Она бежит следом за ними. Потом
останавливается, поворачивается и идет к двери
Завьялова. Останавливается. Хочет опять постучать.
Опускает руки. Стоит. Пауза. Поворачивается. Идет к
кровати. Ложится. Встает. Опять ложится. Достает
рукой сундучок матери. Встает. Открывает сундучок.
Вынимает из сундучка наган, осматривает барабан.
Слышно, как поет бабушка: "Как в субботу, день
ненастный..." Закрывает дверь в коридор. Ходит на
цыпочках. Достает лист бумаги. Ищет карандаш. Не
находит. Комкает бумагу. Прикладывает револьвер к
сердцу, опускает. Крутит барабан. Отходит в угол.
Зажмуривается. Пауза.
ЯВЛЕНИЕ XXIV
Врывается Женя.
Ж е н я. Танька!
Т а н я (испуганно). Ах!
Ж е н я. Брось! Сию минуту брось! Отдай наган! Отдай сейчас же! А то как двину в ухо!
Тихая борьба. Он вырывает у нее из рук револьвер.
Дура!
Т а н я (шепотом). Тише! Не кричи! Отдай!
Ж е н я (подчиняясь, шепотом). Ты что, с ума сошла?!
Т а н я (шепотом). Зачем?
Ж е н я (шепотом). А вот за тем самым. Все известно! (Вынимает сберегательную книжку.) Сберкнижка. Четыреста пятьдесят рублей. Открыта до двенадцати ночи.
Дальнейший разговор весь шепотом.
Т а н я. Да.
Ж е н я. Одевайся.
Т а н я. Да. Сейчас... (Одевается поспешно.)
Ж е н я. В два счета!
Т а н я. Ты... ты... Спасибо! Дай я тебя поцелую. Дружок!
Ж е н я. Потом. Скорей!
Пауза.
А он?
Т а н я. Эх! Идем!
Пауза.
А велосипед?
Ж е н я. Черт с ним! Пойду в Крым пешком.
Уходят.
ЯВЛЕНИЕ XXV
Завьялов входит.
З а в ь я л о в. Это чудовищно!
ЯВЛЕНИЕ XXVI
Входит Вера Газгольдер. Она весьма пикантна и
прелестно одета, по самой последней моде.
З а в ь я л о в. Что вам угодно?
В е р а Г а з г о л ь д е р. Если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету. (Протягивает ему руку.) Вера Газгольдер.
Завьялов долго смотрит на нее. Она улыбается. Потом
он воровато оглядывается. Запирает дверь. Она
бросается к нему в объятия. Долгий поцелуй.
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Комната в квартире Веры Газгольдер. Все
интеллигентно. Беспорядок. Открытый чемодан. Цветы.
Вечер. Телефон.
ЯВЛЕНИЕ I
Вера Газгольдер одна.
В е р а Г а з г о л ь д е р (разговаривает по телефону). Будьте любезны, портье "Метрополя". Мерси! Это портье? С вами говорит Вера Федоровна Газгольдер. Газгольдер. А вы припомните! Я у вас бываю в ресторане под каждый выходной день. Да, да. Под прошлый выходной на мне была котиковая шубка и белый беретик. Я была со своим первым мужем, инженером Воскобойниковым. Нет, нет! Вы ошибаетесь, Николай Борисович Грудинский - это как раз второй муж. Я с ним уже давно ничего общего не имею. А это был как раз Воскобойников. У меня с ним до сих пор самые дружеские отношения. Еще в фойе был скандал. А я как раз сидела на диванчике с Воскобойниковым. Теперь припоминаете? Ну, это не важно. Одним словом, у меня к вам просьба. У вас есть свободные машины на совзнаки? Для меня всегда? Вы очень любезны. Но это не важно. В таком случае, пожалуйста, пришлите мне через полчаса линкольн по адресу: Новинский бульвар, пятнадцать, квартира шесть; мне надо на вокзал. Через полчаса будет? Мерси! Я как раз уезжаю недели на две в Крым. Мерси, мерси! Так я буду ждать. (Кладет трубку. Укладывается. Смотрит на часы. Суетится. Напевает.)
Звонок телефона.
Алло! Сента? Здравствуй, Сента! Представь себе, уезжаю в Крым. Через полчаса. С Завьяловым... Так и случилось. Муж? Он еще ничего не знает... Нет, он в театре. Я ему оставлю записку. А ты думаешь, мне не жалко? Ужасно жалко, ужасно! Но что ж делать? Сердце не камень. Это выше моих сил. Да, да, сильна, как смерть. Ничего не могу с собой поделать. Совершенно верно: сошла с ума. Ничего не соображаю. С первого взгляда. Можешь мне не верить, но я сама себя не узнаю. Вот и сейчас с тобой разговариваю, а щеки так и горят, так и горят. Я даже думаю, что у меня повышенная температура. Нет, серьезно. Наверно, тридцать семь и шесть. С ума сойти. В первый раз я встречаю такого человека: новый до мозга костей, смелый, солнечный, такой современный-современный. В нем ничего мещанского, ничего банального! Нет, нет, это уже в последний раз: всерьез и надолго... навсегда! Ты себе представить не можешь, до чего я счастлива! Ну да, ну да! В Крым, в международном. Потом на Кавказ: в Батум, на Зеленый Мыс... Ты себе представляешь? Еще бы!.. Что? Патефон? Обязательно! Конечно. Разумеется! Пятнадцать пластинок... Вертинского? Конечно, нет! Вертинский - это уже стало банально. Дурной тон. Я вчера украла у Воскобойникова две замечательные, только что из-за границы. Еще ни у кого нет. Совершенно новые! Подожди, не отходи от телефона, я тебе сейчас поставлю одну. (Пускает патефон, прикладывает к нему телефонную трубку; изредка произносит в трубку реплики восхищения.) Ну, что ты скажешь? Правда, замечательно? Слушай, слушай! Сейчас будет изумительное место. Ты думаешь, это оркестр? Нет. Это поют в джазе... Вот, вот! Ну, как тебе нравится?
