В лицо пахнуло нестерпимым жаром. Да, падать туда долго…— Ну и? — спросил Тайлон. Он уже привык советоваться с Крошкой Енотом, тот вносил необходимый элемент осторожности.Крошка молча попятился от колодца. Естественно.— Я тебя понимаю, но ведь выход закрыт.Крошка Енот шумно почесался.— Тогда как знаешь, а я пошел, — привстал было Тайлон.Крошка, выпучив глаза, опрометью бросился к нему.— Я, похоже, просто обречен сегодня таскать тебя на себе, — придавая голосу строгость, сказал Тайлон.Он взял приятеля за шкирку и снова упрятал под куртку. Потом отошел подальше, прикинул расстояние — ошибиться было нельзя. Уняв неприятную дрожь, втянул воздух сквозь зубы и побежал…На другой стороне колодца Тайлон удивленно оглянулся, не веря своим глазам. Перепрыгнуть… Да ему это просто не по силам! Впрочем, многое из того, что он делал в этом путешествии, было ему не по силам. Он не мог объяснить, как он это делал: в такие моменты сознание отключалось, и кто-то другой, гораздо более сильный и уверенный, управлял его телом. В нем как бы жили два человека. Один — обычный Тайлон, робкий неуклюжий лесовик. Но был и другой. Тайлон знал, что это тоже он, но только такой, каким ему еще предстоит сделаться. Поскорее бы…Вдоль подземного хода прокатилось легкое дуновение, едва уловимый порыв свежего воздуха. Тайлон понял, что их странствия по подземному лабиринту близятся к концу.— Ну вот, а ты боялся, — неизвестно кому сказал он.Однако ход прямо на глазах становился уже и ниже. Если раньше Тайлон шел свободно, то теперь ему то и дело приходилось протискиваться боком и следить, чтобы не зацепить макушкой потолок. И как он ни старался, пару раз с такой силой налетел на торчащие сверху выступы, что искры сыпались из глаз.— Хорошо тебе, — завистливо сказал он Крошке Еноту, ощупывая шишку. — Ты маленький.Дальше идти можно было уже только согнувшись, а вскоре пришлось встать на четвереньки. Но и так продвинуться далеко не удалось, потолок прижал Тайлона к самому полу. Ему начало казаться, что гора медленно опускается, сейчас безжалостные каменные челюсти раздавят их. Усилием воли отогнав черные мысли, Тайлон подтолкнул замершего было Крошку Енота.— Давай, ползи, не задерживайся.Слыша, как трещит раздираемая о выступы куртка, Тайлон полз к проглянувшему вдалеке маленькому синеватому пятнышку. Но внезапно понял, что больше не может продвинуться ни на шаг. Он рванулся изо всех сил, что-то затрещало, хрустнуло, на него посыпался влажный песок, но сдвинуться с места не удалось. Крошка Енот, проскочивший вперед, мельтешил черным пятнышком, закрывая свет, льющийся от выхода. Он нетерпеливо взлаивал, приглашая Тайлона за собой.Тот дернулся еще раз, и опять ничего не получилось. Застрял он прочно. Кое-как, ободрав руки и насажав синяков, сумел отползти назад, где было чуть свободнее.— Давайте мыслить логически, как говорит наш общий знакомый. Надо срочно похудеть, однако непонятно, как это сделать. Мыслим. Еще мыслим. Снова мыслим. Опять мыслим… — Тайлон обрадованно присвистнул. — Крошка, ко мне!Крошка Енот вернулся к нему, ткнулся в ладонь мокрым носом.— На, держи! — Тайлон, вращаясь ужом, стянул с себя куртку. — Никогда не думал, что это так тяжело — раздеваться в печной трубе. Не завидую трубочистам… — Он привязал узелок с одеждой к шее Крошки Енота, поежился от холода. — Двинулись!На этот раз ему удалось миновать узкое место почти без задержки, лишь сильно ободрав бок.Выбравшись из пещеры, Тайлон с наслаждением потянулся — и охнул от боли в почерневших, окровавленных руках.— Еще одна такая норка, — заметил он, разглядывая раны, — и мне придется плохо.Пещера вывела их на небольшую ровную площадку, усеянную большими круглыми глыбами, скатившимися с горы. Тайлон сунулся было к краю площадки, но заметив, что она кончается обрывом, не стал более испытывать судьбу и внезапно появившееся, однако могущее так же внезапно и пропасть ночное зрение.— Привал? — спросил он Крошку.Тот не протестовал.— Хватит с нас на сегодня, слишком хорошо тоже нехорошо. Но в любом случае от господина советника мы оторвались. Ему-то здесь не проползти, у-у,— шипя от боли, Тайлон потрогал ссадину на боку. — Ладно, спать.