Наконец он произнёс:– Скажи им, мы спускаемся, мы идём.Майк кивнул:– Но Керриган…– Я знаю, – сказал Рейнор, и Майк мог поклясться, что за фоновым шумом передатчика услышал звук рвущегося сердца. Бывший служитель закона тяжело вздохнул и добавил: – Менгск может бросить этих людей, как и остальных. Мы не можем. Вот поэтому мы лучше его.Шлюпка приземлилась у края школы, переоборудованной в бункер, и беженцы появились оттуда, как только пилот отключил тормозные двигатели. Вёл их долговязый паренёк, облачённый в ошмётки боевого скафандра. Один из добровольцев пограничных миров, примкнувших к восстанию Менгска. Майк ни разу не видел его раньше. Паренёк отсалютовал Рейнору:– Чёрт побери, как же я рад вас видеть. Услышал приказ об отступлении, но никто не пришёл за нами. Зерги здесь по всему северному флангу. Несколько протоссов на время отбросили их назад, дав нам передышку, но думаю, жуки возвращаются. Дорожка из этого серого ковра уже здесь, и мы ничего не можем поделать.– Что это за подразделение? – спросил Рейнор.Мальчишка мигнул:– Мы вообще не подразделение, сэр. Здесь укрывалось примерно с полдюжины отрядов или того, что от них осталось. Конфедераты и повстанцы, и те и другие. Когда зерги стали лезть, а протоссы рвать все вокруг, каждый человек стал сам за себя.– Слышали ли вы что-нибудь о лейтенанте Керриган? – с надеждой спросил Рейнор. – Она вела бой с протоссами где-то рядом.– Нет, сэр, – ответил парнишка. – Один из отбившихся говорил, будто здесь было подразделение, сражавшееся с протоссами вверху, на гребне. – Он махнул в сторону зергов. – Если это правда, боюсь, зерги достали их.Рейнор тяжело вздохнул:– Ведите своих людей в шлюпку. Не беспокойтесь о тяжёлой артиллерии. Бросьте её. Не похоже, чтобы зерги или протоссы сумели ею воспользоваться. Мы поднимаемся через две минуты.Майк встал рядом с Рейнором и тихо проговорил:– Мы все ещё можем попытаться найти её.Рейнор покачал головой:– Ты слышал, что сказал этот паренёк. Идёт очередная волна зергов. С отступлением повстанцев Менгска вся планета окажется, затоплена чужаками в один момент. У шлюпки нет защиты, а на борту у нас неподготовленные к боевым действиям люди. Сейчас нам нужно убираться, и, надеюсь, мы сумеем вырваться из системы до того, как здесь все полетит к чертям.Майк положил руку Рейнору на плечо:– Мне жаль.– Я знаю, – произнёс Рейнор. – Да поможет мне Бог, я знаю. Глава 17.Дороги не потеряны Конфедерация умерла вместе с Тарзонисом. Так много сил и амбиций было вложено сюда за долгое время, что его гибель потянула за собой и остатки Конфедерации.Конечно же, Арктурус Менгск выступил в роли следователя, провёл вскрытие и объявил, что пациент умер от массивного отравления зергами, осложнённого травмой, нанесённой протоссами. Ирония состояла в том, что пальцы Менгска, отпечатавшиеся на каждом орудии убийства Конфедерации, мало волновали многих и просто игнорировались большинством. Как и следовало ожидать, в эти дни СНВ ничего не скрывала.Ещё до того, как последний солдат конфедератов был поглощён роем зергов, Менгск уже провозгласил Терранский Доминион, призванный объединить выжившие планеты. Сверкающий феникс, восставший из пепла и сплотивший все человечество. Только объединившись, провозгласил бывший мятежник, мы сможем отразить инопланетную угрозу.Править этим великолепием стал император Арктурус Менгск I, взошедший на трон под бурные овации населения.Ирония этого последнего маленького события состоит в том, что основная часть оваций, полученных Метеком, оказалась пропущена большинством основного населения.Манифест ЛибертиВремя поджимало, но ещё минут двадцать они продолжали кружить над окрестностями, разыскивая на земле отбившихся людей. Однако всё, что они обнаружили, так это тьму зергов и огромные площади земли, уже сплошь покрытые кишащим покрывалом. В конце концов, устав от непрекращающегося ворчания пилота шлюпки, они начали подъем. Земля внизу вспучивалась, когда зерги взращивали свои новые структуры из грубой плоти. Над горизонтом то и дело загорались вспышки оружия протоссов, похожие на летние зарницы.Менгск вышел на связь со шлюпкой, когда они уже поднимались, он вызывал все корабли в регионе. Лицо террориста было спокойно, но глаза сверкали.