Хочешь еще воды?
Линнет покачала головой.
— Спасибо, мистер?..
— Мак. — Он собрался уходить. Какая она молоденькая и как сильно ее избили.
— Спасибо, мистер Мак.
— Просто Мак.
— Мак? Это ваша фамилия или имя? Он озадаченно уставился на нее.
— Что?
— Мак — это первое или второе имя? Он был удивлен.
— Ты просто невероятная женщина. А какая, черт возьми, разница?
Она часто-часто заморгала, словно после его резких слов собиралась заплакать, хотя даже побои не выдавили из ее глаз ни слезинки.
Мужчина покачал головой.
— Меня зовут Девон Макалистер, однако все величают меня Маком.
; — Спасибо за воду и за то, что вы составили мне компанию, мистер Макалистер.
— Не мистер Макалистер, а просто Мак! — Девчонка начинала раздражать его. — Послушай, я не хотел… — Он умолк, заслышав шаги снаружи.
— Вам нужно идти, — прошептала Линнет. — Думаю, им не понравится, что вы пришли сюда.
Он вновь удивленно взглянул на нее и вышел из шалаша.
Мак побрел в лес. Какая нудная девчонка, он ни разу таких не встречал, и, что бы там ни говорил Бешеный Медведь, на взрослую девушку она ничуть не похожа. Индейцы рассказывали, какая она отчаянная — почти всю дорогу тащила на себе самого маленького из детей. Мак видел этого малыша: должно быть, он ничего не весит!
А какая у нее выдержка! В прошлый раз одна похищенная девушка буквально билась в истерике. Он и той пытался помочь, но она так орала, что ему едва удалось унести ноги — его едва не застукали. Вспоминать о перепившихся индейцах не хотелось. Та девчонка, которую они заловили в прошлый раз, умерла от потери крови.
Он вновь подумал о девушке, которая с таким кротким видом сидела сейчас в шалаше. Никаких воплей и слез, ей главное — что с ребятишками. А каким тоном она его поблагодарила — словно их беседа велась в модной гостиной какой-нибудь богачки.
Он представил себе ее большие, светящиеся во мраке глаза, и какого они, интересно, цвета? А потом он вспомнил, какая маленькая у нее рука. Дьявольщина, подумал он и обреченно вздохнул. Очень может быть, все это закончится его собственным смертным приговором…
Он опять вошел в шалаш — она была еще там, сидела, смиренно сложив руки на коленях.
— Что случилось, мистер Макалистер? Мне кажется, вам не следовало бы возвращаться.
Он усмехнулся, обнажив белые зубы, и покачал головой.
— Скажи, ты умеешь читать?
— Конечно. А что?
— Если я уведу тебя отсюда, ты научишь меня читать?
— Безусловно, — прошептала она, и по ее дрожащему голосу он понял, какой на самом деле ее мучил страх.
Это только усилило его восхищение.
— Тогда все в порядке, постарайся успокоиться. Мне потребуется довольно много времени, и, кроме того, я ведь могу и проиграть.
— Проиграть? Что это значит?
— Ты должна довериться мне, только и всего. А теперь постарайся заснуть, до утра ничего не произойдет. Но завтра — молчи и делай все, что я скажу. Договорились?
— Договорились, мистер Макалистер.
— Да не называй меня так! Она слабо улыбнулась.
— Я сделаю все, что ты скажешь. Девон. Он хотел было возразить, но понял, что это бесполезно.
— Наверняка все это только сон, и очень скоро я проснусь. Ты в самом деле бесподобная женщина, самая восхитительная из всех, кого я встречал. — Бросив на нее последний взгляд, он удалился.
Линнет не спалось. Она уже полностью смирилась с грядущим кошмаром, однако этот большой человек вселил в нее некоторую надежду, и Линнет почти сожалела об этом. Раньше ей было легче. Наконец наступила утренняя заря, в шалаш вошла одна из индианок и жестом приказала Линнет следовать за ней, потом несколько раз больно ущипнула ее.
Снаружи их поджидала целая толпа женщин. Они смеялись над ней и всякий раз, когда у Линнет подкашивались ноги, били, чтобы она не вздумала упасть. Они почти волоком дотащили Линнет к дереву и, заломив назад ее руки так, что они сомкнулись вокруг ствола, крепко-накрепко связали их. Вокруг она не заметила ни одного из детей.
К ней направились двое индейцев в набедренных повязках, чуть прикрывавших ягодицы, тела их были слегка умащены маслом. Взгляд Линнет был прикован к высокому мужчине с голубыми глазами — только теперь ей удалось хорошенько разглядеть Девона. Он шел чинным шагом, словно был совершенно уверен в том, что он хозяин этой земли, под темной кожей на его сухощавом теле играли мускулы.