Тайлон лежал на спине, раскинув руки. Это было так приятно: лежать и не думать ни о чем. Боль почти утихла. Если доверять карте, близок конец пути. Солнышко встает, день будет отличным. Чего еще желать? Интересно, какая она, ракета? Почему-то Тайлону она представлялась в виде железного дома с фигурными ставнями. В памяти проплывали какие-то странные, ничего не значащие слова: штурман, параллакс, скафандр… Но и только. Теперь, когда препятствий больше не осталось, вторая память начисто отказала.Тайлон прищурился. Белые облака, подсвеченные встающим солнцем, казались небрежными мазками волшебной кисти на утреннем небе, еще не сбросившем полностью густую ночную синеву. Облака никуда не спешили, они словно приклеенные стояли на месте. Тайлон зевнул, погладил мерно сопящего Крошку Енота. Тот почмокал, заскулил во сне, глубокий вздох волной прокатился по маленькому тельцу, и Крошка, всхрапнув, снова затих.Шевелиться не хотелось, но какой-то вредный камешек впился в спину… Спешить некуда и незачем. Погоня осталась далеко позади, за болотом, которое им ни за что не перейти. Тайлон улыбнулся, вспомнив рассказ Водяного-Неудачника. Кто же там прирос пятками ко дну? Вот здорово бы, если бы советник… Тогда не осталось бы вообще никаких забот. Не то чтобы Тайлон очень опасался советника, но шевелился какой-то червячок, оставалась легкая тень сомнения. Все-таки это был опасный враг. Чем-то он отличался от остальных людей…Тайлон сел, с хрустом потянулся, стряхивая истому. И почувствовал, что на него смотрят. Однако ничуть не встревожился.— Эй! — весело крикнул, поднимая руку. — Выходи! Я тебя вижу.Ответом было молчание.Он встал, намереваясь пойти и посмотреть, кто там спрятался среди камней, но послышался резкий щелчок, и что-то сильно стукнуло Тайлона по левой руке. Он замер, растерянно уставившись на разорванный рукав и наливающуюся кровью неглубокую, но длинную рану. Рука сразу онемела.Снова раздался такой же щелчок, и тяжелая железная стрела звякнула о камень возле его ног.Догнали! Вот чего он не ожидал…Тайлон пошатнулся, зажимая здоровой рукой рану, пальцы моментально стали красными от бившей толчками крови. И тогда из-за камней вышел советник. Сейчас он выглядел страшно. Когда-то красная шелковая мантия была измята, обтрепалась и выцвела, превратилась в рыжую, грязную, местами прожженную тряпку. Советник зарос густой черной щетиной, сразу сделавшей его похожим не то на разбойника, не то на нищего. Воспаленные красные глаза слезились, но в них сверкала такая злоба, что Тайлон невольно отшатнулся.Вслед за ним появились два стражника — только двое! — такие же грязные и оборванные. Но в отличие от советника выглядели они не грозно, а просто жалко. Исцарапанные и заржавевшие кольчуги, торчащие из-под них лохмотья… Впрочем, арбалеты в их руках угрожающе топорщились новыми стрелами.Советник не спешил. Он, похоже, знал, что за спиной Тайлона обрыв и бежать ему некуда. Прихрамывая и болезненно морщась, когда приходилось ступать на правую ногу, советник медленно шел к Тайлону. Тот растерянно пятился, то и дело оглядываясь, чтобы не свалиться с кручи.Проходя мимо Крошки Енота, Тайлон несильно пнул его. Крошка проснулся, взвился с обиженным воплем, но, заметив стражников, мгновенно умолк и подбежал к Тайлону. А тот… остановился на краю обрыва. Дальше отступать было некуда.Остановился и советник. Криво усмехнувшись, он поманил Тайлона к себе. Тайлон оглянулся еще раз. Камни внизу казались острыми, как стрелы…— Иди, иди, — голос советника прозвучал хрипло, как карканье. Он закашлялся, захлебываясь и хватаясь за грудь. Погоня и ему далась нелегко.Что делать? Драться с троими? Бессмысленно, его пристрелят в первую же минуту. И рука поранена… Но и живым даваться тоже нельзя, в памяти, как ржавый гвоздь в доске, засели слова капитана о костре. Нет уж, лучше камни. Это, по крайней мере, недолго.Тайлон с тоской посмотрел вниз. Острые гранитные клыки, осыпь мелкого щебня…Советник, прокашлявшись, выпрямился. Лицо его теперь, кроме скуки и раздражения, ничего не выражало.— Взять, — небрежно махнул он рукой.Стражники, аккуратно положив арбалеты на камни, переглядываясь и довольно хмыкая, пошли к Тайлону.