Она заликовала от радости, когда стебелек
стал подаваться под ее тяжестью и опустился как раз над барахтавшимся
Куртом, коснувшись его лица.
- Держитесь крепко! - крикнула ему Майя.
Жук, почувствовав щекотку, крепко уцепился за травинку, сначала одной
рукой, потом другой и, наконец, ножками - каждая с двумя крепкими острыми
коготками. Курт начал медленно взбираться по стебельку, пока не достиг его
основания. После чего опустился на ноги.
- Уф! Как это было ужасно! - произнес он, тяжело дыша. - Если бы не
мое присутствие духа и самообладание, то я наверняка стал бы жертвой вашей
болтливости!
- Как вы себя чувствуете? - участливо спросила Майя.
- Спасибо, спасибо! - ответил Курт, держась за голову. - Как только
немного пройдет головокружение, я отвечу вам подробнее.
Но пчелка не дождалась его ответа. Над травою показалась славка,
гнавшаяся за насекомым. Майя испуганно прижалась к земле и замерла. А
когда минуту спустя, будучи уверенной, что птичка улетела, Майя поднялась
и стала искать глазами Курта, его уже не было.
Погода между тем прояснилась, дождь перестал, и пчелка отправилась в
путь.

5. КУЗНЕЧИК
Денек выдался на славу! С раннего утра все было покрыто росою, а
потом над лесом взошло солнце и осветило своими косыми лучами зеленые
лужайки, которые засверкали и заблестели, как усыпанные самоцветными
камнями ковры. Это было так красиво, что дух захватывало от восторга.
Майя, проснувшись, услышала вокруг себя ликующие голоса. То
радовались и пели высоко на деревьях страшные для пчел птицы, или гудели и
звенели порхавшие в воздухе и копошившиеся в мураве жуки, мушки и бабочки.
Маленькая пчелка уютно расположилась в трещинке древесной коры. Там
было сухо, тепло и безопасно. Правда, на заре до пчелки донесся стук дятла
по дереву, а на маленького насекомого, укрывшегося в трещинах коры, эти
звуки производят такое же впечатление, как на нас, когда мы слышим ночью
ломящихся в окно нашего дома грабителей. Но все обошлось для Майи
благополучно.
Она устроилась в своем убежище довольно прочно. В укромной щелке,
темной и прохладной, она сделала себе небольшой запас меду на случай
дождливых дней, а вход в свое жилище она залепила воском, оставив лишь
столько места, чтоб можно было влетать и вылетать.
С громким ликующим жужжанием выпорхнула в это утро Майя из своего
домика и окунулась в залитый солнцем мир, полная нетерпеливого ожидания:
что принесет ей этот прекрасный день? В прозрачном золотистом воздухе она
казалась пылинкой, которую гнал перед собой ветер.
- Сегодня я встречу человека! - воскликнула пчелка. - В такую погоду
и люди, наверное, не утерпят и выйдут насладиться природой!
Никогда еще не приходилось Майе видеть такое множество насекомых
сразу. Они носились повсюду, кружились, взвивались к небу, устремлялись к
земле, издавая такое веселое и радостное гудение, что невольно заражали
своим настроением все вокруг.
Малютка Майя опустилась на густо поросшую растениями и цветами
лужайку. Самыми высокими среди них были беловатые пучки кашки и красный
мак, так и манивший к себе. Пчелка поела немного меду, который нашла в
чашечке колокольчика, и собралась было лететь дальше, как вдруг заметила
возле себя, на стебельке, какое-то странное существо. В первую минуту она
испугалась, потому что не могла себе представить, чтобы на свете могло
жить такое зеленое и такое тощее страшилище. Но страх быстро уступил место
любопытству, и Майя уставилась на длинноногого незнакомца. Ей показалось
сперва, что у него были рога, но скоро она убедилась, что это его лоб так
необычайно выдавался вперед и увенчан двумя очень длинными и тонкими, как
ниточки, усиками. У таинственного существа, очень стройного собою, были
красивые передние лапки и тонкие, почти незаметные крылышки, на которых
(как подумала пчелка) далеко не улетишь. Но больше всего Майю поразили его
непомерно высокие задние ноги, торчавшие над ним, как две огромные ходули.
Весь он был зеленого цвета. В его хитрых глазках было выражение дерзости и
удивления, но в них не было злости, а скорее - добродушие и миролюбие.
