Он не стал подключать ее к мнемографу, чтобы не рисковать чистотой собственного сознания, и ограничился простой трансляцией голограммы. В полупрозрачном кубическом объеме образовалась любопытная картина – две разновеликих биоформы на фоне обширной лаборатории.
Никлас пригляделся к очертаниям предметов, заполнявших ее, и наряду с множеством стандартных устройств вроде автоклава, вакуумного форматора, рабочих столов с химической посудой и вычислительного комплекса увидел некое громоздкое приспособление в форме мощной магнитной катушки. Всей своей тяжестью она как будто придавливала отправной бокс дырокола – тот, что ведал пересылкой вещества за пределы жилища. Опознавательных надписей на «катушке» не имелось.
– Здравствуйте, незнакомый гражданин, – печально сказала биоформа поменьше. Никлас узнал в ней серийную модель негэнтропа «Нептун».
– Да, – встряла другая биоформа. Кажется, историк встречал такой тип в промышленном каталоге, но ни названия серии, ни функций этого существа не помнил. – Мы приветствуем вас в собственном доме основателя клана Деева NGC 69307-3 Леонида-1. Позвольте прочитать вам оду в его честь!
Он уже явно приготовился включить музыкально-поэтическую полифонию, как «Нептун», судя по всему, осадил товарища на служебном канале связи, и «поэт» промолчал.
– Приносим извинение за временное отсутствие связи с адресатом, – сообщил «Нептун», шаркнув нижним манипулятором по шершавому полу. – Ваше письмо будет передано главе клана тотчас же по его прибытии к месту постоянного жительства, и он непременно свяжется с вами.
Он передал сигнал на мнемограф, и запись медленно растаяла в воздухе, оставив по себе смутное ощущение чего-то неправильного. Пожалуй, исходило оно от крупной биоформы, порывавшейся зачитать какую-то «оду». Никлас связался с центральным компьютером дома и получил справку, что это хвалебное произведение, составленное из зарифмованных строк, с возвеличивающим объект оды содержанием. Какое-то время историк рассеянно глядел на заставку транслятора, а затем передал вызов на другое полушарие планеты.
– Да, милый, – откликнулась Ирина. Она все еще упорно программировала тектонику плит, добиваясь идеальной красоты береговых фракталов.
– Ты когда-нибудь видала такое?
Никлас передал ей изображение крупной биоформы Деева и ее слова. Ирина в недоумении просмотрела краткий ролик и без колебаний заключила:
– У нее очевидно производственные функции, я только недавно просматривала промышленный каталог. Видишь, руки усиленной конструкции, с ячейками для навесных инструментов, ноги слишком широкие, а ступни выглядят так, будто в них вмонтированы вакуумные присоски. Да и где ты видел, чтобы механическая поделка декламировала литературное произведение? Эта биоформа обезумела… Где ты взял эту запись?
– Гемма попросила разобраться. Ладно, спасибо за консультацию.
«Пожалуй, дело Леонида-1 действительно заслуживает того, чтобы им заняться, – подумал Никлас. – Конечно, его дырокол меня не пропустит, и придется посетить гелиодезистов… Заодно и другую информацию добуду – вдруг парень спокойно живет в Центре и не тужит?»
Деловой энтроп
4/103. От тысяч «Сито», разбросанных по Бете, приходят любопытные данные. Хотя я не верю, что их до меня не получали миллиарды таких же исследователей по всей Вселенной. Но долг первопоселенца призывает меня заниматься и такой мелочью.
– «Хаос», ты не мог бы собрать для меня образцы почвы? – спросил я энтропа, выбравшись на поверхность. Чтобы не мучиться с защитой, я до сих пор не перестроил организм на нормальное питание и довольствуюсь походными смесями – брикетами микроэлементов, глюкозы, прессованных белков, жидким кислородом и прочей невкусной дрянью.
