– Интересный праздник, – задумчиво протянул магистр. – Только вот успеем ли мы?…
Однако ответа он не получил. Светлый Ван опять впал в свой транс, грезя с открытыми глазами.
В этот момент в номер тихо постучали. Магистр поднялся из кресла и открыл дверь. В комнату вкатился обычный сервировочный столик, подталкиваемый уже знакомой горничной. Она подвела свое транспортное средство к большому столу, сняла накрывавшую столик салфетку и принялась сервировать ужин. Через пару минут обеденный стол общей гостиной украсился блюдом с жареной индейкой, двумя большими тарелками свежих овощей, порезанной краюхой хлеба, двумя графинами вина. Все это изобилие было водружено на белоснежной скатерти. Два столовых прибора из тонкого фарфора расположились друг напротив друга, а по обеим их сторонам, отливая матовым серебром, улеглись вилки и ножи.
Закончив сервировать стол, горничная покатила свой столик к выходу и уже в дверях тихо произнесла:
– Кофе, сыр и фрукты будут поданы через час.
Магистр прикрыл за ней дверь и направился к столу. По пути он наклонился к своему спутнику и осторожно подул ему в лицо, предварительно что-то тихо прошептав. Юноша вздрогнул и пришел в себя. Магистр как ни в чем не бывало расположился на одном из стульев и сделал приглашающий жест в сторону второго места.
– Я только руки помою, – смущенно бросил Ван и направился в «лоханную».
Когда он вернулся, магистр уже разлил вино в бокалы и ожидал сотрапезника, разглаживая заткнутую за ворот салфетку. Юноша сел на свое место и, быстро развернув салфетку, положил ее себе на колени. Магистр поднял свой бокал и произнес излишне бодрым голосом:
– Предлагаю поднять бокалы за наше столь необычное знакомство и твою пробуждающуюся память.
Ван молча поднял свой бокал и, странно пристально взглянув на магистра, тронул его край губами. Лисий Хвост, со смаком вытянув бокал вина, щедрой рукой положил на свою тарелку птицы и овощей и принялся с аппетитом есть. Его сотрапезник, с явной неохотой проглотив немного хлеба с овощами, потихоньку потягивал из бокала золотистое вино. Ему явно нравилось наблюдать за своим спутником.
И тут Лисий Хвост с новой силой ощутил прежнее беспокойство. Более того, окружающая его обстановка будто дернулась и слегка размылась. Он, не донеся до рта вилки с очередным кусочком птицы, тряхнул головой, и в этот момент раздался стук в дверь. Все тут же встало на свои места. Рука с вилкой сама собой приблизилась к губам магистра и положила ему в рот восхитительный кусочек, а зубы тут же принялись пережевывать то, что попало в рот. Но сознание магистра несколько мгновений словно со стороны удивленно рассматривало свое тело и оценивало его действия, пока наконец вновь не слилось с ним.
Ван направился к двери и впустил ту же горничную с ее столиком. Только теперь на столике стоял объемистый кофейник, из-под крышки которого струился восхитительный аромат. Кофейник окружали небольшие вазочки, наполненные знакомыми и незнакомыми фруктами, различной формы пирожками и печеньями. На небольших тарелочках было разложено несколько сортов сыра.
– Неужели прошел целый час? – удивился Лисий Хвост. – Мне показалось, что мы только сели за стол.
И тут он неожиданно понял, что совершенно сыт. Более того, на столе уже почти ничего не осталось. Горничная, не отвечая на вопросы магистра, сноровисто меняла сервировку стола. Когда грязная посуда была уложена на столик, а кофейник вместе с сопровождавшими его деликатесами водружен на обеденный стол, она взглянула прямо в глаза магистру и тихо, можно сказать, задумчиво произнесла:
– Посуду оставьте на столе. Завтра вам рано вставать, я уберусь после вашего ухода. Завтракать будете в общей столовой. – Потом она немного помолчала и еще тише добавила не совсем понятные слова: – Там теплее.
Но Лисий Хвост, занятый ароматом, потянувшимся из-под крышки кофейника, не обратил внимания на ее странную фразу. Кофе оказался отличным, а предложенная выпечка, что называется, буквально таяла во рту. Лишь на мгновение магистру показалось, что одна из сладких булочек взорвалась у него во рту резким запахом чеснока, который тут же исчез, заставив его усомниться в своем чувстве вкуса. «Показалось», – подумал Лисий Хвост, впиваясь зубами в очередной шедевр выпечки. Попробовал магистр и фруктов, но только чуть-чуть – он действительно был совершенно сыт. А после ужина магистра потянуло в сон, что, в общем-то, было вполне нормально после перехода из мира в мир и дневного похода по Скользкому тракту.
