Хаким машинально потянулся к кнопке стартера, но Рашид уже вынул ключ из замка зажигания…
Вынул ключ…
Хаким понял, что его рот уже не закрывает сильная рука и он может закричать. Но первая же попытка оказалась провальной. Что-то булькнуло в его горле, а затем рот наполнился пенной, как коктейль, кровяной смесью. Казалось, она настолько пропитана кислородом, что закипала на его губах, запекалась на подбородке, как лава, и уже не давала дышать.
Рашид провернул нож в ребрах рулевого. Выровняв лезвие параллельно ребрам, между которых находился клинок, он провел им до позвоночника. И только потом отпустил жертву. Отерев нож о рубашку Хакима, Рашид скользнул с рубки на перилах, без помощи ног.
Внизу его уже поджидал помощник, вооруженный таким же револьвером, как и Рашид. Али дал команду: «Вперед!» – и первым принялся ее исполнять. Он неслышно спустился по трапу и оказался напротив двери кают-компании. Резко распахнув ее, он пропустил вперед напарника и направил пистолет на Анвара.
– Ни слова! Ни звука! – негромким голосом предупредил он его. – Иначе шумно будет в каюте, где укрылись твоя жена и дочь.
– Чего вы хотите? – Этот неуместный вопрос все же прозвучал.
Рашид рассмеялся. Он не стал сближаться с Анваром.
– Дорогая, подай мне то, что принадлежит нам по праву.
Камелия, бледная, оттого еще более обольстительная, превратилась в помощницу грабителя. Она взяла со стола драгоценный камень и положила его в мешочек. Закрыла саквояж, вздрогнув от двойного щелчка замков, едва приподняла его. Покачала головой: «Я не осилю, он очень тяжелый», адресовала она этот жест Рашиду.
– На пол! – приказал Рашид, указывая стволом французского револьвера то на Анвара, то на ювелира. Первым приказ выполнил ювелир. Он растянулся на полу, заложив руки за голову. Чуть помедлив, к нему присоединился сам Анвар. Он хотел было заговорить о безопасности жены и дочери, но ему не дал этого сделать помощник Рашида. Он оглушил хозяина яхты ударом рукоятки пистолета по голове. Такой же удар получил и ювелир. Затем он ловко связал их.
– Выводи женщину и девочку, – приказал Рашид помощнику. – Они наше спасение, если полиция вдруг начнет преследование.
– Рашид, – начала было Камелия, уже находясь на палубе.
– А, ты еще здесь, дорогая. – Он приподнял ее подбородок и крепко поцеловал. Не отпуская ее губ, выстрелил женщине в живот. Отпустив безвольное тело, посмотрел в сторону берега. До него было больше полумили. Это расстояние поглотило звук выстрела, крики женщины и плач девочки.
– На катер их, быстро, – поторопил помощника Рашид. Сам же спустился в трюм «Мневиса» и один за другим открыл кингстоны Кингстон – забортный клапан в наружной обшивке подводной части судна для приема или удаления воды.

. Вода стала быстро поступать в судно. Рашид поспешил назад.
Он снял огон с одного рыма, с другого, оттолкнулся ногой от белоснежного борта яхты, которая медленно начала погружаться, кренясь на один борт.
Он морщился от причитаний женщины.
– Как тебя зовут? – еле перекричал он ее.
– Мария. Муж называет меня Миа.
– Слушай, Миа, я еще не знаю, как поступлю с тобой. Может быть, просто отправлю кормить рыб. Обещаю тебе одно: девочку я не трону. Я не убиваю детей, – проявился у Рашида апломб.
Он не рискнул причалить к берегу в районе крепости, решил дотянуть до городка Руайан, расположенного в шестидесяти километрах к югу от Ла-Рошели. Благо там у него стояла наготове машина, в перчаточном ящичке имелся паспорт с шенгенской визой, в салоне было много места, чтобы уместить в нем деньги.
Алмаз…
«Шаммурамат» найдет себе место возле сердца, во внутреннем кармане пиджака.
Рашид не рискнул взять курс вдоль берега. Он взял строго на юг, на остров Олерон, чтобы пройти между ним и материком, а дальше останутся каких-то жалких двадцать – двадцать пять километров…
Катер, который он арендовал, развивал скорость до пятидесяти узлов, значит, меньше чем через час он будет на месте.
Он бросил последний взгляд на яхту, увидел женскую руку, свисающую с борта.
«Бедная, глупая Камелия», – вздохнул Рашид.