Энтроп отвлекся от распыления криомагмы, и молекулярный пар вокруг него постепенно рассеялся. Проступила грязно-бурая «подкладка» котлована, выплавленная биоформой, резкие тени и крошечный диск звезды почти над горизонтом. По плоской равнине гулял разреженный ветер, едва шевеля пыльные потеки. Я еще не выходил под открытое небо в такое время суток, а напрасно – сочетание яркого света карлика и узких, словно электроды, теней показалось мне красивым. В какой-то пьесе слышал, что одиночество может ввергнуть в романтическое настроение даже закоренелого прагматика. А из меня, способного оценить не только формулу, но и музыкальную фразу, и вовсе поэт получится?
– Зачем, хозяин Леонид? Это бесполезная материя, ее необходимо распылить.
– Для исследований, дружок. Просто собери мне куски с правильными срезами и принеси вечером, когда придешь на чистку и питание.
Вообще-то я мог бы и сам побродить по окрестностям, собрать материал и поглазеть на него в микроскоп, но решил выяснить, на что годится этот прирожденный терминатор. Помощник по хозяйству никогда не помешает, не век же ему размахивать деструктором, превращая камень в газ.
– У меня нет емкости для сбора посторонних предметов, – заявил энтроп.
– Ну так приделай ее!
Пусть попробует, это станет для него еще одним испытанием на смекалку. Поглядим, обратится он за помощью к «Нептуну» или справится самостоятельно…
Между делом подписался на технологическую рассылку ГК (хотя в основном она рекламирует новые разработки трансгалактических корпораций в области астрофизической и полевой аппаратуры, что тоже иногда полезно). Думаю, не подписаться ли на искусствоведческие обзоры? К тому же сейчас, когда я основал собственный клан, новости из NGC 69307-3 мне уже не будут доставлять, а дела некоторых бывших родичей, которые не подвергли меня обструкции за идею 7-дырокола, мне по-прежнему интересны…
Денис-4, гелиодезист
8/226. Центр представлял собой сверхскопление галактик, самое крупное образование во Вселенной. Его размер был огромен и составлял почти триста парсеков! Сейчас тут невозможно было найти мало-мальски нормальную звезду, вокруг которой бы не крутились заселенные компаниями, проектными институтами и чиновниками планеты. В каждой исторической программе непременно рассказывалось, как Центр постепенно делился на зоны принадлежности различным Комиссиям и старейшим корпорациям (нередко с локальными стычками и судебными процессами). Последние, собственно, его и колонизировали десятки тысяч лет назад.
Именно Центр непрерывно вырабатывал эталон времени для все остальной обитаемой Вселенной. Когда-то, во времена глобализации и борьбы с ней, здесь была выбрана нулевая точка (мелкая звезда с одной планетой), от которой и произвели установку времени на каждой планете Центра, оборудованной дыроколом. С тех пор время в Центре никогда не менялось. Каждый мог быть уверен, что время для него, пока он путешествует в пределах этой области космоса, не обратится «вспять». А вот любое перемещение на окраины моментально приводило к тому, что автоматика подстраивала «провинциальные» часы по данным, которые путешественник привозил буквально в мозгу. Кто бы он ни был – член семьи или простой гость.
Никлас, как и любой культурный человек во Вселенной, в юности ознакомился с курсом всеобщей истории, и в первое свое посещение Демографической Комиссии долго таращился на одну из ее кислородных планет с орбиты. Он не понимал, как можно потратить столько дорогой антиматерии на бесполезное, в общем, дело озеленения почвы. Но потом догадался, что к этому вынудила демографов элементарная забота о посетителях – почти любой в состоянии дышать кислородом и питаться видимым светом и растениями (спасибо древним генам). Но вот сунуться в сверхнизкие или сверхвысокие температуры, под щелочной или кислотный дождь многие без коренной перестройки организма не рискнут.
От NDG-08873 до Центра было больше четырех гигапарсеков, но благодаря размерам он отлично просматривался на ночном небе Галилеи.
Никлас настроил координаты дырокола на гостевую белую дыру своего старинного друга, Дениса-4, и вскоре уже шагал по гравийной дорожке в сторону скромного шестиэтажного бунгало с линзой рефрактора на крыше. Звезда этой планетной системы находилась на главной последовательности, в атмосфере преобладал чистый оксид углерода, а температура едва превышала триста пятьдесят Кельвинов, так что условия для жизни тут были вполне комфортными. Разве что буйная и просто гигантская растительность ядовито-синего цвета, заполонившая единственный континент в море красной от водорослей воды, мешала насладиться видом горизонта.