– Джентльмены, вы отлично поработали, но не забывайте, что дел у нас ещё хватает. Семена нового порядка брошены в землю, но если мы надеемся собрать урожай…Рейнор подался вперёд к встроенной в переговорник камере и щёлкнул переключателем.– Черт, достало уже это ваше дерьмо! – прорычал он.На сей раз Менгск услышал. Вождь насупил свои огромные брови:– Джим, я могу простить твой импульсивный характер, но ты совершаешь ужасную ошибку. Не становись у меня на пути, парень. Даже не думай препятствовать мне. Я слишком многим пожертвовал, чтобы позволить этому развалиться.– Ты имеешь в виду такие жертвы, как Керриган? – огрызнулся Рейнор.Менгск отшатнулся, как от удара. К его лицу прилила кровь.– Ты пожалеешь об этом. Похоже, ты не понимаешь, в каком я сейчас положении. Меня не остановить.Рейнору в конце концов удалось пробить толстую, прочную броню, покрывавшую предводителя восстания, и нащупать под ней человека. Менгск был в ярости, вены вздулись у него на шее.– Меня никто не остановит, – повторил он. – Ни ты, ни конфедераты, ни протоссы – никто! Я буду править этим сектором, или же он сгорит вместе со мной. Если хоть кто-то из вас попытается вмешаться в мои…Рейнор щёлкнул выключателем громкости и смотрел, как Менгск беззвучно разевает рот и брызжет слюной на экране.– В конце-то концов тебе удалось его разозлить, – сказал Майк.– Думаю, все именно так, как я и сказал, – ответил Рейнор. В его голосе не было злорадства.– Я сожалею о Саре, – произнёс Майк.Рейнор сел рядом с Либерти и некоторое время молча смотрел в пол.– Да, я тоже, – наконец выговорил он. – Я не должен был отпускать её одну.– Я знаю, что тебе пришлось испытать.– Что, теперь и ты телепат?Майк пожал плечами:– Я человек. Вот что важно. Это была долгая война. Мы все что-то потеряли. Мы все видели то, чего бы видеть не хотели. Один умный человек однажды сказал мне, что живые чувствуют вину за то, что все ещё живы. Ты должен знать – это не твоя вина.– Наверное, – сказал Рейнор. В кабине посадочной шлюпки повисла тишина. Наконец бывший представитель закона покачал головой. – Ещё ничего не закончилось, – заявил он. – Протоссы и зерги не собираются закрывать глаза на то, что Менгск сейчас управляет развитием событий. Их не волнуют человеческие войны и человеческие лидеры. Они ведут свои боевые действия на всём человеческом пространстве. Ничего ещё не закончилось.– Думаю, для меня всё закончилось, – сказал Майк. – Я не воин. Я исполнял эту роль, но я журналист. Моё место не на поле боя. Моё место за клавиатурой или перед голографической камерой.– Вселенная изменилась, сынок. Что ты собираешься делать?Теперь пришла пора Майку надолго замолчать.– Я не знаю, – сказал он наконец. – Может, оказывать какую-то помощь. Не думаю, что это поможет мне самому. Но это должно быть нечто отличающееся от нынешних дел.Шлюпка имела ограниченную дальность полёта, но им удалось подать сигнал на «Дитя грома», старый крейсер класса «Левиафан», который ещё четыре часа и один мятеж назад ходил под флагом Конфедерации. Ныне он и множество человеческих кораблей выходили из боя, оставляя Тарзонис зергам, протоссам и всем бедолагам, посчитавшим подземные бункеры хорошим укрытием. Офицер связи крейсера встретил их на сходнях:– У меня для вас есть сообщение от Арктуруса Менгска.– Менгск! – вырвалось у Рейнора. – Он разыскивает меня, чтобы я проделал в нём очередное отверстие?– Это не для вас, сэр, – ответил офицер связи. – Это для мистера Майкла Либерти. Вы можете получить его в комнате связи, если пожелаете.Брови Рейнора поползли вверх. Майк махнул ему, приглашая следовать за собой. Бывший планетарный маршал, бывший капитан мятежников, бывший революционер расположился в кресле вне поля зрения камеры коммуникационной панели.Майк щёлкнул по кнопке ответа и подождал, пока сообщение минует пространство от «Гипериона». На экране выскочило изображение Арктуруса Менгска. Каждый волосок на месте, каждый жест отрепетирован. Будто недавнего инцидента и не было.– Майкл, – расцвёл он.– Арктурус, – ответил Майк, не удостоив его даже улыбки.Менгск сделал скорбное лицо.