Звонок входной двери.
Он! Сенточка, прощай, до свидания! Я тебе буду писать. Целую, обнимаю. Через две недели увидимся. На вокзал не надо. Пока, пока! Он! (Вешает трубку.)
Патефон продолжает играть.
ЯВЛЕНИЕ II
Входит Завьялов с маленьким чемоданчиком. В руках
букет мимоз.
В е р а. Мимозы! Какая прелесть!
З а в ь я л о в. Тебе.
В е р а. Мне? Это мне? Как ты мил! Мерси! А билеты?
З а в ь я л о в. Есть.
В е р а. В международном?
З а в ь я л о в. Конечно.
В е р а. Первой категории?
З а в ь я л о в. Да.
В е р а. Покажи.
З а в ь я л о в. Вот.
В е р а. Правильно! Розовые. За скорость, за мягкость. Все в порядке. Ты очень мил.
З а в ь я л о в. Мы не опоздаем?
В е р а. У нас сорок минут времени. Я вызвала машину. Это весь твой багаж?
З а в ь я л о в. Пара белья, зубная щетка, полотенце. А что еще нужно человеку?
В е р а. Ты чудный! Легкий, свободный, новый! Вот именно за это я тебя обожаю. А ты меня?
З а в ь я л о в. До сих пор я был слеп.
В е р а. А теперь?
З а в ь я л о в. Я искал тебя всю жизнь. Ты была нужна мне, как воздух. Именно ты.
В е р а. Говори, говори!
З а в ь я л о в. Да что же говорить! Мне кажется, что мы самой природой созданы друг для друга. Это, может быть, банально, но я не боюсь банальности, если это правда.
В е р а. Верно. Нет ничего банальнее, чем бояться банальностей. (Обнимает его.) Мой?
З а в ь я л о в. Твой.
В е р а. Навсегда?
З а в ь я л о в. Навсегда.
Поцелуй.
В е р а. Пардон! Пластинка кончается. (Быстро идет к патефону и останавливает. В продолжение следующих сцен иногда подходит и пускает патефон и потом останавливает, всегда вовремя.) Между прочим, я беру с собой патефон. Ты не возражаешь?
З а в ь я л о в. Напротив! Цветы и музыка...
В е р а. И любовь... и свобода...
З а в ь я л о в. Это - будущее.
В е р а. Будущее.
Поцелуй.
З а в ь я л о в. Да! Виноват. Самое главное! Я совсем забыл! Поздравь меня. Вышел "Человек будущего". (Вынимает из кармана книжку.)
В е р а. Что ты говоришь! Какая прелесть!
З а в ь я л о в. Первый экземпляр. Тебе.
В е р а. Мне? Первый экземпляр - мне? Родной мой!.. Какой подарок! Мы будем целый день сидеть, обнявшись, в купе и читать, читать, читать!
З а в ь я л о в. Между прочим, не пора ли нам ехать?
В е р а. У нас еще полчаса. Странно, что до сих пор нет машины. Когда ты сюда шел, внизу не было линкольна?
З а в ь я л о в. Кажется, нет.
В е р а. Странно! Не хватает, чтоб муж сейчас пришел из театра.
З а в ь я л о в. Муж? Ах да, твой муж... Надеюсь, он уже знает?
В е р а. Знает. То есть он еще не знает, но это не имеет значения. Пусть это тебя не тревожит. Он не мещанин.
З а в ь я л о в. Но все-таки надо было предупредить. Как-то неудобно.
В е р а. Ничего. Я ему оставлю записку. Или, даже лучше всего, мы ему звякнем с вокзала или черкнем с дороги открытку.
Сигнал автомобиля.
Машина. Это за нами.
Звонок.
З а в ь я л о в. Кажется, звонили?
В е р а. Разве? Вот это будет номер! (Подходит к двери, слушает.) Он.
З а в ь я л о в. Да?
В е р а. Факт! (Слушает.) Раздевается.
З а в ь я л о в. Надеюсь... надеюсь, мы не будем разыгрывать пошлого фарса?
В е р а. Я тебе повторяю: он не мещанин.
З а в ь я л о в. Но все же! Надо прямо.
Легкий стук в дверь.
ЯВЛЕНИЕ III
Входит муж.
М у ж. К тебе можно?
В е р а. Входи, входи. Я не одна. У меня Завьялов. Вы не знакомы? Иван Васильевич Завьялов.
З а в ь я л о в. Завьялов.
М у ж. Газгольдер.
В е р а. Дмитрий Александрович.
З а в ь я л о в. Очень приятно.
М у ж. Я вам не помешал?
В е р а. Нисколько. Ты что, не досидел до конца?
