- Надежной альтернативы нет. Стопроцентной гарантии от случайностей нет.
- Ей и не нужно быть стопроцентной, - в отчаянии молвил Люк, - просто всего лишь… достаточной. Вывести из строя двигатели. Разобрать орудия.
- Кто бы ни вызвал его - кто бы ни научился до такой степени манипулировать Силой - он обязательно начнет разыскивать его, Люк. И он - или она - обладает большой мощью. Я это чувствую. Я знаю это.
Люк тоже это знал.
- Эта станция должна быть уничтожена, Люк. И как можно скорее. Для этого требуются двое, и один из них - Джедай… Джедай применяет Силу для препятствия стрельбе энклизионной решетки над потолком орудийного отсека достаточно долго, чтобы другой успел взобраться. Именно это собирались сделать мы с Гейтом. Я могу указать тебе или Крей - кто бы из вас ни полез, - какие включать кнопки, в каких реакторах перегружать активные стержни, коль скоро вы доберетесь до верха. А тот, кто останется внизу… В отсеке в конце коридора, у орудийной, есть капсула для мусора специального назначения. Я не знала о ней, когда Гейт - когда мы с Гейтом… - Голос ее дрогнул при упоминании имени любовника, бросившего ее умирать. А затем она продолжила: - Так или иначе, с тех пор я обнаружила ее. Ее можно снабдить кислородным баллоном, и тот, кто останется внизу, сможет добраться до той трубы, если побежит изо всех сил.
Наступило молчание, в котором он чувствовал ее почти физическое присутствие.
- Все должно быть именно так, Люк. Ты это знаешь, и я это знаю.
- Не сразу же. В конечном итоге, да, когда у меня будет время.
- Времени нет.
Люк закрыл глаза. Все, что она сказала, было правдой. Он знал это, и знал, что ей это известно. Наконец он смог лишь произнести:
- Каллиста, я люблю тебя.
Кому он говорил это? Лее - когда-то, до того, как узнал… И он все еще любил ее, и во многих отношениях точно так же, как прежде. А это было нечто такое, чего он никогда не испытывал, никогда не знал, что может испытать.
- Я не… хочу, чтобы ты умирала.
Ее губы прикасаются к его губам, ее руки обнимают его… Сон был реальным, более реальным, чем многое, пережитое наяву. Должен быть какой-то способ…
- Люк, - мягко сказала она, - я умерла тридцать лет назад. Просто я, - я рада, что у нас с тобой было это время. Рада, что осталась, чтобы… чтобы узнать тебя.
- Должен быть какой-то способ, - настаивал он. - Крей…
- А что Крей?
Люк резко обернулся на новый голос. Крей стояла, устало прислонясь к двери кабинета. Серебряное одеяло, наполовину скрывавшее ее рваный и грязный мундир, сверкало, словно броня; на ее покрытом синяками лице были высечены, словно резцом, измученность, горечь и погибшая надежда.
- Превратить ее в то, чем теперь стал Никос? Вынуть разные части из компьютеров, соединить вместе большой объем памяти, чтобы закодировать ее, так чтобы рядом была металлическая иллюзия для напоминания тебе о том, что это не твое - и не может быть твоим? Это я сделать могу… если ты хочешь именно этого.
- Ты говорила, что Джинн Алтис научил тебя переводить свое "я", свое сознание, свою… реальность - в другой объект. Ты проделала это, Каллиста, с данным кораблем. Ты ведь действительно здесь, я знаю, что ты здесь…
- Да, - тихо согласилась она. - Тут достаточно цепей, достаточно объема, достаточно мощи в активной зоне центрального реактора. Но существо из металла, существо, запрограммированное и закодированное, - не человек, и не может быть человеком, Люк. Не в том плане, в каком я сейчас человек.
- Не в том плане, в каком мы с тобой люди. - Крей подошла к ним, ее белокурые волосы отблескивали огнем в свете горящей смазки. - Не в том плане, в котором был человеком Никос. Мне никогда вообще не следовало… пытаться идти против того, что должно быть. Моим девизом всегда было: Если не получается, возьми молоток побольше. Или чип поменьше. Никос…
Она покачала головой, помолчала, затем продолжила:
- Он не помнит, как умирал, Люк. Он не помнит никакого перехода. И как бы я ни любила… Никоса… как бы ни любил он меня… Я постоянно возвращаюсь к этому. Это не Никос. Он не человек. Он пытается им быть, он хочет им быть, но у плоти и крови, костей и мяса есть собственная логика, Люк. Машины просто думают по-иному.
Губы ее скривились, а темные глаза обжигали холодом и горечью космического вакуума.