– Боюсь, я не смогу в полной мере выразить своё сожаление по поводу Сары. Я просто незнаю, что сказать, – произнёс он, стараясь казаться искренним.– Капитан Рейнор нашёл несколько отличных слов, – ответил Майк, не скрывая насмешки.– Я надеюсь, когда-нибудь Джим и я сможем поговорить об этом. – Менгск улыбнулся, но слишком уж натянуто, вымученно. Что-то произошло, и огромный пузырь вокруг Менгска лопнул. – Но я вызвал вас не из-за этого. Здесь есть кое-кто желающий с вами поговорить.Менгск потянулся за пределы экрана, чтобы щёлкнуть переключателем, и лицо будущего императора человеческой Вселенной сменилось новым. Лысеющая голова с ярко выделяющейся парой густых бровей.– Хэнди? – изумился Майк.– Майки! – воскликнул Хэнди Андерсон. – Рад видеть тебя, дружище! Я знал, что если кому-то из нашей оравы и суждено пережить эту заварушку, так это тебе! Ты счастливая монетка, всегда появляешься в нужную минуту.– Андерсон, ты где?– Здесь, на «Гиперионе», конечно же. Менгск вытащил меня с одного из кораблей беженцев. Он рассказывал, как геройски ты прошёл через всё это. Настоящий солдат. Почему ты не посылал репортажи в последнее время?– Я отсылал. А ты менял их, помнишь? Сказал, что Менгск захватил меня. Звонил во все колокола.– Всего лишь небольшая правка, – сказал Андерсон. – Ровно столько, чтобы власти (Боже, упокой их бессмертные души) остались довольны. Я знал, что ты поймёшь.– Хэнди…– В любом случае, я слышал, ты проделал великолепную работу. И думаю, тебе будет приятно узнать, что, несмотря на нынешнюю ситуацию, ты можешь вернуться на прежнюю работу.– Мою прежнюю…– Точно. Я имею в виду, что люди, желавшие видеть тебя мёртвым, теперь уже не при делах. Я говорил с Арктурсом. Мы могли бы сделать тебя официальным пресс-секретарём в новом правительстве. Он очень высокого мнения о тебе, ты же знаешь. Он в восторге от тебя.– Андерсон, я не знаю, смогу ли… – начал Майк.– Только послушай. Вот такое предложение, – вновь прервал его главный редактор. – Ты получаешь собственный офис, через коридор от офиса Арктуруса. Прямой доступ в любое время. Ты путешествуешь, посещаешь торжественные обеды, получаешь награды. Множество других благ. Отличная охрана. Это непыльная работёнка. Чёрт, я могу нанять корреспондента, который будет набирать твои репортажи за тебя. Я говорю тебе…Майк убрал звук. Андерсон продолжал вещать, но Майк уже не смотрел на него.Он глядел на своё отражение на гладкой поверхности экрана. Он похудел с момента последней встречи с Андерсоном, волосы стояли дыбом. Но в нём появилось что-то ещё. Что-то в его глазах.Казалось, они смотрели сквозь консоль, сквозь переборки корабля. Далёкий, тяжёлый взгляд. Взгляд, который когда-то был отчаянным, теперь стал решительным. Он видел ситуацию шире, чем она представлялась многим в данный момент.Это был взгляд, который он видел у Джима Рейнора, когда погибла Map Сара.– Как долго он будет продолжать, прежде чем заметит, что ты не слушаешь? – проворчал Рейнор.– Раньше он никогда этого не замечал, – ответил Майк. Он закусил нижнюю губу, а затем добавил: – Я знаю, что должен сделать. Мне нужно употребить свой собственный молот.Рейнор вздохнул:– Попробуй сказать это ещё раз, теперь по-человечески.– «Когда у тебя есть только молоток, все вещи кажутся тебе похожими на гвозди», – процитировал Майк. – Я не боец. Я репортёр. И мне пора начать использовать свои журналистские штучки на благо человечества. Рассказать всем, как обстоят дела. Рассказать всем, как обстоят дела на самом деле.Майк указал пальцем на экран. Хэнди Андерсон наконец заметил, что его не слышали. Лысеющий главный редактор постучал по экрану и что-то спросил.– Я хочу убраться так далеко от Арктуруса Менгска, как только возможно, – сказал Майк. – А затем я хочу рассказать правду обо всём этом. Потому что если я этого не сделаю, такие люди, как он, заполонят все своей ложью. – Он указал на экран. – Он и Арктурус Менгск. И я не думаю, что человечество сможет пережить такую ложь.Рейнор улыбнулся широко и искренне.– Приятно видеть тебя снова в деле, – сказал он.– Приятно вернуться к делам, – ответил Майк, глядя в монитор на отражение человека с тяжёлым взглядом. Он встряхнул головой и добавил: – Мне бы сейчас сигарету.– Я бы тоже не отказался, – поддакнул Рейнор. – Но не думаю, что на этой лохани найдётся хоть одна. Однако взгляни и на светлую сторону в этой ситуации: по крайней мере у тебя все ещё есть твой плащ. Postbellum Postbellum ( лат. ) – после войны.