М у ж. Нет, до конца. Коротенький спектакль.
В е р а. Ты весь мокрый, на бороде вода.
М у ж. Да, что-то чудовищное. Представьте себе - вдруг опять снег! И главное - какой снег? Пополам с дождем! Вот вам московская весна.
З а в ь я л о в. Да, безобразно! И холодно?
М у ж. Не то чтобы холодно, а как-то пронизывающе.
В е р а. Ты лучше сними ботинки.
М у ж. Нет. Ноги, представь себе, совершенно сухие. К счастью, выходя из дому, я надел калоши. Ну-с! Я очень рад, что вы наконец-таки собрались к нам. Вера мне столько о вас говорила!
В е р а. Надеюсь, Иван Васильевич достаточно известен и без моей рекомендации.
М у ж. Ну, разумеется! Разумеется! Читал. Слышал. Знаю. И сам, так сказать, глубокий поклонник. Садитесь, пожалуйста. Очень, очень рад вас видеть у себя в доме.
З а в ь я л о в. Благодарю вас. Я тоже.
Пауза.
М у ж. Ты бы нам, Верочка, чаю поставила, что ли? Как вы насчет чайку, Иван Васильевич?
З а в ь я л о в. Чайку? Пожалуй. Но стоит ли затруднять хозяйку?
М у ж. Пустяки! Никаких затруднений. У нас электрический чайник. Штепсель - и через восемь минут кипит. Замечательно удобно! Веруся, а?
В е р а. Сейчас. (Ставит чайник.)
Пауза. Настойчивый сигнал автомобиля. Вера и Завьялов
молниеносно переглядываются. Завьялов украдкой
смотрит на часы.
М у ж (мечтательно). Ах, друзья мои, только что я наслаждался в Художественном театре...
З а в ь я л о в. Что вы смотрели?
М у ж. "У врат царства".
З а в ь я л о в. Прекрасная пьеса!
М у ж. И прекрасный театр, прибавьте.
З а в ь я л о в. Да. И театр прекрасный.
М у ж. Прекрасный театр! Прекрасная пьеса! Я ее смотрю в четвертый раз. И прекрасная игра актеров, прибавьте. Ах, как они играют, как играют! Божественно играют! Один Качалов чего стоит! Я его еще помню до революции. Предельное обаяние. Голос, фигура! Такая, знаете, благородная простота. Да не только в Качалове дело. Какой ансамбль! Боже мой, какой у них ансамбль! То есть буквально забываешь, что сидишь в театре. Жизнь, сама жизнь!
В е р а (бледно). Дмитрий Александрович - ужасный театрал.
М у ж. Сама жизнь, сама жизнь! Совершенно потрясающе. Одни занавески в первом акте чего стоят! Ветер колышет занавески, и светит солнце. Настоящее солнце. А графин? Вы обратите внимание на графин. Настоящий графин с настоящей водой. В него бьет солнце, и, знаете ли, на скатерти - звезда. До чего тонко! До чего художественно! Совершенно как в жизни. Совершенно! Солнечная звезда на скатерти. Ведь это же гениально! Неужели вы не находите, что это гениально?
З а в ь я л о в. Да. Это гениально.
М у ж. Именно гениально! Друзья мои! Я отдыхаю в Художественном театре. Это единственный уголок, где в полном смысле слова отдыхаешь душой. Художественный театр. Вы не находите?
З а в ь я л о в. Конечно.
М у ж. Ах, друзья мои, после Художественного театра у меня всегда какое-то такое... такое умиротворенное настроение. Подумайте, как хорошо: сидят люди в теплой комнате, интеллигентные люди, и говорят об искусстве; а за окном - вьюга, мокрый снег, темнота, непогода; а в комнате уютно; тихо бурлит вода в чайнике, тикают часы... А за окном ночь.
Сигнал автомобиля. Пауза. Завьялов нервно смотрит на
часы.
З а в ь я л о в. Да.
В е р а. Дмитрий, я должна сказать... Я знаю, тебе будет больно. Мне самой очень больно и тяжело. Но я уверена, что ты меня поймешь и простишь. Я люблю Ивана Васильевича.
М у ж. Как?
З а в ь я л о в. Дмитрий Александрович! Мы не мещане. Было бы недостойно интеллигентных людей притворяться и лгать. Я люблю Веру...
В е р а. Федоровну.
З а в ь я л о в. Веру Федоровну.
В е р а. Мы уезжаем в Крым.
Пауза.
М у ж. Когда?
В е р а. Сейчас.
М у ж. Вера!
В е р а. Так надо.
М у ж. Вы шутите! Это правда?
В е р а. Да.
М у ж. Вера! Опомнись!
В е р а. Прости меня, Дмитрий, но это выше моих сил. Прости и забудь. Мы опоздаем на поезд. Я хочу, чтобы мы все расстались друзьями. Прощай!
М у ж. Так. Я это предчувствовал. Ну что ж!.. (Всхлипывает.) Простите меня! Простите эти неприличные слезы. Но мне так тяжело, так страшно тяжело... Это сейчас... пройдет... Ничего! Это пройдет. Ах!.. Ну вот... Ну вот... прошло... Я уже взял себя в руки. Так внезапно!.. Иван Васильевич...
В е р а. Да, да! Подайте друг другу руки. Я хочу, чтоб мы расстались друзьями. Скорей подайте друг другу руки, а то я разревусь, как девочка. Я больше не могу. У меня нервы не выдержат.