Денис занимался тем, что скармливал программе по контролю над межгалактическими облаками свежую информацию, поступившую утром от сотни-другой арендаторов.
– Великий Хаббл! – вскричал он при виде Никласа, появившегося из лифтовой шахты. – Не иначе, твоя звезда превратилась в сверхновую, и ты решил подобрать себе другую систему. Тогда тебе нужно к другому сотруднику.
– Не все так страшно. Что я, не могу просто повидаться с другом?
– Только не ты.
Денис-4 втянул в туловище десяток щупальцев, которыми он давил на кнопки ви-кей, напоследок стерев объемную карту плотности зеркального вещества. Этот бывший химик, а ныне заслуженный сотрудник Гелиодезической Комиссии был далек от распределения новых галактик и контроля над исполнением договоров аренды, предпочитая иметь дело с чистой информацией. В случае Никласа, пожалуй, это было серьезным минусом.
– Какую кислоту будешь? – В обширном животе Дениса булькнуло, а уши-антенны приветливо развернулись в сторону гостя.
– Янтарную, два к одному с глицином.
– Похмелья боишься? Ты вовремя, а то у меня уже псевдоподии стали отваливаться. Ну, рассказывай. Наверняка ведь по делу прилетел.
Никлас расположился на широком гостевом топчане, прямо под затененным окном, и смачно втянул через горло добрый глоток коктейля. Со времени его последнего визита сюда лаборатория Дениса мало изменилась, разве что увеличился в размерах кассетоприемник: Денису-4 удалось убедить Комиссию всучивать каждому претенденту на экспансию программу по наблюдению за межгалактическими облаками.
– Ладно, даже не знаю, как ты отнесешься к моей проблеме… Мне нужен код доступа к дыроколу одного молодого переселенца.
Он протянул другу кассету с именем и адресом Деева. Но Денис и не подумал нарастить щупальце, чтобы принять запись, а глубоко задумался, втянув в себя головогрудь и закрыв ее небесно-розовыми ресничками.
– Извини, Никлас, это выше моих возможностей, – сказал он смущенно. Цвет тела у него стал плавно меняться от оранжевого до бордового и обратно, что означало известную степень досады и разочарования. – В Комиссии новые порядки, последние полсотни лет усиленно внедряется система внутреннего документирования. Придется объяснять, зачем мне нужен код этого парня, и писать запрос демографам и в Отдел безопасности транспортной сети. В Этическую тоже, кстати… Вдруг он подал заявку на уединение.
– Значит, кому-то из чиновников не хватало стоящей работы?
– Да, борьба с энтропией порой приобретает курьезные масштабы. Систематизация Вселенной! Любой шаг в этом направлении тотчас получает одобрение комиссара.
В общем, такой исход своего визита Никлас не исключал. У него оставалось еще два пути, и оба достаточно трудоемкие. Один – выполнить все перечисленные Денисом-4 действия и ожидать решения многочисленных функционеров. Но второй путь был предпочтительней, потому что позволял совместить разные дела.
Дом готов
4/109. Придумал назвать звезду Геммой в честь моей родной сестры, сейчас она перебралась в клан Романовых. Правда, мы немного повздорили из-за моего отделения от клана, и она могла стереть меня из своей постоянной памяти…
Жилище практически готово. Его общая площадь – двести тридцать квадратных метров, из них большая часть отдана лаборатории с экспериментальной моделью дырокола. Его первичная настройка и привязка к общей координатной сетке – дело нехитрое, с ним справился бы и негэнтроп, но он занят отделкой помещений. С ним повсюду, будто на гравитационном ошейнике, шляется «Хаос». Я вынул из него базовую память, согласно которой ему надлежит размахивать деструктором, и вставил чистую микросхему. Теперь у бедняги есть возможность перенять некоторые полезные навыки «Нептуна».
– Как проходит обучение? – спросил я у негэнтропа, когда они ввалились в лабораторию. Я как раз перестраивал организм, наращивая дополнительное хранилище белковой массы и углеводов. Теперь у меня будет меньше времени, чтобы отвлекаться на прием пищи.
