.. — Криштоф шумно вздохнул. — Орден благословение даст, Капитан, не сомневайся... Хотя, шомполом тебя через алебарду, Анджей и при жизни был — тварь изрядная! Пусть и воин хороший...
...Открыв глаза, Капитан некоторое время лежал в темноте, наслаждаясь покоем. Странная все-таки штука — привычка. Крепко спишь под громовой храп, а просыпаешься от тихого смеха. Может, показалось? А сон был хорош. Бессмысленный и очень мирный. На зеленой поляне сидели девушки... наверное, все-таки феи... тихие и уютные... И голоса у них были точно такие же — тихие и уютные...Смех! Не показалось.Вальдар встал, натянул впотьмах рубаху. Осторожно, чтобы не спугнуть фей, выглянул из палатки.По залитой лунным светом палубе косолапил Криштоф.То есть, в первый момент казалось, что это Штеховский — даже несмотря на рост, чуть ли не в два раз меньший, чем у рыцаря Очищающего Пламени. Лже-Криштоф вел себя в точности, как оригинал. Косолапил и шмыгал носом, чесал грудь и размахивал правой рукой. Левая рука по привычке придерживала у пояса тяжелый меч... легкую шпагу?— Песья кровь, — добродушно ворчал Лже-Криштоф. — Что разлеглись, ехиднины дети? Ружья кто чистить будет? А, шомполом тебя через алебарду!На палубе негромко засмеялись. Чистыми легкими голосами. Янкины амазонки... феи...— Сию минуту, милсдарь! — ответил женский голос. Лже-Криштоф повернулся... какой к черту Криштоф! Адам, изображающий Штеховского. Вальдар покачал головой. Дурачится молодежь... Адам Бродиган рассказывал, что полгода проездил с бродячим театром — увлекся одной актрисой... А актерством, он там, случайно, не увлекся?— У вас талантливые люди, Капитан, — раздался за спиной негромкий голос. Ришье? Вальдар не стал отвечать. Он до сих пор не мог решить, как относится к молодому рыцарю. Как к авантюристу? Искателю славы? Лазутчику? Якиму Ришье понравился, но Яким — человек непростой... ох, непростой...— Дядя Криштоф, еще чуточку.— Шевелись, чертовка! — в притворном гневе топнул ногой «милсдарь». Вальдар невольно усмехнулся. Криштоф частенько напускал на себя грозный вид, но — тщетно. Янкиных амазонок не проведешь. Девчонки из рыцаря веревки вили. — И сколько раз говорить: я вам не дядя Криштоф, а великий воитель Криштоф Людвиг Иероним Штеховский!Смех.— Как прикажете, пан великий воитель дядя Криштоф Штеховский!Слышал бы это «пан великий воитель», мирно храпящий на всю галеру... Да ничего бы не было. Адам понюхал бы волосатый кулак, выслушал пару ласковых, и — все. Через полчаса размякший Криштоф назвал бы амазонок «дочками» и позволил посидеть у себя на коленях...Тоска подступила к горлу. «Не уснуть».— Ришье? — тихо позвал Вальдар. — Вы еще здесь?..
