- Хильда - это такая крупная женщина в голубой ночной рубашке?
- Да. Вы ее видели? - Карие глаза снова наполнились тревогой. - О! Где она? Она пострадала?
- Нет, - хихикнул Билл. - Прилегла в кухне на полу. Хлороформ. Я ел земляничный пирог, когда она вошла.
Майор нахмурилась:
- Думаю, я должна позвать отца.
- Он тоже недееспособен, - сообщил Билл, снова хихикнув. - Связан простынями и личными вещами.
Так что, как видите, майор, мы остались с вами наедине. Скажу вам, что я сделаю. На подоконнике в библиотеке стоит чемодан с серебром. Так я согласен оставить его здесь...
- Конечно, вы так и сделаете, - кивнула майор. - И все другие вещи тоже оставите. Я вижу, они в ваших карманах. Раз уж мой отец связан, полагаю, я должна вызвать полицию сама.
И она зашагала вдоль стены по направлению к серебряному телефонному аппарату, стоявшему на столе.
Дуло револьвера смотрело точно в грудь Билла.
Здесь привожу точные мысли нашего героя: "Маленький дьяволенок собирается вызвать полицию!"
Действовать следовало немедленно и молниеносно. Он отбросил идею ринуться вон из комнаты на свободу - девчушка ведь действительно нажмет на спуск, а глаз и рука у нее натренированы. Билл призвал на помощь всю свою смекалку.
- У моей маленькой девочки тоже умерла мама, - внезапно брякнул он.
Майор, с протянутой к телефону рукой, остановилась и воззрилась на него.
- Моя мама не умерла, - резко заметила девочка. - Она просто уехала.
- Что ты говоришь! - Билл сочувственно поцокал языком. - А ты почему же не поехала с ней, могу я узнать?
- Я слишком занята в военном отряде, мы проводим компанию по подготовке. - И она вежливо добавила: - Вы сказали, что ваша жена умерла?
Билл скорбно кивнул:
- Три года как. Сильно заболела, зачахла и умерла.
Разбила сердце моей маленькой девочке, да и мне тоже.
В глазах майора появилось выражение симпатии, когда она осведомилась:
- А как зовут вашу маленькую девочку?
- Как зовут? - Билл глуповато замялся, пытаясь придумать ответ. - Ах, ее имя. Как же, конечно, ее зовут Хильда.
- Надо же! - Майор выглядела до крайности заинтересованной. - Так же, как нашу повариху. Как забавно. А сколько ей лет?
- Шестнадцать, - ответил Билл, совершенно доведенный до отчаяния.
- О, тогда она уже большая девочка! Полагаю, она ходит в школу?
Билл кивнул.
- В какую?
Вот это был очень неприятный вопрос. По понятиям Билла, школа была просто школой. Он тщетно старался придумать что-то, что прозвучало бы как название шкотты, но без толку.
- В дневную школу, - наконец выпалил он и торопливо добавил: - Она, знаете ли, все время переходит из класса в класс... растет. Она очень умная девочка, - с триумфом в голосе закончил он. Потом, в страхе, что следующий вопрос его доконает, торопливо продолжил: - Вы можете, несомненно можете, вызвать копов... полицию, да. А Хильда, конечно, дома голодная, но что вам до этого за дело. Она умрет с голоду. Я не сказал вам, что она ужасно больна. Она все время болеет... с ней постоянно что-то случается. А я... я забрался сюда просто в надежде отыскать что-нибудь поесть для нее, и я тут огляделся...
- И сами слопали земляничный пирог, - едко заметила майор.
- Доктор не разрешает Хильде есть пироги, - пояснил Билл. - А я тоже был голоден. Полагаю, быть голодным - это не преступление...
- Вы взяли серебро и другие вещи.
- Я знаю. - Билл уныло поник головой. - Я плохой человек. Да, думаю так. Я хотел купить хороших вещей для Хильды. За десять лет у нее не было ни одной куклы. Она никогда не ела досыта. А если меня арестуют, то она, конечно, умрет с голоду.
Симпатия, загоревшаяся в глазах майора, стала более определенной.
- Я не хочу послужить причиной ненужных страданий, - заявила она. - Я от души сочувствую низшим классам. И мисс Вандерхуф говорит, что наша система уголовного права слишком жестока. Я думаю, что совсем не обязательно сажать вас в тюрьму.
- Это ужасное место, - проникновенно поделился Билл.
- Вы там бывали?
- Случалось.
- Вот видите! И это не сделало вас лучше. Но я не могу просто так позволить вам уйти. Повернитесь спиной.
Билл, не двигаясь, смотрел на девочку.
