправиться али заж
иво себя долгие мрачные годы хоронить в темнице каменной? Ежели для нее с
амой такой выбор бы встал Ц как знать, как знать…
А назад к отцу уже нельзя Ц не дочь, а вдова, пусть и молодая. Да и кто она в е
го тереме будет? Так, не пойми что. Замуж же повторно Ц так не принято у кня
зей «залежалым товаром» торговать. Да и кто на нее польстится Ц разве ст
арик какой, а это значит из огня да в полымя. Ярослав-то хоть и суров, и зол, и
несправедлив, и невнимателен, да много еще всяких «не», включая нрав буйн
ый и руку тяжелую, но все-таки когда он на коне, да в справе воинской, да еще
дружина бравая позади Ц тут уж у любой сердце сладко защемит в груди. Хот
я и чужой совсем, и сердцем далек, и мыслями, и отталкивал ее постоянно сво
ими насмешками, когда она помочь с советом пыталась, но ведь муж. Другого-
то нет и уже никогда не будет.
Хотя что об этом сейчас-то мыслить. Может, и будут еще дети? Ох, как хотелось
Ростиславе их иметь Ц маленьких, ласковых, ненаглядных. С ними и сердцу о
традно, и супротив всех упреков несправедливых от мужа устоять полегче б
удет. Да и будущее совсем другое вырисовывается.
Ростислава упрямо тряхнула головой. «Ладно, обождем до первопутка, а там
…» И, не додумав до конца, пошла в свою светелку Ц гордая, молодая, красива
я, умная, но такая несчастливая.


* * *


На все эти события, произошед
шие в Рязанском княжестве, соседи, судя по их дальнейшему поведению, не об
ратили ни малейшего внимания. Ни черниговских князей, ни суздальских, не
говоря уже о далеких киевских или еще более западных Ц волынских и поло
цких, отнюдь не обеспокоило все, что там стряслось. Раздробленная Русь, те
рзаемая княжескими междоусобицами, никак не пожелала отреагировать на
кровавую свару, во всяком случае ни один из князей не предпринял никаких
конкретных практических действий.
Промолчал даже неустанный борец за справедливость Мстислав Удатный. Вп
рочем, последнее больше говорит о мудрости этого князя, чем о его нерешит
ельности. К тому же его, скорее всего, гораздо больше занимали иные пробле
мы, напрямую связанные с Галичем, где вновь воцарился венгерский королев
ич Андрей…
Албул О. А. Наиболее полная и
стория российской государственности. Т. 2. С. 121. СПб., 1830

Глава 1
ИНГВАРЬ, СЫН ИНГВАРЯ

Мне гибель не страшна.
Я заявляю,
Что оба света для меня презренны,
И будь что будет; лишь бы за отца
Отмстить как должно.
В. Шекспир. Гамлет