- Если ты хочешь, чтобы я сделала тебе нечто, содержащее закодированную версию ее воспоминаний, ее сознания… Но это будет не то сознание, которое живет на этом судне. И ты будешь знать это, и я буду знать это. И та закодированная версия тоже будет знать это.
- Нет, - отвергла Каллиста, и Люк, сквозь слепящий туман горя, все же заметил, что и он, и Крей смотрели на одно и то же место, словно Каллиста была тут…
А она была на самом деле где угодно, только не тут.
- Спасибо тебе, Крей, - продолжала она. - И не думай, что я не испытывала искушения. Я люблю тебя. Люк, и не хочу… не хочу быть вынужденной покинуть тебя, даже если это означает… быть тем, кем я являюсь теперь, вечно. Но у нас нет выбора. У нас нет времени. И любые компоненты, любые компьютеры, какие ты заберешь с этого корабля, Крей, будут содержать в себе и Повеление тоже. И если ты отсоединишь оружие, если ты выведешь из строя двигатели, если ты вынешь стержни реакторов и оставишь "Глаз" дрейфовать в темноте космоса, пока не сможешь найти способ построить еще один компьютер или дройда, не подсоединенных к Повелению… Я думаю, Повеление обманет тебя относительно своего недееспособия. Думаю, оно подождет, пока ты не повернешься к нему спиной, и примется разыскивать того, кто позвал его.
- Ее надо уничтожить, Люк. Ее надо уничтожить сейчас, пока мы еще можем.
"Нет, - мысленно завопил он. - Нет…" Она сказала, что любила его. Он знал, что это правда.
- По шахте подыматься буду я, Люк, - устало продолжала Крей. - Ты владеешь Силой значительно лучше меня, - добавила она, когда Люк начал было возражать, - но не думаю, что ты сможешь пролевитировать так высоко, а я не смогу сдерживать автоматику достаточно долго для того, чтобы ты сумел забраться с раненой ногой. Если мы не хотим профукать собственные жизни, то не можем рисковать тем, что на полдороге ты свалишься.
Люк кивнул. После того небольшого отдыха, который он сумел выкроить, он чувствовал себя сильнее, но, чтобы не дать боли полностью затопить его мозг, ему требовалась вся Сила, какую он мог призвать. Вероятно, он сумел бы, думалось ему, вызвать осечку решетки, но, несмотря на все, чему научил его Йода, левитация требовала много энергии.
- Мы можем запрограммировать десантное судно отчалить от корабля с песчаным народом на борту, - продолжала она, - если ты настаиваешь на их выводе с корабля.
- Если такое вообще возможно, - подтвердил Люк. - Думаю, что такая возможность появится, как только Трипио и… и Никос, - он не сразу смог выговорить имя ее возлюбленного, но она хоть и отвела взгляд от его глаз, однако не вздрогнула, - вернутся сюда с сиропом. Десантное судно могут подобрать и отбуксировать обратно на Таттуин.
- Как Трив, так и Никос способны пилотировать шаттл. Как только они выйдут за пределы поля помех корабля, то смогут передать сигнал бедствия, хотя кому-то предстоит изрядно потрудиться, распрограм-мируя гаморреанцев… не говоря уж о необходимости убедить аффитеханцев, что они не штурмовики. Они ведь, знаешь ли, еще и размножаются…
- Знаю, - вздохнул Люк.
- Как ты собираешься затащить на шаттлы китанаков?..
- Думаю, это я тоже вычислил, - сказал он. У него не выходила из головы мысль, что он не мог приволочь с собой вверх по шахте свой посох - равно как не смог бы двигаться достаточно быстро среди узлов в ядре компьютера, - вероятно, он не сумеет добраться по длинному коридору до мусорной капсулы прежде, чем взорвутся двигатели.
Но это, понял он, уже технические детали.
- Каллиста…
Он не знал, что собирался сказать. Попытался бы уговорить ее еще раз, попросил бы Крей сделать что-то вроде компьютеризированного сосуда для ее разума и памяти, ее мыслей и сердца… попытался бы уговорить ее бежать…
Но скамья, на которой он сидел, совершила внезапный, резкий крен, чуть не сбросив его на пол, и в горле у него возникла холодная тошнота гравитационного потока, голова закружилась…
Еще один крен, и он подхватил одну из ламп-мисок, тогда как Крей поймала другую на полпути к полу. Они почувствовали, как где-то глубоко в недрах корабля нарастает вибрация, ощутили медленное движение перемещающейся энергии…
- Вот оно, - спокойно произнесла Каллиста. - Гиперпространство.
