Вот он точно липкой дрянью сделался. Тогда Тарл устало покачал головой и налил себе еще боках вина.– Проехали, – пробормотал он… – Клят с ним, с талантом.– Вы про какое-то Слово Силы говорили, – напомнил магу Ронан.– Да, конечно, – отозвался Антракс и тут же предупредил: – Не пользуйся им, пока оно не потребуется. Не повторяй и не шепчи, даже не думай о нем. Просто вложи его в память, И там храни. Вот оно. Итак, теперь у тебя есть все, чтобы одолеть Некроса. Это стоит, э-э, сорок таблонов. Будь любезен.Ронан с подозрением на него посмотрел. Именно сорок таблонов и лежали у него в кошельке. Пока он доставал их и отдавал Антраксу, Тарл, который опять вглядывался в стеклянный шар, вдруг заговорил.– Вот, – сказал он. – Как раз эти парни нас и преследовали. Собственно говоря, они по-прежнему нас преследуют! Смотрите!Ронан подошел к нему и снова вгляделся вглубь стеклянного шара. Там они увидели, как всадники гонятся за двумя маленькими человеческими фигурками и одной ослиной на опушке леса. Прямо у них на глазах стрелы полетели в загнанную добычу, которая с трудом плелась между деревьев, а затем вдруг словно растворилась в воздухе. Однако преследователи, похоже, ничуть не смутились, а неторопливо подъехали к опушке.– Так это люди Некроса, – объяснил оставшийся позади Тарла с Ронаном Антракс. – Они как раз вовремя. Теперь они вас заберут.Когда смысл сказанного дошел куда следует, Ронан и Тарл разом повернулись, чтобы с ужасом уставиться на мага.– Что? – выдохнул Тарл. – Но ведь вы только что нам сказали, как мы должны убить Некроса!– Э, нет... прошу прощения. Я только сказал, как вы могли бы его убить. Ведь вы меня именно об этом просили. И действительно, вы вполне могли бы его убить – если бы еще раньше Некрос не заплатил мне за то, чтобы я вас нашел и придержал. Нет-нет, на вашем месте я не стал бы этого делать…Осознав всю двуличность мага, Ронан машинально выхватил меч. Антракс что-то пробормотал, затем небрежно взмахнул рукой, и Ронан с Тарлом вдруг обнаружили, что неспособны двинуться с места или даже заговорить.– Хозяин! – просипела передняя дверь. – К вам гости!– Ну вот, – сказал Антракс. – Это как раз люди Некроса. * * * Когда-то давным-давно Антракс был мечтательным юным волшебником, полным радостей весны. А потом он встретил Наоми. Она была принцессой – но принцессой, в то время находившейся под весьма скверным заклятием. Только кто-то, обладающий Силой, мог узреть в ней ту, кем она в действительности являлась, И когда юный маг первым наткнулся на лягушку с длинными темными ресницами, сидящую на камне в лесу и льющую горькие слезы, он тут же сообразил, что она испытывает отчаянную нужду в добром волшебнике. Заклинание Транссубстанциации было не из легких, однако Антракс был уверен в себе и почти идеально с ним справился. Допустил только одну маленькую ошибочку.Когда пыль от заклятия рассеялась, и Антракс увидел перед собой прекрасную принцессу с длинными золотыми волосами, он мгновенно понял, что страстно в нее влюбился. К его вящему удивлению принцесса испытывала к нему то же чувство. Они поженились, и поначалу оказались безумно счастливы, но в отличие от большинства подобных случаев, этому счастью не суждено было длиться вечно. Маленькая ошибочка Антракса сыграла здесь немаловажную роль.Маг так никогда и не смог понять, в чем же он ошибся, однако невесть по какой причине сильное переживание или стресс могли превратить Наоми обратно в лягушку. Ненадолго – пока она немного не успокоится. К тому же в ее натуру постоянно прокрадывалось что-то лягушечье. Как-то раз они поехали пообедать в очень престижный ресторан. Пока Антракс изучал меню, Наоми отправилась в туалет. Прошло двадцать минут, а она все еще не вернулась. В конце концов обеспокоенный Антракс нашел ее в одном из складских помещений. С хищным блеском в глазах Наоми стояла как вкопанная и пристально наблюдала за мухами. Еще одним тревожным симптомом стала привычка Наоми всякий раз, как она испытывала вожделение, тащить супруга к ближайшему мутному пруду, хотя через некоторое время ему и самому это стало скорее нравиться, чем раздражать.