Он сам стал у штурвала, завел двигатель и взял курс на центральную часть острова. Он не слышал, как выругался его помощник. Тот, глядя на обреченную яхту, вспомнил о своем ноже. Когда помощник отрезал веревку, чтобы связать ювелира и Анвара Эбеля, он воткнул нож в наборный пол яхты.

3

Анвар, придя в себя, первым делом ощутил крен яхты. Затем его взгляд наткнулся на нож, торчащий в полуметре от его головы. Изловчившись, он подполз к ножу, сел, опустив связанные руки. Стараясь не давить сильно, чтобы не свалить нож, он стал делать ритмичные движения вверх-вниз. Он не видел результатов своей работы, но ощущал их. О Камелии он не думал. Лишь представил ее на палубе с распростертыми руками в луже крови, растекающейся под ней, – и угадал.
Он бросил только один взгляд на ювелира, но и его хватило, чтобы понять: шестидесятипятилетний парижанин умер раньше, чем через кингстоны начала поступать вода.
Лишь бы нож остался в горизонтальном положении. Анвар молил бога оставить все как есть. Синтетический трос толщиной в палец был крепче стального троса такой же толщины. Анвар мысленно подсчитал, что сумеет освободиться… с первым глотком соленой воды, хлынувшей в кают-компанию.
«Мневис» не торопился на дно. Анвару Эбелю показалось, прошло слишком много времени. Но вот лопнула под давлением клинка последняя крученая нить… и словно стеганула по запястьям. Анвар сорвал с себя остатки пут, не без труда вытащил нож из пола и, как был на коленях, подполз к выходу.
И только тогда вода, которая билась в иллюминаторы, ворвалась в кают-компанию через дверь.
У него волосы на голове встали дыбом, когда вместе с потоком в помещение вплыла Камелия. Она чуть задержалась на верхней площадке, затем, достигнув края трапа, устремилась вниз.
Она была еще жива. Но Анвара больше не интересовала ее жизнь. Он не собирался отбирать ее у Камелии, считая, что там, откуда на море собиралась обрушиться гроза, о ней уже побеспокоились.
– Говори! – Он стоял по колено в воде, которая прибывала набирающим силу потоком. – Где они? – Анвар тряхнул Камелию, как тряпичную куклу. – В каком месте они хотят пристать к берегу?
– Руайан, – прошептала Камелия, не в силах сопротивляться. Из раны женщины хлестала кровь. Рана оказалась серьезной, и спасти Камелию не смог бы даже сам бог.
Анвар опустил тело женщины на поверхность воды и, помедлив мгновение, за которое успел произнести коротенькую молитву, рванул вверх по трапу. На палубе, через которую перекатывались волны, он увидел Хакима. Тот из последних сил держался за леер. Лишь бы не пойти вслед за яхтой. Он боялся водоворота белоснежной красавицы, который образуется после того, как она пойдет на дно. Боялся своей крови, бившей из ножевой раны.
Анвар привязал к спасательному кругу Хакима и опустил его на воду. Сбросил с себя одежду и стал отплывать от тонущей яхты, буксируя раненого товарища. Его взгляд был устремлен в сторону беглецов. Только в сторону. Из-за воды, плескающейся возле глаз, он их не видел.
Анвара привлек звук мотора. Он повернул голову в сторону берега и увидел спешащий к месту катастрофы катер. И снова ощутил дрожь во всем теле. Он не увидел своей яхты. «Мневис» ушла на дно тихо, без всплеска. Только неестественная гладь, которую всегда можно встретить за дамбой, показывала о недавнем водовороте.
Парень лет двадцати пяти помог Эбелю подняться на борт. Пока он вытаскивал раненого Хакима, Анвар не мог думать ни о чем, кроме жены и дочери, и еще одной вещи: достоинствах этой лодки. С двумя мощными моторами ее основным режимом использования являлось глиссирование со скоростью свыше пятидесяти узлов; значит, можно выжать шестьдесят, что казалось невозможным.
По длине корпус лодки был разбит на три отсека – форпик, каюту и кокпит. Едва хозяин катера втащил на борт Хакима, Анвар завел сначала один двигатель и дал ему полный газ, нажимая на отполированную рукоятку до отказа, затем повторил те же действия с другим мотором. Он повел катер, держа одной рукой штурвал, другой придерживая рукоятку газа. Он направлял лодку вдоль берега, надеясь, что, сокращая путь, имея небольшое преимущество в скорости, он нагонит беглеца уже напротив городка Шателайон-Плаж.