Душно было в просторном шатре. Душно и сумрачно, потому что слуг не допуск
али, а дебаты затянулись далеко за полночь и часть восковых свечей, оконч
ательно выгорев, погасла. Те, что еще горели, находились на последнем изды
хании, хотя и продолжали выжимать из себя неяркий грязно-желтый свет. А ещ
е было холодно. Поставленный в чистом поле шатер мог лишь сдержать порыв
ы студеного сырого ветра, а вот согреть собравшихся в нем Ц увы…
Княжич Ингварь, возглавляющий это походное совещание и всего несколько
месяцев назад перенявший от погибшего отца правление во граде Переясла
вле-Рязанском, ныне пребывал в тяжких раздумьях. Последнее слово было за
ним, и как он порешит, так тому и быть. Он же так и не знал, что предпринять. Бо
яре, собравшиеся еще засветло к нему на совет, судили-рядили и так и эдак, н
о мнений было много, предложения следовали самые разнообразные, и князь
растерялся.
Причиной тому была его молодость и отсутствие опыта. От роду было ему неп
олных 18 лет, хотя выглядел, пожалуй, даже постарше. Темноволосый и кряжист
ый, он оставлял о себе впечатление двадцатидвух-двадцатичетырехлетнег
о молодого, но уже заматеревшего телом мужчины. Чтобы казаться старше, хо
дил всегда соответственно высокому званию, вышагивал не торопясь, степе
нно. Даже за жестами своими тщательно следил, чтобы были уверенные и влас
тные. В разговоре старался быть немногословным и всегда дать выговорить
ся другим Ц так отец учил.
Однако то, что до недавнего времени, будучи хоть и самым старшим из братье
в, ему ни разу не довелось принимать ответственных решений, вселяло сейч
ас вполне понятную робость и боязнь за возможную ошибку. Отец его Ц Ингв
арь Игоревич Ц все дела решал сам, пусть и после недолгих совещаний со св
оими братьями Ц стрыями молодого княжича.
Исподволь готовя своего первенца, князь Переяславля-Рязанского не очен
ь-то спешил привлекать юношу к участиям в княжеских советах. А зачем? Ему
и самому лишь четыре с половиной десятка. Правда, некоторые нутряные хво
рости стали уже ощущаться, но сдаваться им в одночасье князь не собиралс
я, твердо вознамерившись помереть не ранее, чем достигнет совершеннолет
ия последний его сын Олег, коему к лету 6725-му
Лето 6725-е Ц дата указана от
предполагаемого сотворения мира. От Рождества Христова это будет год 1217-
й.
исполнилось четыре года.
Всего лишь полгода назад, аккурат после злосчастной зимней охоты, когда
от рук шатучих татей изрядно пострадал и едва не умер от ран гостивший у н
их в ту пору ожский князь Константин, Ингварь Игоревич принял наконец ре
шение направить своего первенца на самостоятельное княжение.
В удел ему выделил небольшой город Зарайск, стоявший на реке Осетр. Для на
чала правления лучшего места для учебы и представить было нельзя. Окруже
нный со всех сторон дремучими лесами городок был мал, а жители селищ, отно
сящихся к нему, нрав имели тихий и спокойный, событий почти никаких не слу
чалось. И с весны молодой, но уже не какой-то там княжич, а полноправный уде
льный князь Ингварь Ингваревич, выехал туда. Пока обосновался, пока вник
во все, пусть не до самых тонкостей, но более-менее основательно, прошла п
оловина лета. Ничто, казалось, не предвещало беды.
Но в конце месяца зарева
Зарев Ц июль (ст.-слав.).
в его хоромы ворвался поздно ночью черный гонец
Черный гонец Ц гонец, несу
щий печальную весть, как правило, касающуюся смерти кого-либо из очень бл
изких людей.
. Одежда его была покрыта запекшейся кровью, а левая рука от самого п
редплечья и до локтя была неумело замотана какой-то грубой серой тряпиц
ей и плетью свисала вниз. Едва войдя в княжий терем и увидев вышедшего мол
одого Ингваря, гонец рухнул на домотканый половик, успев прошептать лишь
два слова: «Беда, княже».
Более внятные сведения удалось получить от молодого дружинника лишь бл
иже к утру, когда он, периодически впадая от неимоверной усталости в бесп
амятство, поведал потрясенному Ингварю о том, что случилось с его отцом
Ц Ингварем Игоревичем, с его боярами и дружинниками на княжеском съезди
близ села Исады в Перунов день.
В шатре, где пировали князья и бояре, дружинника не было. Что именно там ст
ряслось Ц он так и не знает. Зато как напали на них люди из боярских дружи
н князя Константина Ц видел воочию. Бились недолго, уж очень неожиданно
и врасплох их захватили. Однако немного погодя вислоусый старый половец
, ходивший у Ингваря Игоревича в сотниках, сумел организовать оставшихся
в живых Ц тут уж нападавшим тоже пришлось несладко. Однако силы были сли
шком неравны, и сотник повелел ему и еще троим скакать в Зарайск и Переясл
авль-Рязанский, дабы упредить домочадцев князя о случившемся, а сам, с ост
атками дружины, стал пробиваться к шатру, где находился с ближними бояра
ми Ингварь Игоревич с остальными князьями.
Что именно произошло с его отцом Ц гонец не ведал, однако когда уже забир
ался на коня, то почудилось ему, что услышал он голос отца молодого князя,
и слово «предатель», выкрикнутое им, гонец запомнил накрепко.
Кому оно было адресовано Ц тоже неведомо, но учитывая, что подлое нападе
ние было организовано людьми из Константиновой дружины, тут особо и гада
ть было нечего.
Первая мысль была у Ингваря Ц немедля скакать к отцу на помощь. Хорошо, чт
о старшие дружинники удержали. За ней другая пришла, потрезвее Ц в Перея
славль-Рязанский спешить. Сам город к обороне подготовить надо, мать Агр
афену Ростиславовну ободрить, а если надо, то и утешить в горе. Опять же бр
атья меньшие там остались. Давыд с Глебом уже большие совсем, одному пятн
адцать годков исполнилось, другому четырнадцать. Роман поменьше. Ему это
й осенью лишь десять минет. Олегу же и вовсе едва пятый пошел. И если что Ц