Сотканная из света человеческая фигура в изодранном плаще стоит в тёмной комнате. Дымок сигареты змеится вокруг него, а пол под ногами усыпан окурками, похожими на упавшие звезды.– Итак, то, что вы видите, – произносит Майк Либерти, – моя личная маленькая война, разгоревшаяся на моей территории при помощи моего оружия. Никаких крейсеров, космических истребителей и пехотинцев, одни лишь слова. И правда. Это моё кредо. Это мой молот. И я знаю, как его применить.Человек делает последнюю долгую затяжку, и окурок летит на пол.– И вы, люди, кем бы вы ни были, должны это услышать. Правдиво и без купюр. Поэтому я и использую голографическую передачу: её труднее подделать. И я отправил её так далеко, как только мог, на всех доступных волнах, чтобы каждый узнал о Менгске, зергах и протоссах. А также узнал о людях, подобных Джиму Рейнору и Саре Керриган, чтобы они и подобные им не были потом забыты.Майк Либерти на миг прервался, чтобы почесать шею, а затем продолжил:– Я вступил в армию, будучи уверен, что все там пропитано бюрократией и корпоративной тупостью. Да, я был прав, но в то же время и ошибался.Он смотрит на слушателей невидящими глазами.– Там также есть и люди, по-настоящему пытающиеся помочь другим. Люди, по-настоящему старающиеся спасти остальных. Спасти их тела. Спасти их мысли. Спасти их души.Он хмурит брови и добавляет:– И нам нужно побольше таких людей, если мы собираемся выжить в предстоящие тёмные дни.Он вновь пожимает плечами:– Вот так. Такова история падения Конфедерации, вторжения зергов и протоссов, а также восхождения императора Менгска, правителя Терранского Доминиона. Битвы все ещё идут, планеты продолжают гибнуть, и чаще всего кажется, что никто не знает причин. Когда я это узнаю, я, конечно же, поделюсь с вами этой информацией. – Я Майкл Дэниел Либерти, теперь уже не из СНВ. Ныне я свободный человек. И я закончил.С этими словами фигура застывает на месте, захваченная в своей тюрьме из света. На застывшем лице усталая улыбка. Улыбка удовлетворения.Вокруг голограммы загораются огни, светящиеся шары, выращенные специально для этого дела. Стены пульсируют и сочатся влагой, и плотная, вязкая жидкость капает из мокрых язв по всей стене, сохраняя воздух влажным и тёплым. Кабель созданного людьми голографического проектора исчезает в липкой шишке органических энергоконструкций главного строения. Соединительный механизм между двумя мирами когда-то был колониальным пехотинцем, а сейчас служит высшим целям своих новых хозяев.На полуорганических экранах, установленных по всему периметру, лучшие умы зергов обсуждают увиденное.Это преобразованные создания, выращенные лишь для мышления и управления. Они также служат высшим целям роя зергов.В проекционной комнате рука тянется к кнопке перемотки и нажимает её. Когда-то рука была человеческой, но сейчас она преобразована, продукт мутагенных возможностей зергов. Плоть на руке имеет зелёный цвет и покрыта похожими на хитин выступами. Под поверхностью кожи струятся и скользят странные жидкие субстанции и новые органы. Когда-то она была человеком, но была преобразована и теперь служит высшим целям. Когда-то её звали Сара, но теперь она известна как Королева Клинков.Другие органические разумы, предводители зергов, шумят на заднем плане. Керриган игнорирует их, потому что они ничего не говорят, по крайней мере ничего существенного. Вместо этого она подаётся вперёд, вглядываясь в обветренное лицо на голограмме, лицо с глубокими пронзительными глазами. Глубоко внутри её преобразованного сердца что-то шевелится, что-то похожее на воспоминания о чувствах к этому человеку. И к другим людям. К тем, кто пожертвует всем ради себе подобных.Вместо того, чтобы просто пожертвовать самим человечеством.Керриган вздрагивает, когда на неё накатывают ныне чуждые чувства её когда-то человеческой натуры. Но эмоции гаснут так же быстро, как появляются, никто из остальных зергов не успевает их заметить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20