Маленькое четырнадцатилетнее дитя ведьмы с севера, известное под именем Илае, темноглазая, с рыжей гривой спутанных волос. У остальных, толпившихся за их спинами, странствующих чародеев, заклинателей, водяных ведьм – вряд ли хватило бы сил, чтобы участвовать в испытании заклинания.Сердце Руди сжалось.«Так мало, – подумал он. – И что, черт побери, мы сможем сделать, чтобы как-то противостоять Даркам?»Новые тени показались в освещенном проходе, что вел от входных ворот вглубь. За колеблющейся пеленой, образованной на месте встречи теплого воздуха, идущего изнутри, и внешнего холода, они казались призраками. Дневной караул Стражи. Воины шли, потирая синяки после утренних упражнений с мечами и добродушно поругивая друг друга и своего увертливого лукавого наставника.Среди них было несколько женщин: одна – темноволосая, в темном меховом плаще, другая – крестьянка в цветастой юбке, и третья, чуть постарше – высокая, чуть нескладная, в черной форме с белой эмблемой королевской стражи.Сбегая по лестнице, Минальда откинула с головы капюшон, густой мех ее плаща, сверкая, переливался в сером утреннем свете. Руди всегда поражала неземная голубизна ее глаз; сейчас же, широко распахнутые, они казались бархатисто-синими, почти черными. Минальда схватила Руди за руку.– Говорят, там слышали какой-то крик.Руди поборол в себе желание обнять ее за плечи, как сделал бы, окажись они наедине.«Она – королева, – напомнил он себе, – регентша и мать наследника, но, кроме этого, ей всего лишь девятнадцать, и она напугана. К тому же здесь слишком много посторонних».– Рада, что это был не ты, парень. – К ним подошла Джил Паттерсон.С тех пор как она вступила в королевскую стражу Гая, ее застенчивую настороженность постепенно сменили грубоватые манеры, столь же искусно скрывавшие истинные чувства Джил, как и ее прежняя маска. Бледные глаза классной наставницы не выдавали никаких душевных переживаний, но, судя по всему, она была рада, что Руди жив.– А кто это был? – шепотом поинтересовалась Минальда.– Саерлинн. Я думаю, ты с ним знакома.Она кивнула, слезы блеснули у нее в глазах. Минальда была дружна почти со всеми в Убежище. И опять Руди с трудом поборол желание обнять и хоть как-то успокоить ее.– Теперь нам будет гораздо труднее, – спокойно заметил он, – когда мы отправимся на разведку в Гай...– Ты? – От страха ее глаза раскрылись еще шире. – Но ты не можешь... – Она прикусила язык, и краска разлилась по ее щекам. – Нет, дело не в том, что... – промолвила она тихим, полным достоинства голосом, вызвавшим у Руди улыбку. – Просто... как же твои опыты с огнеметами? Ты сказал, что из тех частей, которые мы с Джил нашли в старой лаборатории, можно сделать оружие. Ты не можешь...– Это подождет, – негромко пояснил Руди. – Я соберу один огнемет для себя, чтобы взять его в Гай, остальные подождут моего возвращения. – Он положил руки ей на плечи и улыбнулся, встретив ее напуганный взгляд. – Я обязательно вернусь.Минальда опустила голову. Тишину резко разорвал голос Джил:– Значит, ты уверен, что сможешь собрать огнемет?Удивленный ее бестактностью, он поднял глаза, и увидел то, что видела она: высокую фигуру канцлера королевства. Алвир стоял в освещенном проеме ворот, наблюдая за ним и своей сестрой. Руди быстро отпрянул от Альды и сделал несколько шагов по направлению к Убежищу.– Еще бы, – объявил он тоном, который прекрасно бы подошел для Мэдисон-авеню. – Черт возьми, не пройдет и месяца, как мечи устареют!– Это как раз для тебя, – прокомментировала Джил, – а то ты не можешь взяться ни за один из них без того, чтобы не порезаться.Но, несмотря на шутливую пикировку, Руди еще долго испытывал неприятное ощущение от холодного взгляда Алвира, когда присоединился к Ингольду и остальным волшебникам.Алвир спустился к ним, сопровождаемый придворным магом, подобострастным Бектисом, который то потирал длинные белые руки, то похлопывал по доходившей до пояса серебристо-голубой бороде, будто сам себя с чем-то поздравлял. Некогда Минальда в шутку поименовала брата «блестящим образчиком портняжного искусства», – и он и впрямь превосходил всех вокруг великолепием наряда, надменностью манер и жесткой, несгибаемой волей. Черная бархатная мантия, словно крылья, развевалась у него за плечами. Цепь с сапфирами на шее была такой же тяжелой, как и его взгляд.