- Что вы так выпучили на меня свои очи, мадемуазель? - сердито
произнес он, по-видимому раздраженный слишком пристальным взглядом Майи. -
Разве вы никогда не видели кузнечика? Или, может быть, вы высиживаете
детей?
- Что за глупости вы говорите? - рассердилась пчелка. - Если бы я
даже умела это делать, я никогда не позволила бы себе столь легкомысленно
подражать священным обязанностям нашей царицы.
Лицо кузнечика приняло такое комичное выражение, что Майя, несмотря
на свою досаду, не могла не рассмеяться.
- Ну и удивительная же вы, мадемуазель! - расхохотался в свою очередь
и кузнечик.
Этот смех и поведение странного существа разгневали пчелку.
- Чего вы так радуетесь? Вы, кажется, серьезно думаете, что я могу
класть яйца, да еще прямо тут, на лужайке?
Но в это мгновение раздался неожиданно какой-то треск, кузнечик
воскликнул "опля!" - и исчез. Он взвился высоко в воздух, даже не
используя свои крылышки, и по высокой дуге совершил безумно смелый, как
показалось Майе, скачок. А через секунду он уже опять был рядом с ней на
листке колокольчика, и пчелка даже не успела заметить, с какой стороны он
на него вскочил.
Удивительный прыгун принялся рассматривать Майю со всех сторон, сзади
и спереди.
- Да, - протянул он презрительно, - вы действительно не приспособлены
для кладки яиц... Не волнуйтесь, мадемуазель, - продолжал он, видя, что
пчелка сердито повернулась к нему лицом. - Вы, если не ошибаюсь, оса?
- Нахал! - сердито воскликнула оскорбленная этой дерзостью Майя.
Но кузнечик опять крикнул "опля!" - и был таков.
- Нет, этот грубиян окончательно расстроил меня, - сказала сама себе
пчелка и решила улететь.
Слыханное ли дело? Такого оскорбления ей еще никто никогда не
наносил. Принять ее за осу, за представительницу этого разбойничьего
бродячего народа! Возмутительно!
Но в эту минуту кузнечик снова очутился возле Майи.
- Мадемуазель, - проговорил он, поворачиваясь к ней, причем его
задние ноги изобразили часовые стрелки, когда они показывают половину
седьмого. - Мадемуазель, вы должны меня извинить, если я время от времени
так странно и неожиданно прерываю разговор. Но я не виноват: это находит
на меня как-то сразу, и я должен прыгнуть, скакнуть куда глаза глядят... А
вы умеете прыгать? - вдруг задал он ей вопрос, и его рот растянулся в
широкую улыбку.
Майя невольно засмеялась.
- Кто вы такой? - спросила она. - Вы обладаете удивительным свойством
раздражать всех, кто с вами разговаривает.
- Что делать! Все уж меня знают таким, - ответил он и состроил при
этом такую смешную гримасу, что пчелка не могла понять, говорит ли он
серьезно или смеется над нею.
- Я здесь иностранка, - вежливо заметила Майя, - иначе я, конечно же,
знала бы вас. Но прошу вас запомнить, раз и навсегда, что я не оса, а
принадлежу к благородному семейству пчел.
- Да ведь это одно и то же! - воскликнул кузнечик.
- Вы - невежда, - с трудом сдерживая негодование, сказала Майя. -
Потрудитесь при удобном случае внимательно рассмотреть осу.
- Зачем? - небрежно ответил кузнечик. - К чему искать различия,
которые существуют только в воображении? Вы летаете, жалите и не умеете
прыгать. Оса - тоже. В чем же разница?.. Опля! - И он снова исчез.
"Ну, пора убираться прочь", - подумала пчела, но не успела она
расправить крылья, как собеседник снова очутился возле нее.
- Завтра будут соревнования кузнечиков в саду пастора Зюнделика, -
сказал он. - Не желаете ли получить входной билет, мадемуазель? У моей
старухи осталось еще два, и я полагаю, что она не откажет уступить один
вам. Я надеюсь побить завтра рекорд.
- Меня это мало занимает, - ответила еще не оправившаяся от досады
Майя. - Кто умеет летать, у того интересы - повыше.
Кузнечик громко расхохотался.