— А люди потом назовут наш поход как-нибудь романтично, — сказал Лисий Хвост. — Скажем, Поход Героев. Вам нравится, Капитан?— Нет. А вам, Ришье?— Ну я-то не герой.— Да? — Вальдар посмотрел рыцарю в глаза. — Замечательно. Больше всего я не люблю ситуации, когда возникает необходимость в героях. Война — это работа, Ришье. Ее нужно вести умело и спокойно. Профессионально. Когда же любитель берется за работу профессионала... Вкривь, вкось, с надрывом и кровью... И обычно умирает, надорвавшись... А потом веками живет в народной памяти... Это и есть — героизм. Иногда он поразительно напоминает глупость, не находите?— Вы не любите героев?— Я — профессионал, — отрезал Вальдар. Несколько более резко, чем собирался. Помолчал. — Спокойной ночи, Ришье.— Спокойной ночи, Капитан. Хороших снов. * * * — Почему его называют: Мертвый Герцог? — спросил Ришье.— Однажды в бою Анджей отрубил солдату голову и поскакал в атаку, держа жуткий трофей перед собой. Он знал, что кавалерией со стороны противника командует какая-то «ваша светлость»... Идея показалась Анджею удачной. Он стал орать... остальные подхватили... Представьте, весь отряд наступал, крича «Мертвый герцог! Мертвый герцог!».— Ловкий трюк, — сказал Ришье. — И что, выгорело?— Они обратили противника в бегство... в паническое. Это считается за «выгорело», мессир Лисий Хвост? — Адам улыбнулся. — А герцог на самом деле лишился головы — только по другому поводу. Дворцовые интриги. Анджей тут ни причем... Но его слава, как одного из лучших наемных капитанов, только выросла. Спросите любого солдата о Мертвом Герцоге — услышите столько небылиц и легенд, что самому Капитану Висельников впору... Правда, про нашего Вальдара истории... хм-м... гораздо более жуткие...— Спасибо, Адам. * * * — Ваше счастье, что это произошло здесь, а не на глазах у солдат, — Капитан метал громы и молнии... То есть выглядел даже более спокойным, чем обычно.— Мессир Ришье!— Мессир Капитан?— Перевяжите царапину и ступайте вниз. Весло ждет. Гребной Мастер покажет ваше место... Трехчасовая вахта вас устроит?— Вполне, мессир Капитан, — сказал Ришье. — Я как раз хотел размяться.— Хорошо. Помните, в следующий раз я не буду столь снисходителен. Еще одно нарушение дисциплины, Ришье — и я предложу вам прогуляться за борт. А на территории неприятеля повешу без особых церемоний. Вы меня поняли?Ришье молча поклонился и направился к выходу.— Отлично, — сказал Вальдар. — Мессир Станис!— Капитан?— Еще одна подобная выходка — и вы окажетесь за одним веслом с Ришье. Вам ясно?— Да, Капитан.
Вальдар проводил Станиса взглядом. Черт знает что, а не военная экспедиция! Превратили казарму в курятник... Станис пожирает Ласточку голодным взглядом — разве только слепой не заметит. А ей вздумалось начать войну с Ришье. Теперь Станис волком смотрит. Свалился же на мою голову... герой, голова горой. Девчонку-то хоть не покалечил?..— Капитан?— Входи.Рибейра присел на стол, сложил руки на колене.— Ну как? — спросил Вальдар.— С ней все в порядке, — сказал Рибейра. — Не знаю, где Ришье выучился так аккуратно бить, но — живехонька и здоровехонька наша красавица. Солнышко наше злое...— Яким, — поморщился Вальдар.— Ладно-ладно. Не буду ерничать. Я на всякий случай заставил ее по палубе вышагивать... Береженого бог бережет. Но, скажи, откуда этот Лисий Хвост взялся? Аристократ он настоящий, уж в этом я разбираюсь. Где ты его такого выкопал, Капитан? Если не тайна.— Сам пришел.— Сам?Вальдар рассказал. И про зомби, и про заклинания от запаха. Рибейра явно впечатлился.— Подожди, Капитан! Ты хочешь сказать, Ришье обвел тебя вокруг пальца? Тебя?!— Да.— Ловкий малый, — оценил Рибейра. — И наглый. Не знаю, каков парень в настоящем деле, но он мне уже нравится. Лисий Хвост, значит?— Да. Не забудь...— Будь спокоен, Вальдар. Я за ним присмотрю. Кстати, о покое... Янку наказывать будешь?Вальдар вздохнул:— А куда деваться? Дисциплина — на то и дисциплина, чтобы для всех.— Хочешь совет?Вальдар поднял бровь.— Посади ее на одну банку с Ришье, — сказал Рибейра. — Погребет часок...— Сдурел?— Ничего, она девочка крепкая.