– Не знаю, – хмуро ответил мой славный помощник.
– Что это значит? – Я даже отложил нейронный паяльник в сторону.
– Мне не доверяют, – вступил «Хаос». – Я хочу повозиться с системой подачи кислорода в вентиляцию, но мой коллега считает, что я поврежу ее.
– Да, считаю. Химия процесса еще не до конца стабилизировалась, ты можешь сдвинуть равновесие. И тогда хозяину придется переходить на резервные дыхательные цепи. Кроме того, увеличится расход энергии, изменится нагрузка на пищевой блок, питаемый солнечными батареями, а их установлено ровно такое количество, какое заложено в проекте дома. Следовательно, батареи перейдут на аварийный режим работы, и производитель аннулирует гарантию. Также наверняка произойдет нарушение теплового баланса жилища, отсюда – сбои в работе кондиционера с аналогичными последствиями.
Мы с энтропом молча выслушали эту тираду и переглянулись.
– Вот что, – сказал я решительно. – Задание первое: получить сто метров оптоволокна толщиной в один микрометр. Манипуляторами работает только «Хаос», а ты, мой осторожный друг, стоишь рядом и фиксируешь действия коллеги.
Обе биоформы развернулись и ушли, причем в фигуре «Нептуна» я заметил некую неудовлетворенность. Ноги, что ли, он с особым остервенением впечатывал в пол? Поскорее вернулся к информации со спутника, чтобы сгруппировать ее и скинуть в Центр. Гелиодезисты упорно собирают буквально каждый бит информации, рассеянной по Вселенной. Давно бы уже следует понять, что достойно изучения только то, что находится за пределами нашего пространства-времени…
Наташа-221
8/229. Пора было заняться делом, на которое подвиг Никласа Петров DFS-0976 Иан-1, иначе быстро подобраться к «логову» Леонида-1 не выйдет. Никлас загрузил в постоянную память список клана Деевых и сравнил его с тем, что предоставил демограф. Как он и предполагал, предков Леонида среди тех, кто заинтересовал Демографическую Комиссию, не было: вероятность этого составляла примерно один к пятидесяти тысячам…
Под первым номером значился клан Вангелис NGC 69307-1.
Ассоциация 4
С его нынешним главой, Лео-1, Никлас встречался сто сорок пять лет назад, когда готовил очередное издание «Клановой истории NGC 69307-1 (сектор 7H)». В общем, можно было бы обойтись и без этой встречи, поскольку Лео-1 к тому моменту возглавлял клан не больше сорока часов (его физический возраст, кстати, превышал тридцать тысяч лет). Но Никлас решил проявить добросовестность и отправил в Центр уведомление о задержке издания. Там хмыкнули и дали добро на интервью, и Лео-1 также не возражал. Получив большинство на семейном собрании, он перебрался на столичную планету клана вместе с женой и последним ребенком, где и занял гостевой дом на берегу метанового моря.
– Вы знакомы с условиями на моей планете? – вежливо осведомился Вангелис NGC 69307-1 Лео-1, когда дырокол выбросил Никласа на перевалочной станции в трехстах километрах от поверхности.
– Да, я готов к ним, – отозвался историк. Перед путешествием в сектор 7H он произвел необходимую модификацию тела, чтобы не окоченеть на морозе и не задохнуться в углекислоте и водороде. Теперь он походил на коротконогого паука со стальными когтями, чьи органы дыхания и запасы пищи на стандартные сутки поместились в районе брюха, а вся аппаратура для записи, лицензия от Демографической Комиссии, идентификатор личности сосредоточились на макушке. Нужные хозяину планеты документы можно было легко извлечь с помощью дружелюбно открытого порта между выпуклых стереоглаз. Мозг пришлось защитить термоустойчивой оболочкой.
Встреча началась с прогулки по берегу моря. Глава клана Вангелис NGC 69307-1 выглядел как массивное яйцо на ходулях – действительно, такая форма позволяла ему успешно сопротивляться бешеным порывам ветра. А вот Никлас то и дело был вынужден пускать в дело когти, чтобы не взмыть над изрезанным, торосистым берегом.