Девон тоже смотрел на женщину, ради которой пошел на смертельный риск, но сие зрелище не доставило ему особого удовольствия. Ее утонченные черты никак не вязались с разбитой скулой, с глубоко запавшими глазами и с тем отвратительным запахом, который источали намазанные протухшим медвежьим жиром волосы и кожа Линнет. Однако направленные на него девичьи глаза были ясны, и цвет их был просто необыкновенный — красного дерева, что ли?
Не успел Девон приблизиться, как одна из индианок сорвала с нее рубашку, обнажив груди Линнет. Чтобы хоть чуть-чуть прикрыть наготу, девушка наклонила голову. Почувствовав, что Девон уже стоит перед ней, она, преодолевая стыд, подняла глаза, но на него взглянуть так и не решилась. Вместо этого она посмотрела на женщину, стоявшую рядом с ней, — та хохотала, показывая пальцем то на Девона, то на Линнет.
Тогда Линнет взглянула, наконец, в лицо Девона и заметила, как, прежде чем встретиться с ней глазами, он слегка мотнул головой в сторону хохочущей индианки. Это сразу прибавило Линнет силы, которая как будто струилась к ней от этого человека.
— Не бойся, — сказал он, положив руку ей на плечо. — Индейцы рассказали мне, какая ты смелая. — Опустив руку, он накрыл ладонью одну из ее грудей. Линнет испуганно вздрогнула и затаила дыхание, однако он продолжал смотреть ей прямо в глаза.
Наконец он отвел руку и усмехнулся.
— Надеюсь, обычно ты следишь за собой лучше. Не думаю, что я мог бы выдержать присутствие такой учительницы, от которой пахнет так, как от тебя сейчас.
Она выдавила из себя слабую улыбку, однако прикосновение его руки настолько ошеломило ее, что Линнет была уже почти неспособна реагировать на что-нибудь еще.
Девон запахнул рубашку Линнет, кивнул старухе и пошел прочь, чтобы занять свое место рядом с другим индейцем. Старуха захихикала и показала пальцем сначала на Линнет, потом на этого индейца. Однако тот посмотрел на старуху злыми глазами и вдруг, плюнув на землю под ноги Линнет, повернулся к ней спиной.
Линнет долго не могла понять, что происходит, пока мужчины не расположились перед ней лицом друг к другу на травянистой опушке. Затем они связали свои лодыжки куском ремешка из сыромятной кожи так, что ни один из них не мог удалиться от другого больше чем на один ярд. А когда каждому дали по ножу, у Линнет перехватило дыхание.
Мужчины замахнулись друг на друга, и первым пролил кровь индеец: сверкнувшим под солнцем ножом он рассек руку Девона от плеча до локтя. Девон, казалось, даже не заметил этого и, в свою очередь, быстрым и легким движением полоснул соперника по животу.
Человек, рискнувший ради нее собственной жизнью, силой и грациозностью был похож на дикого зверя. В данный момент он не был ни белым, ни индейцем — в нем как бы слились воедино изощренность белого человека и гармоничное слияние с природой, присущее индейцам.
Девон нанес удар по плечу противника в опасной близости от его шеи, и все это время на густую траву стекали капли его крови. Индеец сделал выпад, и Девон отпрыгнул в сторону, резко отставив ногу назад. Оба упали и покатились по траве. Ножи скрылись где-то между их телами. Вот Девон оказался внизу, и соперники замерли без движения.
Все разом затихли; казалось, даже в лесу все застыло. Линнет боялась вздохнуть, удивляясь тому, как у нее еще бьется сердце.
Индеец шевельнулся, и Линнет заметила торжествующую улыбку на лицах окружавших ее женщин. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем индеец свалился, наконец, с Девона. Только тут Линнет сообразила, что это Девон столкнул с себя безжизненное тело соперника. Не веря собственным глазам, Линнет увидела, как Девон перерезал ремешок возле своей лодыжки, вскочил на ноги, и вот он уже направляется к ней… Он рассек узел, связывавший запястья девушки, и холодно приказал:
— Ступай за мной. — В его голосе звенел металл.
Запахнув рубашку о оторванными пуговицами, она из последних сил старалась поспеть за быстро шагающим Девоном. Он рывком бросил ее на седло и, быстрый как молния, взлетел на спину большой гнедой лошади, устроившись позади Линнет. Его руки сомкнулись вокруг нее; одной он ухватился за поводья, а другой поддерживал Линнет за талию. Ей удалось взглянуть на кровоточащую рану на его левой руке — слава Богу, неглубокая.