Однако самой большой проблемой оставался ее характер. У лягушек с принцессами вообще-то не так много общего, но в одном они часто бывают схожи, и это недостаток альтруизма. Не так много лягушек предложит вам в аэропорту помочь поднести чемоданы. И не так много принцесс. Так что самой бескорыстной персоной на свете Наоми, мягко говоря, не была. По сути, через пару лет она сумела превратить свой эгоизм в настоящее искусство.Поначалу Антракс просто не брал в голову. Одно из громадных преимуществ статуса мага – это то, что можно получить практически все, что захочешь, причем в любой момент, и он скорее радовался, проделывая все эти мелочи для своей любимой. Однако постепенно, пока Наоми становилась все более требовательной, все более вздорной и вспыльчивой, радость начала пропадать. Вскоре, что бы Антракс ни делал, ее уже ничего не устраивало. Казалось, она его разлюбила, но Антракс, к несчастью, по прежнему ее любил и, несмотря на все свои магические силы, никак не мог исправить столь прискорбное положение. Жизнь его сделалась совсем несчастной.И вот однажды, придя домой, Антракс никого там не нашел. Он обыскал все комнаты, но никаких признаков Наоми не наблюдалось. А затем, стоя у задней двери и прикидывая что же такое с ней приключилось, маг услышал знакомое кваканье. Оказалось, Наоми была в заднем садике у пруда. И самозабвенно трахалась там сразу с тремя лягушачьими самцами. Причем даже не с очарованными принцами. Нет, с простыми садовыми лягушками. Наоми уже и такими не брезговала.После столь тяжкого разочарования возврата к прежнему уже быть не могло. Антракс приступил к бракоразводному процессу. Он не оспаривал самых беспардонных ее требований и ни к чему не придирался. Просто не имело смысла, ибо все это была такая ерунда, которую маг вполне мог сам себе обеспечить. Он даже не стал спорить по поводу алиментов за семь тысяч головастиков – которые любого обычного человека мигом бы разорили, – хотя чувствовал, что только пять из семи тысяч были его.Когда бракоразводный процесс пришел наконец к своему завершению, Антракс переместил свой дом далеко в лес. И поклялся, что больше никогда не позволит своим чувствам взять верх, никогда больше не станет давать просто ради того, чтобы дать. Не будет он больше Безотказным симпатягой.С тех пор Антракс гордился тем, что оказывает простые, непосредственные, неэмоциональные услуги. Люди ему платили, а он делал то, о чем они просили. Совсем не обязательно то, чего им хотелось, а просто то, о чем они просили. К примеру, однажды к нему пришел человек с проказой обеих ног. Это был очень скромный и достойный человек, и он попросил Антракса ему помочь. Он сказал, что если Антракс не сможет полностью его исцелить, он прекрасно все поймет, и что даже пятидесятипроцентное исцеление будет все же лучше, чем ничего. Тогда Антракс превратил его в двухстворчатого моллюска. А когда тот пожаловался, маг резонно заметил, что он пришел к нему с проказой обеих ног. Теперь же у него проказа только одной ноги. Вышло в точности пятидесятипроцентное исцеление, так в чем же его проблема?Якобы обеспечивая весьма эффективное обслуживание, Антракс осуществлял свою месть всему миру в целом. Месть эта была холодной, бесстрастной и стопроцентно аморальной. * * * Когда Антракс направился к передней двери, осел, про которого все уже позабыли, вдруг поднял голову.– Прежде чем вы пустите сюда эту шушеру, – сказал он, – могу я кое о чем вас спросить?– Сделай милость, – ответил маг.– Зачем вы заманили Ронана сюда?– Ты сам знаешь, зачем. Некрос платит мне за его поимку.– Чушь собачья! – фыркнул осел. – Вы, надо полагать, лучший маг во всем Среднеземье. Вы могли передать ему Ронана где угодно, как угодно и когда угодно. Хоть жареного, хоть пареного, хоть маринованного. Зачем же именно здесь?Антракс спокойно взглянул на осла.– А знаешь, мне самому любопытно.– Ведь вас подмывало позволить Ронану добиться своего, разве нет? Вы ничего не имеете против того, чтобы он разделался с Некросом. Вам ведь эта мразь не сильно по вкусу, верно? Под вашей холодной наружностью гражданина мира вас вовсе не прельщает работать на урода, который, только лишь бы развеяться, младенцам руки-ноги отрывает.