Можно быть великим только в составе великой державы, под рукой могучего властелина. И наша свобода — это свобода найти себе господина!Произнося это, капитан мерно раскачивался, полузакрыв глаза. Мертвые оловянные белки тускло блестели из-под век. По мере того, как он произносил эту тираду, Чани медленно бледнел, на скулах у него заиграли желваки.— Значит, без господина нельзя? — переспросил он.— Нельзя, — деревянным голосом ответил капитан.— Но ведь вы выбрали не того господина. Морской Король совсем не так силен и могуч, как вам кажется.— Господин всегда силен и могуч.— С-собака! — зловещим свистящим голосом заговорил Чани, не выдержав.— Ты соскучился по хозяйской плетке? Жалкая тварь! Я доставлю тебе это удовольствие здесь и немедленно, не нужно искать господина за тридевять земель. Я сам поколочу тебя! — и он резким движением выхватил спрятанный меч.Капитан шарахнулся назад, сбив с ног одного из стражников. Но, оказавшись за спасительной щетиной наклоненных алебард, завопил, срывая голос:— Стража! Вперед! Убейте этого мятежника и колдуна! Убейте!Однако стражники не спешили, продолжая переминаться с ноги на ногу. Напоминание, что Чани колдун, не прибавило им смелости. Капитан взвыл:— Арбалеты!!В задних рядах толпы почувствовалось движение, было похоже, что половина зевак пытается удрать, а вторая половина стремится подойти поближе, чтобы не пропустить увлекательного зрелища. В результате они помешали друг другу, и никто не двинулся с места.— Арбалеты же!! — истошно надрывался капитан.Чани стоял настороже, держа обнаженный меч в опущенной руке. Левой рукой он держался за дверь, готовый в любую секунду захлопнуть ее. В воздухе мелькнули несколько камней, зазвенели разбитые стекла. Капитан предусмотрительно отступил еще на несколько шагов. Наконец смятение затихло, и поверх голов продолжавших застенчиво топтаться на месте стражников высунулись тупые рыльца арбалетов. Чани мгновенно отпрянул, одновременно захлопывая дверь, и сразу сильные удары потрясли ее. Но дубовые доски выдержали и не раскололись, хотя кованое жало одной стрелы пронзило дверь насквозь. Чани быстро задвинул тяжелый засов и прислушался.Сначала за дверью было тихо, потом там шумно завозились, засопели, и как-то враз все заговорили. Зазвучали мясистые шлепки — кто-то плечом бился о дверь, но старый дуб был рассчитан и не на такое. Окованную железом дверь можно было пробить разве что тараном. Бессмысленность затеи дошла вскоре даже до капитана, знакомый голос снова заорал нечто невнятное. Говорить тихо капитан, кажется, разучился. Потом за дверью снова завозились, зашушукались, из общего гомона пробивались отдельные слова: «Ломать… Себе дороже… меч… бревно давайте… прикончат ведь… колдунья… огонь… не выйдет… огонь! Нам же хуже…» Наконец шум смолк, и до Чани долетел искаженный голос капитана:— Тащите факелы! Сожгите крыс в гнезде, нам хлопот меньше будет. Советники магистрата только спасибо потом скажут. Эй, там! Факелы! Живо!Ждать больше было нечего. Чани бегом бросился наверх, в большую комнату. Сквозь разбитые стекла по комнате гулял сырой холодный ветер, несущий зеленоватые клочья. Пряный запах стал резким, почти неприятным. Хани, с напряженным лицом, прижался к стене рядом с выбитым окном, осторожно выглядывая на улицу.— Пора уходить! — из дверей приказал Чани, но брат не шевельнулся, словно не слышал приказа.По потолку лихорадочно заплясали красные отблески, явственно потянуло гарью. Гомон толпы стал громче.— Ого, — тихо, как бы про себя, сказал Хани. — Этого я не ожидал.Пригнувшись, чтобы его не было заметно в окне, — получить в бок стрелу ему совсем не хотелось, — Чани перебежал к брату и дернул его за руку.— Идем! Нельзя больше терять время! Где Рюби?— Она на кухне.— Отлично. Заднюю сторону они не караулят. Бежим, а то действительно сгорим.Отблески на потолке стали ярче, налились жаром, в окно проползла первая робкая струйка дыма.— Снова бежать, — тоскливо сказал Хани. — Почему бежать? Из своего родного города… Неужели нельзя договориться?— Нельзя! — сверкнул глазами Чани. — Это стадо обалдевших от страха жирных свиней готово слопать нас живьем. Ты не представляешь, насколько они опасны в своем страхе. Тот, кто их запугал, знал, что делает.