Они неслись во весь опор, настолько быстро, насколько это было под силу лошади, несущей на себе двух ездоков. Линнет, стремясь поменьше обременять своего спасителя, пыталась сидеть прямо. Солнце давно уже перевалило за полдень, когда они подъехали наконец к какому-то ручью и остановились. Девон снял ее с седла и поставил на землю. Линнет связала на животе концы рубашки.
— Как ты думаешь, они преследуют нас? Склонившись над ручьем, он ополаскивал холодной водой свою руку.
— Едва ли. Однако лучше не искушать судьбу. Это не обычное индейское племя, у этих людей нет чести. Если бы шоуни договорились со мной об условиях игры, они бы наверняка их придерживались, а за здешних людишек сложно поручиться, по крайней мере я бы не стал.
— Позволь мне. — Линнет оторвала лоскут от нижней юбки и, окунув его в воду, стала обмывать рану. Перевязывая руку, она подняла глаза на Девона и только теперь заметила, что он смотрит на ее груди, так как завязанные узлом полы рубашки почти не прикрывали ее тело. Линнет инстинктивным движением запахнулась. Он отвел взгляд.
— Не беспокойся. Я пока еще не докатился до уровня Бешеного Медведя, хотя внешне, возможно, и похож на его соплеменников.
Она была рада, что он нарушил неловкое молчание.
— Ты действительно похож на них. Девон, только глаза у тебя другие. А когда ты спишь, тебя, наверное, вообще не отличить от индейца.
Он никак не мог привыкнуть к тому, что его называют по имени — Девон. Насколько он помнил, его сроду никто так не называл.
— Я приму это во внимание, когда буду устраиваться на ночлег. А теперь пора двигаться в путь. Интересно, сумеем ли мы до наступления темноты оторваться от них еще на несколько миль.
Он подошел к лошади и, вытащив из сумы несколько кусков вяленого мяса, протянул Линнет.
— Индейцы прозвали тебя Маленькой Пташкой. Это прозвище тебе в самый раз. Я уверен, твои косточки ненамного больше птичьих.
— Маленькая Пташка, — повторила она весело, словно он пошутил.
— То, что тебе дали прозвище, — большая честь, — пояснил он, сажая ее на лошадь. — Пленников им жалуют нечасто. — Он опять обхватил ее руками и взялся за поводья. — А вообще-то как тебя зовут?
— Линнет. Ты едва ли поверишь, но в Англии так называют коноплянок.
— Ты хочешь сказать…
— Ну да, это и в самом деле маленькая птичка.
Девон расхохотался. Смех его был таким глубоким и звучным, что Линнет спиной чувствовала, как он отдавался в его груди.
— Ты просто…
— Можно мне продолжить? Невероятная женщина! И не так важно, что ты при этом имеешь в виду.
— Должен признаться, по-другому про тебя просто не скажешь. Самая необычная из всех известных мне женщин.
Линнет и сама не знала, почему это заявление так порадовало ее. Однако очень порадовало.
Глава 2
В полном молчании они ехали до наступления сумерек и остановились, наконец, у какого-то ручья.
— Здесь мы заночуем, — сказал Девон, протягивая ей руки, чтобы помочь спуститься с лошади.
Линнет сама слегка поразилась той беспечности, с какой она приняла предложенную ей помощь.
— Оставайся здесь, а я пройдусь по окрестностям, чтобы убедиться в том, что нас не выследили. Тебе ведь не страшно будет одной? — Вопрос прозвучал настолько нелепо, что насмешил даже самого Девона.
Некоторое время Линнет просто отдыхала. Она яростно чесала голову, чтобы унять зуд, и потом с отвращением разглядывала черную грязь под ногтями. Вздохнув, Линнет огляделась, высматривая хворост для растопки костра.
Вернувшись, Девон увидел расседланную лошадь и вполне благоустроенное пристанище.
— Я долго не решалась разжечь костер — боялась, что он нас выдаст.
— Молодец. Однако, по моему разумению, люди Бешеного Медведя слишком ленивы для того, чтобы преследовать нас. Они заполучили детей, а это, собственно, все, что им было нужно.
— Бешеный Медведь… Это был тот человек, которого ты…
— Нет, то был Крапчатый Волк. — Подбрасывая дрова в огонь, он пристально взглянул на Линнет.
— Сожалею, что из-за меня тебе пришлось…
— Давай не будем об этом говорить. Что было, то было. А теперь подойди ко мне и позволь взглянуть на рану у тебя во рту.
