И, возможно, это даже к лучшему, что завтра я опять отправляюсь в плавание.Надин вскочила и воскликнула:— Как! Завтра! Это не правда! После двухлетнего плавания Адмиралтейство должно было дать тебе хоть немного времени для отдыха!— Вместо этого они дали мне новый двухпалубный корабль — «Непобедимый»!Надин вскрикнула:— Ах, Конрад, я так рада! Я знаю, это лучшая награда для тебя. Но как же со мной?— Что с тобой? Мне говорили, что у тебя целая армия воздыхателей.— Кто тебе это сказал? — защищаясь, спросила Надин.Конрад рассмеялся.— Дорогая моя, ты слишком красива и слишком отличаешься от остальных, чтобы не быть предметом обсуждения.— Ты ревнуешь?— А это имеет какое-нибудь значение?— Я хочу тебя! Я хочу тебя больше, чем кого-либо другого! Для тебя это ничего не значит?— Это может значить все, что хочешь ты. Но, если бы мне пришлось быть с тобой, я должен был бы расправиться со всеми, к кому ты благоволишь. Так что я должен поблагодарить Адмиралтейство за мудрое решение как можно скорее отослать меня подальше от Лондона.— И когда ты отплываешь?— В течение двух недель.— Замечательно. В таком случае я проведу с тобой хотя бы половину этого срока. Я не рискну на большее время отрывать твои помыслы от нового корабля.— Я думаю, это будет ошибкой… — начал Конрад.Она обвила руками его шею и притянула к себе, не дав договорить.Конрад знал, что она права, и что он заслуживает отдыха — отдыха, который могла даровать ему только Надин.Он вспомнил, как пришел к ней впервые, когда ее муж погиб в бою — по приказанию капитана он должен был навестить нескольких вдов с рассказом о доблестной смерти их мужей.Лишь увидев Надин Блейк, он понял, что она — самая привлекательная женщина из всех, каких ему доводилось видеть.У нее были черные волосы и зеленые глаза, в которых То и дело зажигались золотые огоньки.Она обладала белоснежной кожей, идеальной фигурой и обворожительным голосом.Еще до того, как Конрад познакомился с ней, он знал, что ее брак — судя по поведению ее же мужа — не из удачных Джордж Блейк был одним из тех офицеров, которые никогда не упускали случая сойти на берег в поисках женского общества.Обычно он возвращался на борт, окрыленный какой-либо новой любовной авантюрой, горя желанием рассказать о достигнутых успехах. О том, что он женат, Конрад узнал лишь много позже.По тому, как Надин отреагировала на известие о смерти мужа, Конрад понял, что она не только не расстроена, но даже ничуть не переживает по этому поводу.Он выяснил, что, в отличие от большинства офицерских жен, она не испытывает нужды в деньгах; кроме того, во время первого визита он узнал, что ее семья имеет определенный вес в обществе, и что в ее распоряжении есть уютный дом в пригороде Лондона.Год спустя он также узнал, что она им не пользуется, проводя все время в Лондоне и считаясь красивейшей женщиной столицы.Первое время он не понимал многозначительных взглядов и улыбок, кивков и подмигиваний, сопровождавших разговоры о ее персоне.Когда же правда открылась ему, он решился в первый же приезд в Лондон встретиться с ней.В то время он был назначен на другой, больший корабль, и имел в запасе три недели отпуска.Полагая, что его немедленно осадят, он заехал к Надин.Вопреки всем ожиданиям, она встретила его с распростертыми объятьями, и на три недели ее дом был закрыт для всех остальных поклонников, Конрад же даже не повидал своих друзей.Их тяга друг к другу была сильна, требовательна и непреодолима, и лишь когда пришел срок возвращаться на корабль, Конрад понял, что такая страсть в его отсутствие не может сохраниться надолго.— Почему тебе нужно уезжать? Почему, если нам так хорошо вместе? — спрашивала она.Но он знал, что, несмотря на все протесты, она вскоре вернется к привычной жизни, какой она жила до его появления.Он знал, что есть еще несколько мужчин, готовых переступить порог ее дома, как только он уйдет из него.Тем не менее, ему нравилось, что в эти утомительные годы, и сейчас, и в будущем, возвращаясь, он мог пойти к Надин, всегда ждущей его.Между ними существовало что-то — нет, не любовь, но какое-то взаимное влечение, рождавшее пламя, которому невозможно было сопротивляться, и которое нельзя было погасить.