– Я признателен вам за этот визит вежливости, – сразу сказал Лео-1. Общались они на коротких радиоволнах, поскольку акустического голосового аппарата ни у хозяина, ни у гостя не имелось.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4 5 6
Никлас пригляделся к очертаниям предметов, заполнявших ее, и наряду с множеством стандартных устройств вроде автоклава, вакуумного форматора, рабочих столов с химической посудой и вычислительного комплекса увидел некое громоздкое приспособление в форме мощной магнитной катушки. Всей своей тяжестью она как будто придавливала отправной бокс дырокола – тот, что ведал пересылкой вещества за пределы жилища. Опознавательных надписей на «катушке» не имелось.
– Здравствуйте, незнакомый гражданин, – печально сказала биоформа поменьше. Никлас узнал в ней серийную модель негэнтропа «Нептун».
– Да, – встряла другая биоформа. Кажется, историк встречал такой тип в промышленном каталоге, но ни названия серии, ни функций этого существа не помнил. – Мы приветствуем вас в собственном доме основателя клана Деева NGC 69307-3 Леонида-1. Позвольте прочитать вам оду в его честь!
Он уже явно приготовился включить музыкально-поэтическую полифонию, как «Нептун», судя по всему, осадил товарища на служебном канале связи, и «поэт» промолчал.
– Приносим извинение за временное отсутствие связи с адресатом, – сообщил «Нептун», шаркнув нижним манипулятором по шершавому полу. – Ваше письмо будет передано главе клана тотчас же по его прибытии к месту постоянного жительства, и он непременно свяжется с вами.
Он передал сигнал на мнемограф, и запись медленно растаяла в воздухе, оставив по себе смутное ощущение чего-то неправильного. Пожалуй, исходило оно от крупной биоформы, порывавшейся зачитать какую-то «оду». Никлас связался с центральным компьютером дома и получил справку, что это хвалебное произведение, составленное из зарифмованных строк, с возвеличивающим объект оды содержанием. Какое-то время историк рассеянно глядел на заставку транслятора, а затем передал вызов на другое полушарие планеты.
– Да, милый, – откликнулась Ирина. Она все еще упорно программировала тектонику плит, добиваясь идеальной красоты береговых фракталов.
– Ты когда-нибудь видала такое?
Никлас передал ей изображение крупной биоформы Деева и ее слова. Ирина в недоумении просмотрела краткий ролик и без колебаний заключила:
– У нее очевидно производственные функции, я только недавно просматривала промышленный каталог. Видишь, руки усиленной конструкции, с ячейками для навесных инструментов, ноги слишком широкие, а ступни выглядят так, будто в них вмонтированы вакуумные присоски. Да и где ты видел, чтобы механическая поделка декламировала литературное произведение? Эта биоформа обезумела… Где ты взял эту запись?
– Гемма попросила разобраться. Ладно, спасибо за консультацию.
«Пожалуй, дело Леонида-1 действительно заслуживает того, чтобы им заняться, – подумал Никлас. – Конечно, его дырокол меня не пропустит, и придется посетить гелиодезистов… Заодно и другую информацию добуду – вдруг парень спокойно живет в Центре и не тужит?»
Деловой энтроп
4/103. От тысяч «Сито», разбросанных по Бете, приходят любопытные данные. Хотя я не верю, что их до меня не получали миллиарды таких же исследователей по всей Вселенной. Но долг первопоселенца призывает меня заниматься и такой мелочью.
– «Хаос», ты не мог бы собрать для меня образцы почвы? – спросил я энтропа, выбравшись на поверхность. Чтобы не мучиться с защитой, я до сих пор не перестроил организм на нормальное питание и довольствуюсь походными смесями – брикетами микроэлементов, глюкозы, прессованных белков, жидким кислородом и прочей невкусной дрянью.
Энтроп отвлекся от распыления криомагмы, и молекулярный пар вокруг него постепенно рассеялся. Проступила грязно-бурая «подкладка» котлована, выплавленная биоформой, резкие тени и крошечный диск звезды почти над горизонтом. По плоской равнине гулял разреженный ветер, едва шевеля пыльные потеки. Я еще не выходил под открытое небо в такое время суток, а напрасно – сочетание яркого света карлика и узких, словно электроды, теней показалось мне красивым. В какой-то пьесе слышал, что одиночество может ввергнуть в романтическое настроение даже закоренелого прагматика. А из меня, способного оценить не только формулу, но и музыкальную фразу, и вовсе поэт получится?