Преодолев разделявшие их несколько футов, Линнет уселась перед Девоном, и он осторожно ощупал каждую косточку на ее лице, держа его в своих больших и сильных ладонях.
— А теперь открой рот.
Она повиновалась, глядя на его лоб. Он же тем временем осматривал зубы Линнет.
— Хорошо. Кажется, они ничего не повредили. А как насчет всего остального? Нигде не болит?
— Ребра. Но это, должно быть, от ушибов.
— На всякий случай давай посмотрим. Сдается мне, что если бы даже их все переломали, ты все равно и не охнула бы.
Девон приподнял полу ее грязной рубашки и пробежался своими жесткими пальцами по ее хрупким ребрышкам. Закончив осмотр, он отпустил ее и присел на корточках.
— Кажется, все кости тоже целы. Ты выглядишь настоящим ребенком, хотя я точно знаю, что это не так. Мне удалось добыть пару пташек. Давай-ка приготовим их и добавим тебе немного веса.
— Пташек? — спросила Линнет, снова завязывая узлом полы рубашки. — Однако я не слышала выстрелов.
— Кроме ружья есть и другие способы игры под названием «охота». Начинай готовить, а я пойду немного ополоснусь.
Линнет задумчиво посмотрела на воду.
— Мне тоже хочется искупаться. Девон покачал головой.
— Чтобы смыть с тебя весь этот жир, по-моему, одной водой не обойдешься.
Линнет взглянула на свою разорванную в клочья рубашку и потемневшую, лоснящуюся от жира кожу.
— Я очень ужасно выгляжу?
— Хуже любого пугала. Линнет нахмурилась.
— Не понимаю, зачем ты так рисковал из-за меня. Ведь тебя могли убить. Девон.
— Я и сам не могу понять, — совершенно искренне признался он, передавая ей добычу. — Ты хоть готовить-то умеешь?
Впервые она улыбнулась ему, обнажив прекрасные, довольно мелкие зубы.
— Вот тут я могу тебя обрадовать — умею. Ее улыбка заставила Девона вспомнить о том, что Линнет женщина, хотя слой черной грязи на ней надежно, казалось бы, охранял от подобных мыслей. Быстро отвернувшись, он схватил переметные сумы и направился к ручью.
Когда Девон вернулся, Линнет поразилась происшедшей в нем перемене. На Девоне были темно-синие хлопковые брюки и голубая рубашка из толстой домотканой материи, которая плотно обтягивала его широкие плечи. Вместе с короткой набедренной повязкой и костяным ожерельем все то, что делало его похожим на индейца, почти исчезло, однако остались орлиный нос, строгий профиль и черные волосы. Сидя по другую сторону костра, он улыбнулся Линнет.
— Теперь я снова цивилизованный человек. Линнет коснулась своих волос, намертво прилипших к голове.
— Чего не скажешь обо мне!
— Если уж я сумел примириться с этим зловонием, то тебе и подавно придется сделать то же самое.
Они жадно набросились на дичь, которая оказалась просто восхитительной на вкус после всякой бурды из сушеной кукурузы. Девон набрал листьев и устроил два ложа на расстоянии нескольких футов друг от друга. Одеяло он отдал Линнет.
— Наверное, ты его потом нипочем не отчистишь, после того как оно побывает на мне, — засмеялась Линнет.
Девон пристально посмотрел на нее — в лунном свете грязь на ее лице была менее заметна.
— Отчего же… — тихо сказал он.
Линнет взглянула в его глаза и на какое-то мгновение почувствовала страх перед этим человеком, которому была так многим обязана. Устраиваясь поудобнее, она старалась не смотреть на него, но прежде чем ей удалось осмыслить причины своего страха, она уснула.
Проснувшись, Линнет обнаружила, что она одна, но тут же треснувший сучок заставил ее обернуться. Из-за деревьев вышел Девон, держа в руках убитого кролика.
— Вот и завтрак, — усмехнувшись, сказал он. — На этот раз поваром буду я.
Она улыбнулась ему в ответ и направилась к ручью, решив все-таки попробовать отмыться. Но скоро поняла, что это напрасная затея. Грязь не смывалась, а лишь размазывалась по лицу. Безнадежно махнув рукой, Линнет вернулась к их бивуаку.
Девон встретил Линнет улыбкой, но тут же принялся хохотать как безумный, однако увидев, что Линнет вот-вот разрыдается, разом умолк. Подойдя к ней, он вытянул из-под ремня полы рубашки и стал вытирать ей лицо.