В отчаянии Тайлон выхватил окровавленной рукой нож и, неловко размахнувшись, не целясь швырнул его. На лице стражника отразилось неподдельное удивление, когда нож, щелкнув о нагрудную пластину, пробил ее так же легко, как если бы она была бумажной. Какое-то время он стоял, изумленно глядя на рукоять ножа, плечи его вздрагивали. А потом как-то неуклюже, так, что сразу стало ясно, что падает мертвец, стражник рухнул ничком. Каска слетела с его головы и с жестяным бряканьем запрыгала по камням.Второй стражник с воплем шарахнулся назад, к советнику, мгновенно оценившему обстановку и уже нагнувшемуся за арбалетом.Колебаться было некогда, и Тайлон прыгнул.Он изо всех сил оттолкнулся, метя правее, туда, где бугрилась осыпь. На лету зажмурился, зная, что это глупо, однако страх был сильнее… Большая куча щебня смягчила удар. И все равно Тайлону показалось, что кто-то зверски выкручивает ноги, множество острых камней впились в тело, раздирая кожу и мышцы, потом его потащило вниз. А потом все пропало.Советник, подбежавший к обрыву, увидел, как тело Тайлона, поднимая тучу пыли, увлекая за собой поток камней и безвольно кувыркаясь, покатилось вниз. Осыпь ожила, зашевелилась, превратившись в каменную реку. Не обращая никакого внимания на метнувшегося прочь Крошку Енота, советник поднял арбалет и, тщательно прицелившись, выпустил стрелу, метя в голову Тайлону. Тело вздрогнуло от удара и замерло.Перед глазами плавали светящиеся розовые круги, а где-то далеко, в левой руке, глухо тукала кровь. В ушах стоял неумолчный звон сотен комаров, и все тело болело, словно его долго и старательно жевали.Тайлон застонал и попытался сесть, но это не получилось. Тогда он поднял невероятно тяжелую правую руку и провел ею по лицу, пытаясь сорвать розовую пелену. Рука стала черно-красной. Или это все та же пелена?Снова кровь… далеко вверху — почему все такое далекое? — возле маленького медно-красного солнца он увидел черную линию обрыва, которая почему-то качалась. Так это он оттуда прыгнул? Не может быть…А почему прыгнул?.. Потому что надо идти… Надо ли?.. И куда?.. Ах да, он должен добраться до ракеты. Только зачем? И почему он прыгнул? Спасался? Тайлон дернулся. Вспомнил! Нужно уносить ноги, пока советник не спустился и не перерезал ему глотку…С третьей попытки Тайлону удалось перевернуться на живот. Прикусив губу, чтобы не закричать от боли в истерзанном теле, он встал на четвереньки. Камни перед глазами метались и прыгали, словно земля дрожала в ознобе. Потом она завертелась еще стремительнее, пытаясь сбросить Тайлона. По телу пробежала судорога, к горлу подступил липкий комок. Тайлона вырвало.Еще более ослабевший от мучительных приступов рвоты, Тайлон поднялся, постанывая. Его качало, каждый шаг отдавался в голове звоном огромного колокола, но он упрямо заставлял себя переставлять ноги.Оступаясь, падая, поднимаясь и снова падая, он брел, не зная куда, положившись на неведомое чувство, помогавшее в минуты опасности. Оно провело его через лес, через болото, через подземный лабиринт, спасет и сейчас…Когда впереди замаячило что-то зеленое, Тайлон даже заплакал. Равнина. Он вышел к цели. Ракета совсем близко, только бы хватило сил добраться до нее.Смутно донеслось тихое журчание. Ручеек. Тайлон, шатаясь, брел наугад, пытаясь по звуку выйти к воде. Наконец перед ним сверкнула серебристо-голубая полоска. Он открыл запекшийся рот и рухнул, вытянув руки. Еще успел ощутить резкий, как удар, холод воды и снова потерял сознание.Очнулся он от холода, пронизывающего все тело и заставляющего дрожать. Открыл глаза. Он лежал, уткнувшись носом в мелкий белый песок, такой мягкий, что напоминал бархат. Изодранные лохмотья, ничем не напоминавшие куртку и штаны, промокли насквозь и противно липли к телу. Прямо под ним весело бормотала вода, пробиваясь сквозь песок.Он стукнул зубами и сел. Удалось это неожиданно легко. Ничто не напоминало о мучительной, рвущей на части, жгущей огнем боли, которая недавно грызла его. Он посмотрел на руки. Ничего. Видны только два-три белых шрамика, еле различимых. Ни крови, ни ушибов, ни рваных ран.