... — Напротив, сударыня. Я боюсь женщин. Опаснее существ... впрочем, ладно, — Ришье усмехнулся, налег грудью на весло. По загорелому лицу катился пот. — Мужчина, который не боится женщин, — он потянул весло на себя, перевел дыхание. — Дурак или сумасшедший. Или мужеложец...— Что там?Рибейра пожал плечами:— Любезничают.— Чего-о?— Ну, грызться им уже надоело. Теперь просто беседуют. Если дыхания хватает.— А Станис?— Слышишь ругань?Вальдар прислушался. Точно. Характерный разговор нескольких мужчин, у которых что-то не заладилось.— Что они делают? — не понял Вальдар. — Какие еще сети?Рибейра улыбнулся, как сытый кот.— Ласточка вылезет потная-потная, верно? Злющая! А что нужно женщине, чтобы почувствовать себя женщиной? Вода. За неимением ванны подойдет и купальня. Вот ее солдаты и сооружают. А Станис командует. Вообще-то нужно всего несколько жердей и сеть... Спустить с кормы и...— Жерди? Откуда?— Пики тоже подойдут. Надеюсь, не утопят.Разговор за стеной стал громче — почти до крика.— Иди, — сказал Вальдар. — Пошли им на помощь Янкиных амазонок. А то они скоро Станиса за борт уронят... Чтобы любовный жар остудил.— Давно пора. Все равно ему ничего не светит.— Почему? — удивился Вальдар. — Я думал, Станис смотрится выигрышнее Лисьего Хвоста.— Простыми словами?— Желательно.Рибейра ненадолго задумался.— Скажем так: Ришье кормит ее с ладони и по зернышку, а Станис... О, наш Станис сразу распахнул ворота амбара. Ешь, мол, любимая... Тут выбор очевиден...— Да?— Да, Вальдар, да. Она все-таки Ласточка, а не корова.
Мышцы болели. Все. Словно превратились в студень. Ришье сел на палубу, прислонившись спиной к фальшборту. Бродиган расположился рядом.— Знаешь, что интересно, Ришье... Из всей рыцарской компании я не могу изобразить только двоих. Вернее, изобразить как раз могу — внешние признаки, привычки, любимые жесты, выражение лица... Но это все ерунда. Воплотиться, надеть личину, сыграть — не могу. Фальшь чувствую.— Это тебя тревожит?— Не то, чтобы тревожит... раздражает. Распаляет. Вызов моей профессиональной гордости, как-никак.— Я один из тех, кого ты сыграть не в состоянии? Как приятно... Кто второй?— Станис. Ты удивлен?— Я ожидал услышать другое имя. Впрочем, неважно... Продолжай, Адам, ты меня заинтриговал.— Понимаешь, я часто думаю: мы знаем о каком-то человеке почти все... но знаем ли мы человека? Должна быть какая-то сердцевина... не знаю... Вот бывает так — человек вроде плох с виду совершенно, а сердцевина у него — светлая и твердая. Только как узнать?— А бывает наоборот, правильно? — сказал Ришье. — Когда с виду все здорово, а сердцевина — гнилая.— Бывает. * * * На входе в замок его обыскали. Угрюмый гейвориец с татуировкой на лице — заставил сдать шпагу и амулеты. Тщательно прощупал подкладку василькового камзола, заставил снять сапоги... — Только ты мне их потом сам наденешь! — пригрозил Ришье. — Не видишь, я ранен. Варвар проворчал в ответ что-то маловразумительное...Повязку на левой руке гейвориец чуть ли не обнюхал.— Снимай! — приказал наконец.— Иди-ка ты, любезный, к чертям собачьим, — предложил Ришье. Если снимут бинты — не страшно. А если ковыряться начнут? — Ты своими немытыми руками мне в рану залезешь, а я потом — ложись и помирай, что ли? Иди за начальством, бестолочь. Скажи, парламентер от Капитана Висельников пришел... Или мне еще раз повторить?Полчаса спустя Ришье вошел в дворцовый покой. В кресле сидел плотный русоволосый человек в черном камзоле без украшений. Анджей по прозванию Мертвый Герцог. С виду ничего жуткого. Ворот камзола распахнут на бледной груди. Русоволосый читал книгу.— Парламентер? — человек поднял взгляд. — От Вальдара? Как твое имя, посланец?Ришье вздрогнул. Губы Герцога улыбаются, а глаза — как лежалые мертвецы...
