Ц Зачем вы ее прогнали? Ц шепотом спросила племянница. Ц Она на вас оби
делась.
Ц Шут с ней, Ц небрежно ответила Полина. Ц Все равно она ни на что не год
ится. Даже кофе нам не дает. А что с Федором Ц мы не знаем. Он сегодня не при
шел на работу, и наш шеф поехал к нему. Еще не вернулся.
Как только она выговорила это, внутри у нее похолодело, и лед из горла попа
л в желудок и еще в легкие, так что трудно стало дышать. Ей даже показалось,
что она слышит слабый морозный свист от своего дыхания.
Красотка Лера удивилась, но не слишком Ц очевидно, семья была отчасти ос
ведомлена о Фединых прихотях.
Ц Да, Ц сказала она и улыбнулась прощающей улыбкой, словно отпуская Фед
е все грехи, Ц с ним это бывает. Наверное, мне нужно к нему домой поехать. И
ли маме позвонить? Можно мне от вас позвонить?
Ц Конечно! Ц пылко и страстно воскликнул Марат, и Полина Светлова понял
а, что в этом сердце она навсегда отодвинута на второй план.
Если Троепольский увидит Федину племянницу…
Господи, о чем она думает! Разве это имеет значение?! Только одно имеет зна
чение Ц как теперь она, глупая и самоуверенная Полина Светлова, станет с
пасать свою шкуру, и спасет ли! А Троепольского не было и не будет в ее жизн
и Ц никогда. И она отлично об этом знает. Она запретила себе Ц и у нее полу
чилось. Получалось до последнего времени.
Только иногда не получалось Ц когда он вдруг становился нежен, то ли от у
сталости, то ли из товарищеских чувств. Примерно раз в году с ним такое быв
ало Ц посреди дня он приходил в ее комнату, брал за руку и вел в какую-нибу
дь кофейню. Он знал их наперечет, все эти кофейни, словно перенесенные на Н
икитскую улицу с Рю де Риволи.
И в приятной тесноте, полной сигаретного дыма и кофейного духа, они долго
сидели рядом, так что она слышала негромкий и очень мужской запах его оде
колона, и он что-то говорил ей на ухо, и вертел зажигалку Ц была у него така
я привычка. И прямо перед собой она видела его пальцы, длинные, ухоженные,
с расширенными косточками и розовыми мальчишескими ногтями. Блестящая
прядь темных волос вываливалась из-за уха, и он заправлял ее привычным не
терпеливым движением, от которого у Полины что-то холодело с левой сторо
ны, словно он трогал холодной рукой ее сердце. У него были очень черные гла
за, о которых ей почему-то нравилось думать Ц андалузские, Ц и длинные р
есницы, и смуглые щеки, и все это так ей нравилось, что хотелось плакать. Ей
нравилось даже, что он много и как-то легкомысленно курит, и его невозможн
о представить себе без сигареты.
И он никому не принадлежал.
Никому, черт бы его побрал!..
Все было бы в сто раз проще, будь у него жена и некоторое количество подрас
тающих наследников.
У него не было жены и вообще никого не было, ибо всерьез он занимался тольк
о работой. Никто и ничто не интересовало его так, как его драгоценная рабо
та. Девиц, со всех сторон бросавшихся на него, он время от времени приближа
л к себе, очень ненадолго, Ц пользовался ими легко и с удовольствием, пот
ом снисходительно и ласково целовал прощальным поцелуем, нежно трепал п
о затылку, отпускал и больше не вспоминал о них никогда. У него хватало пор
ядочности и чувства юмора никому и ничего не обещать, потому и взять с нег
о было нечего, хотя некоторые пытались, и Полина искренне их жалела.
Переболеть Троепольским и не нажить осложнений было трудно. Заразившие
ся им непосредственно в стенах конторы страдали у Полины на глазах, и она
утешала их, подставляла плечо, выслушивала откровения, давала советы, пе
чалилась, заваривала кофе, самый что ни на есть настоящий, не растворимый,
боже упаси!.. Никому, кроме Феди Грекова и Варвары Лаптевой, которые все пр
о всех знали, и в голову не приходило, что у Полины Светловой тот же самый д
иагноз.
Да, но она вылечилась. Конечно, вылечилась. Ну, почти. Почти.
Ц Спасибо вам большое, Ц ни с того ни с сего произнесла вежливая и краси
вая Федина племянница. Ц Я, наверное, поеду.
Ц Может, кофе все-таки, Ц безнадежно предложил Марат, но племянница пос
мотрела на него и улыбнулась как-то так, что сразу стало ясно Ц Марат тут
ни при чем. Совсем ни при чем.
Она подтянула с пола свой рюкзачок, откинула назад волосы, еще раз улыбну
лась Ц на этот раз улыбка была прощальной Ц и пошла по коридору в сторон
у наружной двери. Полина и Марат смотрели ей вслед.