З а в ь я л о в. Дмитрий Александрович! Мы не мещане. (Протягивает мужу руку.)
Потрясающее рукопожатие.
М у ж. Иван Васильевич! Вы у меня отнимаете самое дорогое на свете. Любите же ее, берегите, умоляю вас! И... и... дай бог, чтоб она вас всегда так же сильно любила, как я ее люблю и всегда буду любить. Ну вот и все... Теперь что же? Теперь, значит, опять один. Опять один - со своими книгами, со своими добрыми, верными друзьями. Один со своими мыслями. (Всхлипывает.) И впереди - одинокая старость...
В е р а. Дмитрий, умоляю тебя, возьми себя в руки! Ты расстраиваешь меня. Останемся друзьями.
Завьялов берет вещи.
М у ж. Прощай, Верочка! Не вспоминай обо мне дурно. Прости, если что было. Ну... Позволь же мне в последний раз послужить тебе. (Подает ей шубку.) Так внезапно! Мог ли я думать, когда дарил тебе эту милую шубку, что не пройдет и года... как... (Всхлипывает.)
З а в ь я л о в. Дмитрий Александрович, не надо. Не надо шубы. Вера, сними. Я не хочу. Ты пришла к Дмитрию Александровичу без шубки и должна от него уйти тоже без шубки.
В е р а. Ты думаешь?
З а в ь я л о в. Я настаиваю.
В е р а (снимает шубку). Да?
М у ж. Верочка! Ради бога! Ты схватишь воспаление легких. Разве можно в такую погоду...
З а в ь я л о в. В Крыму тепло. А до вокзала в закрытой машине.
М у ж. А вдруг в Крыму тоже холода?
З а в ь я л о в. Тогда я куплю Вере Федоровне другую в Севастополе.
М у ж. Но это ужасно! Вы можете в Севастополе не достать. Умоляю вас, возьмите!
З а в ь я л о в. Это невозможно! Я никогда на это не соглашусь.
М у ж. Верочка, умоляю тебя!
В е р а. Завьялов, но почему же?
З а в ь я л о в. Нет, нет! Ни за что! Шуба представляет определенную товарную ценность. Я хочу, чтобы ты шла за мной с чистой совестью и ничем не была обязанной многоуважаемому Дмитрию Александровичу. Я не хочу, чтобы между нами легла вещь. Вещь превращает свободного человека в раба.
В е р а. Да. Но действительно холодно.
М у ж. Я умоляю вас!
З а в ь я л о в. В крайнем случае, если вы так настаиваете, извольте: я покупаю у вас эту шубу!
М у ж. Иван Васильевич, вы меня просто обижаете!
З а в ь я л о в. Нет, нет! Повторяю: шуба представляет определенную материальную ценность, и позвольте вам... (Вынимает из бумажника пачку денег, считает и дает мужу.) Позвольте вам...
М у ж (автоматически беря деньги). Честное слово, Иван Васильевич... Вы меня обижаете... Право!
В е р а. Иван Васильевич совершенно прав. Эта шуба в конце концов принадлежит тебе. Ты ее покупал. Ты не так богат. (Надевает шубку.) И я не хочу быть обязанной. Это неделикатно - настаивать.
М у ж (покорно). Хорошо. (Бегло подсчитывает деньги.) Хорошо...
Сигнал автомобиля.
В е р а. Прощай!
З а в ь я л о в. Прощайте!
М у ж. Простите... сколько тут?
З а в ь я л о в. Четыреста пятьдесят рублей.
М у ж. За эту шубку четыреста пятьдесят рублей?! Вы меня просто смешите. В прошлом году я за нее заплатил восемьсот сорок.
В е р а. Восемьсот шестьдесят.
М у ж. Видите! Даже восемьсот шестьдесят.
З а в ь я л о в. Так это и было в прошлом году.
М у ж. Да, но не забывайте, что в прошлом году все стоило дешевле.
З а в ь я л о в. Что стоило дешевле?
М у ж. Да все, что хотите.
З а в ь я л о в. Именно?
М у ж. Да боже мой! Да все, что хотите. Да любой предмет первой необходимости.
З а в ь я л о в. Во-первых, шуба не есть предмет первой необходимости.
В е р а. Ну, это как сказать!
З а в ь я л о в. А во-вторых, я в первый раз слышу, чтобы в прошлом году все было дешевле. Наоборот, дороже!
М у ж. Иван Васильевич! Все знают, что жизнь с каждым годом становится все дороже и дороже. Да не только у нас, и за границей то же. И во всем мире.
З а в ь я л о в. Но именно? Именно? Назовите мне хоть какой-нибудь предмет, который бы стал по сравнению с прошлым годом дороже.
М у ж. Пожалуйста! Спички. В прошлом году коробка спичек стоила три копейки, а в этом году пять копеек.
З а в ь я л о в. Интересно знать, где это вы платите за коробку спичек пять копеек?
М у ж. Да где угодно! Да у любого мальчишки на улице.
З а в ь я л о в. Позвольте! Дмитрий Александрович! Побойтесь бога! Кто же вас заставляет покупать спички у мальчишки на улице, по спекулятивным ценам, когда в любом кооперативе спички стоят тридцать копеек пачка, то есть ровно три копейки коробка!