– Зачем, хозяин Леонид? Это бесполезная материя, ее необходимо распылить.
– Для исследований, дружок. Просто собери мне куски с правильными срезами и принеси вечером, когда придешь на чистку и питание.
Вообще-то я мог бы и сам побродить по окрестностям, собрать материал и поглазеть на него в микроскоп, но решил выяснить, на что годится этот прирожденный терминатор. Помощник по хозяйству никогда не помешает, не век же ему размахивать деструктором, превращая камень в газ.
– У меня нет емкости для сбора посторонних предметов, – заявил энтроп.
– Ну так приделай ее!
Пусть попробует, это станет для него еще одним испытанием на смекалку. Поглядим, обратится он за помощью к «Нептуну» или справится самостоятельно…
Между делом подписался на технологическую рассылку ГК (хотя в основном она рекламирует новые разработки трансгалактических корпораций в области астрофизической и полевой аппаратуры, что тоже иногда полезно). Думаю, не подписаться ли на искусствоведческие обзоры? К тому же сейчас, когда я основал собственный клан, новости из NGC 69307-3 мне уже не будут доставлять, а дела некоторых бывших родичей, которые не подвергли меня обструкции за идею 7-дырокола, мне по-прежнему интересны…
Денис-4, гелиодезист
8/226. Центр представлял собой сверхскопление галактик, самое крупное образование во Вселенной. Его размер был огромен и составлял почти триста парсеков! Сейчас тут невозможно было найти мало-мальски нормальную звезду, вокруг которой бы не крутились заселенные компаниями, проектными институтами и чиновниками планеты. В каждой исторической программе непременно рассказывалось, как Центр постепенно делился на зоны принадлежности различным Комиссиям и старейшим корпорациям (нередко с локальными стычками и судебными процессами). Последние, собственно, его и колонизировали десятки тысяч лет назад.
Именно Центр непрерывно вырабатывал эталон времени для все остальной обитаемой Вселенной. Когда-то, во времена глобализации и борьбы с ней, здесь была выбрана нулевая точка (мелкая звезда с одной планетой), от которой и произвели установку времени на каждой планете Центра, оборудованной дыроколом. С тех пор время в Центре никогда не менялось. Каждый мог быть уверен, что время для него, пока он путешествует в пределах этой области космоса, не обратится «вспять». А вот любое перемещение на окраины моментально приводило к тому, что автоматика подстраивала «провинциальные» часы по данным, которые путешественник привозил буквально в мозгу. Кто бы он ни был – член семьи или простой гость.
Никлас, как и любой культурный человек во Вселенной, в юности ознакомился с курсом всеобщей истории, и в первое свое посещение Демографической Комиссии долго таращился на одну из ее кислородных планет с орбиты. Он не понимал, как можно потратить столько дорогой антиматерии на бесполезное, в общем, дело озеленения почвы. Но потом догадался, что к этому вынудила демографов элементарная забота о посетителях – почти любой в состоянии дышать кислородом и питаться видимым светом и растениями (спасибо древним генам). Но вот сунуться в сверхнизкие или сверхвысокие температуры, под щелочной или кислотный дождь многие без коренной перестройки организма не рискнут.
От NDG-08873 до Центра было больше четырех гигапарсеков, но благодаря размерам он отлично просматривался на ночном небе Галилеи.
Никлас настроил координаты дырокола на гостевую белую дыру своего старинного друга, Дениса-4, и вскоре уже шагал по гравийной дорожке в сторону скромного шестиэтажного бунгало с линзой рефрактора на крыше. Звезда этой планетной системы находилась на главной последовательности, в атмосфере преобладал чистый оксид углерода, а температура едва превышала триста пятьдесят Кельвинов, так что условия для жизни тут были вполне комфортными. Разве что буйная и просто гигантская растительность ядовито-синего цвета, заполонившая единственный континент в море красной от водорослей воды, мешала насладиться видом горизонта.