Конрад провел с ней и те три дня, когда его назначили капитаном «Тигра», и теперь, когда он снова пришел ней, чувствовалось, что их страсть все так же сильна, как и пять лет назад.— Мне кажется, с того момента, как я впервые увидел тебя, ты стала более прекрасна, — задумчиво произнес он.— Ты действительно так думаешь? Иногда мне кажется, что я старею.— Выглядя на двадцать пять лет?— Ну, возможно, я несколько старше, — допустила она.— Ты же знаешь, если не жечь свечу с обеих концов, ее хватит на вдвое большее время.— Но можем ли я или ты быть расчетливыми и осторожными? Мы ведь склонны к авантюрам, импульсивны и расточительны, и я никогда не стану жалеть об этом.Она права, думал Конрад. Он относился к жизни как к длительному, захватывающему приключению, и, погибни он завтра, никто не смог бы сказать, что он не использовал малейшей возможности в полной мере брать от жизни все, что она могла ему дать.— Возможно, ты решишься на мудрый шаг и выйдешь замуж, пока столько мужчин готовы положить свои сердца к твоим ногам.Надин улыбнулась.— Они могут складывать сердца к моим ногам, но знал бы ты, насколько скаредны они становятся, когда речь заходит о том, чтобы присоединить к ним еще и титулы; я давно уже решила, что замужество — это не для меня.— Но это не правильно, — настаивал Конрад, — Женщине просто необходим присмотр со стороны мужа.— А мужчине — со стороны жены?Она почувствовала, как вздрогнул Конрад, и рассмеялась.— Я знаю, тебе очень быстро надоест тихая семейная жизнь, и, кроме того, тебе ведь придется связать себя с одной-единствснной женщиной.— Как это и произошло — вот уже пять лет, как я привязан к тебе одной.— Это правда?— Правда, хотя причина такого постоянства не во мне — просто мне очень редко выпадает возможность встретить женщину, которая действительно нравится мне.Надин услышала то, что ожидала услышать.Конрад был слишком разборчив, чтобы интересоваться тем типом женщин, которые доступны морякам практически в каждом порту.— Ты настолько привлекателен, дорогой мой, ты мой самый лучший любовник. Но когда-нибудь, рано или поздно, ты захочешь сына, продолжателя своего рода — этого хочет каждый мужчина. Тогда ты женишься на какой-нибудь молодой, чопорной девице из знатного рода, в то время как я…Она развела руками.— ..сожгу полностью свою маленькую свечку и, когда два огонька встретятся, наступит конец.— Постарайся, чтобы этого не произошло до тех пор пока я не вернусь из Вест-Индии.— Ну, столько я еще подожду.Они рассмеялись и вновь принялись целовать друг друга.Страстно и требовательно целуя ее, он словно брал реванш за долгие бессонные ночи, проведенные на корабле под звездным небом вдали от женской любви и без этого огня, который с такой легкостью разжигала в нем Надин.Следующим утром, направляясь в Портсмут в почтовой карете — которую, несмотря на прекрасных лошадей, нещадно трясло — Конрад Хорн находился в состоянии полудремы.Но несмотря на то, что тело его было измотано, мозг прекрасно работал, не испытывая ни малейшей усталости.Он погрузился в обдумывание данного ему задания и планирование тех дел, которыми он должен заняться по прибытии на новый корабль.Ему не давало покоя то, что он должен будет уступить капитанскую каюту пассажирке.Его злила сама мысль, что его заранее нелюбимая родственница, которой, будь его воля, он выделил бы самую маленькую тесную каюту, займет лучшее помещение на корабле, что всегда считалось прерогативой капитана.Насколько он знал, на двухпалубных судах на юте располагались каюта капитана, которую скорее всего придется отвести леди Делоре, и две маленьких каюты — секретаря и стюарда.Он предполагал, что леди Делора наверняка будет путешествовать в сопровождении компаньонки и служанки, так что и эти две каюты окажутся заняты.Таким образом, ему придется обосноваться на верхней палубе в каюте первого помощника. Тот, г, свою очередь, будет вынужден вселиться в каюту второго помощника, и так далее.На верхней палубе всего шесть кают. Это означает, что самому младшему офицеру придется переместиться на нижнюю палубу, потеснив кого-нибудь из старших матросов, которому, в свою очередь, придется подселиться к кому-нибудь вторым либо ночевать в переполненной оружейной комнате или на батарейной палубе.