1 2 3 4 5 6 7
останавливается, поворачивается и идет к двери
Завьялова. Останавливается. Хочет опять постучать.
Опускает руки. Стоит. Пауза. Поворачивается. Идет к
кровати. Ложится. Встает. Опять ложится. Достает
рукой сундучок матери. Встает. Открывает сундучок.
Вынимает из сундучка наган, осматривает барабан.
Слышно, как поет бабушка: "Как в субботу, день
ненастный..." Закрывает дверь в коридор. Ходит на
цыпочках. Достает лист бумаги. Ищет карандаш. Не
находит. Комкает бумагу. Прикладывает револьвер к
сердцу, опускает. Крутит барабан. Отходит в угол.
Зажмуривается. Пауза.
ЯВЛЕНИЕ XXIV
Врывается Женя.
Ж е н я. Танька!
Т а н я (испуганно). Ах!
Ж е н я. Брось! Сию минуту брось! Отдай наган! Отдай сейчас же! А то как двину в ухо!
Тихая борьба. Он вырывает у нее из рук револьвер.
Дура!
Т а н я (шепотом). Тише! Не кричи! Отдай!
Ж е н я (подчиняясь, шепотом). Ты что, с ума сошла?!
Т а н я (шепотом). Зачем?
Ж е н я (шепотом). А вот за тем самым. Все известно! (Вынимает сберегательную книжку.) Сберкнижка. Четыреста пятьдесят рублей. Открыта до двенадцати ночи.
Дальнейший разговор весь шепотом.
Т а н я. Да.
Ж е н я. Одевайся.
Т а н я. Да. Сейчас... (Одевается поспешно.)
Ж е н я. В два счета!
Т а н я. Ты... ты... Спасибо! Дай я тебя поцелую. Дружок!
Ж е н я. Потом. Скорей!
Пауза.
А он?
Т а н я. Эх! Идем!
Пауза.
А велосипед?
Ж е н я. Черт с ним! Пойду в Крым пешком.
Уходят.
ЯВЛЕНИЕ XXV
Завьялов входит.
З а в ь я л о в. Это чудовищно!
ЯВЛЕНИЕ XXVI
Входит Вера Газгольдер. Она весьма пикантна и
прелестно одета, по самой последней моде.
З а в ь я л о в. Что вам угодно?
В е р а Г а з г о л ь д е р. Если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету. (Протягивает ему руку.) Вера Газгольдер.
Завьялов долго смотрит на нее. Она улыбается. Потом
он воровато оглядывается. Запирает дверь. Она
бросается к нему в объятия. Долгий поцелуй.
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Комната в квартире Веры Газгольдер. Все
интеллигентно. Беспорядок. Открытый чемодан. Цветы.
Вечер. Телефон.
ЯВЛЕНИЕ I
Вера Газгольдер одна.
В е р а Г а з г о л ь д е р (разговаривает по телефону). Будьте любезны, портье "Метрополя". Мерси! Это портье? С вами говорит Вера Федоровна Газгольдер. Газгольдер. А вы припомните! Я у вас бываю в ресторане под каждый выходной день. Да, да. Под прошлый выходной на мне была котиковая шубка и белый беретик. Я была со своим первым мужем, инженером Воскобойниковым. Нет, нет! Вы ошибаетесь, Николай Борисович Грудинский - это как раз второй муж. Я с ним уже давно ничего общего не имею. А это был как раз Воскобойников. У меня с ним до сих пор самые дружеские отношения. Еще в фойе был скандал. А я как раз сидела на диванчике с Воскобойниковым. Теперь припоминаете? Ну, это не важно. Одним словом, у меня к вам просьба. У вас есть свободные машины на совзнаки? Для меня всегда? Вы очень любезны. Но это не важно. В таком случае, пожалуйста, пришлите мне через полчаса линкольн по адресу: Новинский бульвар, пятнадцать, квартира шесть; мне надо на вокзал. Через полчаса будет? Мерси! Я как раз уезжаю недели на две в Крым. Мерси, мерси! Так я буду ждать. (Кладет трубку. Укладывается. Смотрит на часы. Суетится. Напевает.)
Звонок телефона.
Алло! Сента? Здравствуй, Сента! Представь себе, уезжаю в Крым. Через полчаса. С Завьяловым... Так и случилось. Муж? Он еще ничего не знает... Нет, он в театре. Я ему оставлю записку. А ты думаешь, мне не жалко? Ужасно жалко, ужасно! Но что ж делать? Сердце не камень. Это выше моих сил. Да, да, сильна, как смерть. Ничего не могу с собой поделать. Совершенно верно: сошла с ума. Ничего не соображаю. С первого взгляда. Можешь мне не верить, но я сама себя не узнаю. Вот и сейчас с тобой разговариваю, а щеки так и горят, так и горят. Я даже думаю, что у меня повышенная температура. Нет, серьезно. Наверно, тридцать семь и шесть. С ума сойти. В первый раз я встречаю такого человека: новый до мозга костей, смелый, солнечный, такой современный-современный. В нем ничего мещанского, ничего банального! Нет, нет, это уже в последний раз: всерьез и надолго... навсегда! Ты себе представить не можешь, до чего я счастлива! Ну да, ну да! В Крым, в международном. Потом на Кавказ: в Батум, на Зеленый Мыс... Ты себе представляешь? Еще бы!.. Что? Патефон? Обязательно! Конечно. Разумеется! Пятнадцать пластинок... Вертинского? Конечно, нет! Вертинский - это уже стало банально. Дурной тон. Я вчера украла у Воскобойникова две замечательные, только что из-за границы. Еще ни у кого нет. Совершенно новые! Подожди, не отходи от телефона, я тебе сейчас поставлю одну. (Пускает патефон, прикладывает к нему телефонную трубку; изредка произносит в трубку реплики восхищения.) Ну, что ты скажешь? Правда, замечательно? Слушай, слушай! Сейчас будет изумительное место. Ты думаешь, это оркестр? Нет. Это поют в джазе... Вот, вот! Ну, как тебе нравится?