1 2 3 4
Линнет покачала головой.
— Спасибо, мистер?..
— Мак. — Он собрался уходить. Какая она молоденькая и как сильно ее избили.
— Спасибо, мистер Мак.
— Просто Мак.
— Мак? Это ваша фамилия или имя? Он озадаченно уставился на нее.
— Что?
— Мак — это первое или второе имя? Он был удивлен.
— Ты просто невероятная женщина. А какая, черт возьми, разница?
Она часто-часто заморгала, словно после его резких слов собиралась заплакать, хотя даже побои не выдавили из ее глаз ни слезинки.
Мужчина покачал головой.
— Меня зовут Девон Макалистер, однако все величают меня Маком.
; — Спасибо за воду и за то, что вы составили мне компанию, мистер Макалистер.
— Не мистер Макалистер, а просто Мак! — Девчонка начинала раздражать его. — Послушай, я не хотел… — Он умолк, заслышав шаги снаружи.
— Вам нужно идти, — прошептала Линнет. — Думаю, им не понравится, что вы пришли сюда.
Он вновь удивленно взглянул на нее и вышел из шалаша.
Мак побрел в лес. Какая нудная девчонка, он ни разу таких не встречал, и, что бы там ни говорил Бешеный Медведь, на взрослую девушку она ничуть не похожа. Индейцы рассказывали, какая она отчаянная — почти всю дорогу тащила на себе самого маленького из детей. Мак видел этого малыша: должно быть, он ничего не весит!
А какая у нее выдержка! В прошлый раз одна похищенная девушка буквально билась в истерике. Он и той пытался помочь, но она так орала, что ему едва удалось унести ноги — его едва не застукали. Вспоминать о перепившихся индейцах не хотелось. Та девчонка, которую они заловили в прошлый раз, умерла от потери крови.
Он вновь подумал о девушке, которая с таким кротким видом сидела сейчас в шалаше. Никаких воплей и слез, ей главное — что с ребятишками. А каким тоном она его поблагодарила — словно их беседа велась в модной гостиной какой-нибудь богачки.
Он представил себе ее большие, светящиеся во мраке глаза, и какого они, интересно, цвета? А потом он вспомнил, какая маленькая у нее рука. Дьявольщина, подумал он и обреченно вздохнул. Очень может быть, все это закончится его собственным смертным приговором…
Он опять вошел в шалаш — она была еще там, сидела, смиренно сложив руки на коленях.
— Что случилось, мистер Макалистер? Мне кажется, вам не следовало бы возвращаться.
Он усмехнулся, обнажив белые зубы, и покачал головой.
— Скажи, ты умеешь читать?
— Конечно. А что?
— Если я уведу тебя отсюда, ты научишь меня читать?
— Безусловно, — прошептала она, и по ее дрожащему голосу он понял, какой на самом деле ее мучил страх.
Это только усилило его восхищение.
— Тогда все в порядке, постарайся успокоиться. Мне потребуется довольно много времени, и, кроме того, я ведь могу и проиграть.
— Проиграть? Что это значит?
— Ты должна довериться мне, только и всего. А теперь постарайся заснуть, до утра ничего не произойдет. Но завтра — молчи и делай все, что я скажу. Договорились?
— Договорились, мистер Макалистер.
— Да не называй меня так! Она слабо улыбнулась.
— Я сделаю все, что ты скажешь. Девон. Он хотел было возразить, но понял, что это бесполезно.
— Наверняка все это только сон, и очень скоро я проснусь. Ты в самом деле бесподобная женщина, самая восхитительная из всех, кого я встречал. — Бросив на нее последний взгляд, он удалился.
Линнет не спалось. Она уже полностью смирилась с грядущим кошмаром, однако этот большой человек вселил в нее некоторую надежду, и Линнет почти сожалела об этом. Раньше ей было легче. Наконец наступила утренняя заря, в шалаш вошла одна из индианок и жестом приказала Линнет следовать за ней, потом несколько раз больно ущипнула ее.
Снаружи их поджидала целая толпа женщин. Они смеялись над ней и всякий раз, когда у Линнет подкашивались ноги, били, чтобы она не вздумала упасть. Они почти волоком дотащили Линнет к дереву и, заломив назад ее руки так, что они сомкнулись вокруг ствола, крепко-накрепко связали их. Вокруг она не заметила ни одного из детей.
К ней направились двое индейцев в набедренных повязках, чуть прикрывавших ягодицы, тела их были слегка умащены маслом. Взгляд Линнет был прикован к высокому мужчине с голубыми глазами — только теперь ей удалось хорошенько разглядеть Девона. Он шел чинным шагом, словно был совершенно уверен в том, что он хозяин этой земли, под темной кожей на его сухощавом теле играли мускулы.