Полина думала Ц надо же быть такой красавицей!
Марат думал Ц сейчас уйдет, и все, черт возьми!..
Охранник открыл запищавшую кодовым замком дверь, потом она стукнула, зак
рываясь, и Марат очень озабоченно произнес:
Ц Кажется, я машину не запер.
Ц Какую машину?..
Ц Свою. Пойду проверю. Это было смешно.
Он заскочил в свою комнату, через секунду вылетел оттуда Ц рука просуну
та в один рукав, второй волочится по ковру, в кулаке для правдоподобия клю
чи от машины.
Ц Надо проверить, Ц озабоченно повторил он, хищным взором косясь вдоль
коридора.
Полина согласно покивала.
Он был уже у самой двери, когда она крикнула:
Ц На вечер никаких свиданий не назначай!
Ц Почему это?!
Держа ключи в зубах, он натягивал куртку.
Ц Совещание по “Русскому радио”.
Ц Черт возьми, точно!
Дверь опять запищала, приглушенно бабахнула, и все стихло, только рамшта
йновский ритм остался в пустом коридоре.
Стало грустно и заломило в висках Ц да что за козел работает под этот сам
ый “Рамштайн”! Сейчас она ему устроит. Или им. Сейчас она всем устроит!
Вообще Полина Светлова была миролюбива, незлопамятна и равнодушна ко вс
ему на свете, кроме работы и Арсения Троепольского, но только не сегодня! С
егодня ужасный день. Самый худший день в ее жизни.
Сзади послышался какой-то странный звук, как будто мышь скреблась, и еще п
иск, тоже вполне мышиный. Черт возьми, еще и мыши!..
Но это была китайская хохлатая собака Гуччи, которая выбралась из ее ком
наты из-под теплого пледа и теперь тряслась мелкой дрожью посреди корид
ора. Тряслась, и лапкой скребла ковер, и смотрела с жалобной укоризной.
Ц Бедный мой!
Полина сунула свою чашку на гостевой круглый стол, подхватила Гуччи на р
уки, побежала и в своей комнате сразу кинулась за перегородку, где у нее бы
ли крохотный диванчик, на котором она не помещалась, кофеварка и кювета д
ля Гуччиных надобностей, стыдливо задвинутая в самый угол. Гуччи в кювет
е вполне успешно освоился, но все равно ему требовалось, чтобы Полина неп
ременно присутствовала при столь деликатной процедуре.
Полина присутствовала. Гуччи стыдливо оглядывался и дрожал. Потом выбра
лся, покосился на кювету и содеянную в ней кучку и улыбнулся Полине смуще
нно.
Ц Хороший мальчик, Ц похвалила его она, Ц умница.
Гуччи вовсе не был уверен в том, что он хороший мальчик и умница. Он вообще
ни в чем не был уверен, и несовершенство мира и его собственное приводило
его в ужас, и никто, никто этого не понимал!..
Полина подняла его, погладила по прическе “с начесом”, опустила в кресло
и накрыла пледом. И тут зазвонил телефон. Мобильный, у нее в сумке.
Сердце сильно ударило. Она знала, кто звонит и зачем.
Номер определился, но и без этого все было ясно.
Ц Да.
Ц Полина.
Ц Ты где, Троепольский?
У него был очень сердитый голос. Когда волновался, он всегда говорил быст
ро и сердито.
Ц Я у Феди. Он… умер.
Ц Что?!!
Ц Полина. Он умер. Его убили, по-моему. Милиция считает, что это я его убил.

Ц Как?!
Ц У Сизова заняты все телефоны. Скажи ему, чтобы он положил трубку и пере
звонил мне. Немедленно.
Ц Как… убили?! Арсений, что случилось?!
Ноги не держали ее Ц впервые в жизни она поняла, что это такое, когда ты пы
таешься стоять и никак не можешь. Пошарив рукой, она приткнула себя в крес
ло. Гуччи взвизгнул. Она не обратила на него внимания.
Ц Ты поняла меня?
Ц Кто считает, что это… ты?!
Ц Милиция так считает. Потому что я ее вызвал. Это даже забавно.
Слово “забавно” в устах Арсения Троепольского означало крайнюю степен
ь бешенства.
Ц А… адвокату позвонить?
Ц Пусть мне перезвонит Сизов. Прямо сейчас. Все, Полина.
Телефон тренькнул, разъединяясь. Полина зачем-то наклонилась и положила
его на пол. Оглушительная тишина висела в конторе Ц никакого шевеления
или рамштайновского ритма. От этой тишины невозможно было дышать.
Она перешагнула через телефон и выбралась в коридор.