— Репутация — великая сила, — согласился Анджей. — Но почему Вальдар не пришел ко мне сам, лично? — Мертвые глаза с припухшими веками прищурились, словно в насмешке. — Я солдат, он солдат. Разве нам не договориться?— Это ваши с Капитаном трудности, — Ришье пожал плечами. Движение отозвалось болью в левой руке. — Мое дело простое. Я парламентер.— То, что ты пришел сюда, размахивая белым флагом, еще не делает тебя бессмертным... Не боишься? Это мне нравится. Ты, несомненно, храбрый сукин сын, Ришье... А я люблю храбрых сукиных детей.— Что не мешает вам развешивать их на деревьях, как груши? Что с людьми Капитана?— О них не беспокойся. Впрочем, почему бы и нет... Хочешь посмотреть?«Тебе это нужно, Лисий Хвост?» Ришье кивнул. Анджей подошел к дверному проему, снял со стены факел. За мной, показал жестом, и двинулся вперед по узкому коридору.— Знают люди, на что идут — как думаешь, Ришье? — спросил Анджей, не оборачиваясь. — Простая задачка, а решение — ох, какое непростое. Вот ты командир, за тобой идут люди — это их выбор? Или все-таки твой? Подумай. Кстати, сомневаюсь, что люди Капитана выбрали бы колья и петли...— Другие способы казни показались им... не такими интересными? — спросил Ришье.— А ты еще и наглый, — отметил Анджей с каким-то даже удовольствием. — Мне нравится. Давай, не отставай... сам все увидишь...
Честь переступить порог Герцог доверил гостю, шагнул следом... Сад внутри крепости? Слышали, видели... Сперва Ришье решил, что статуя ожила. Тьфу, ты! Огромный гейвориец отсалютовал и вновь замер. Как Анджею удалось добиться такой дисциплины от варваров?— То, что о вас говорят — правда? — спросил Ришье, оглядываясь. Внутренний садик, зеленая трава, остриженные деревья. Желтовато-серые голыши в высокой траве...— Что именно? — Анджей споткнулся. — О, черт!— Знаешь, Ришье, — сказал он, шагая медленнее и глядя под ноги. — Обо мне столько говорят... Я уже сам не всегда помню, где правда, где вымысел. Иногда это приятно. Чаще — скучно.— О, черт! — теперь споткнулся Ришье. — Булыжников тут... — Ришье наклонился, поднял камень. То, что он сперва принял за булыжник, оказалось идеально отполированным человеческим черепом. Привет, приятель, как поживаешь?— Себе возьми, — посоветовал Анджей насмешливо. — На память. Давай, поторопись, ты же хотел увидеть... — Герцог в нервном возбуждении миновал фонтан в виде девушки с кувшином, махнул рукой. Сюда! Ришье отбросил череп, догнал Анджея и вместе с ним свернул за угол... Остановился. К горлу подступила тошнота.— Ты же это хотел увидеть? — сказал Герцог. Казалось, Анджей искренне наслаждается зрелищем. — Вот они... люди Капитана...— Сам вижу, — голос прозвучал неестественно холодно. «Война — это работа, Ришье. Ее нужно вести умело и спокойно».