Канцлер остановился на нижней ступеньке лестницы. Оттуда он равнодушно взглянул сверху вниз на Ингольда.– Итак, ты оказался прав, – сказал он глубоким, хорошо поставленным голосом. – Это можно сделать.– Смогут только те, у кого хватит сил, – спокойно ответил Ингольд.– А разведка?– Мы отправимся в путь завтра утром.Алвир слегка кивнул головой.– А эти? – Он пренебрежительно указал на остальных магов, – старцев и юношей, невозмутимых смуглолицых южан и белокожих шаманов с плоскогорья.– Поверьте мне, мой господин, – в глазах Ингольда промелькнула искорка гнева. – Независимо от того, решимся ли мы напасть на логово Дарков, эти люди – ваша основная защита от них. Не относитесь к ним с пренебрежением.– Они не внушают особого доверия. – Алвир вновь окинул взглядом магов, и Руди почувствовал, как взор канцлера на миг задержался на нем. – Хотя, возможно, они более опасны, чем кажутся на первый взгляд.– Намного более опасны, мой господин.Этот новый голос привлек внимание не только Алвира, но и Руди. Королевская стража на крыльце уже загасила в снегу факелы, но внутри прохода за воротами они еще горели. Их свет отражался от полированных стен. В этих отблесках облаченная в красное фигура аббатисы Гая, Джованнин Нармелион – с выбритой головой и узкими, аккуратно сложенными руками, – напоминала скелет, охваченный алыми языками пламени.– Если вы будете бороться со вторжением, используя орудия дьявола, мой господин, – предупредила она, голосом подобным суховею, – вы проиграете. Эти изгои продали душу дьяволу в обмен на ту силу, которую он им дал.Гневный румянец окрасил щеки Алвира, но его язвительный ответ прозвучал так же мелодично и спокойно.– Возможно, если бы Истинная Вера так же зависела от силы правителей, как и все наше королевство, вы наверняка уже осыпали бы их благословениями.Точеные ноздри аббатисы презрительно дрогнули.– Эти слова говорят больше о том, кто их сказал, чем о том, что за ними стоит, – заметила она, и Алвир побагровел еще сильнее. – Уж лучше потерпеть неудачу во время сражения, чем навлечь на себя гнев Церкви подобными высказываниями. Сторговаться с волшебниками... с проклятыми волшебниками!.. Это пачкает душу, как прилипчивая грязь. Истинно верующие отторгнут вас от лона своего. Даже разговоры с этим отродьем чернят вас.Руди почувствовал, как ледяные пальцы Минальды сжали его руку. Она была преданной дочерью Церкви до той дождливой осенней ночи, по дороге из Карста, когда он обрел магию, – и открыл Альде свою любовь.– И все же вы пришли узнать, насколько они преуспели, – проскрежетал Алвир.Сухой голос аббатиссы был полон угрозы:– Человек должен знать своих врагов в лицо.Над лестницей нависла тишина, если не считать шороха деревьев от порывов ледяного ветра. Стража с беспокойством наблюдала за происходящим. Они давно уже привыкли к быстротечным спорам между канцлером и аббатисой, но таких разговоров, которые явно вели к открытому противостоянию, еще не было.Алвир насмешливо поднял брови.– И вы считаете меня одним из своих врагов, сударыня?– Вас? – Она окинула его взглядом с ног до головы, в уголках ее губ пряталось суровое презрение. – Вам, сударь, безразлично, числят ли вас среди праведников, или грешников, покуда блага жизни остаются вам доступны. Вы и с дьяволом в аду согласились бы отобедать, – будь угощение вам по вкусу!С этими словами, она стремительно развернулась и бросилась прочь; звук ее шагов постепенно замер в обширном пустом пространстве коридора, что вел в темноту лабиринта к владениям Церкви.– Я ее боюсь, Руди, – прошептала Минальда.Он отыскал в складках тяжелого плаща руку своей возлюбленной и сжал тонкие пальцы.Между тем две молодые ведьмочки предложили напустить снежную бурю, пока не похоронят тело Саерлинна. Вос хриплым наставительным тоном возражал им:– Если мы так сделаем, то вступим в противоречие с законами Природы, которые заставляют ветра дуть куда и когда хотят.Поднялся негромкий спор, хотя все маги, кроме Ингольда и маленького щуплого пустынника по имени Кта, боялись возражать Грамотею из Кво.