— Это наши земляки, — возразил Хани.— Нет! Я не знаю их!Волоча слабо упирающегося брата, Чани выскочил на кухню, а следом, расколов последнее чудом уцелевшее стекло, в комнату влетела короткая тяжелая арбалетная стрела. Брызнув щепками, она с чмоканьем впилась в стену.— Что там? — бросилась навстречу им Рюби, уже завязавшая третий и последний дорожный мешок.— Они сошли с ума, — тихо сказал Хани.— Я так и думала, — непонятно отозвалась Рюби.Чани подхватил тяжелый табурет и с треском высадил оконную раму. На заднем дворе действительно никого не было.— Эти лавочники слишком глупы, чтобы окружить дом, — нетерпеливо бросил Чани. И вдруг весело рассмеялся. — Раньше мы удирали через это окно, чтобы поиграть в путешественников.— Это не игра, — чуть улыбнулась Рюби.— Бежим, а то и они догадаются, что из дома можно выйти не только через дверь, — и Чани первым проскользнул на улицу. 3. ДОРОЖНЫЕ ВСТРЕЧИ Сначала путешествие показалось Хани приятным. Правда, смутно помнилось, что и прошлое тоже начиналось весьма недурно… Но это было легче похода к Потаенной Гавани. Ведь тогда им сразу пришлось продираться сквозь лесные чащобы, бить ноги по камням, карабкаться на головоломные кручи… Бр-р-р… На сей раз вдаль бежала вымощенная крупными серыми камнями дорога, шагать по которой было легко и удобно. И хотя невыстиранные, грязно-серые облака частенько закрывали солнце, а сырой ветер, смешанный с дождем, противно свистел в вершинах деревьев и обдавал пригоршнями холодных брызг, настроение было хоть куда. Чани то и дело тревожно оглядывался, но ведь ему всегда мерещились непонятные ужасы…— Не беспокойся, — сказала ему Рюби. — Им сейчас не до нас. — Она показала на зеленоватую полосу, расстилавшуюся над городской стеной.— Что там? — спросил Чани.— Присмотрись повнимательней…В сером полумраке засверкали бесчисленные мечи, стройные шеренги воинов двинулись в атаку, развернулись разноцветные знамена, ветер раздувал белые паруса множества кораблей… Но все это витало в воздухе над шпилями городских башен, плыло и таяло, как утренний туман под жаркими лучами солнца.— Они сейчас сражаются с толпой призраков. Точнее, с собственным страхом, и им не до погони, — объяснила Рюби. — Каждый видит то, чего больше всего боится.— Что это? — приглушенно спросил Хани.— Пока не время, — уклонилась от ответа Рюби. — Идем.Старая королевская дорога вела на северо-запад, к Келхоупу. Это было не совсем то, что надо, как объяснила Рюби, но длинный путь по дороге отнимет меньше времени, чем короткий прямо по холмам.Дождь постепенно усиливался, и не раз Хани вспомнил добрым словом Ториль за великолепные плащи из шкур диковинных морских зверей. Гладкие и блестящие, они совершенно не пропускали воду, а подкладка из тончайшего птичьего пуха не позволяла замерзнуть даже в сильный холод. Особенно хорошо было то, что сейчас принцессы с ними не было. Она, конечно, отличный товарищ и могущественная волшебница, но прежде всего она была принцессой, и никогда не давала это забыть.Во всяком случае, Хани шагал, весело насвистывая. Он не замечал угрюмого молчания брата и озабоченности Рюби. Он даже не задавался вопросом куда: собственно, и зачем они идут.В первый же день они отшагали около семи лиг, и поэтому вечерний отдых Хани воспринял как совершенно заслуженный. Непонятным было лишь упорное нежелание Рюби остановиться на исключительно кстати подвернувшемся постоялом дворе. Еще днем, когда Хани несколько раз хотел завернуть в придорожные трактиры или кабачки перекусить, Рюби одергивала его. Пришлось грызть хлеб, который он успел захватить из дома. Но сейчас-то зачем было отказываться от мягких удобных постелей, жаркого очага и вкусного ужина? Тем более, что хлеб кончился слишком быстро.— Может, все-таки заглянем туда? — без особой надежды предложил Хани, когда они свернули в молоденькую березовую рощицу, и Рюби начала развязывать свой мешок, готовясь к ночлегу. А окна трактира светили так соблазнительно и зазывно…— Нет, — она покачала головой и нахмурилась.— Почему? — никак не мог взять в толк Хани. Чани только сухо усмехнулся.