Глава 21
Еще до того, как они с Чуви поднялись по лестнице маяка, у Хэна возникло неприятное ощущение.
- Я страшно сожалею, генерал Соло. - Начальник архива Муни-Центра Бит, а также архивов сбыта, счет фактуры и пособий рабочим трех крупных корпораций, которые фактически владели центральным компьютером. Плавала, чуть накренил свою выпуклую серовато-коричневую голову в тусклом дрожании голограммного поля и уставился огромными черными, маслянисто-гладкими глазами в точку перед ним, где должен был находиться голофонный образ Хэна. - Ее превосходительства в здании, похоже, нет.
Хэн выглянул в длинные окна. За ними стоял черный туман, пронзаемый только неясными пятнами садовых фонарей. Стоящий рядом с окном Чубакка повернул голову, издав нечто среднее между рычанием и стоном.
- Вы не могли бы мне сказать, когда она ушла? - Возможно даже, подумал Хэн, что она могла остановиться в "Бурлящей Грязи", где подавали весьма приличные пироги с мясом на ужин, хотя, вообще-то, она любила компанию…
- Прошу прощения, - вежливо сказал Бит. - Похоже, ее превосходительства весь день не было в здании.
- Что?
- В банках файлов нет никакой записи о ее карточке доступа, ни…
- Пришлите-ка мне Джевакса! Бит склонил голову:
- Постараюсь, сэр. Вы сохраните свое текущее местонахождение?
- Да, только найдите Джевакса и пришлите ко мне… Э, спасибо, - запоздало добавил Хэн, вспомнив неоднократные увещевания Леи. - Ценю ваши усилия. Я так и знал, Чуви, - добавил он, когда изображение худосочного Бита растаяло. - Я знал, что ей не следовало выходить с Арту!
Вуки издал вопросительный звук и подбросил в лапе ограничительный запор, найденный на столе.
- Конечно, она сняла его, - заявил Хэн. - Она бы и не подумала, что эта маленькая жестянка с болтами чем-то повредит ей, если бы он… Ну, он попытался-таки убить ее, черт подери! - Он порывисто поднялся на ноги и, двигаясь словно эндорский ветираптор в клетке, подошел к столу, где рядом с открытой сумкой с инструментами Чуви лежал запор.
Вуки снова что-то проворчал.
- Сам знаю, что она помогает друзьям! Но она… Сигнал голофона снова замигал, и Хэн прыгнул к кнопке включения так, словно та была включателем цикла самоуничтожения всепланетных масштабов. Но вместо зеленого местного огонька мигала голубая звезда субпространственной связи. Миг спустя в будке появилась стройная, затянутая в кожу фигура Мары Шейд.
- Достала тебе твои координаты. - Она подняла руку, показывая ему желтую пластеновую "вафлю".
- Почему ты не рассказывала нам о том, что охотилась за Нуббликом Слайтом? - грубо спросил Хэн.
- Потому что друзьям я не вру, - резко ответила Мара. - И если это все, что ты способен сказать - Извини. - Хэн отвел взгляд, сердясь на себя. - Но я слышал…
- Что стряслось, Соло? - Она еще раз посмотрела на его лицо, и весь сарказм сошел с нее, словно вчерашняя косметика.
- Лея исчезла. Отправилась сегодня днем в Муни-Центр, и я только что выяснил, что она туда так и не добралась. Она с Арту-Дету… Он прошлым вечером потерял голову и попытался убить нас, и мы поставили ему ограничительный запор, но похоже, что Лея этот запор вынула"
Мара отпустила крайне не подобающее даме замечание, и за плечом у нее появился Ландо Калриссит, нафабренный, причесанный и одетый в лучший свой пурпурный атлас для вечернего приема.
- Что такое?
Хэн рассказал ему, добавив:
- Мы ждем сейчас Джевакса. Она говорила о посещении городского ремонтного центра, так что, возможно, она взяла с собой Арту, чтобы проверить его, но уже стемнело, и к тому же в последнее время произошло слишком много странных вещей.
- А почему ты спросил о Нубблике? - спросила Мара. - Кто тебе сказал, будто я охотилась за ним? Я провела на том ледяном шарике всего около двенадцати часов и не думаю, что смогла бы опознать Нубблика, если бы тот обчистил мои карманы.
- Он говорил своему прихвостню, что за ним охотится Рука Императора, - ответил Соло, - что Рука Императора на планете и он должен смыться оттуда, пока она его не нашла. Нубблик исчез примерно лет семь назад - после того как ты, по твоим словам, побывала тут и улетела. Я решил, что ты вернулась Он умолк: просто от того, что выражение ее лица резко изменилось.