Ван проводил магистра в его спальню и, пожелав спокойной ночи, отправился к себе. Лисий Хвост прикрыл дверь, и подойдя к окну, принялся сквозь деревянные жалюзи рассматривать слабо освещенный двор. Огромное, кое-как огороженное пространство было заполнено распряженными повозками, вокруг которых сновали люди. Дальний конец двора, судя по доносившимся оттуда звукам, был отведен под загон для животных. В нескольких местах горели костры, над ними исходили паром котлы, котелки и кастрюльки, упаривая для своих хозяев нехитрое хлебово. Магистр рассматривал этот людской муравейник и размышлял о том, что кто-то из этих людей завтра станет его попутчиками.
Лисий Хвост задумчиво отошел от окна и медленно стянул свой серый балахон. Он пытался сосредоточиться на своих странных, непонятных ощущениях или видениях, но чувствовал, что глаза его смыкаются. Магистр улегся в постель и последним сознательным движением натянул на себя одеяло.
А дальше был сон.
Ему снилась беспросветная тьма. Вокруг было влажно, мягко и тепло, как в утробе матери. Он словно только собирался народиться на свет, но уже знал, что он магистр, что в совершенстве владеет Искусством, особенно наваждениями, видениями, мороками. Скорее по привычке, чем сознательно, он ощупал окружающую темноту на истинность бытия и удостоверился, что это действительно сон. Тут он несколько испугался, а вдруг ему придется рождаться во сне. В какой мир он тогда попадет? Но испуг сразу прошел – он услышал тихий шепот, который успокоил его одной фразой: «В истинный». У него еще были вопросы, но он не успел их задать. Где-то у края сознания раздался хрипловатый, словно прокуренный, голос:
– Посмотри, похлебка не поспела?
Магистр растерялся, какая похлебка, кто должен посмотреть? Но тут же раздался другой голос, высокий женский:
– Потерпи, потерпи, успеешь пузо набить!
– Тут успеешь, – добродушно возразил первый. – Того и гляди настоятель проснется, и снова трогайся.
Магистр невольно прислушался к разговору – раз уж попался такой сон, без картинки, так хотя бы беседу послушать.
– Нет, Обретшая Суть предупредила, что трогаться не будем еще несколько часов. Она сама устала поддерживать морок, поэтому вызвала еще двух братьев. Вот когда они подойдут, мы и тронемся.
– Видать, серьезный попался кудесник, ишь как с ним монастырская братия нянчится. Вези – не тряси, перекладывай – не урони, корми двумя руками. Топал бы он своими ножками до Поднебесного, и ничего бы с ним не случилось.
– Эх, правильно Обретшая Суть говорит – ничего ты, кроме лошадей, не знаешь и не понимаешь. Потерянный ты для Истины человек!
– Ничего не потерянный, раз я для Истины всю жизнь работаю!
– Твои лошади тоже всю жизнь для Истины работают и тоже не понимают, почему они должны везти на себе такого здоровенного мужчину. Думают небось про себя: «Пусть бы ножками топал…»
– А ты, выходит, для Истины человек не потерянный и все прекрасно понимаешь. Тогда, может, объяснишь, зачем мы этого здоровяка на себе тащим?
– Значит, Обретшая Суть не желает, чтобы он видел дорогу к монастырю. А может, и другие какие причины есть. Ладно, хватит обсуждать то, в чем мы не слишком разбираемся. Получай свою похлебку и займись своим любимым делом.
Голоса замолкли. Магистра вновь стала обволакивать теплая, влажная темнота. Но теперь он не поддавался ее убаюкивающей тишине и уже сознательно прислушивался – не возобновится ли этот странный звуковой сон. Наконец, как и в первый раз, на границе ощущений раздался голос.
– Хороша у тебя похлебка, всю бы жизнь ел и не надоела бы!
– Не подлизывайся, обжора, добавки все равно нет. Вот-вот братья подъедут, их тоже кормить надо.
– И почему у тебя такие маленькие котелки! Взяла бы священный казан – вот я наелся бы!
– Ты лучше руки помой да рот сполосни. Обретшая Суть проснется, гостя кормить надо будет, а у тебя изо рта опять чесноком воняет. Придется настоятелю снова выкручиваться, когда гость спросит: почему фруктовый мусс чесноком отдает?