Сизов маячил на пороге своего кабинета. Саша Белошеев выехал в коридор в
месте с креслом и теперь вытягивал шею в ее сторону, откинувшись на спинк
у. На коленях у него была компьютерная клавиатура. Ира выглядывала из сво
его кабинета Ц на кончике носа очки, в одной руке папка, а в другой ручка.

Все слышали, как Полина кричала. У них в конторе никто никогда не кричал.
Ц Федька умер, Ц сказала Полина негромкой скороговоркой. Ц Троепольс
кий вызвал милицию, и они теперь думают, что это он его… убил.
Ирка ахнула и сорвала с носа очки.
Ц Гриш, он просил тебя позвонить. Прямо сейчас. Или он имеет право только
на один звонок?
Ц Иди ты к черту, Ц рыкнул Сизов и скрылся за своей дверью.
Саша с грохотом обвалил с коленей клавиатуру.
Ц Господи, Ц пробормотала Ира, Ц господи, какой ужас.
Из-за чьей-то двери грянул “Рамштайн” Ц финальный аккорд сегодняшней м
истерии.
…Или трагедии?


* * *

Вода и так была очень горячей, но, стоя под душем, он все делал ее погорячее
Ц пока мог терпеть. Потом терпеть стало невозможно, и он перестал. Весь ми
р заволокло паром Ц он даже руку свою не мог рассмотреть, плечо видел, а п
альцы нет.
Вода катилась по лицу, он слизывал ее с губ, и ему все казалось, что она невы
носимо воняет. Отвратительно воняет тюрьмой.
Кто-то из его “временных удовольствий” однажды оставил у него в ванной г
ель для душа “Лавандовый”. “Лавандовый” имел крепкий косметический дух,
и он вылил на себя уже пол флакона, но ничего не помогало.
Вода на губах была на вкус, как тюрьма.
Забавно.
Его продержали в кутузке три дня, а потом выпустили, “за отсутствием улик
”. Наверное, если бы улики “присутствовали”, его посадили бы всерьез. Вот ч
ерт, ему даже в голову не могло прийти ничего подобного!..
Вода попала в горло, и он закашлялся. В голове сильно и быстро стучало Ц о
т горячей воды и кашля.
Нужно выходить, иначе он свалится в обморок, ударится головой о “каминну
ю стойку”, и ему придет конец, как Феде.
Феде проломили голову в его съемной квартире, и менты решили, что проломи
л он, Арсений Троепольский, который оказался на месте происшествия первы
м, Ц больше свалить не на кого, больше там никого и не было.
Троепольский работал с Федей всю жизнь. Он не помнил уже, когда работал од
ин. О том времени ничего не осталось Ц ни воспоминаний, ни побед, ни потер
ь. Насмешница Варвара Лаптева называла их с Федей “Тарзан и Чита”. Тарзан
Ц начальник. Чита Ц заместитель. Идеальная пара. Тройка, если прибавить
Сизова, последнего из могикан.
Кто, черт возьми, посмел убить Федю?! Кто?! Зачем?!
В голове вдруг зашумело так сильно, что пришлось опереться о мокрый горя
чий кафель и даже приложиться щекой к распластанной ладони. Жестяные стр
уи лупили затылок, обжигали кожу под волосами. Невыносимо воняло тюрьмой
. Держась за стену, Арсений выбрался из душа, вытерся, морщась от отвращени
я, и напоследок немного полил себя туалетной водой из прохладного и глад
кого флакона. Вода называлась “Картье” Ц серебристые тонкие элегантны
е буквы по кругу. Он посмотрел на флакон и сунул его в шкафчик. Шкафчик пол
ыхнул ему в лицо отраженным светом, и пришлось зажмуриться, и хорошо, пото
му что смотреть на себя в зеркало он не мог.
От “Картье” тоже несло тюрьмой. И в квартире был стойкий запах кутузки, до
лжно быть, из-за одежды, кучей сваленной перед входной дверью. Он вошел в с
вой дом и первым делом сбросил с себя все, в чем был, включая очки. Теперь, по
косившись на зловонную кучу, он трусливо перебежал в спальню, выхватил и
з гардероба чистые джинсы, напялил их прямо на голое тело и некоторое вре
мя думал.
Только один вопрос его занимал Ц кто? И, пожалуй, еще один Ц зачем? И он нич
его не испытывал, кроме горячего и острого, как давешние водяные струи, бе
шенства. Еще брезгливость, пожалуй, к самому себе, к своему отвращению и ст
раху.
И все. Больше ничего.
Он сунул ноги в летние кроссовки, валявшиеся на полу под одеждой, дернул с
творку шкафа, закрывая полки и вешалки, и решительно вышел в холл.
Ему нужна трезвая и холодная голова Ц собственно, только такая у него и и
мелась в наличии! Ц но куча барахла на полу не давала ему покоя.