Однако Рашид изменил план. Он обошел остров, оставляя его слева по борту. И дальше следовал курсом строго на юг. Сейчас два катера шли параллельными курсами, только их разделял огромный остров. Лодка, которой управлял Анвар, шла по спокойным водам залива Антьош, тогда как катер под управлением Рашида тревожил мрачные воды Бискайского залива.
Рашид изменил направление и на пару километров приблизился к невидимой границе между «легкими и тяжелыми водами».
– У меня к тебе просьба, – обратился он к помощнику. – Никому не говори, что ты видел и слышал. Даже рыбам. – Он выстрелил помощнику в грудь и столкнул ногой в воду.
Несколько секунд спустя он обратился с подобной просьбой к Миа.
– В воду. Мне не нужен лишний балласт.
Он равнодушно смотрел на то, как Миа, прижимая к себе одной рукой девочку, спускалась за борт. Вот ее пальцы отпустили веревочный леер, проходящий вдоль борта. Сейчас Рашид даст полный газ, и ее втянет под винт, отрежет ноги. Миа резко приняла горизонтальное положение и сильно оттолкнулась от борта катера. Она будто придала ему ускорение. Несколько мгновений, и его уже нельзя было рассмотреть из-за наваливающихся волн. Миа и девочка то поднимались на самый гребень, то скользили к подошве волны; и эти моменты были самыми страшными; мать и дочь еле сдерживали приступы тошноты.
Миа полагала, что, отдыхая на спине, плывя на спине, сумеет продержаться… час. Сумеет приблизиться к берегу. Но, потеряв ориентацию, она отдалялась от него; ее словно манила пучина Бискайского залива.
Наконец ее силы иссякли. Она с трудом удерживалась на поверхности. Девочка уже давно не плакала. Она, обвив шею матери, тоже, казалось, ждала конца. Когда Миа в последний раз в жизни вдохнула в себя воздух, Сабира невольно вдохнула вслед за ней. Миа пыталась оттолкнуть от себя дочь, но тщетно. В этом месте глубина достигала семисот метров…
Два катера выскочили из-за южного мыса острова одновременно, будто за сто метров от этого места невидимый стартер нажал на спусковой крючок пистолета.
– Оружие! – перекрикивая шум ветра и двигателей, выкрикнул Анвар. – У тебя есть оружие?
– Только ружье для подводной охоты. Я всего несколько раз стрелял из него.
– Неси, – перебил Анвар. – Быстрее!
Хозяин катера скрылся в каюте и вскоре появился с водным ружьем.
Анвар начал сближаться с катером Рашида. Он имел перед ним преимущество в скорости, потому Рашид не стал менять курс. Он, лишь придерживая рулевое колесо, поменял барабан на кольте. У него в запасе было шесть выстрелов, тогда как у его противника один.
Анвар шел уже по кильватерному следу беглеца. Взбудораженная миллионами воздушных пузырьков вода понесла его катер на сумасшедшей скорости.
Анвар резко повернул рулевое колесо и перевалил за кильватерную струю. Он с каждым мгновением приближался к противнику и с каждым мгновением все больше и больше убеждался, что на катере нет Миа и Сабиры. Может, они в каюте, на диване-койке в самом носу? Но через длинный прямоугольный иллюминатор их не видно. Рашид, стоя у штурвала, словно закрыл вход в единственную каюту.
Анвар подозвал хозяина лодки:
– Не сбавляй скорость, если скорость не сбросит этот негодяй. Не сворачивай с курса, если с курса не свернет он. Держи расстояние в десять метров. Держи крепче штурвал, даже если в тебя начнут стрелять.
– Я понял. Ни о чем не беспокойтесь.
Анвар передал управление катером его владельцу и приготовил к работе ружье. На суше он попадал из такого экземпляра в яблоко с расстояния в двадцать пять метров. Под водой оптимальной дистанцией он считал пять-шесть метров.
Он не стал опираться о борт, чтобы не раскачиваться вместе с лодкой. Напружинив ноги, он вел цель, взяв опережение на пару метров. Он не изменил позы, даже когда с лодки противника раздался первый пистолетный выстрел, затем второй.