Никто лучше, чем капитан Хорн не знал корабельного этикета — этикета людей, для кого корабль стал домом, школой, рабочим местом, а, возможно, и тюрьмой до конца их дней.И, так как отношения на корабле должны строиться не только на строгой дисциплине, но и на справедливости, Конрад заранее проклинал женщину, столь легко ломающую давно сложившиеся порядки.Но все проклятья были забыты, как только он увидел «Непобедимый», стоящий в гавани — прекраснейшее зрелище из всех известных ему.Корабль был скромно украшен; еще не был забыт инцидент с отделкой личного корабля Ее Величества, на украшение которого пошла столь астрономическая сумма, что Адмиралтейство поклялось больше не повторять подобного.После того, как на судах начали делать подъемные окна, пропускающие много света и воздуха, разошлась шутка, что корма корабля стала напоминать обсерваторию.Конрад доподлинно знал причину подобного новшества — со времен Трафальгарской битвы адмирал Коллингвуд насаждал во флоте традицию иметь в каютах растения.Однако хотя Конрада мало интересовали украшения, отвлекающие внимание — и офицеров и матросов — от военных действий, он должен был признать, что новый корабль не только послушное орудие, но и прекрасное зрелище, в полной мере оценить которое может только бывалый моряк.Офицеры еще не прибыли на борт; исключение составляли те, кто занимался размещением команды, частично нанятой для службы на новом корабле, частично переведенной с ныне ремонтирующихся судов.Он полностью осмотрел корабль и остался доволен; только после этого он вспомнил, что Надин обещала остановиться в лучшем отеле Портсмута.Будучи поглощен обследованием корабля он практически забыл о том, что дал себя уговорить, и что ближайшую неделю Надин проведет с ним.Тем более, что сейчас для него на судне практически не было работы — все необходимое могли сделать офицеры.Он отправился в отель и обнаружил, что Надин уже устроилась там, как у себя дома.Она не была бы женой — хоть и бывшей — моряка, если бы не понимала, что небольшие удобства могут сделать уютной даже самую непривлекательную комнату.Когда Конрад вошел в гостиную, которую по ее требованию обустроили прямо перед спальней, он почувствовал чудесный аромат, сочетавший в себе запах ее духов и благоухание цветов, украшавших, казалось, каждый угол в комнате.Не успел он оглядеться и даже ощутить присутствие Надин, как оказался в ее объятиях.Ничего не в силах с собой поделать, он приник к ней, как приникает к колодцу обезумевший от жажды путник. Глава 2 Этим утром капитан Хорн одевался с особой тщательностью.Оглядев свое отражение в зеркале, он решил, что производит должное для капитана впечатление.Камзол его был сшит из тончайшего синего сукна, тяжелые эполеты украшавшие плечи — точно золото с окантовкой золотой же тесьмой по краям и возле петлей.Широкие золотые шевроны на обшлагах рукавов свидетельствовали, что Хорн был капитаном уже более трех лет.Отработанным годами жестом он повязал шейный платок из тончайшего китайского шелка, попутно отмечая как прекрасно сочетаются кашемировые бриджи с шелковыми же гольфами — лучшими из тех, что он мог себе позволить.Он взял в руки треуголку, тесьма и пуговицы на которой были из чистого золота, белоснежные перчатки резко контрастировали с покрытыми густым загаром кистями.Осмотрев спальню, чтобы ничего не забыть, он вдруг подумал, что за все утро он даже и не вспомнил о Надин.Ему казалось, что она уехала годы назад, но, тем не менее, продолжал жить в снятых ею апартаментах, не желая ночевать на борту до тех пор, пока кораблю не придет срок выйти в море, и он не будет вынужден покинуть отель.До того момента, как он сообщил хозяину о своем отъезде, Хорн не знал, что Надин оплатила комнаты на все время, остававшееся до его отплытия.Сначала он даже разозлился, посчитав этот жест оскорбительным, хотя и прекрасно понимая, что он был продиктован исключительно заботой о нем, ибо Надин пришлось уехать раньше намеченного срока.Однажды он проснулся рано утром — привычка вставать на рассвете не оставляла его и на суше — и ощутил покой и умиротворение после ночи любви; он словно вдыхал тепло и аромат тела Надин, лежащей рядом.