Девон тоже смотрел на женщину, ради которой пошел на смертельный риск, но сие зрелище не доставило ему особого удовольствия. Ее утонченные черты никак не вязались с разбитой скулой, с глубоко запавшими глазами и с тем отвратительным запахом, который источали намазанные протухшим медвежьим жиром волосы и кожа Линнет. Однако направленные на него девичьи глаза были ясны, и цвет их был просто необыкновенный — красного дерева, что ли?
Не успел Девон приблизиться, как одна из индианок сорвала с нее рубашку, обнажив груди Линнет. Чтобы хоть чуть-чуть прикрыть наготу, девушка наклонила голову. Почувствовав, что Девон уже стоит перед ней, она, преодолевая стыд, подняла глаза, но на него взглянуть так и не решилась. Вместо этого она посмотрела на женщину, стоявшую рядом с ней, — та хохотала, показывая пальцем то на Девона, то на Линнет.
Тогда Линнет взглянула, наконец, в лицо Девона и заметила, как, прежде чем встретиться с ней глазами, он слегка мотнул головой в сторону хохочущей индианки. Это сразу прибавило Линнет силы, которая как будто струилась к ней от этого человека.
— Не бойся, — сказал он, положив руку ей на плечо. — Индейцы рассказали мне, какая ты смелая. — Опустив руку, он накрыл ладонью одну из ее грудей. Линнет испуганно вздрогнула и затаила дыхание, однако он продолжал смотреть ей прямо в глаза.
Наконец он отвел руку и усмехнулся.
— Надеюсь, обычно ты следишь за собой лучше. Не думаю, что я мог бы выдержать присутствие такой учительницы, от которой пахнет так, как от тебя сейчас.
Она выдавила из себя слабую улыбку, однако прикосновение его руки настолько ошеломило ее, что Линнет была уже почти неспособна реагировать на что-нибудь еще.
Девон запахнул рубашку Линнет, кивнул старухе и пошел прочь, чтобы занять свое место рядом с другим индейцем. Старуха захихикала и показала пальцем сначала на Линнет, потом на этого индейца. Однако тот посмотрел на старуху злыми глазами и вдруг, плюнув на землю под ноги Линнет, повернулся к ней спиной.
Линнет долго не могла понять, что происходит, пока мужчины не расположились перед ней лицом друг к другу на травянистой опушке. Затем они связали свои лодыжки куском ремешка из сыромятной кожи так, что ни один из них не мог удалиться от другого больше чем на один ярд. А когда каждому дали по ножу, у Линнет перехватило дыхание.
Мужчины замахнулись друг на друга, и первым пролил кровь индеец: сверкнувшим под солнцем ножом он рассек руку Девона от плеча до локтя. Девон, казалось, даже не заметил этого и, в свою очередь, быстрым и легким движением полоснул соперника по животу.
Человек, рискнувший ради нее собственной жизнью, силой и грациозностью был похож на дикого зверя. В данный момент он не был ни белым, ни индейцем — в нем как бы слились воедино изощренность белого человека и гармоничное слияние с природой, присущее индейцам.
Девон нанес удар по плечу противника в опасной близости от его шеи, и все это время на густую траву стекали капли его крови. Индеец сделал выпад, и Девон отпрыгнул в сторону, резко отставив ногу назад. Оба упали и покатились по траве. Ножи скрылись где-то между их телами. Вот Девон оказался внизу, и соперники замерли без движения.
Все разом затихли; казалось, даже в лесу все застыло. Линнет боялась вздохнуть, удивляясь тому, как у нее еще бьется сердце.
Индеец шевельнулся, и Линнет заметила торжествующую улыбку на лицах окружавших ее женщин. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем индеец свалился, наконец, с Девона. Только тут Линнет сообразила, что это Девон столкнул с себя безжизненное тело соперника. Не веря собственным глазам, Линнет увидела, как Девон перерезал ремешок возле своей лодыжки, вскочил на ноги, и вот он уже направляется к ней… Он рассек узел, связывавший запястья девушки, и холодно приказал:
— Ступай за мной. — В его голосе звенел металл.
Запахнув рубашку о оторванными пуговицами, она из последних сил старалась поспеть за быстро шагающим Девоном. Он рывком бросил ее на седло и, быстрый как молния, взлетел на спину большой гнедой лошади, устроившись позади Линнет. Его руки сомкнулись вокруг нее; одной он ухватился за поводья, а другой поддерживал Линнет за талию. Ей удалось взглянуть на кровоточащую рану на его левой руке — слава Богу, неглубокая.