Денис занимался тем, что скармливал программе по контролю над межгалактическими облаками свежую информацию, поступившую утром от сотни-другой арендаторов.
– Великий Хаббл! – вскричал он при виде Никласа, появившегося из лифтовой шахты. – Не иначе, твоя звезда превратилась в сверхновую, и ты решил подобрать себе другую систему. Тогда тебе нужно к другому сотруднику.
– Не все так страшно. Что я, не могу просто повидаться с другом?
– Только не ты.
Денис-4 втянул в туловище десяток щупальцев, которыми он давил на кнопки ви-кей, напоследок стерев объемную карту плотности зеркального вещества. Этот бывший химик, а ныне заслуженный сотрудник Гелиодезической Комиссии был далек от распределения новых галактик и контроля над исполнением договоров аренды, предпочитая иметь дело с чистой информацией. В случае Никласа, пожалуй, это было серьезным минусом.
– Какую кислоту будешь? – В обширном животе Дениса булькнуло, а уши-антенны приветливо развернулись в сторону гостя.
– Янтарную, два к одному с глицином.
– Похмелья боишься? Ты вовремя, а то у меня уже псевдоподии стали отваливаться. Ну, рассказывай. Наверняка ведь по делу прилетел.
Никлас расположился на широком гостевом топчане, прямо под затененным окном, и смачно втянул через горло добрый глоток коктейля. Со времени его последнего визита сюда лаборатория Дениса мало изменилась, разве что увеличился в размерах кассетоприемник: Денису-4 удалось убедить Комиссию всучивать каждому претенденту на экспансию программу по наблюдению за межгалактическими облаками.
– Ладно, даже не знаю, как ты отнесешься к моей проблеме… Мне нужен код доступа к дыроколу одного молодого переселенца.
Он протянул другу кассету с именем и адресом Деева. Но Денис и не подумал нарастить щупальце, чтобы принять запись, а глубоко задумался, втянув в себя головогрудь и закрыв ее небесно-розовыми ресничками.
– Извини, Никлас, это выше моих возможностей, – сказал он смущенно. Цвет тела у него стал плавно меняться от оранжевого до бордового и обратно, что означало известную степень досады и разочарования. – В Комиссии новые порядки, последние полсотни лет усиленно внедряется система внутреннего документирования. Придется объяснять, зачем мне нужен код этого парня, и писать запрос демографам и в Отдел безопасности транспортной сети. В Этическую тоже, кстати… Вдруг он подал заявку на уединение.
– Значит, кому-то из чиновников не хватало стоящей работы?
– Да, борьба с энтропией порой приобретает курьезные масштабы. Систематизация Вселенной! Любой шаг в этом направлении тотчас получает одобрение комиссара.
В общем, такой исход своего визита Никлас не исключал. У него оставалось еще два пути, и оба достаточно трудоемкие. Один – выполнить все перечисленные Денисом-4 действия и ожидать решения многочисленных функционеров. Но второй путь был предпочтительней, потому что позволял совместить разные дела.
Дом готов
4/109. Придумал назвать звезду Геммой в честь моей родной сестры, сейчас она перебралась в клан Романовых. Правда, мы немного повздорили из-за моего отделения от клана, и она могла стереть меня из своей постоянной памяти…
Жилище практически готово. Его общая площадь – двести тридцать квадратных метров, из них большая часть отдана лаборатории с экспериментальной моделью дырокола. Его первичная настройка и привязка к общей координатной сетке – дело нехитрое, с ним справился бы и негэнтроп, но он занят отделкой помещений. С ним повсюду, будто на гравитационном ошейнике, шляется «Хаос». Я вынул из него базовую память, согласно которой ему надлежит размахивать деструктором, и вставил чистую микросхему. Теперь у бедняги есть возможность перенять некоторые полезные навыки «Нептуна».
– Как проходит обучение? – спросил я у негэнтропа, когда они ввалились в лабораторию. Я как раз перестраивал организм, наращивая дополнительное хранилище белковой массы и углеводов. Теперь у меня будет меньше времени, чтобы отвлекаться на прием пищи.
– Не знаю, – хмуро ответил мой славный помощник.
– Что это значит? – Я даже отложил нейронный паяльник в сторону.