Руди тихо сказал на ухо Минальде:– Ну что она может против тебя, малышка? Ты – королева. Даже если она и узнает про нас... хотя она не узнает... мы ведь не делаем ничего плохого!..– Конечно, – прошептала она.Но ее пальцы дрожали в его руке. ГЛАВА 2 – Ингольд?Один из магов, маленький Кта, сообщил Джил, что Ингольд здесь, в маленькой комнатке, спрятанной глубоко в Убежище. Об этих подземных уровнях ничего не знали девять десятых обитателей Убежища. Заглянув в каморку. Джил увидела, что Ингольд сидит у круглого стола из черного камня, наблюдая за постоянно изменявшимся сверканием, которое всплывало из самой середины столешницы. Он поднял голову на звук ее голоса, затем протянул к ней руку, и свечение померкло.– Я как раз собирался послать за тобой, – спокойно сказал он, когда Джил уселась рядом.От его взгляда не ускользнуло ни ее напряженное лицо, ни то, как пальцы Джил играют с пряжкой ремня, на котором был подвешен меч.– Что случилось, моя дорогая?– Это правда... то, что сказал Руди? – спросила она. – Ты действительно собираешься возглавить отряд разведчиков?Какое-то время маг молча смотрел на нее. Джил показалось, что морщины на его лице стали глубже.– После смерти Саерлинна я единственный, кто может сделать это, – наконец ответил он.– Они убьют тебя! – в отчаянии воскликнула она.При этих словах голубые глаза мага просветлели. У Ингольда была удивительная улыбка – подобная солнечному свету, который изменяет горный ландшафт, делавшая угрюмые, застывшие черты молодыми и полными жизни.– Ты меня обижаешь, Джил. Это мое собственное скрывающее заклинание...– Не надо шутить. – У Джил забота о других людях всегда выражалась резко и грубовато. – Дарки захватили Лохиро, а он, черт побери, все-таки был Архимагом.– Лохиро по своей воле пошел к ним, – заметил человек, который любил Архимага, как собственного сына.Кроме холодка, который вдруг ясно почувствовался в мерцании света, об убийстве Лохиро напоминал и свежий рваный шрам на щеке Ингольда.– Но если они могли держать его в плену, – отрезала Джил, – то спокойно расправятся и с тобой.– Для этого им сначала надо будет меня поймать.Джил смотрела на него через мерцающий фонтан света и боролась с гневом и беспокойством. Затем обезоружено вздохнула.– Ну, все что я могу сказать, – ты выбрал самый ненадежный способ, чтобы спрятаться от них... но, в конце концов, это не мое дело.– Увы, – улыбнулся Ингольд. – Это – и твое дело тоже, Джил. И я виноват в этом, когда против воли перенес тебя в мир, где ты оказалась заперта, как в ловушке.Она покачала головой.– Ты же ни в чем не виноват. Откуда тебе было знать, что Дарки попробуют прорваться через брешь в Пустоте.– Спасибо на добром слове. Но я должен был понять это гораздо раньше. – Он взял ее за руку и притянул к себе. – Мне было известно о возможном повороте событий. Но в то время, когда я спасал принца Тира, переход в ваш мир казался единственным выходом из создавшегося положения, и я нуждался в помощи, оказавшись по другую сторону Пустоты. Поверь, это послужило суровым уроком, и навряд ли теперь я еще когда-нибудь рискну сунуться в чужой мир.Джил пожала плечами.– Если бы не твое вмешательство, Руди до сих пор бы разукрашивал мотоциклы для своих Ангелов Ада. Не станешь же ты утверждать, что это тоже было простой случайностью.– Я вообще не верю в случайности, – сказал Ингольд, и на мгновение их глаза встретились. – Во всяком случае, – продолжил он, – если бы не мое вмешательство, ты жила бы своей прежней жизнью: университет, научные изыскания, друзья. Если бы не опасность того, что Дарки последуют за тобой через Пустоту и разорят ваш мир так же, как разрушили наш, ты бы уже давно вернулась к привычному для тебя порядку вещей. И вот поэтому-то, моя дорогая, я и появился сегодня вечером здесь. – Свет, внезапно запульсировавший в кристалле, вставленном в центр стола, окунул их в калейдоскопическую игру света. – Посмотри в кристалл, Джил.Она последовала его совету и, склонившись, зажмурилась от ослепительного сияния.– Я... я не понимаю.Свечение притягивало ее взгляд, скрывая из вида остальную часть комнаты, и укутанную в плащ фигуру рядом с ней. Хотя вокруг была тишина, женщине казалось, что она слышит музыку. Лишь слабое гудение механизмов в комнате по соседству нарушало полный покой картины, захватившей ее.