Его мысли медленно перенеслись на корабль, он начал думать о предстоящем плавании и каперах, столкнуться с которыми ему предстояло, как вдруг понял, что она тоже не спит. Рука его потянулась и обняла ее за талию.— Я не хотел будить тебя, — сказал он, удивляясь, как можно было быть столь неловким.— Я хотела проснуться, не желая тратить впустую ни минуты, проведенной в твоем обществе; ведь сегодня я уезжаю.— Уезжаешь? Но почему? Ты ведь провела со мной лишь четыре дня!— Четыре неповторимых дня и ночи, — мягко ответила Надин, — но, дорогой Конрад, во мне начинает просыпаться ревность, которой я никогда не позволяла брать верх над собой.— Ревность? — удивленно переспросил Конрад.Надин рассмеялась.— Если бы это была женщина, я бы, несомненно, выиграла поединок; но тебя влечет к столь прелестному и обворожительному созданию, что у меня просто нет никаких шансов.Ей не было нужды объяснять свои слова, но, как только Конрад попытался что-то возразить, она приложила палец к его губам.— Даже не пытайся врать, мой дорогой. Непобедимый по имени и Непобедимый от природы, этот корабль уже завладел тобой.Чувствуя прилив смущения, Конрад поцеловал Надин в лоб, что, однако, не остановило ее.— Когда мы были в Лондоне, мне принадлежали три четверти твоих помыслов и все твое тело. Теперь же у меня — и я не знаю, как с этим бороться — осталось лишь твое тело.— Итак, ты решила покинуть меня? — поинтересовался Конрад, стараясь скрыть облегчение.— Князь Иван прислал за мной карету, запряженную четверкой превосходных жеребцов. Тебе просто необходимо их увидеть! — сменила тему Надин. — Кроме того, мне в сопровождение выделили четырех всадников, и, для того, чтобы я не замерзла, князь прислал мне в подарок накидку из самых прекрасных соболей, какие я когда-либо видела.— В таком случае, это мне надо ревновать.Конрад мягко взял ее за подбородок и их глаза встретились.Она была очень привлекательна, даже в бледном предрассветном свете; Конрад посмотрел на нее — глаза, губы. волны роскошных волос — и понял, что рядом с ней всегда будет мужчина, и даже не один, в любую минуту готовый выполнить любое ее желание.С нежностью в голосе она ответила:— Тебе ведь известно, что в данном случае ревновать бессмысленно. Когда бы ты ни вернулся — преумножив свою славу — я всегда буду только твоя.— Ты надо мной смеешься, хотя тебе известно, что ты значишь для меня.Конрад сказал это достаточно запальчиво, но она лишь рассмеялась.— Не более, чем твой другой объект обожания; я готова услышать, как ты произносишь имя этого корабля, даже занимаясь со мной любовью.— Если я и называл тебя какими-то другими именами, то и слова Непобедимый сказано не было. Быть может, я говорил несравненная? Никто не может сравниться с тобой, Надин, и никто не может сделать меня более счастливым, чем ты. Эти четыре дня были просто божественны!— Спасибо. Но у нас еще есть будущее, о котором мы можем мечтать. Скорее всего именно этим я и займусь в карете князя по дороге в Лондон.Она вздохнула и, уже другим тоном прошептала:— Но зачем нам тратить на чепуху наше настоящее?Она поцеловала его в губы и, Конрад, чувствуя все сильнее разгоравшуюся страсть, понял, что в ближайшее время он и не вспомнит о «Непобедимом».Однако, когда Надин ушла, его помыслами целиком завладел корабль.Ему еще многое нужно было уладить; некоторые детали открывались лишь в процессе подготовки и, иногда ему даже казалось, что они могут не успеть к назначенному дню.Но за день до отплытия все оказалось на своих местах.На корабль были погружены бочки с водой и продовольствие; на оружейной палубе натянули последний гамак; Конрад с радостью обнаружил, что на всем корабле нет матросов, завербованных насильно.Команда «Тигра» перешла на новый корабль почти в полном составе, другие матросы служили с капитаном на других кораблях, некоторые, наслышанные о подвигах Хорна, сами изъявили желание служить под его началом.Некоторые моряки — в основном бывалые морские волки — считали, что война подходит к концу, а это неизбежно приведет к списыванию старых кораблей и началу строительства новых, и поэтому боялись остаться не у дел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13