Мага порядком выбило из колеи то, что низкорослый бурый осел проводил с ним сеанс психоанализа. И в особенности потому, что в ослиных тезисах, безусловно, было разумное зерно. С некоторым удивлением Антракс вдруг понял, что выставляет себя дураком, и помрачнел.– Ну да, да, я признаю, меня сильно раздражает, как он без конца свои приказы разбрасывает. Сделай то, сделай это… Просто чурбан неотесанный. Пожалуй, было бы неплохо его на место поставить!– Так в чем же дело? Давайте поставим.– Если ты совсем уж меня насквозь видишь, то уже понял, что я всегда свое слово держу. Даже с таким хамом, как Некрос.– А что именно вы обещали ему сделать? – после короткой паузы поинтересовался осел.– Гм… найти Ронана и придержать его, пока люди Некроса сюда не прибудут.– В таком случае дело в шляпе! – сказал осел. – Вы его нашли и придержали. Люди Некроса сюда прибыли, так что вы исполнили обещанное. Теперь вы можете выпустит Ронана, а потом просто расслабиться и получить удовольствие, наблюдая, как Некрос огребает все, что ему причитается.Ронан и Тарл прислушивались к этому разговору сперва с отчаянием, затем со все возрастающей надеждой. Пока Антракс молча думал, оба почти дышать перестали.– А знаешь, – вскоре улыбнулся маг, – твоя логика безупречна! – Затем он дважды хлопнул в ладоши, по следовала еще одна ослепительная вспышка, и Ронан с Тарлом очутились в ярком, мглистом и довольно зловещем лесу, окруженные донельзя удивленными кроликами. * * * Когда вечерний свет уже стал пропадать, измотанная и очень обеспокоенная Тусона наконец доскакала до опушки. Хотя вокруг уже царил полумрак, дом мага, казалось, по-прежнему купался в лучах солнца. Соскочив с коня, Тусона воззрилась на развернувшуюся перед ней сцену. Прямо перед домом были как попало расставлены штук двадцать каменных статуй тяжеловооруженных всадников в натуральную величину. Осторожно пробравшись мимо них, Тусона подошла к садовой дорожке и остановилась. Нежась под солнцем, на ступеньках дома расположился низкорослый бурый осел, который с явным наслаждением уплетал аппетитную пиццу.– Котик? – с сомнением спросила Тусона.– Не очень-то ты сюда торопилась, – отозвался осел.Челюсть Тусоны отвисла от изумления.– Ты можешь говорить! – выдохнула она.– Не понимаю, почему все так этому удивляются, – пробормотал осел. – Лично я куда более трудным для понимания нахожу то, как существу с мозгом столь миниатюрным, как у Тарла, вообще удается два слова связать.Он прожевал еще кусок, затем добавил:– Я бы тебе не много пиццы предложил, но боюсь, ее уже вот-вот не будет.Тусона села рядом с ослом, обняла его за шею и уставилась на каменные статуи.– А это, значит, люди Некроса? – спросила она.– Тут скорее годится фраза «это были люди Некроса», – кивая, ответил осел. – А Антракс тоже скотина изрядная.– Значит, с Ронаном все в порядке? И с Тарлом?Со скорбным вздохом осел грустно уставился на пустую тарелку.– Ну, это зависит от того, что понимать под выражением «все в порядке», – сказал он. – Маг обеспечил их всеми сведениями, необходимыми для того, чтобы одолеть Некроса, и отправил в Лес Снов. С другой стороны, теперь их всего двое. А каким клятом парочка таких бестолочей собирается без тебя или меня с этим делом управиться?Тусона улыбнулась.– Тогда нам лучше поскорей выяснить, как их догнать, – объявила она и через открытую дверь решительно прошла в дом мага. ЛЕС СНОВ Так Ронан оказался в Лесу Снов, одном из самых коварных мест во всем Среднеземье. Жуткое это место является последним остатком Великого леса времен минувших. Те путники, кому удалось в здравом рассудке вновь появиться из его мрачных глубин, могут странные истории поведать – рассказывают они о громадных древоподобных существах, что вышагивают по лесным прогалинам, о пауках размером с двухэтажные дома, страдающих самыми гнусными привычками, о гигантских ящерицах в желтую полоску, приглашающих всех к себе домой на чай с пирожными… Причина же всех этих рассказов одна – Вальдийский мак.