Звонок входной двери.
Он! Сенточка, прощай, до свидания! Я тебе буду писать. Целую, обнимаю. Через две недели увидимся. На вокзал не надо. Пока, пока! Он! (Вешает трубку.)
Патефон продолжает играть.
ЯВЛЕНИЕ II
Входит Завьялов с маленьким чемоданчиком. В руках
букет мимоз.
В е р а. Мимозы! Какая прелесть!
З а в ь я л о в. Тебе.
В е р а. Мне? Это мне? Как ты мил! Мерси! А билеты?
З а в ь я л о в. Есть.
В е р а. В международном?
З а в ь я л о в. Конечно.
В е р а. Первой категории?
З а в ь я л о в. Да.
В е р а. Покажи.
З а в ь я л о в. Вот.
В е р а. Правильно! Розовые. За скорость, за мягкость. Все в порядке. Ты очень мил.
З а в ь я л о в. Мы не опоздаем?
В е р а. У нас сорок минут времени. Я вызвала машину. Это весь твой багаж?
З а в ь я л о в. Пара белья, зубная щетка, полотенце. А что еще нужно человеку?
В е р а. Ты чудный! Легкий, свободный, новый! Вот именно за это я тебя обожаю. А ты меня?
З а в ь я л о в. До сих пор я был слеп.
В е р а. А теперь?
З а в ь я л о в. Я искал тебя всю жизнь. Ты была нужна мне, как воздух. Именно ты.
В е р а. Говори, говори!
З а в ь я л о в. Да что же говорить! Мне кажется, что мы самой природой созданы друг для друга. Это, может быть, банально, но я не боюсь банальности, если это правда.
В е р а. Верно. Нет ничего банальнее, чем бояться банальностей. (Обнимает его.) Мой?
З а в ь я л о в. Твой.
В е р а. Навсегда?
З а в ь я л о в. Навсегда.
Поцелуй.
В е р а. Пардон! Пластинка кончается. (Быстро идет к патефону и останавливает. В продолжение следующих сцен иногда подходит и пускает патефон и потом останавливает, всегда вовремя.) Между прочим, я беру с собой патефон. Ты не возражаешь?
З а в ь я л о в. Напротив! Цветы и музыка...
В е р а. И любовь... и свобода...
З а в ь я л о в. Это - будущее.
В е р а. Будущее.
Поцелуй.
З а в ь я л о в. Да! Виноват. Самое главное! Я совсем забыл! Поздравь меня. Вышел "Человек будущего". (Вынимает из кармана книжку.)
В е р а. Что ты говоришь! Какая прелесть!
З а в ь я л о в. Первый экземпляр. Тебе.
В е р а. Мне? Первый экземпляр - мне? Родной мой!.. Какой подарок! Мы будем целый день сидеть, обнявшись, в купе и читать, читать, читать!
З а в ь я л о в. Между прочим, не пора ли нам ехать?
В е р а. У нас еще полчаса. Странно, что до сих пор нет машины. Когда ты сюда шел, внизу не было линкольна?
З а в ь я л о в. Кажется, нет.
В е р а. Странно! Не хватает, чтоб муж сейчас пришел из театра.
З а в ь я л о в. Муж? Ах да, твой муж... Надеюсь, он уже знает?
В е р а. Знает. То есть он еще не знает, но это не имеет значения. Пусть это тебя не тревожит. Он не мещанин.
З а в ь я л о в. Но все-таки надо было предупредить. Как-то неудобно.
В е р а. Ничего. Я ему оставлю записку. Или, даже лучше всего, мы ему звякнем с вокзала или черкнем с дороги открытку.
Сигнал автомобиля.
Машина. Это за нами.
Звонок.
З а в ь я л о в. Кажется, звонили?
В е р а. Разве? Вот это будет номер! (Подходит к двери, слушает.) Он.
З а в ь я л о в. Да?
В е р а. Факт! (Слушает.) Раздевается.
З а в ь я л о в. Надеюсь... надеюсь, мы не будем разыгрывать пошлого фарса?
В е р а. Я тебе повторяю: он не мещанин.
З а в ь я л о в. Но все же! Надо прямо.
Легкий стук в дверь.
ЯВЛЕНИЕ III
Входит муж.
М у ж. К тебе можно?
В е р а. Входи, входи. Я не одна. У меня Завьялов. Вы не знакомы? Иван Васильевич Завьялов.
З а в ь я л о в. Завьялов.
М у ж. Газгольдер.
В е р а. Дмитрий Александрович.
З а в ь я л о в. Очень приятно.
М у ж. Я вам не помешал?
В е р а. Нисколько. Ты что, не досидел до конца?