– Это... это трудно объяснить. Наблюдательная комната, где мы с тобой находимся, первоначально была создана для того, чтобы следить за защитой Убежища. Кстати, вполне логичное решение, если учесть существующие многомильные коридоры. Но, как выяснил Руди, такие магические кристаллы могут применяться и для других целей. Эта же конструкция просто наглядно изображает идеи, слишком емкие, чтобы их мог охватить обычный разум.Джил пристально вглядывалась в кристалл. Ей казалось, что перед ней вся бесконечность пространства, купавшаяся в потоке белизны. Как пузырьки в сверкающем растворе, там всплывали золотые сферы, кружась, словно пары в неведомом танце.Ингольд заговорил снова, его слова словно доносились откуда-то из невообразимого далека.– То, что ты видишь, Джил, это и есть Пустота, Пустота между вселенными... та Пустота, которую ты пересекла, чтобы попасть сюда. Видишь сцепившиеся сферы, которые находятся ближе всего к нам?Она кивнула.– Они... Похоже, они отделяются друг от друга.– Именно так, – пробормотал он. – Это наши миры, Джил. Прошлым летом они дрейфовали рядышком, пока не приблизились друг к другу настолько, что разделявшая их завеса стала совсем тонкой. Для таких, как я, кто понимает природу Пустоты, не составит труда перейти из одного мира в любой другой. В ту ночь, когда я впервые разговаривал с тобой, в Гае, в первую четверть осенней луны, они располагались так близко друг к другу, что любой человек во сне мог, сам того не зная, проникнуть через эту завесу, что и случилось с тобой. Эта близость и помешала мне отправить тебя обратно, так как любая брешь в тончайшей завесе, отделяющей мой мир от твоего, вызвала бы целую череду дыр, которые смогут обнаружить Силы Мрака, как это уже случилось однажды... Но наши миры расходятся... Недель через шесть, во время праздника зимнего солнцестояния, я смог бы спокойно открыть врата в Пустоту и переправить тебя в твой мир, не подвергая опасности вашу цивилизацию.Когда он заговорил о ее возвращении, Джил перестала смотреть на светящийся колодец и встретилась с ним взглядом.– Вот поэтому-то, моя дорогая, я и нахожусь здесь сегодня ночью, – ласково проговорил он. – Ты права. Я не знаю, что меня ожидает в Гае. Вне всякого сомнения – опасность, а возможно, даже и смерть. Сегодня ночью я хотел вернуть тебя в твой мир, иначе может случиться так, что ты останешься здесь навсегда.– Сегодня ночью? – прошептала Джил.Неужели, пообедав в сумрачной долине Ренвет, она закончит вечер в каком-нибудь кафе на Вествудском бульваре? Джил уставилась на своего собеседника ничего не понимающими, испуганными глазами.Ингольд взял ее за руку.– Извини, Джил. Ты меня поэтому и разыскивала?Она молчала. А маг продолжал:– После той ночи, когда Дарки безуспешно попытались сломать ворота Убежища, они начали рыскать по долине Ренвет. По всей видимости, они ждут момента, когда наша стража ослабит бдительность, или надеются подкараулить меня вне этих стен. Но возможно также, они надеются, что я вновь поддамся искушению открыть брешь через Пустоту. А сделать это я пока не осмеливаюсь.Кристалл потемнел, и комната погрузилась в полумрак. Тем не менее Джил все еще казалось, что она различает бесконечные сферы и их медленное вращение. Очень спокойно она сказала:– Ничего страшного.Ингольд положил ей руки на плечи. От рук колдуна, как это всегда бывало, исходили теплота и спокойствие.– Извини, – повторил он.– Я не об этом.В окружавшей их темноте ожила тоненькая ниточка голубоватого мерцающего света. Когда они выходили в узкую дверь, сияние отправилось за ними. В то время как Ингольд и Джил шли по пустынным коридорам, оно освещало облака пыли, что поднимались у них под ногами. Оно помигало искоркам света, просачивавшимся из-под темной двери лаборатории Руди. Как блуждающий шар фосфоресцирующего света, оно проводило их по лестнице, ведущей в жилые уровни Убежища.В общей комнате Совета, освещенной лишь углями, лежавшими, как горка драгоценных камней, в широком камине, никого не было. Их тени неуклюже проследовали вдоль этого длинного помещения, проплывая, как облака, над имуществом местных обитателей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30