Майор топнула маленькой босой ножкой:
- Повернитесь спиной, я сказала! Вот так. Я не хочу, чтобы вы заставляли меня повторять. Идите вперед к туалетному столику. Нет, сбоку. Так. Теперь выкладывайте все из карманов. Все. Кладите вещи на туалетный столик. И не оборачивайтесь, или... как вы говорите на своем вульгарном языке - я продырявлю тебя насквозь!
Билл повиновался. Он буквально ощущал, что дуло револьвера нацелено ему в затылок, поэтому решил не спорить. Он не стал терять времени также и потому, что в любую минуту могла прибежать оправившаяся от действия хлороформа Хильда.
Постепенно его карманы абсолютно опустели, а их содержимое переместилось на туалетный столик: мужские часы, два серебряных портсигара, три булавки для галстука, пять колец, рамка для фотографии, инкрустированная драгоценными камнями, и девяносто четыре доллара наличными. Предметы, которые, очевидно, принадлежали Биллу, по инструкции девочки снова перекочевали в его карманы.
- Вот так! - оживленно заключила майор, когда он закончил. - Теперь вы можете повернуться. Думаю, это все. Будьте так добры, закройте за собой переднюю дверь, когда будете уходить. О чемодане, оставленном на подоконнике, я позабочусь, когда вы уйдете. Я бы не советовала вам пытаться обхитрить меня. Я никогда еще не стреляла в убегающего человека, но мне было бы интересно попробовать. Это все.
Билл помедлил, задумчиво разглядывая пачку купюр, выложенную им на туалетный столик рядом с золотыми наручными часиками, которые он не стал брать, потому что они принадлежали прелестному беззащитному ребенку. Взял бы он их сейчас, если бы у него появился шанс? Взял бы!
Тут до него донесся голос майора:
- Идите, пожалуйста. Я хочу спать, а вы доставили мне так много неприятностей. К тому же я должна еще привести в порядок Хильду, если это возможно. А у меня на этот счет есть сомнения. Она отказывается держать себя в форме - слишком много ест, не принимает холодную ванну и не делает зарядку. У нее шестьдесят восемь фунтов лишнего веса, и она спит с открытым ртом! Но она прекрасно готовит...
- Это точно, - прочувствованно согласился Билл, вспомнив земляничный пирог.
- ...и я надеюсь, что она не умерла. Да, еще мой отец.
Мягко говоря, он слабак. Он до ужаса неповоротлив. Ему не хватает живости. После еды он заваливается спать. До его адвокатской конторы всего три мили, а он ездит туда на машине. Он играет в гольф и называет это спортом.
Может, это, конечно, не так уж и печально, но он все же мой отец, и дочернее чувство побуждает меня помочь ему, хоть я и осуждаю его. Вы и сами, как мне кажется, не в лучшей форме. Я сомневаюсь в том, что вы знаете, как правильно дышать, и совершенно очевидно, что вы не занимаетесь физическими упражнениями. В публичной библиотеке есть книги по этим вопросам; я посоветовала бы вам прочесть хотя бы одну. Вы можете сослаться на меня. А теперь идите.
Билл так и сделал. Дверь в комнату была открыта.
Он направился было к задней лестнице, но майор резко остановила его и заставила идти к главному входу.
Она включила свет в холле.
На последней ступеньке широкой парадной лестницы Билл замешкался, и у него за спиной немедленно раздался голос майора:
- Держите рот закрытым. Голову выше! Руки по швам. Дышите только через нос. Грудь вперед! Раз, раз-два, раз - дверь открывается внутрь. Оставьте ее открытой. Поднимайте ногу выше и ставьте ее на пятку. Печатайте шаг. Голову выше!
Она стояла в дверном проеме, пока он маршировал через крыльцо, вниз по лестнице и вдоль гравиевой дорожки на улицу. Поворот направо - и до угла дома осталось всего тридцать шагов. А от дверей все еще доносился голос майора:
- Раз-два, раз-два, раз - ноги выше... тянуть носок... дышать через нос... раз, раз, раз....
Стоило ему дойти до угла, как вслед прозвучала резкая команда:
- Стой! Кругом! Отдать честь!
Он бросил быстрый взгляд через плечо и убедился, что ночная сорочка майора все еще маячит в дверях. Их уже разделяли деревья. Билл остановился, но кругом поворачиваться не спешил и салютовать тоже не стал. Это было уж слишком. Секунду помедлив, он бросился на проезжую часть, пересек ее и оказался на расстоянии, достаточном для того, чтобы его не настигла пуля. И уже на бегу он через плечо ответил на ее команду отдать честь, как мужчина мужчине:
- Иди к черту!

1 2