— Нам не нужно особо прятаться, — сказала Рюби, — но лучше будет, если мы не станем мозолить глаза все встречным и поперечным. В трактире могут встретиться самые разные люди. Даже и те, с которыми лучше не встречаться.— Враги? — В Хани взыграла вдруг отвага. — Да мы их!.. — Он гордо выпятил грудь. — Если мы самого Морского Короля одолели, то что нам…— Развоевался, — неодобрительно сказал брат. — Набери лучше хвороста для костра и постарайся припомнить, как бежал из города.— Почему я? — по инерции спросил Хани. — Ты тоже можешь.— Давай-давай, — брат толкнул его в плечо. Хани вздохнул и отправился за хворостом.Когда разгорелся небольшой костерок, и пламя запрыгало, потрескивая, по влажным сучьям, Хани осведомился:— А как насчет ужина?Рюби протянула ему на ладони крошечный белый кубик, который Хани сначала принял за кристалл соли и потому недовольно сморщился.— Нет уж, увольте. Ешьте сами.Чани хитро подмигнул ему, но Хани не поддался.— Ни за что!— Тогда ложись спать голодный, — предложил брат.Хани недоверчиво взял кубик, понюхал его. Не пахло ничем. Лизнул осторожно, но вкуса соли не почувствовал. Тогда Хани отважился и сунул кубик в рот. Проглотился он как-то сам собой. Сразу же приятное тепло и сытость разлились по всему телу, хотя разобрать, на что именно похожа необычная еда, Хани не успел.— Что это? — сыто жмурясь, спросил он.— Каменный хлеб, — ответила Рюби.— Каменный?! — ужаснулся Хани.— Это совсем не значит — засохший до каменной твердости. Такая еда в ходу у нашего народа, — сказала Рюби. — В нем смешаны все соки земли, все то, что она дает и растениям, и животным. Одного такого кубика тебе хватит на несколько дней.— Это, конечно, очень удобно в дороге, — скорбно согласился Хани. — Но ведь иногда так хочется пожевать чего-нибудь.Рюби звонко рассмеялась.— Это уж как получится. Посмотрим. — Но потом стала серьезной. — Ты ведь хотел узнать, зачем мы прячемся и почему спешим?— Совершенно верно, — подтвердил Хани. — И еще один маленький вопрос: зачем мы вообще идем?— Второй вопрос, который нужно было задать первым, — хмыкнул Чани, с хрустом ломая о колено толстую ветку и швыряя ее в огонь. Взвился сноп золотых искр, и такие же золотые точки заплясали в глазах Рюби.— Ну, на этот вопрос долго искать ответ не придется. Ты сам посоветовал вспомнить, как мы уходили, — подсказала Рюби.— Нет, этого мало, — заупрямился Хани. — Мало ли, что им в голову взбредет. Пошумели бы, пошумели, да и успокоились. Не впервой. Да и не в последний раз, я думаю. Ведь все эти дни в городе постоянно шум и склоки.Небо быстро темнело, в разрывах туч колюче засверкали звезды, резко выделяясь на черном фоне. В сыром ночном воздухе голоса звучали особенно ясно и отчетливо. Хани даже невольно приглушил голос, он терял уверенность, ему хотелось оглянуться, чтобы проверить, не стоит ли кто за спиной? Заметив это, Рюби усмехнулась.— А ты не так храбр, как пытаешься выглядеть, — лукаво заметила она.— Ну уж, — насупился Хани. И чтобы скрыть смущение, добавил: — Но ты так и не ответила.Рюби стала серьезной.— Отвечу. Нам нет нужды прятаться от прислужников Морского Короля. Да у него, я полагаю, не осталось никого больше. Он теперь слаб, как ребенок, и не представляет никакой опасности. Это зло мы сокрушили, битва в Радужном ущелье была последним всплеском ярости, после которого наступило затишье.— Затишье? — колко переспросил Чани.— Да, затишье, — она грустно улыбнулась. — Малое зло ушло, мы уничтожили его. Хотя, какое это было зло… Так… Чепуха.— Нет уж, — недоверчиво сказал Хани, вспоминая тюрьму Морского Короля. — Это ты зря.— Я повторяю: это было не зло, а лишь пародия на него. Ты еще, к счастью, не сталкивался с настоящим злом, не подозреваешь, что это такое. Хотя возможность мельком увидеть его, ощутить его тень была. Ториль совершенно правильно утверждала, что со злом можно бороться с помощью зла. Но она жестоко ошибалась, говоря: только с помощью зла. Да, конечно, можно уничтожить малую несправедливость, подавить малую жестокость с помощью несправедливости большой и жестокости громадной. Но куда потом денется творение рук твоих? Ведь выпуская в мир большое зло, мы не делаем мир лучше, даже полагая, что открываем ворота злу с благими целями. Напротив, мир становится только хуже. Мы вернули под солнце Черный Меч. И его тень может оказаться гораздо чернее, чем мрак бурь Морского Короля.