- Не зазнавайтесь, мадемуазель, - произнес он. - Летать умеют многие,
а вот прыгать-то не всякий способен. Даже человек, и тот стремится к
этому. На днях я видел, как пастор Зюнделик подпрыгнул почти на
пол-аршина, желая хвастнуть своим искусством перед змеей, пересекавшей ему
дорогу. При этом он даже трубку выронил и не нагнулся, чтобы ее поднять. А
уж без трубки - какой это пастор! Вот до чего доходит честолюбие! Я знавал
одного кузнечика, который подпрыгивал на высоту, в триста раз большую, чем
его собственное тело... Вот, видите, теперь вы удивляетесь, молчите и,
конечно, раскаиваетесь в своих легкомысленных заключениях! В триста раз
выше себя! Кто другой решится на такое рискованное дело? Даже величайшее в
мире животное - слон, и тот не в состоянии сделать такой прыжок... Ну, что
же вы молчите, сударыня?
- Да ведь вы все время болтаете и не даете мне слова сказать! -
воскликнула Майя.
- Пожалуйста, говорите, - приветливо предложил кузнечик, крикнул
"опля!" и снова пропал.
Пчелка, несмотря на свою досаду, опять рассмеялась. В своей жизни она
не видела ничего подобного. С одной стороны, ее раздражали насмешки
кузнечика, а с другой - она не могла не удивляться его опыту и большим
познаниям. Правда, она расходилась с ним по вопросу о важном значении
прыганья, но была в восторге от всего того, что узнала от него за эту
краткую беседу. Жаль, что зеленый собеседник не мог долго усидеть на одном
месте: иначе она забросала бы его вопросами.
Понимает ли он язык людей? Ведь он даже их имена знает! Она очень
хотела его спросить об этом, если он еще раз вернется. А затем, было бы
интересно узнать, что он думает о попытке приблизиться к человеку,
познакомиться с ним в его собственном жилище.
- Мадемуазель! - позвал ее вдруг кузнечик, и она увидела, как
соседний стебелек сильно закачался.
- Господи! - вздрогнула от неожиданности Майя. - Откуда вы опять
взялись?
- Да я все время тут поблизости.
- Скажите, неужели вы постоянно скачете, сами не зная куда?
- Конечно, - ответил кузнечик. - А как же иначе? Разве кому-нибудь
известно будущее? Никому. Только лягушка умеет его предсказывать, но она
не говорит, как она это делает.
- Откуда только вы знаете такие вещи! - удивилась Майя. - А язык
людей вы понимаете?
- Это вопрос, на который очень трудно дать ответ, мадемуазель. Еще
совершенно не доказано, есть ли вообще у людей язык, хотя они издают
какие-то отвратительные, ни на что не похожие звуки, при помощи которых
они объясняются, по-видимому, друг с другом. Иногда, впрочем, и у них
наблюдается стремление к благозвучию. Я видел раз, как два мальчика, держа
между пальцами соломинки, дули в них изо всех сил, получая довольно
красивое жужжание, несколько напоминавшее голос стрекозы, но, конечно,
далеко не такое звучное. Во всяком случае, они стараются говорить. Угодно
вам еще что-нибудь узнать? Я ведь очень опытный.
Но в ту же секунду он снова исчез, и уже больше не возвращался.
Маленькая Майя тщетно ждала его, осматривая вокруг траву и цветы. Он
пропал бесследно.

6. ПУКА
Жаркий летний день сильно утомил маленькую Майю. Она вяло летала
среди ярко-зеленых садовых кустов, пока не нашла себе прохладный уголок в
ветвях огромного каштана, под сенью которого, на утоптанной траве, были
расставлены столы и скамьи. Все указывало на то, что здесь жили люди.
Неподалеку краснел кирпичный крестьянский домик, увенчанный низкой, слегка
дымившейся трубой.
Пчелка была уверена, что теперь-то она, без сомнения, встретит
человека: ведь она пробралась почти к самому его жилью. Наверняка и это
дерево, и эти странные деревянные сооружения под ним принадлежат людям.
Вдруг что-то прожужжало над самым ухом Майи, и рядом, на лист, где
она сидела, опустилась муха. Сначала муха заметалась по зеленым жилкам
листа, бегая по ним какими-то странными маленькими толчками, так что
движения ног сливались вместе и можно было подумать, что она не ходила, а
скользила взад и вперед. Затем она начала перелетать с одного края
зубчатого листа на другой, да так быстро и порывисто, что казалась не
летающей, а прыгающей. По-видимому, она выискивала таким образом местечко,
где могла бы усесться поудобнее. Иногда муха неожиданно взвивалась вверх и
жужжала при этом с такой болезненной тоской, словно страдала при виде
чего-то ужасного или болела душой за бедствия мира; затем она снова
опускалась и как ни в чем не бывало прыгала по листу. Наконец, тихо
усевшись, она замерла в неподвижной позе.
