Происходили прекомичные сцены. Французы самым тщательным образом проверяли каждый прииск, поскольку он соответствует планам. При такой поверке случился курьез: двух приисков, нанесенных в план, не оказалось, а третий прииск оказался вне всякого плана.
– Странно… Это очень странно, – повторял m-r де Круа, рассматривая красный нос Черноногова с особенным вниманием.
– План составлял не я, а горное правление, – оправдывался Черноногов. – Во-вторых, не мог же я спрятать в карман эти дурацкие два прииска.
– И все-таки странно, – невозмутимо повторял m-r де Круа, делая гримасу.
– Ну, наконец, это ошибка!
– В деле не должно быть ошибок…
Как оказалось, о границах своих владений у всех компаньонов оказались довольно смутные представления. Мутных только вздыхал, разводил руками и ссылался на свою безграмотность.
– Странно… Очень странно, – повторял m-r де Круа, пожимая плечами. – Вы спросите у m-r Жобель, он укажет вам то, чего вы не знаете…
Ровно в двенадцать часов французы завтракали, потом отдыхали, а в два часа опять уходили на работу до восьми часов вечера. И так каждый день… Даже Введенский, смотревший на все и на всех с иронией, и тот заметно приуныл.
– Это черт знает, что такое! – ругался Черноногов. – Они все жилы вымотают из живого человека…
– Да, того, вообще…
В течение двух недель работы на приисках были закончены. Все границы определены в точности, m-r Жобель составил свои собственные планы, a m-r Лудье устроил что-то вроде минералогического кабинета. Месторождение всех золотоносных россыпей было исследовано самым точным образом, во всех деталях. Но все это были только подготовительные работы, а настоящее исследование горных пород и песков должно было произойти в специальной лаборатории в Париже.
– А мы-то все на глаз делаем, – удивлялся без конца Мутных, почесывая в затылке. – Ну и французы!.. Вот это так грамотные, охулки на руку не положат. Недаром у них денег куры не клюют… Душеньку вынули, прямо сказать. А главное – в аккурате себя содержат.
Своими впечатлениями Мутных делился главным образом с атаманом Кузьмой, который вполне ему сочувствовал.
– Я так полагаю, что эти самые французы из военных, – соображал Кузьма. – Очень уж строго себя содержат… Из антилерии, не иначе.
– А моим-то компаньонам как они хвост прижали! – злорадствовал Мутных. – Хоть матушку-репку пой.
– Вполне прижали… Антон-то Павлыч вон даже похудел из себя и напивается в одиночку.
– Они, брат, выучат, как жить на белом свете. А мы-то сдуру: французы, деньги у них шальные и прочее такое несообразное. А у француза каждый пятак двухвершковым гвоздем приколочен… У нас по старой вере крепко живут, а они себя попревосходнее оказали…
Черноногов не мог выдержать до конца двухнедельного искуса и последние четыре дня сказывался больным, несмотря на все увещания Введенского. Он лежал в избе и плевал в потолок.
– А черт с ними со всеми! – ругался он. – Это какие-то выжиги. Золото ищут, как бежавшего с каторги преступника… Нет, брат, шалишь. Ищи, хоть лопни…
Введенский только махнул рукой; С горя Черноногов напивался каждый день, приглашал Макэн и заставлял ее петь киргизские песни.
– А вот назло им возьму да и женюсь на тебе, Макэн, – говорил он. – Пойдешь за меня, орда?
– Нет, – отвечала Макэн не без кокетства. – У меня есть жених лучше тебя…
Накануне отъезда ш-г де Круа «позволил себе» просидеть за ужином часов до двенадцати и даже разговорился. М-г Жобель воспользовался моментом и позволил себе выпить вторую рюмку русской водки, причем от души пожалел, что m-r Черноногов не мог принять участия в общем пиршестве.
– Я в первый раз в России, – говорил ш-г де Круа, – и невольно удивляюсь… да… Очень оригинальная страна. Никто не хочет работать… Да, странно…
Французы ранним утром уехали одни. Их провожал атаман Кузьма, сидевший на козлах молодцом. Черноногов видел в окно, как выехали со двора два тарантаса, и проговорил:
– К черту!..
Пришел Введенский и долго молчал.
– Ну, брат, Антон, и задали они нам баню.
– К черту! – рычал Черноногов.
– Нет, знаешь, оно того… Как это тебе сказать? Одним словом, мы вымирающие, ленивые, пьяные русские люди… Я это почувствовал в первый раз в жизни… да. Дикари.
– К черту!..