М у ж. Нет, до конца. Коротенький спектакль.
В е р а. Ты весь мокрый, на бороде вода.
М у ж. Да, что-то чудовищное. Представьте себе - вдруг опять снег! И главное - какой снег? Пополам с дождем! Вот вам московская весна.
З а в ь я л о в. Да, безобразно! И холодно?
М у ж. Не то чтобы холодно, а как-то пронизывающе.
В е р а. Ты лучше сними ботинки.
М у ж. Нет. Ноги, представь себе, совершенно сухие. К счастью, выходя из дому, я надел калоши. Ну-с! Я очень рад, что вы наконец-таки собрались к нам. Вера мне столько о вас говорила!
В е р а. Надеюсь, Иван Васильевич достаточно известен и без моей рекомендации.
М у ж. Ну, разумеется! Разумеется! Читал. Слышал. Знаю. И сам, так сказать, глубокий поклонник. Садитесь, пожалуйста. Очень, очень рад вас видеть у себя в доме.
З а в ь я л о в. Благодарю вас. Я тоже.
Пауза.
М у ж. Ты бы нам, Верочка, чаю поставила, что ли? Как вы насчет чайку, Иван Васильевич?
З а в ь я л о в. Чайку? Пожалуй. Но стоит ли затруднять хозяйку?
М у ж. Пустяки! Никаких затруднений. У нас электрический чайник. Штепсель - и через восемь минут кипит. Замечательно удобно! Веруся, а?
В е р а. Сейчас. (Ставит чайник.)
Пауза. Настойчивый сигнал автомобиля. Вера и Завьялов
молниеносно переглядываются. Завьялов украдкой
смотрит на часы.
М у ж (мечтательно). Ах, друзья мои, только что я наслаждался в Художественном театре...
З а в ь я л о в. Что вы смотрели?
М у ж. "У врат царства".
З а в ь я л о в. Прекрасная пьеса!
М у ж. И прекрасный театр, прибавьте.
З а в ь я л о в. Да. И театр прекрасный.
М у ж. Прекрасный театр! Прекрасная пьеса! Я ее смотрю в четвертый раз. И прекрасная игра актеров, прибавьте. Ах, как они играют, как играют! Божественно играют! Один Качалов чего стоит! Я его еще помню до революции. Предельное обаяние. Голос, фигура! Такая, знаете, благородная простота. Да не только в Качалове дело. Какой ансамбль! Боже мой, какой у них ансамбль! То есть буквально забываешь, что сидишь в театре. Жизнь, сама жизнь!
В е р а (бледно). Дмитрий Александрович - ужасный театрал.
М у ж. Сама жизнь, сама жизнь! Совершенно потрясающе. Одни занавески в первом акте чего стоят! Ветер колышет занавески, и светит солнце. Настоящее солнце. А графин? Вы обратите внимание на графин. Настоящий графин с настоящей водой. В него бьет солнце, и, знаете ли, на скатерти - звезда. До чего тонко! До чего художественно! Совершенно как в жизни. Совершенно! Солнечная звезда на скатерти. Ведь это же гениально! Неужели вы не находите, что это гениально?
З а в ь я л о в. Да. Это гениально.
М у ж. Именно гениально! Друзья мои! Я отдыхаю в Художественном театре. Это единственный уголок, где в полном смысле слова отдыхаешь душой. Художественный театр. Вы не находите?
З а в ь я л о в. Конечно.
М у ж. Ах, друзья мои, после Художественного театра у меня всегда какое-то такое... такое умиротворенное настроение. Подумайте, как хорошо: сидят люди в теплой комнате, интеллигентные люди, и говорят об искусстве; а за окном - вьюга, мокрый снег, темнота, непогода; а в комнате уютно; тихо бурлит вода в чайнике, тикают часы... А за окном ночь.
Сигнал автомобиля. Пауза. Завьялов нервно смотрит на
часы.
З а в ь я л о в. Да.
В е р а. Дмитрий, я должна сказать... Я знаю, тебе будет больно. Мне самой очень больно и тяжело. Но я уверена, что ты меня поймешь и простишь. Я люблю Ивана Васильевича.
М у ж. Как?
З а в ь я л о в. Дмитрий Александрович! Мы не мещане. Было бы недостойно интеллигентных людей притворяться и лгать. Я люблю Веру...
В е р а. Федоровну.
З а в ь я л о в. Веру Федоровну.
В е р а. Мы уезжаем в Крым.
Пауза.
М у ж. Когда?
В е р а. Сейчас.
М у ж. Вера!
В е р а. Так надо.
М у ж. Вы шутите! Это правда?
В е р а. Да.
М у ж. Вера! Опомнись!
В е р а. Прости меня, Дмитрий, но это выше моих сил. Прости и забудь. Мы опоздаем на поезд. Я хочу, чтобы мы все расстались друзьями. Прощай!
М у ж. Так. Я это предчувствовал. Ну что ж!.. (Всхлипывает.) Простите меня! Простите эти неприличные слезы. Но мне так тяжело, так страшно тяжело... Это сейчас... пройдет... Ничего! Это пройдет. Ах!.. Ну вот... Ну вот... прошло... Я уже взял себя в руки. Так внезапно!.. Иван Васильевич...
В е р а. Да, да! Подайте друг другу руки. Я хочу, чтоб мы расстались друзьями. Скорей подайте друг другу руки, а то я разревусь, как девочка. Я больше не могу. У меня нервы не выдержат.