Мгновение она молчала, но даже через посредство субпространственной голопередачи ярость ее была осязаемой, как ударная волна термоядерного взрыва.
Когда она заговорила, голос ее был обманчиво нормальным, очень спокойным.
- Этот гад ползучий, - произнесла она. Ее глаза, наполненные внезапной, злобной, убийственной ненавистью, уставились невидящим взором в пространство. - Этот червячий сын.
- Что? - Ландо быстро попятился, почти за пределы голопередачи. - Что за…
- Он говорил мне, что я единственная, - произнесла Мара все тем же спокойным, почти будничным тоном. - Единственная Рука Императора. Его избранное оружие, говорил он, когда ему требовался скорее скальпель, чем меч… Его доверенная служанка. - Ее крепко сжатые красные губы показывали сдерживаемую ярость человека, для которого положение составляло не просто предмет гордости, но и смысл всей ее жизни.
- Этот лживый, маразматичный, жрущий отбросы, престарелый, неискренний, гниющий, грязесосущий паразит! У него была и другая Рука! - Ее голос упал до еле слышного шепота. - У него все время была и другая Рука!
Она не сдвинулась со своего кресла, но ее спокойствие походило на затишье перед бурей. И хотя эта ярость была направлена против покойника, Соло порадовался, что находится в нескольких сотнях парсеков от нее, в совершенно иной звездной системе.
- Он мне солгал! Он использовал меня! Его "доверенная служанка"! Все, что он говорил мне, было враньем! Все!
- Мара, - обеспокоенно обратился к ней Ландо. - Мара, он умер…
- Ты ведь знаешь, что это значит, не так ли? - Она обратила к Ландо взгляд своих холодных глаз, и тот отступил еще на шаг. Ни Ландо, ни Хэн никогда еще не видели Мару в таком гневе, и сила его просто ужасала. - Это значит, что он держал ее в резерве, чтобы использовать против меня. Или использовать меня против нее. Или, кто знает, против кого еще, чтобы не дать ни ей, ни мне быть чем-нибудь большим, чем его пешками!
Она почти дрожала от ярости, той самой ярости, которая однажды побудила ее направить всю свою энергию на убийство Люка Скайвокера за лишение ее положения, бывшего для нее ее жизнью.
- Она по-прежнему на планете?
- Не знаю. Я…
По какой-то причине он вспомнил, что Лея рассказывала ему об императорской наложнице, члене Императорского Двора… О женщине, появившейся внезапно, всего через какие-то несколько недель после исчезновения Нубблика, точно зная, какой дом она хотела снять…
- Да, - сказал он. - Думаю, что так. Женщина по имени Роганда…
Глаза Мары расширились, когда она услышала имя, затем сузились в зеленые сверкающие щелки.
- О, - тихо произнесла она. - Она. Голограммное изображение протянуло руку туда, где должен был находиться выключатель приемника, за пределы обзора передатчика. Изображение исчезло.
- Мы просто не можем идти на такой риск. - Роганда Исмарен открыла принесенный ей пластеновый футляр, вынула из него тонкую серебряную трубочку нарковпрыскивателя и вставила ампулу в его щель. - Подержите ее.
Оран Келдор осторожно шагнул к Лее, которая встала с кресла при звуке отпираемого дверного замка; она отступила к стене, но в дверях стоял лорд Гаронн, со станнером в руке. Келдор заколебался: хоть и маленькая, Лея была в хорошей спортивной форме, крепкая, на тридцать лет моложе его и совершенно явно готовая драться, - а Гаронн сказал:
- Если вы думаете о риске, мадам, то я бы сказал, что применять к ней этот наркотик - большой риск. Вы ведь не знаете, что это такое.
- Я знаю, как он действует, - огрызнулась наложница. - И знаю, что благодаря ему она будет вести себя тихо, пока здесь наши гости.
- Мы знаем, что он иногда действует. На некоторых людей. В некоторых дозах. Он пролежал в заброшенных подземных лабораториях по меньшей мере тридцать лет, а может, и вдвое дольше. Мы не знаем, не испортился ли он от времени, не стал ли зараженным… Тот контрабандист, на котором мы его опробовали четыре-пять лет назад, умер.
- У него было слабое сердце, - чересчур быстро возразила Роганда. - Ах, лорд Гаронн, - продолжала она своим тихим, умоляющим голосом, - вы ведь знаете, как много зависит от тех, кто будет здесь сегодня вечером! Знаете, как мы отчаянно нуждаемся в поддержке, если хотим, чтобы ваше дело - наше дело - увенчалось успехом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45