Запах кутузки приблизился, вполз в голову, занял там много места, освобод
ившегося за три дня бездействия и бешенства, Ц пожалуй, теперь он точно з
нает, что именно испытывает дикий зверь, ни за что ни про что посаженный в
клетку. Три шага вдоль, два шага поперек, стена, решетка, вонь.
Очки валялись сверху, он подцепил их и кинул в кресло, надевать не стал, а о
дежду сгреб в кучу Ц ботинок вывалился, и Арсений осторожно присел, чтоб
ы поднять его. Той рукой, в которой был зажат ботинок, он открыл замок, ного
й толкнул тяжелую дверь и вышел на лестничную площадку.
Площадка была чистой и просторной, напротив всего одна квартира, и он даж
е толком не знал, кто в ней живет. Хорошо бы никто не жил, ничего не видел, ни
о чем не спрашивал!..
Ц Что ты делаешь?!
Голос грянул из пустоты, и он остановился посреди лестничного пролета. К
уча барахла мешала ему, кроме того, он был без очков.
Ц Господи, Арсений, что ты делаешь?! Ну, конечно. Картина Репина “Не ждали”.

Ц Помоги мне.
Она секунду помедлила, потом подбежала, процокали ее каблучки, и сняла не
много барахла сверху кучи. Сняла и оказалась с ним нос к носу.
Ц Что это такое? Куда ты это тащишь?!
Ц На весеннюю распродажу, Ц ответил он любезно. Ц Иди за мной.
Она послушно потащилась за ним. Она почему-то всегда его слушалась…
Троепольский дошел до первого этажа, до каморки консьержки, и свалил оде
жду на пол.
Консьержка вытаращила глаза.
Ц Что это вы, Арсений Михайлович? Никак переезжаете?
Ц Не дождетесь, Ц под нос себе пробормотал Арсений Михаилович. Полина р
асслышала, а консьержка нет.
Ц Эдита Карловна, это мои… старые вещи. Вы посмотрите, если вам что-то нуж
но для кого-нибудь, возьмите, а если нет, выбросьте. Ц И добавил: Ц Пожалу
йста.
Он рос в хорошей семье и вырос вежливым мальчиком.
Ц Давай. Кидай. Ц Это уже к Полине. Она опять секунду помедлила и не кинул
а.
Ц А ты карманы в этих… старых вещах проверил?
Про карманы он даже не вспомнил. Эдита Карловна смотрела на них, разинув р
от, полный золотых и серебряных зубов. Переводила взгляд с них на барахло
и обратно.
Полина стремительно присела Ц Гуччи в элегантном полосатом пальто зав
озился и занервничал у нее под мышкой Ц и стала решительно копаться в од
ежде Арсения, отыскивая карманы.
Консьержка неожиданно взвизгнула и подскочила так, что чайная ложка звя
кнула о подстаканник.
Ц Господи Иисусе, это что у вас?
Ц Где? А, это моя собака.
Ц А чего это она такая? Лишайная, что ли?
Ц Это такая редкая порода. Специальная.
Ц Без шерсти, что ли?
В одном кармане был бумажник, в другом ключи от машины. Полина достала бум
ажник и сунула Трое-польскому. Он взял, и она продолжила шарить.
Ручка. Сложенный вчетверо листок бумаги. Десять копеек. Кажется, все.
Ц А телефон? Паспорт?
Ц Дома.
Ц Точно?
Ц Страсть какая-то, а не собака. И чего только не придумают, а? Собака на то
и собака, чтобы в шерсти быть, хозяев охранять. А это? Разве ж это собака?
Ц Такая порода.
Ц Точно, не лишайная она?
Прямо у Полины перед носом были гранитные плиты пола и его ноги без носко
в, всунутые в старые кроссовки. Она отвела глаза и поднялась, сразу оказав
шись одного с ним роста.
Ц Арсений Михайлович, так чего мне делать-то?
Ц Что хотите. Если вам ничего не нужно, выбросьте.
Ц Выбросьте, Ц пробормотала консьержка с презрением к богатым недоум
кам, вроде Троепольского, которые время от времени начинают “чудить”, Ц
как бы не так! Такие вещи, да выбрасывать!..
Ц Пошли. Извините нас, Эдита Карловна. Ц За руку он потащил Полину к лест
нице, и примерно на середине пути она выдернула руку.
Ц Ты что? С ума сошел?
Ц А что такое?
Ц Да ничего такого! Зачем ты все… выбросил? Арсений Троепольский не мог с
казать Полине Светловой, что выбросил все потому, что в его доме от этих ве
щей невыносимо воняло тюрьмой, и, как выяснилось совсем недавно, он прост
о не в состоянии жить в этом запахе. И он сказал:
Ц Какое тебе дело?
Собака Гуччи из-под ее локтя посмотрела на него укоризненно. Гуччи не пон
равился его тон.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Запасной инстинкт'


1 2 3 4 5