хотя от этой мысли Ингварь и открещивался, но она все чаще и чаще приходил
а на ум, Ц то получается, что удельный князь Зарайска в одночасье должен
принимать все огромное хозяйство отца.
Уходили в Переяславль налегке, но из полусотни дружинников, что досталис
ь ему от отца, Ингварь все-таки оставил с десяток во главе с самым опытным
Ц седым и кряжистым Костарем, наказав спешно собрать рать из мужиков бл
излежащих деревень. Дело это обещало быть долгим, а посему заняться им на
длежало немедленно.
Собрав с бору по сосенке местное ополчение Ц три сотни кое-как вооружен
ных мужиков Ц и повелов утроить бдительность и осторожность оставшимс
я на страже Зарайска, Костарь через пару недель выехал вслед за Ингварем
в Переяславль-Рязанский.
К тому времени о случившемся под Исадами Ингварь знал еще не все, но самое
главное. Два князя-братоубийцы, из коих один Константин, а второй Ц родно
й брат Константина Изяслав, порешили всех прочих своих братьев умертвит
ь, дабы самим княжить на рязанских просторах. Однако не дано было каинам н
овоявленным свой злодейский замысел в жизни претворить, ибо у прочих кня
зей дружины оказались крепки и сумели дать достойный отпор. К печали пре
великой, к тому времени вороги лютые уже успели порубить и Святослава, и Р
остислава, и прочих князей, среди коих оказался и отец Ингваря.
Обо всем этом говорилось в послании князя Глеба Владимировича, чудом уце
левшего в этом побоище. Сообщал тот также, что тело Ингваря Игоревича, рав
но как и других невинно убиенных князей, будет погребено в белокаменном
рязанском соборе Бориса и Глеба, и приглашал всю семью погибшего князя п
роститься с отцом. Особенно настойчив был, зазывая к себе как раз молодог
о Ингваря.
А еще просил, ежели только объявится в Переяславле князь Константин-бра
тоубийца, сумевший убежать от праведного возмездия, то немедля заковать
оного злодея в железа и с надежными людьми отправить его в стольную Ряза
нь на справедливый княжеский суд.
Непонятным для Ингваря было одно: зачем Константин вообще появится в эти
х краях и будет ли он один или же ему удалось удрать из-под Исад вместе с др
ужиной. На всякий случай приказал спешно укреплять городские стены и обн
овить крепостные сооружения, дабы злодей не смог внезапным штурмом взят
ь Переяславль.
Уезжая на княжеский совет, его отец взял с собой почти всех бояр, оставив л
ишь опытного воеводу Вадима Данилыча по прозвищу Кофа. Из молодшей же др
ужины под началом Кофы Ингварь Игоревич оставил не менее половины воев.
Оно, конечно, две сотни не так уж много, но и не мало. Тут как посмотреть. К то
му же княжич уверен был, что и дружина Константина потрепана изрядно. Вдо
бавок к этому не все же бояре ожского князя к злодейству причастны. Стало
быть, силы должны быть равны. И ежели только князь-братоубийца объявится
под стенами города, то ему несдобровать.
Ожидания оказались напрасны. Уже через неделю Ингварь получил от Глеба н
овую весточку Ц пойман Константин и сидит в порубе. Судить же его Глебу х
отелось бы не единолично, а с сыновцами
Сыновец Ц племянник (ст.-слав.).
своими, коих осталось немало после невинно убиенных под Исадами кн
язей. Те, что еще во младенчестве пребывают, Ц ясное дело, в судьи не годят
ся, а вот Ингварь слово свое сказать должен. Поэтому Глеб и не стал сейчас
в одиночку ничего решать, а решил дождаться всех, но в первую очередь княз
я Переяславля-Рязанского, а также Всеволода, сына Кир-Михаила, хоть и юн о
н годами Ц пятнадцатый год всего идет.
В заключение Глеб просил ускорить по возможности свой приезд, ибо народ
рязанский волнуется и может Константина-братоубийцу сам порешить в одн
очасье. Отказаться от такого ответственного дела Ингварю в ум прийти не
могло. К тому же изрядно льстило то, что именовали его не просто князем Пер
еяславля-Рязанского, полностью признав за ним все права на этот второй п
о величине город в Рязанском княжестве, но и приятно намекали на большее.
Причем значительно большее. Писал Глеб, что своих сыновей Господь ему не
послал, и потому есть у него горячее желание взглянуть на будущего князя
рязанского, под чью руку перейдут все земли этого обширного княжества.
За сборами в дорогу прошло еще три дня. На четвертый, рано поутру, должны б
ыли Ингварь, Вадим Данилыч Кофа и полусотня дружинников отправиться на т
рех ладьях вниз по Оке, но тут прискакал еще один гонец.
На сей раз вести от князя Глеба были тревожные. Извещал он своего сыновца
о том, что вышла под стены Рязани дружина Константинова, такая же богопро
тивная, как и возглавляющий ее Ратына. С нею же вместе пришли и язычники ди
кие с далекого севера, в железа закованные, да еще степной народец во глав
е с шурином жены князя Константина, половецким ханом Даниилом Кобякович
ем. Требуют они вернуть им своего князя, вынув его из поруба, иначе грозят
штурмом столичного града.
У него, Глеба, воев довольно, но еще лучше было бы, если б Ингварь Ингвареви
ч поспешил со своими людишками, дабы задать такую трепку осаждающим град
, чтобы ни один из-под стен Рязани не ушел. Пришлось вновь откладывать отъ
езд и отряжать во все концы своего удела дружинников для сбора ополчения
.
Но не прошло и седмицы, как новый гонец на взмыленном коне появился в Пере
яславле-Рязанском. На сей раз им оказался сам боярин Константинов Онуфр
ий, про которого еще ранее Глеб писал, что к злодейским помыслам своего кн
язя сей честной муж никаким боком непричастен.
Поведал боярин, что ожский князь, коему не иначе как сам сатана подсоблял,
выбрался-таки из поруба, а воевода Ратына со своими людьми и вместях с нех
ристями погаными из половецкого войска хана Данилы Кобяковича, сумели в
зять Рязань. Ему, Онуфрию, удалось уйти только чудом, притворившись понач
алу мертвым.
1 2 3 4 5 6