— Тем не менее, войско короля погибло, — возразил Хани.— Погибло, — согласилась Рюби. — Но разве Меч Ненависти был тому причиной?Хани смутился. В этот вечер ему явно не везло, то и дело он попадал впросак.— Ты права, — неохотно признал он.— И еще вспомни, как изменилась принцесса, когда завладела мечом, — продолжала Рюби. Чани, услышав это, помрачнел, завернулся плотнее в плащ и отвернулся, уткнувшись лицом в колени. Разговор ему был явно неприятен. — Нет, никакое зло нельзя одолеть с помощью меча, — убежденно закончила Рюби.— А дракон? — напомнил Хани.— Сам дракон только и мечтал освободиться от золотых крыльев. Схватились две черные силы — Золотой Талисман и Черный Меч. Кто из них вышел победителем, — она понизила голос, оглянувшись на задремавшего Чани,— мне до сих пор не ясно. Я не думаю, что без помощи самого Десятикрылого можно было что-нибудь сделать. — Она совсем перешла на шепот. — И я не уверена, что прикосновение Чани к мечу осталось без последствий.— Тоже скажешь, — Хани невольно посмотрел на брата.— Это может показать лишь время. Мне очень хочется надеяться, что я ошибаюсь в своих подозрениях. Пока определенно сказать можно одно: с нашей помощью, пусть и невольной, в мир пришло зло, до сих пор дремавшее. И сейчас мы должны исправить свою ошибку, прежде чем оно успеет разрастись и окрепнуть. Один скверный поступок тянет за собой другой, и вскоре они покатятся, множась, всесокрушающей лавиной. Никому, встав на путь зла, не удавалось остановиться на полдороге. Это как ледяная гора над пропастью — поскользнувшись всего лишь один раз, будешь лететь без остановки до самых черных глубин. И если даже не разобьешься, то вряд ли сумеешь выбраться оттуда обратно к солнцу.Хани погрустнел и встревоженно посмотрел на брата. Чани дремал и, видимо, ничего не слышал.— Мне не нравятся твои слова.— Я очень сильно желала бы ошибиться, но…— За кем именно мы гонимся сейчас?— За тем, кто стоял за спиной Морского Короля. Король был просто игрушкой в злых руках, марионеткой. Далеко на севере лежат корни этого зла, под белесым небом Сумеречного Края набирает недобрую силу Ледяная Звезда, там, в глубинах вечных льдов. Сюда протянулись лишь ядовитые когти, отравляющие души и сердца, наполняющие их страхом и раболепностью, жестокостью и высокомерием. Само зло не любит показываться на глаза. Оно предпочитает таиться во мраке и плохо переносит солнечный свет. Сейчас оно далеко, его влияние слабо, здесь чувствуется лишь его отдаленное дыхание. Я не боюсь того, чего нет, это было бы просто глупо. Но вспомни Акантон. Куда опаснее невольные прислужники зла, зачастую сами не сознающие, что творят.— Хорошо хоть так, — пристально глядя ей в глаза, сказал Хани. — А то я боялся, как бы ты не сказала, что они знают, кому служат и что делают.Рюби медленно покачала головой.— Ты взрослеешь. Нет, они обмануты. Но почему им не пришел в голову простой вопрос: если ты хочешь создать государство, то обязательно ли для этого искать себе властелина? Зачем нужен кто-то на шее? Люди должны сами вершить свою судьбу.Хани побагровел.— Не говори так. Для тебя они чужие, как бы хорошо ты к ним ни относилась. Они не так плохи, как ты о них думаешь. Ведь они просто слепы. Но это их беда, а не вина. Ожесточение — тоже зло и не родит ничего, кроме нового зла. Что посеешь — то и пожнешь.— Это как раз то, что я говорила. Когти зла тоже нужно вырывать, хотя, если добраться до его корней, тогда когти отпадут сами собой. Мы сделали много ошибок. Нашли Черный Меч. Позволили бежать Морскому Королю. Значит именно мы должны их исправить, причем как можно скорее. — Она уважительно посмотрела на Хани. — А ты молодец. Я не думаю, что твой брат сможет сам понять все это. Одно плохо — я предчувствую, что и этот поход может оказаться таким же бесплодным. Мы еще встретим и Черный Меч, и более страшное зло. Но сможем ли мы его уничтожить? Может, я ошибаюсь, когда веду всего лишь вас двоих.— Почему?— Да потому! — вдруг довольно невежливо ответила Рюби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23