– Ничего страшного – чеснок полезен для здоровья!
– Ага, особенно в выпечке и сладких блюдах! Надо будет как-нибудь тебе сладкую булочку с чесноком поднести. К чаю.
– Эй, подруга, – перебил хриплый голос. – По-моему, это братья едут.
После небольшой паузы снова раздался женский голосок, прозвучавший несколько встревоженно:
– Беги буди настоятеля, он приказал его сразу разбудить, как только братья прибудут! А я за водой.
– Стойте!… – невольно вырвалось у магистра. – Кто вы такие?…
Но тут он понял, что лежит в постели с открытыми глазами, а в комнате светло тем нереальным жемчужным светом, которым наполняется утро до восхода солнца. Над ним наклонилось встревоженное лицо Вана, который тряс его за плечо и громко шептал:
– Учитель, очнись!… Все в порядке.
Лисий Хвост вдруг вспомнил темноту, которая накрыла его во сне, и ему стало жутко до мурашек под кожей. Он резко сел, едва не ударив Вана головой в лицо, и невпопад спросил:
– Что такое?… Что случилось?…
Ван облегченно выпрямился и, чуть помедлив, ответил:
– Да ничего не случилось. Кричал ты во сне, я и прибежал. Вообще-то пора подниматься, а то скоро последние попутчики со двора уберутся. А мы еще и не завтракали.
– Да. – Магистр потер лоб, приходя в себя. – Пора вставать.
Он поднял голову и, взглянув на Вана прояснившимися глазами, улыбнулся.
– Снится всякая ерунда. Это все после встречи с разбойничками. – Лисий Хвост отбросил одеяло и выскочил из кровати.
– Я буду готов через две минуты.
Ван молча кивнул и вышел из спальни магистра.
Через несколько минут они были в общей столовой – большой, пустой, темноватой комнате, сплошь уставленной тяжелыми столами и стульями. Едва они сели за стол, как к ним подошла молоденькая девушка и, сделав неуклюжий книксен, спросила:
– Вам полный завтрак подавать или уполовиненный?
– Это почему же вы, дорогуша, хотите наш завтрак уполовинить? – игриво удивился Лисий Хвост.
Девушка стремительно покраснела, но ответила смело:
– Ничего я уполовинить не хотела, а только попросила вас сделать выбор: полный завтрак или половинный… Может, вы фигуру сохраняете…
Магистр и Ван фыркнули, и магистр проговорил, еле сдерживая смех:
– Полный завтрак давайте. Нам путь дальний предстоит, надо как следует поесть.
– Сладкие блюда оба подавать?… – В голосе девчушки явственно проблескивал смех, она приняла игру магистра. – У нас сегодня творожный пудинг и фруктовый мусс.
– Что?! – Лисий Хвост буквально задохнулся этим воплем. Глаза у него остекленели, и он прошептал побелевшими губами: – Фруктовый мусс чесноком отдает…
Ван тут же вскочил со своего стула и мгновенно оказался около магистра. – Да что такое с тобой, святой отец? С самого утра тебя что-то мучает.
– Я же говорил, что у него есть моральная травма! – раздался голос неизвестно откуда появившегося хозяина гостиницы. Он стоял рядом со столом и с довольным видом разглядывал побледневшего магистра.
Но тот уже пришел в себя и, вытирая вспотевший лоб салфеткой, пробормотал:
– Ничего страшного, просто сон вспомнил…
– А тебе снятся сны? – тут же заинтересовался Ван. – Расскажи, что это такое? Я от многих слышал про сны, а вот сам ни разу не видел. Что тебе сегодня приснилось, что так тебя напугало?
– Да ничего особенного. – Магистр махнул рукой. – Хотя, как правило, сны снятся картинкой, а сегодня ночью снилась сплошная чернота… И разговор странный… Так что сегодняшний сон я не видел, а слышал.
Лисий Хвост задумчиво поводил пальцем по скатерти, а затем, подняв глаза на своего спутника, тихо добавил:
– Понимаешь, мне приснилось, что меня сегодня за завтраком будут кормить фруктовым муссом…
– Как это – кормить? – переспросил Ван.
– А вот так!… При этом у одного из «кормильцев» якобы пахнет чесноком изо рта, и поэтому фруктовый мусс будет иметь его привкус…
Ван, обдумывая слова магистра, почесал щеку, а затем протянул:
– Да-а-а, я такие сны слышать не хочу.