Они неслись во весь опор, настолько быстро, насколько это было под силу лошади, несущей на себе двух ездоков. Линнет, стремясь поменьше обременять своего спасителя, пыталась сидеть прямо. Солнце давно уже перевалило за полдень, когда они подъехали наконец к какому-то ручью и остановились. Девон снял ее с седла и поставил на землю. Линнет связала на животе концы рубашки.
— Как ты думаешь, они преследуют нас? Склонившись над ручьем, он ополаскивал холодной водой свою руку.
— Едва ли. Однако лучше не искушать судьбу. Это не обычное индейское племя, у этих людей нет чести. Если бы шоуни договорились со мной об условиях игры, они бы наверняка их придерживались, а за здешних людишек сложно поручиться, по крайней мере я бы не стал.
— Позволь мне. — Линнет оторвала лоскут от нижней юбки и, окунув его в воду, стала обмывать рану. Перевязывая руку, она подняла глаза на Девона и только теперь заметила, что он смотрит на ее груди, так как завязанные узлом полы рубашки почти не прикрывали ее тело. Линнет инстинктивным движением запахнулась. Он отвел взгляд.
— Не беспокойся. Я пока еще не докатился до уровня Бешеного Медведя, хотя внешне, возможно, и похож на его соплеменников.
Она была рада, что он нарушил неловкое молчание.
— Ты действительно похож на них. Девон, только глаза у тебя другие. А когда ты спишь, тебя, наверное, вообще не отличить от индейца.
Он никак не мог привыкнуть к тому, что его называют по имени — Девон. Насколько он помнил, его сроду никто так не называл.
— Я приму это во внимание, когда буду устраиваться на ночлег. А теперь пора двигаться в путь. Интересно, сумеем ли мы до наступления темноты оторваться от них еще на несколько миль.
Он подошел к лошади и, вытащив из сумы несколько кусков вяленого мяса, протянул Линнет.
— Индейцы прозвали тебя Маленькой Пташкой. Это прозвище тебе в самый раз. Я уверен, твои косточки ненамного больше птичьих.
— Маленькая Пташка, — повторила она весело, словно он пошутил.
— То, что тебе дали прозвище, — большая честь, — пояснил он, сажая ее на лошадь. — Пленников им жалуют нечасто. — Он опять обхватил ее руками и взялся за поводья. — А вообще-то как тебя зовут?
— Линнет. Ты едва ли поверишь, но в Англии так называют коноплянок.
— Ты хочешь сказать…
— Ну да, это и в самом деле маленькая птичка.
Девон расхохотался. Смех его был таким глубоким и звучным, что Линнет спиной чувствовала, как он отдавался в его груди.
— Ты просто…
— Можно мне продолжить? Невероятная женщина! И не так важно, что ты при этом имеешь в виду.
— Должен признаться, по-другому про тебя просто не скажешь. Самая необычная из всех известных мне женщин.
Линнет и сама не знала, почему это заявление так порадовало ее. Однако очень порадовало.
Глава 2
В полном молчании они ехали до наступления сумерек и остановились, наконец, у какого-то ручья.
— Здесь мы заночуем, — сказал Девон, протягивая ей руки, чтобы помочь спуститься с лошади.
Линнет сама слегка поразилась той беспечности, с какой она приняла предложенную ей помощь.
— Оставайся здесь, а я пройдусь по окрестностям, чтобы убедиться в том, что нас не выследили. Тебе ведь не страшно будет одной? — Вопрос прозвучал настолько нелепо, что насмешил даже самого Девона.
Некоторое время Линнет просто отдыхала. Она яростно чесала голову, чтобы унять зуд, и потом с отвращением разглядывала черную грязь под ногтями. Вздохнув, Линнет огляделась, высматривая хворост для растопки костра.
Вернувшись, Девон увидел расседланную лошадь и вполне благоустроенное пристанище.
— Я долго не решалась разжечь костер — боялась, что он нас выдаст.
— Молодец. Однако, по моему разумению, люди Бешеного Медведя слишком ленивы для того, чтобы преследовать нас. Они заполучили детей, а это, собственно, все, что им было нужно.
— Бешеный Медведь… Это был тот человек, которого ты…
— Нет, то был Крапчатый Волк. — Подбрасывая дрова в огонь, он пристально взглянул на Линнет.
— Сожалею, что из-за меня тебе пришлось…
— Давай не будем об этом говорить. Что было, то было. А теперь подойди ко мне и позволь взглянуть на рану у тебя во рту.