Тайлон лихорадочно ощупал себя. Вода не смогла отмыть покрывавшую лохмотья кровь, значит прыжок с обрыва не приснился ему. Но откуда эта звенящая легкость во всем теле, ощущение свободы и силы? Ран не осталось ни одной, всюду в прорехах была видна розовая кожа, лишь кое-где, внимательно присмотревшись, можно было различить почти исчезнувшие шрамы.Ныла, правда, ушибленная нога. Но Тайлон заметил, что как раз она-то не попала в ручей. Подчиняясь внезапному наитию, он уселся прямо в воду и стал ждать. Багрово-фиолетовый кровоподтек на глазах терял яркость, пожелтел, вскоре и вовсе пропал. Вот это ручеек!Нет, положительно Неправильный Мир нравился Тайлону.Но тут он вспомнил о преследователях и вскочил. И охнул от боли. Ушиб, видимо, был гораздо серьезнее, чем казалось на первый взгляд. Тайлон охотно посидел бы в ручье еще, дожидаясь, пока нога заживет окончательно, но нужно было спешить. Если советник каким-то образом прошел через горы, то здесь он не заставит себя ждать. Отдышавшись, Тайлон еще раз охнул и шагнул в заросли орешника, обступившие ручей.Захваченный своими мыслями, Тайлон не заметил, как шевельнулись кусты сбоку и чуть за спиной. Был бы рядом Крошка Енот, он обязательно предупредил бы. Но Тайлон шел один… Сильный удар обрушился на голову. В последний момент Тайлон успел уклониться, но плечо сразу онемело, и он опрокинулся на землю. Мелькнула грязная мешковина, жесткие руки сжали горло, Тайлон забился, захрипел — но напрасно. На голову напялили вонючий мешок и куда-то поволокли…Опять гудела и кружилась голова, ныли свирепо стянутые ремнями руки и ноги. Прямо перед носом Тайлона качался, свесившись с травинки, крошечный паучок. Не было сил подняться, и Тайлон застонал.— Очнулся, — удовлетворенно отметил знакомый голос.Над Тайлоном, держась за щеку и страдальчески сморщившись, стоял советник. Последний стражник сидел поодаль, лениво ковыряя веткой в небольшом костре.— Зубы болят, — ни к кому не обращаясь, сообщил советник. — Ты не умеешь зубы заговаривать? — нагнулся он к Тайлону. — Ведь ты же колдун!Тайлон промолчал. Советник выпрямился и погладил вспухшую щеку.— Не хочешь — не надо. Ох, и надоел ты мне… Гонялись, гонялись. Но хорошо то, что хорошо кончается, правда?Тайлон отвернулся, уткнувшись носом в траву.— А вот это не стоит, — советник носком грязного сапога повернул голову Тайлона к себе. — Нужно быть вежливым, особенно в таком положении, как твое. Ты, видно, забыл, что имеешь дело с советником Магистрата. Ведь если я обижусь, тебе придется очень скверно.Тайлон не ответил. Тогда советник, по-прежнему улыбаясь, не размахиваясь, но очень больно пнул его под ребра. Тайлон охнул.— Ага, язык у нас имеется. Отлично, а то я уж всерьез опасался, что мы поймали немого.Стражник у костра радостно хрюкнул.— Раз колдун не хочет с нами разговаривать, — вздохнул советник, — мы попытаемся обойтись без этого. В конце концов и для такого случая предусмотрена надлежащая процедура суда. — Глядя на побледневшее лицо Тайлона, советник пояснил: — Да-а, суда! А ты и не знал, что советник Магистрата полномочен единолично вершить правосудие, выносить приговоры и приводить их в исполнение во всех областях, подвластных Магистрату?— Неправильный Мир неподвластен Магистрату, — с трудом разлепив запекшиеся губы, возразил Тайлон.— Мы заговорили. Как приятно, — с шутовской улыбкой отозвался советник. — Твое мнение по данному вопросу меня ни в малейшей степени не интересует. Это я определяю, что принадлежит Магистрату, а что — нет. Это я слуга закона, и если понадобится, я издам тот закон, в котором возникла нужда. Теперь ты понял, что не нужно со мной ссориться?— Понял.— Ну вот и хорошо. Просто отлично, — благодушно произнес советник, усаживаясь рядом. — Извини, не развязываю, потому что знаю, чего можно от тебя ожидать. А может, и не знаю? — ехидно осведомился он. — Когда имеешь дело со Старым Миром, нужно ухо держать востро. Да… Долгонько мы не могли встретиться, но я не в претензии, добыча того стоит. Вспомни только, кто помогал тебе… Впрочем, об этом потом. Сейчас займемся формальной стороной дела. — Он достал из сумки нож. — Откуда это у тебя?— Нашел.— Где?— В лесу.Советник покачал головой.— Нехорошо. Некрасиво.
1 2 3 4 5 6 7 8