В это время обслуживавшая их девчушка под пристальным взглядом хозяина гостиницы ловко и быстро накрыла на стол. Заканчивая сервировку, она поставила в середину стола две большие креманки, наполненные густой розоватой массой, и, не удержавшись, тихо пробормотала:
– Вот вам ваш мусс с чесноком…
Лисий Хвост от ее слов вздрогнул и метнул затравленный взгляд в сторону пугавшего его лакомства. Но Ван вдруг со смехом заявил:
– Тебе, святой отец, действительно нужно срочно в монастырь. Братья разберутся и с твоими снами, и с твоими моральными травмами.
– Если вы будете болтать вместо того, чтобы завтракать, ваши попутчики уедут без вас. – Маленький гоблин-хозяин имел весьма грозный вид. – Они и так уже жалуются, что не успевают на праздник, а вы их еще задерживаете.
После этого замечания Лисий Хвост и его спутник уже не отвлекались на разговоры. Они быстро покончили с завтраком. Правда, за мусс магистр принялся только после того, как увидел, с каким удовольствием поглощает его Ван.
Уже через несколько минут они были во дворе. Там их ожидал небольшой караван, состоявший из четырех повозок, крытых, на манер фургонов американских переселенцев, темным брезентом и запряженных небольшими, но, по-видимому, выносливыми лошадками. Магистр и Ван забрались в один из фургонов, которым управлял невысокий рыжеволосый крепыш. Он сидел на кожаном сиденье передка повозки, с важностью перебирая вожжи. Едва его пассажиры оказались внутри, он лихо и одновременно как-то ласково хлопнул вожжами по спине лошади, и та двинулись вперед, сразу перейдя на ровную, упрямую рысь. За первой повозкой тронулись остальные, и, покинув широченный двор гостиницы, они оказались на широкой дороге, огибавшей маленький городок Торгт и уходившей между обработанных полей и разделявших их маленьких рощиц в сторону все еще далеких гор.
Магистр устроился на небольшой кучке сена позади возницы и, аккуратно уложив свой посох вдоль невысокого бортика, с интересом разглядывал окрестности. Ван, укрывшись в глубине повозки, впал в уже привычную сосредоточенность. Прикрыв глаза, он слегка шевелил пальцами рук и порой что-то нашептывал. Поскольку их фургон шел первым, им не мешали ни другие повозки, ни пыль, поднимавшаяся из-под колес. Так, занимаясь каждый своим делом, они проехали около часа. И тут Лисий Хвост обратился к вознице:
– Я смотрю, ты ловко управляешься с лошадьми. Часто тебе приходится возить гостей в монастыри?
Тот молча повернул свою лохматую голову в сторону магистра, бросил на него быстрый взгляд, а затем более внимательно посмотрел в глубь фургона, где неподвижно сидел Ван. Потом, снова развернувшись в сторону дороги, он звонко чмокнул, подбадривая лошадей, и только после этого ответил негромким хрипловатым голосом.
– Да, почитай, всю жизнь мотаюсь между Торгтом и монастырями. И не только к праздникам. Желающие попасть в монастырь имеются в любое время. – Он хмыкнул и покрутил головой. – Можно подумать, что монахи способны решить любую человеческую проблему…
– А ты считаешь, что такое невозможно? Я как раз слышал, что они владеют Истинным Знанием, а если так, то они действительно способны решить проблемы любого человека.
– А я считаю, что если человек не может решить свои проблемы, так либо эти проблемы не стоят решения, либо человек слишком ленив. В первом случае нечего себе голову забивать, а во втором – незачем такому человеку небо коптить!
– Э, друг, да ты философ! Лихо ты все и всех расставил по своим местам. Неужели у тебя никогда не было не решаемых проблем?
– Нет, не было! И желания задавать вопросы посвященным не было. Я давно понял, что даже самый святой монах – всего-навсего обычный человек, и, значит, не может до конца понять трудностей другого человека. А раз так, то и его решение, его совет, не могут быть верными.
Он опять усмехнулся и покрутил головой.
– Видел бы ты, святой отец, какие только люди не сидели в моем фургоне! И отчаянные, и отчаявшиеся, и святые, и полные нечестивцы. И все туда ехали с надеждой, а обратно… А обратно – по-разному, но все недовольные.
– Неужели никто из тех, кто обращается в монастырь, не получают помощи?
– Ну почему, я так не говорю. Если там болит что-нибудь или в семье неурядицы какие, тут монахи помогут.
1 2 3 4 5 6