Примечания
1
Жюдик Анна (1846–1911) – французская опереточная актриса; неоднократно выступала в Петербурге.
2
Местный колорит (франц.).
1 2
– Странно… Это очень странно, – повторял m-r де Круа, рассматривая красный нос Черноногова с особенным вниманием.
– План составлял не я, а горное правление, – оправдывался Черноногов. – Во-вторых, не мог же я спрятать в карман эти дурацкие два прииска.
– И все-таки странно, – невозмутимо повторял m-r де Круа, делая гримасу.
– Ну, наконец, это ошибка!
– В деле не должно быть ошибок…
Как оказалось, о границах своих владений у всех компаньонов оказались довольно смутные представления. Мутных только вздыхал, разводил руками и ссылался на свою безграмотность.
– Странно… Очень странно, – повторял m-r де Круа, пожимая плечами. – Вы спросите у m-r Жобель, он укажет вам то, чего вы не знаете…
Ровно в двенадцать часов французы завтракали, потом отдыхали, а в два часа опять уходили на работу до восьми часов вечера. И так каждый день… Даже Введенский, смотревший на все и на всех с иронией, и тот заметно приуныл.
– Это черт знает, что такое! – ругался Черноногов. – Они все жилы вымотают из живого человека…
– Да, того, вообще…
В течение двух недель работы на приисках были закончены. Все границы определены в точности, m-r Жобель составил свои собственные планы, a m-r Лудье устроил что-то вроде минералогического кабинета. Месторождение всех золотоносных россыпей было исследовано самым точным образом, во всех деталях. Но все это были только подготовительные работы, а настоящее исследование горных пород и песков должно было произойти в специальной лаборатории в Париже.
– А мы-то все на глаз делаем, – удивлялся без конца Мутных, почесывая в затылке. – Ну и французы!.. Вот это так грамотные, охулки на руку не положат. Недаром у них денег куры не клюют… Душеньку вынули, прямо сказать. А главное – в аккурате себя содержат.
Своими впечатлениями Мутных делился главным образом с атаманом Кузьмой, который вполне ему сочувствовал.
– Я так полагаю, что эти самые французы из военных, – соображал Кузьма. – Очень уж строго себя содержат… Из антилерии, не иначе.
– А моим-то компаньонам как они хвост прижали! – злорадствовал Мутных. – Хоть матушку-репку пой.
– Вполне прижали… Антон-то Павлыч вон даже похудел из себя и напивается в одиночку.
– Они, брат, выучат, как жить на белом свете. А мы-то сдуру: французы, деньги у них шальные и прочее такое несообразное. А у француза каждый пятак двухвершковым гвоздем приколочен… У нас по старой вере крепко живут, а они себя попревосходнее оказали…
Черноногов не мог выдержать до конца двухнедельного искуса и последние четыре дня сказывался больным, несмотря на все увещания Введенского. Он лежал в избе и плевал в потолок.
– А черт с ними со всеми! – ругался он. – Это какие-то выжиги. Золото ищут, как бежавшего с каторги преступника… Нет, брат, шалишь. Ищи, хоть лопни…
Введенский только махнул рукой; С горя Черноногов напивался каждый день, приглашал Макэн и заставлял ее петь киргизские песни.
– А вот назло им возьму да и женюсь на тебе, Макэн, – говорил он. – Пойдешь за меня, орда?
– Нет, – отвечала Макэн не без кокетства. – У меня есть жених лучше тебя…
Накануне отъезда ш-г де Круа «позволил себе» просидеть за ужином часов до двенадцати и даже разговорился. М-г Жобель воспользовался моментом и позволил себе выпить вторую рюмку русской водки, причем от души пожалел, что m-r Черноногов не мог принять участия в общем пиршестве.
– Я в первый раз в России, – говорил ш-г де Круа, – и невольно удивляюсь… да… Очень оригинальная страна. Никто не хочет работать… Да, странно…
Французы ранним утром уехали одни. Их провожал атаман Кузьма, сидевший на козлах молодцом. Черноногов видел в окно, как выехали со двора два тарантаса, и проговорил:
– К черту!..
Пришел Введенский и долго молчал.
– Ну, брат, Антон, и задали они нам баню.
– К черту! – рычал Черноногов.
– Нет, знаешь, оно того… Как это тебе сказать? Одним словом, мы вымирающие, ленивые, пьяные русские люди… Я это почувствовал в первый раз в жизни… да. Дикари.
– К черту!..
Примечания
1
Жюдик Анна (1846–1911) – французская опереточная актриса; неоднократно выступала в Петербурге.
2
Местный колорит (франц.).
1 2