Это странное полуразумное растение с большим ароматным корнем расценивается как знатный деликатес. И вот, желая избежать выкапывания и поедания, оно изобрело весьма необычный и по-своему замечательный способ защиты. При любом прикосновении растение испускает столь мощный наркотический газ, что любое существо в пределах двадцати шагов мгновенно переносится в психоделическый мир сновидений – отсюда и странные рассказы о ходячих деревьях и ящерицах в желтую полоску. К несчастью для Вальдийского мака эта умная стратегия имеет один небольшой изъян. Цветок его так потрясающе красив, что каждый погрузившийся в блаженный транс путник тут же отрывает его и вставляет себе в волосы. И вот, хотя в Первую Эпоху это растение было полуразумным, ко Второй Эпохе маку так часто отрывали головку, что его разум все больше запутывался, и теперь он едва может досчитать до трех и не сбиться. Розовая Книга Улай Внезапная телепортация стала порядочным потрясением для Ронана и Тарла. Одно мгновение они стояли как вкопанные в гостиной у Антракса, слушая, как в короткой дискуссии мага запросто затыкает за пояс низкорослый бурый осел, а затем дом внезапно исчез, и они оказались в гуще еще одного леса. В последнее время им уже довелось побывать в нескольких угнетающих лесных массивах, но этот, пожалуй, представлялся самым скверным. Подлесок целиком состоял из колючей куманики и каменного кустарника. Нигде не просматривалось ни цветка, ни нежного кустика, ни листочка травы, а все деревья казались гибнущими. Гниющие бревна и сухие ветки замусорили лесную почву. Единственными живыми существами во всей округе были кучки бородавчатых бурых поганок, что лезли из поваленных деревьев, а также группа истощенных кроликов, которые тщетно разыскивали себе в этих гниющих дебрях какое-то пропитание.– Прямо скажем, достижение, – проворчал Тарл, осторожно присаживаясь на покрытый мхом пень. – Мы клят знает куда потащились, чтобы увидеть самого могущественного мага во всем Галиадоре, как кто-то его назвал, и что получили? Банку со всякой пакостью и первую стадию нервного расстройства! К тому же мы Котика потеряли! Просто класс!– Нет, мы очень многого добились! – уверенно возразил Ронан. – Мы знаем, что в течение шести суток я найду Некроса. И с двумя вещами, которые упоминались в стишке моего отца, теперь все ясно. Колдовское зелье у нас есть, а карту гномов мы найдем в замке короля Альбрана.– А как насчет остальной части стишка? Что там еще за «Меч Поющий»?– Должно быть, это один из тех легендарных Поющих Мечей. Наш деревенский сказитель обычно про них пел. Вроде Акры, меча, что поет во славу битвы, Ванды, меча, что поет, кровью врагов насыщаясь, и Линды, меча, что мурлычет себе под нос, пока по дому прибирается. – Ронан помолчал. – Ты что, баллады древних не знаешь?– Ты про те, что по пятницам в клубе «Розовый Кентавр» голосят, когда там геронтофилы собираются?– Да нет же! Я про старые народные песни, которые от отца к сыну передаются!– А, про эти! – Тарл помрачнел и с тоской принялся отщипывать от пня кусочки мха, тем самым непредумышленно лишая крова тысячи микроскопических сикарах. Чтож, этот мир жесток. – Нет, когда какой-то бородатый чувак в свитере стоит у микрофона, палец в ухо засунув, и нудит про всякую ерунду, которая двести лет назад была, я такую музыку в гробу видел. В ней никакой изюминки нет, Я люблю что-то такое, от чего у тебя запросто барабанные перепонки полопаются.Тарл готов был и дальше рассуждать о своей нелюбви к фольклорной музыке, но тут Ронаy на него шикнул. Казалось, он к чему-то прислушивался. Тарл последовал его при меру. Различить он смог только далекий ритмичный шум, медленно нараставший. Это был топот марширующих ног.– Нет, только не это! – выдохнул он. – Больше ни каких орков! – Ронан молча поманил его за собой, и они скользнули под плотную завесу каменного кустарника. Постепенно шум нарастал, пока десятки марширующих в безупречном строю ног все приближались и приближались. В конце концов топот стал таким, что в ушах у них зазвенело, а зубы застучали. Ронан в жизни не слышал, чтобы армия так идеально маршировала. Заинтригованный, он пригляделся сквозь кустарник и изумленно застыл, когда топочущие ноги появились в поле зрения.Их владелицей оказалась шестиметровая в вышину многоножка, которая покруче любого танка прокладывала себе дорогу через лес, ломая кусты и валя все деревья, которым случалось оказаться на ее пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33