— А ведь он еще сомневался! — рассказывал Анджей на ходу. История предательства казалась ему на редкость занимательной. — Видимо, решил сделать последнюю попытку... У него было пять дней. Он признался Ласточке в любви. Предложил руку, сердце, шпагу... и прочую романтическую чушь. Кажется, один раз даже угрожал.— Думаю, Янка, со свойственной ей очаровательной непосредственностью, послала Станиса куда подальше?— Правильно думаешь. Ты умный и храбрый сукин сын, Ришье. Ты нравишься мне больше и больше... Но я все равно тебя повешу.— Спасибо. А что со Станисом?Анджей пожал плечами.— Ничего. Предатель сделал свое дело, завел Вальдара с его воинством в засаду... и должен получить награду. Я, видишь ли, не привык отказываться от своего слова...— Могу я с ним поговорить?Анджей повернулся и внимательно посмотрел на Ришье.— Не разочаровывай меня, дружище, — сказал Герцог. — Не надо... Уж не хочешь ли ты посмотреть Станису в глаза? Мол, совесть проснется? Ерунда. Смотреть в глаза живому предателю вредно. Глаза, видишь ли, всегда у них бегают. Голова может закружиться.— А мертвому?— Что — мертвому? Думаешь, я позволю его убить? Черта с два. Я с ним еще не закончил. Кстати, что у тебя под повязкой?— Где?— Ришье, Ришье, — покачал головой Анджей. — На левой руке. Под бинтами. Думаешь, провел меня? Разрезал предплечье и сделал из него ножны? Это кинжал? Пистолет? Какое-то заклинание?— Стилет, — сказал Ришье. Анджей поднял брови. — Обсидиановый. Если активировать на крови — получится шпага. Я неплохо фехтую.— Адам делал?— Адам.— Я много слышал о вашем маге. Возможно, мне нужно с ним познакомиться. Хотя... судя по всему, он не такой, как ты... или Станис.— Я тоже не такой, как Станис.— Ну вот, обиделся. Не надо, Ришье. Будешь обижаться, повешу раньше, чем собирался...— Я парламентер, — сухо напомнил Ришье.— Значит, будешь висеть на фоне белого флага... Ладно, оставь себе эту игрушку. — Анджей повернулся к Ришье спиной. — Вперед, мы почти пришли. Сейчас начнется представление...
Из окна сверху они наблюдали, как Станис схватил Янку в объятия, прижал к груди, осыпал поцелуями. Девушка не сопротивлялась... Наложили заклятие? Ничего, Ласточка, потерпи немного... Адам разберется...— Ну и что, что зомби? — сказал Анджей, поворачиваясь к Ришье. — Зато она действительно его любит.— То есть она... мертва?— А ты знаешь другой способ?Ришье покачнулся. Держись, держись, еще немного. Ришье усилием воли отогнал беспамятство...Станиса охватили сомнения. Рыцарь отодвинул девушку от себя, посмотрел в глаза...Закричал.
— Слышал сказку о неразменном гроше? Так вот, душа — тот же неразменный грош... вернее, не грош... мешок талеров! Продав душу один раз, ты можешь продавать ее снова и снова — а капитал будет только расти. Когда меня распотрошила бомба, я решил рискнуть. Совсем одурел тогда от боли, — Анджей потер лоб, словно от воспоминаний у него раскалывалась голова. — Подмахнул договор, прикупил жертву... К жертвеннику меня несли на руках — зато оттуда я вышел сам. Здоровый, полный сил и помолодевший на десять лет. Потом появился Хозяин Тотемов... Я решил, двум смертям не бывать...— И пустил душу в оборот.— Верно, Ришье. Пустил душу в оборот.
«Когда любитель берется за работу профессионала... Вкривь, вкось, с надрывом и кровью...»Ришье согнул левую кисть. Обсидиановый стилет прорвал основание ладони и лег в пальцы. Рукоять мокрая... как бы не выскользнула...«Больше всего я не люблю ситуации, когда возникает необходимость в героях». Салют, Вальдар, Капитан Висельников!Герцог смотрел в окно.
1 2 3 4 5