З а в ь я л о в. Дмитрий Александрович! Мы не мещане. (Протягивает мужу руку.)
Потрясающее рукопожатие.
М у ж. Иван Васильевич! Вы у меня отнимаете самое дорогое на свете. Любите же ее, берегите, умоляю вас! И... и... дай бог, чтоб она вас всегда так же сильно любила, как я ее люблю и всегда буду любить. Ну вот и все... Теперь что же? Теперь, значит, опять один. Опять один - со своими книгами, со своими добрыми, верными друзьями. Один со своими мыслями. (Всхлипывает.) И впереди - одинокая старость...
В е р а. Дмитрий, умоляю тебя, возьми себя в руки! Ты расстраиваешь меня. Останемся друзьями.
Завьялов берет вещи.
М у ж. Прощай, Верочка! Не вспоминай обо мне дурно. Прости, если что было. Ну... Позволь же мне в последний раз послужить тебе. (Подает ей шубку.) Так внезапно! Мог ли я думать, когда дарил тебе эту милую шубку, что не пройдет и года... как... (Всхлипывает.)
З а в ь я л о в. Дмитрий Александрович, не надо. Не надо шубы. Вера, сними. Я не хочу. Ты пришла к Дмитрию Александровичу без шубки и должна от него уйти тоже без шубки.
В е р а. Ты думаешь?
З а в ь я л о в. Я настаиваю.
В е р а (снимает шубку). Да?
М у ж. Верочка! Ради бога! Ты схватишь воспаление легких. Разве можно в такую погоду...
З а в ь я л о в. В Крыму тепло. А до вокзала в закрытой машине.
М у ж. А вдруг в Крыму тоже холода?
З а в ь я л о в. Тогда я куплю Вере Федоровне другую в Севастополе.
М у ж. Но это ужасно! Вы можете в Севастополе не достать. Умоляю вас, возьмите!
З а в ь я л о в. Это невозможно! Я никогда на это не соглашусь.
М у ж. Верочка, умоляю тебя!
В е р а. Завьялов, но почему же?
З а в ь я л о в. Нет, нет! Ни за что! Шуба представляет определенную товарную ценность. Я хочу, чтобы ты шла за мной с чистой совестью и ничем не была обязанной многоуважаемому Дмитрию Александровичу. Я не хочу, чтобы между нами легла вещь. Вещь превращает свободного человека в раба.
В е р а. Да. Но действительно холодно.
М у ж. Я умоляю вас!
З а в ь я л о в. В крайнем случае, если вы так настаиваете, извольте: я покупаю у вас эту шубу!
М у ж. Иван Васильевич, вы меня просто обижаете!
З а в ь я л о в. Нет, нет! Повторяю: шуба представляет определенную материальную ценность, и позвольте вам... (Вынимает из бумажника пачку денег, считает и дает мужу.) Позвольте вам...
М у ж (автоматически беря деньги). Честное слово, Иван Васильевич... Вы меня обижаете... Право!
В е р а. Иван Васильевич совершенно прав. Эта шуба в конце концов принадлежит тебе. Ты ее покупал. Ты не так богат. (Надевает шубку.) И я не хочу быть обязанной. Это неделикатно - настаивать.
М у ж (покорно). Хорошо. (Бегло подсчитывает деньги.) Хорошо...
Сигнал автомобиля.
В е р а. Прощай!
З а в ь я л о в. Прощайте!
М у ж. Простите... сколько тут?
З а в ь я л о в. Четыреста пятьдесят рублей.
М у ж. За эту шубку четыреста пятьдесят рублей?! Вы меня просто смешите. В прошлом году я за нее заплатил восемьсот сорок.
В е р а. Восемьсот шестьдесят.
М у ж. Видите! Даже восемьсот шестьдесят.
З а в ь я л о в. Так это и было в прошлом году.
М у ж. Да, но не забывайте, что в прошлом году все стоило дешевле.
З а в ь я л о в. Что стоило дешевле?
М у ж. Да все, что хотите.
З а в ь я л о в. Именно?
М у ж. Да боже мой! Да все, что хотите. Да любой предмет первой необходимости.
З а в ь я л о в. Во-первых, шуба не есть предмет первой необходимости.
В е р а. Ну, это как сказать!
З а в ь я л о в. А во-вторых, я в первый раз слышу, чтобы в прошлом году все было дешевле. Наоборот, дороже!
М у ж. Иван Васильевич! Все знают, что жизнь с каждым годом становится все дороже и дороже. Да не только у нас, и за границей то же. И во всем мире.
З а в ь я л о в. Но именно? Именно? Назовите мне хоть какой-нибудь предмет, который бы стал по сравнению с прошлым годом дороже.
М у ж. Пожалуйста! Спички. В прошлом году коробка спичек стоила три копейки, а в этом году пять копеек.
З а в ь я л о в. Интересно знать, где это вы платите за коробку спичек пять копеек?
М у ж. Да где угодно! Да у любого мальчишки на улице.
З а в ь я л о в. Позвольте! Дмитрий Александрович! Побойтесь бога! Кто же вас заставляет покупать спички у мальчишки на улице, по спекулятивным ценам, когда в любом кооперативе спички стоят тридцать копеек пачка, то есть ровно три копейки коробка!
1 2 3 4 5 6 7