Пауза. Эта пауза стала роковой для Рашида и счастливой для Анвара. Рашиду требовалось выровнять лодку, отвернуть ее от преследователя. Фактически он показал свою неподвижную фигуру, находящуюся к стрелку боком. Анвар, не мешкая, нажал на спуск. Стрела с зубчатым наконечником, разматывая тончайшую стальную проволоку, понеслась к жертве. Наконечник вошел точно между седьмым и восьмым ребром. Рашид вскрикнул от боли. Он бросил штурвал. Одной рукой он нажимал на спусковой крючок пистолета, стреляя куда попало. Другой рукой пытался вынуть из тела гарпун. Его рука вытянулась, будто была резиновая, и он дотянулся до поводка, на котором сидел так прочно, что мог избавиться от него, лишь выдрав себе ребра. Его пальцы, вцепившиеся в поводок, отсекло в одно мгновение, когда Анвар, остро прочувствовав ситуацию, резко сбавил ход. Но не дал Рашиду выпасть из лодки, снова вгоняя до упора рычаги скорости.
– Теперь он мой, – прошептал Анвар.
Он снова передал управление катером его хозяину.
– Куда катер, туда и ты. Сближайся с ним. Ты не пожалеешь, если возьмешь его на абордаж.
В этот момент Анвар походил на каскадера, собирающегося спрыгнуть с крыла одного самолета на крыло другого. Без ранца с парашютом за спиной.
Раненый Хаким, которому рулевой сделал перевязку, также тихо прошептал:
– Убей его! Убей его, Анвар…
Эбель к этому моменту уже точно знал, что на катере, кроме раненого Рашида, нет ни живых, ни мертвых. Но там был человек, который обязан понести наказание.
Рулевой, захваченный погоней, на прежней скорости почти вплотную подошел к беглецу. Анвар, поставив одну ногу на борт «капера», спокойно дожидался соприкосновения бортов.
Вот этот момент.
Анвар Эбель, вооруженный лишь ножом, ступил на палубу захваченного судна, на котором действительно хранились несметные сокровища, так, будто шагнул с перрона в вагон электрички. Он оттолкнул раненого Рашида ногой от пульта управления судном, сбросил скорость, а затем заглушил двигатель. Его действия повторил хозяин «капера». Не поворачиваясь к нему лицом, Анвар громко сказал:
– Отойди на сто – сто пятьдесят метров. Ты не должен видеть и слышать, что здесь произойдет. Хотя бы потому, чтобы ты не вздрагивал по ночам до конца своей жизни.
Анвар склонился над Рашидом и заглянул ему в глаза.
– Мне нужно знать твое имя.
К этому моменту его сердце подсказало ему: Миа и Сабиры больше нет…
– Назови мне имена твоих братьев и сестер, твоей матери и твоего отца. Мне уже не удастся защитить свой род, но я отомщу твоим родственникам. Клянусь богом – с каждым упавшим листком календаря, на котором будет дата – 11 сентября, я буду убивать по одному твоему родственнику. Каждый год один из членов твоей семьи будет получать открытку с одной-единственной надписью: «Берегись». В своем доме я поставлю шкаф, который будет пополняться окровавленной одеждой убитого родственника. Я собираюсь прожить долгую жизнь.
Рашид на миг отпустил руку, которой сжимал другую, лишенную пальцев.
– Я сбросил их там. Может быть, они еще живы. Не убивай меня.
Теряя сознание, находясь на пороге жизни и смерти, Рашид выполнил приказ своего палача: он назвал одно имя, другое, третье…
Анвар открыл крышку подмоторной ниши, нашел там резиновый шланг. Прикинув его длину, он подтащил Рашида ближе к корме. Выдернув из его тела гарпун, вставил в рану один конец шланга, другой присоединил к трубке водяного охлаждения. Затем завел горячий еще двигатель на холостых оборотах, взвинтил их до предела. Вода, проходя по сложным каналам системы охлаждения, едва не закипала на выходе. Руки Анвара покраснели от кипятка, но он продолжал удерживать шланг на груди жертвы, пока она не сварилась изнутри.
Дальше Анвар начал рвать лодку, скрежеща зубами. В воду полетели куски пенопласта, удерживающие лодку на плаву. Он выпотрошил ее всю, как рыбу, выбросил за борт все предметы, которые могли бы оставить лодку на поверхности. Затем небольшим багром он проделал с лодкой Рашида то, что тот сотворил с его «Мневисом». Неровные отверстия в корпусе и в днище катера стали с шумом втягивать в себя забортную воду.
Прошло три минуты. Анвар подал знак рулевому и стал поджидать его, стоя на люке, ведущем в затопленный уже форпик. В одной руке он держал саквояж, в другой –
1 2 3 4 5