– Мне не доверяют, – вступил «Хаос». – Я хочу повозиться с системой подачи кислорода в вентиляцию, но мой коллега считает, что я поврежу ее.
– Да, считаю. Химия процесса еще не до конца стабилизировалась, ты можешь сдвинуть равновесие. И тогда хозяину придется переходить на резервные дыхательные цепи. Кроме того, увеличится расход энергии, изменится нагрузка на пищевой блок, питаемый солнечными батареями, а их установлено ровно такое количество, какое заложено в проекте дома. Следовательно, батареи перейдут на аварийный режим работы, и производитель аннулирует гарантию. Также наверняка произойдет нарушение теплового баланса жилища, отсюда – сбои в работе кондиционера с аналогичными последствиями.
Мы с энтропом молча выслушали эту тираду и переглянулись.
– Вот что, – сказал я решительно. – Задание первое: получить сто метров оптоволокна толщиной в один микрометр. Манипуляторами работает только «Хаос», а ты, мой осторожный друг, стоишь рядом и фиксируешь действия коллеги.
Обе биоформы развернулись и ушли, причем в фигуре «Нептуна» я заметил некую неудовлетворенность. Ноги, что ли, он с особым остервенением впечатывал в пол? Поскорее вернулся к информации со спутника, чтобы сгруппировать ее и скинуть в Центр. Гелиодезисты упорно собирают буквально каждый бит информации, рассеянной по Вселенной. Давно бы уже следует понять, что достойно изучения только то, что находится за пределами нашего пространства-времени…
Наташа-221
8/229. Пора было заняться делом, на которое подвиг Никласа Петров DFS-0976 Иан-1, иначе быстро подобраться к «логову» Леонида-1 не выйдет. Никлас загрузил в постоянную память список клана Деевых и сравнил его с тем, что предоставил демограф. Как он и предполагал, предков Леонида среди тех, кто заинтересовал Демографическую Комиссию, не было: вероятность этого составляла примерно один к пятидесяти тысячам…
Под первым номером значился клан Вангелис NGC 69307-1.
Ассоциация 4
С его нынешним главой, Лео-1, Никлас встречался сто сорок пять лет назад, когда готовил очередное издание «Клановой истории NGC 69307-1 (сектор 7H)». В общем, можно было бы обойтись и без этой встречи, поскольку Лео-1 к тому моменту возглавлял клан не больше сорока часов (его физический возраст, кстати, превышал тридцать тысяч лет). Но Никлас решил проявить добросовестность и отправил в Центр уведомление о задержке издания. Там хмыкнули и дали добро на интервью, и Лео-1 также не возражал. Получив большинство на семейном собрании, он перебрался на столичную планету клана вместе с женой и последним ребенком, где и занял гостевой дом на берегу метанового моря.
– Вы знакомы с условиями на моей планете? – вежливо осведомился Вангелис NGC 69307-1 Лео-1, когда дырокол выбросил Никласа на перевалочной станции в трехстах километрах от поверхности.
– Да, я готов к ним, – отозвался историк. Перед путешествием в сектор 7H он произвел необходимую модификацию тела, чтобы не окоченеть на морозе и не задохнуться в углекислоте и водороде. Теперь он походил на коротконогого паука со стальными когтями, чьи органы дыхания и запасы пищи на стандартные сутки поместились в районе брюха, а вся аппаратура для записи, лицензия от Демографической Комиссии, идентификатор личности сосредоточились на макушке. Нужные хозяину планеты документы можно было легко извлечь с помощью дружелюбно открытого порта между выпуклых стереоглаз. Мозг пришлось защитить термоустойчивой оболочкой.
Встреча началась с прогулки по берегу моря. Глава клана Вангелис NGC 69307-1 выглядел как массивное яйцо на ходулях – действительно, такая форма позволяла ему успешно сопротивляться бешеным порывам ветра. А вот Никлас то и дело был вынужден пускать в дело когти, чтобы не взмыть над изрезанным, торосистым берегом.
– Я признателен вам за этот визит вежливости, – сразу сказал Лео-1. Общались они на коротких радиоволнах, поскольку акустического голосового аппарата ни у хозяина, ни у гостя не имелось.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4 5 6