Майя внимательно следила за мухой, а когда та угомонилась, она
придвинулась к ней и вежливо сказала:
- Здравствуйте! Добро пожаловать на мой лист. Насколько я могу
судить, вы - муха?
- А вам-то что? - ответила та, в свою очередь, вопросом. - Мое имя
Пука, и я очень занята. Вы, кажется, хотите прогнать меня отсюда?
- Что вы! Что вы! - поспешила ее успокоить Майя. - Я очень рада с
вами познакомиться.
- Я думаю! - самоуверенно произнесла муха и резко схватила себя за
голову, словно хотела ее оторвать.
- Ради Бога! - испуганно воскликнула пчелка. - Осторожнее!
- Не волнуйтесь попусту, - снисходительно проворчала муха и начала
проводить лапками по крыльям с такой силой, что они совсем загнулись вниз.
- Вы в этом деле ничего не понимаете. Имейте в виду, что я - комнатная
муха, - с гордостью объявила Пука, - и вылетела только на одну минуту,
чтобы подышать свежим воздухом.
- Как интересно! - радостно воскликнула Майя. - Значит, вы знаете
человека?
- Как карман своей юбки! - небрежно ответила муха. - Я ведь постоянно
сижу на людях. Неужели вам это неизвестно? А еще говорят, что пчелы -
смышленый народ. По крайней мере, вы сами не перестаете это утверждать.
- Меня зовут Майей, - робко сказала пчелка, удивляясь, откуда берется
у других насекомых такая уверенность в себе, такое сознание собственного
достоинства и даже иногда вот такая наглость.
- Как бы вас там ни звали, а вы все-таки глупы, - дерзко заявила
муха.
Она сидела нахохлившись и напоминала пушку, из которой собирались
выстрелить. Голову и грудь она выпятила вперед, а нижней частью туловища
плотно прижалась к листу, почти слившись с его поверхностью.
Майя была вне себя от нанесенного ей оскорбления. Недолго думая, она
бросилась вдруг на Пуку и крепко схватила ее за шиворот.
- Я покажу вам, как грубить пчеле! - крикнула Майя.
Муха жалобно застонала.
- Ради Бога не жальте меня! - взмолилась она. - Только не жальте! Это
- единственное, на что вы способны, но это очень опасно. Будьте добры,
отодвиньте, пожалуйста, подальше ваше жало! Прошу вас, отпустите меня, я
сделаю все, что вы захотите!.. Неужели вы не понимаете шуток? Я ведь
пошутила... Ведь кто же не знает, что пчелы - самые уважаемые и
могущественные среди насекомых! Только не убивайте меня, умоляю вас, -
ведь это была бы непоправимая глупость... Господи! И почему это никто не
понимает моих шуток!..
- Ну, так и быть! - не без презрения произнесла Майя. - Я подарю вам
жизнь, но при условии, что вы сообщите мне о человеке все, что вы о нем
знаете.
- Да я и без того хотела вам рассказать о человеке! - радостно
воскликнула Пука. - Только не трогайте меня!
Майя выпустила ее. Ей стало вдруг совершенно безразлично, расскажет
ли что-нибудь муха или нет, так как пчелка потеряла к ней всякое доверие и
уважение. "Опыт такого жалкого существа не может быть важным и интересным
для меня, - подумала Майя. - Наверное, все-таки мне придется самой
познакомиться с человеком".
Но полученный урок не прошел даром для Пуки. Ворча и бранясь, она
расправила свои усики и крылышки, сильно пострадавшие от пчелки; затем
несколько раз подряд она высунула и втянула обратно свой хоботок - ничего
подобного Майе до сих пор видеть не доводилось.
- Вы мне вывихнули хоботок, совсем вывихнули! - сокрушенно вздохнула
Пука. - Очень уж вы неосторожны. Вот, посмотрите сами: вы мне раздавили
все подушечки на лапках.
- Разве у вас есть на лапках подушечки? - удивилась пчелка.
- Конечно, есть. Как бы я без них держалась на потолке и стенах?..
Итак, что вы хотите узнать о человеке? - спросила муха. - Если угодно, я
расскажу вам случай из моей собственной жизни. Ведь я выросла среди людей.
- Неужели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12