Преодолев разделявшие их несколько футов, Линнет уселась перед Девоном, и он осторожно ощупал каждую косточку на ее лице, держа его в своих больших и сильных ладонях.
— А теперь открой рот.
Она повиновалась, глядя на его лоб. Он же тем временем осматривал зубы Линнет.
— Хорошо. Кажется, они ничего не повредили. А как насчет всего остального? Нигде не болит?
— Ребра. Но это, должно быть, от ушибов.
— На всякий случай давай посмотрим. Сдается мне, что если бы даже их все переломали, ты все равно и не охнула бы.
Девон приподнял полу ее грязной рубашки и пробежался своими жесткими пальцами по ее хрупким ребрышкам. Закончив осмотр, он отпустил ее и присел на корточках.
— Кажется, все кости тоже целы. Ты выглядишь настоящим ребенком, хотя я точно знаю, что это не так. Мне удалось добыть пару пташек. Давай-ка приготовим их и добавим тебе немного веса.
— Пташек? — спросила Линнет, снова завязывая узлом полы рубашки. — Однако я не слышала выстрелов.
— Кроме ружья есть и другие способы игры под названием «охота». Начинай готовить, а я пойду немного ополоснусь.
Линнет задумчиво посмотрела на воду.
— Мне тоже хочется искупаться. Девон покачал головой.
— Чтобы смыть с тебя весь этот жир, по-моему, одной водой не обойдешься.
Линнет взглянула на свою разорванную в клочья рубашку и потемневшую, лоснящуюся от жира кожу.
— Я очень ужасно выгляжу?
— Хуже любого пугала. Линнет нахмурилась.
— Не понимаю, зачем ты так рисковал из-за меня. Ведь тебя могли убить. Девон.
— Я и сам не могу понять, — совершенно искренне признался он, передавая ей добычу. — Ты хоть готовить-то умеешь?
Впервые она улыбнулась ему, обнажив прекрасные, довольно мелкие зубы.
— Вот тут я могу тебя обрадовать — умею. Ее улыбка заставила Девона вспомнить о том, что Линнет женщина, хотя слой черной грязи на ней надежно, казалось бы, охранял от подобных мыслей. Быстро отвернувшись, он схватил переметные сумы и направился к ручью.
Когда Девон вернулся, Линнет поразилась происшедшей в нем перемене. На Девоне были темно-синие хлопковые брюки и голубая рубашка из толстой домотканой материи, которая плотно обтягивала его широкие плечи. Вместе с короткой набедренной повязкой и костяным ожерельем все то, что делало его похожим на индейца, почти исчезло, однако остались орлиный нос, строгий профиль и черные волосы. Сидя по другую сторону костра, он улыбнулся Линнет.
— Теперь я снова цивилизованный человек. Линнет коснулась своих волос, намертво прилипших к голове.
— Чего не скажешь обо мне!
— Если уж я сумел примириться с этим зловонием, то тебе и подавно придется сделать то же самое.
Они жадно набросились на дичь, которая оказалась просто восхитительной на вкус после всякой бурды из сушеной кукурузы. Девон набрал листьев и устроил два ложа на расстоянии нескольких футов друг от друга. Одеяло он отдал Линнет.
— Наверное, ты его потом нипочем не отчистишь, после того как оно побывает на мне, — засмеялась Линнет.
Девон пристально посмотрел на нее — в лунном свете грязь на ее лице была менее заметна.
— Отчего же… — тихо сказал он.
Линнет взглянула в его глаза и на какое-то мгновение почувствовала страх перед этим человеком, которому была так многим обязана. Устраиваясь поудобнее, она старалась не смотреть на него, но прежде чем ей удалось осмыслить причины своего страха, она уснула.
Проснувшись, Линнет обнаружила, что она одна, но тут же треснувший сучок заставил ее обернуться. Из-за деревьев вышел Девон, держа в руках убитого кролика.
— Вот и завтрак, — усмехнувшись, сказал он. — На этот раз поваром буду я.
Она улыбнулась ему в ответ и направилась к ручью, решив все-таки попробовать отмыться. Но скоро поняла, что это напрасная затея. Грязь не смывалась, а лишь размазывалась по лицу. Безнадежно махнув рукой, Линнет вернулась к их бивуаку.
Девон встретил Линнет улыбкой, но тут же принялся хохотать как безумный, однако увидев, что Линнет вот-вот разрыдается, разом умолк. Подойдя к ней, он вытянул из-под ремня полы рубашки и стал вытирать ей лицо.
1 2 3 4