Здесь выложена электронная книга Коты-волшебники - 2. Визит к королеве автора по имени Дуэйн Диана. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Дуэйн Диана - Коты-волшебники - 2. Визит к королеве.
Размер архива с книгой Коты-волшебники - 2. Визит к королеве равняется 419.18 KB
Коты-волшебники - 2. Визит к королеве - Дуэйн Диана => скачать бесплатную электронную книгу
Диана Дуэйн
Визит к королеве
Коты - волшебники Ц 2
Век дракона Ц
Аннотация
Армагеддон УЖЕ НАЧАЛСЯ!
Уже разрушены Врата, отделяющие наш мир от миров ИНЫХ. Уже уничтожена грань между нашей реальностью и реальностями альтернативными, уже задумал темный Повелитель раз и навсегда ввергнуть человечество в смерть и ужас…
И сделать дня этого надо — всего ничего. Просто — УБИТЬ одну принцессу ВО ВСЕХ РЕАЛЬНОСТЯХ! Но — на каждую Тьму есть Свет, а па каждую Силу — Сила. Сила же нашей магии — не люди, но — КОШКИ. Древние хранители Врат, призванные ныне к СТРАНСТВИЮ МЕЖ МИРАМИ — и хорошо знающие, КАК остановить Армагеддон…
Диана ДУЭЙН
"ВИЗИТ К КОРОЛЕВЕ"
Заметки о кошачьей лингвистике
Айлуринский — это не словесный язык, по крайней мере не чисто словесный. Как и все человеческие наречия, он имеет мимический компонент, кошачий аналог «языка тела», и благодаря ему, прежде чем прибегнуть к словам, кошкам удается сообщать удивительно большое количество информации.
Даже люди, редко сталкивающиеся с кошками, наверняка поймут некоторые «слова» айлуринского: кот трется о ногу проявившего дружелюбие человека, выгибает спину и топорщит шерсть, если его испугать, припадая на живот, крадется к добыче. Все это — чисто мимические предшественники речи, но они также используются кошками для выразительной демонстрации настроения или намерений. Внимательный наблюдатель заметит и другие, более тонкие оттенки: взмах хвоста, говорящий «Да гори оно все синим пламенем» или «А не сойдет ли мне это с лап?»; демонстративная зевота при появлении неопасного соперника, прыжок боком с выгнутой спиной — эквивалент шутливой человеческой угрозы. Однако там, где жестов не хватает, кошки используют слова, гораздо более разнообразные, чем угрожающее завывание или довольное мурлыканье, — единственные звуки кошачьих разговоров, доступные слуху большинства людей.
Мяуканье не входит в эту категорию, поскольку кошки Редко мяукают, обращаясь друг к другу. Мяуканье — «пиджин», используемый только для того, чтобы добиться от человека желаемого; при этом подразумевается что-то вроде: «Если говорить с ним громко и отчетливо, то рано или поздно он тебя поймет». Разговаривая друг с другом, кошки пользуются так до конца и не разгаданным физиологами-людьми механизмом мурлыканья, который, по-видимому, заключается в соединении вибрации воздуха в гортани кошки с пульсацией в горловых венах и артериях. Если бы человек вооружился очень чувствительным микрофоном, запись разговора беседующих на айлуринском кошек показалась бы ему последовательностью мяукающих и мурлыкающих звуков, по высоте охватывающей несколько октав и настолько тихой, что человеческое ухо ее не воспринимает.
Звуковая составляющая айлуринского языка имеет тональный характер, подобно классическому китайскому: слова скорее выпеваются, чем говорятся. Язык, которым пользуются кошки, основан на гласных, — что неудивительно для вида, неспособного произносить большинство используемых людьми согласных. Очень немногим не кошкам когда-либо удавалось овладеть айлуринским: например, такого рода попытки со стороны человека воспринимаются кошками как оглушительный крик; кроме того, тонкие звуковысотные различия оказываются предательскими ловушками. «Ауо хвааи ххиехху уайау», согласно человеческо-кошачьему разговорнику, означает просто «Хочу молока»; однако создатели разговорника не вполне сумели преодолеть существенную трудность: передать тридцать семь гласных айлуринского языка сочетаниями всего пяти, входящих в человеческий алфавит. Неточно воспроизведенная, эта фраза вызовет лишь улыбку у кошки и недоуменный вопрос: почему собеседник собрался кормить багажник такси? И таков не единственный пример бессмыслицы, к которой приводит ошибка всего в одном звуке.
В силу вышеизложенного людям приходится по большей части ограничиваться «языком тела»: они гладят кошку или швыряют в нее башмаком (значения обоих этих действий все кошки очень хорошо понимают), — или произносить монологи, которые кошки, живущие с людьми, безропотно терпят. При общении с людьми кошки, как и многие представители нашего собственного вида, бывают вынуждены кричать.
В данной книге все разговоры между кошками и людьми, как мимические, так и словесные, представлены в виде обычных диалогов; в конце концов, именно так их воспринимают кошки (кошачьи мысли и мысленные разговоры выделены курсивом).
Еще одно замечание: два слова айлуринского языка — «шхейх» и «ффхейх» — обычно переводятся на человеческий как «кошка» и «кот». Женский и мужской род, будучи чисто семантическими характеристиками и потому сексуально нейтральными, не вполне точно передают значение айлуринских слов, поскольку кошки в своих межличностных контактах сексуально нейтральными определенно не являются. Айлуринское слово «ффейх» обозначает как кастрированных котов, так и кошек, у которых удалены яичники.
— Где ты была сегодня, киска?
— У королевы у английской.
— Что ты видала при дворе?
— Видала мышку на ковре. Английская детская песенка. Перевод С.Я. Маршака.
«Во имя Жизни и ради Жизни клянусь, что использую Искусство, которое является ее даром, только на службе Жизни. Я буду охранять ростки и облегчать боль. Я стану сражаться за все, что растет и живет; ни одно живое существо я не изменю иначе как для защиты его собственной жизни и роста или безопасности той системы, частью которой оно является. Ради этого, применяя свое Искусство, я поборю страх и стану хранить жизнь и противостоять смерти, всегда ориентируясь на Сердце Времен, где все наши отдельные времена сливаются воедино, где мириады существующих миров нераздельны в том, который их породил…»
Клятва мага (вариант, общий для всех видов)
Пролог
Пейтел медленно поднимался по серой бетонной лестнице, что вела на платформу станции Айленд-Гарденс железнодорожной ветки Докландс; на этот раз он не перепрыгивал через две ступеньки, как обычно. С ним-то все было в порядке: этим утром он чувствовал себя полным энергии, хорошо позавтракал, дома не наблюдалось никаких неприятностей, погода стояла вполне приличная — прохладная и сумрачная, но без дождя; только вот пакет, который он тащил, был таким неподъемным, что мог бы вывихнуть руки любому чемпиону по поднятию тяжестей.
Он, конечно, сделал ошибку, положив книгу в пластиковый пакет. Острые углы переплета уже проткнули в нем дырки, а ручки пакета под весом тома становились все тоньше и тоньше и врезались в ладони Пейтела, оставляя на них красные полосы. Ему приходилось не только все время менять руки, но еще цепляться за выщербленные синие перила. Когда Пейтел наконец выбрался на платформу, он с облегчением опустил на нее пакет и принялся, растирая руки, читать надписи на станционном табло. «Путь 1, - гласила интересующая его строка, — Бэнк, через две минуты».
Пейтел прислонился к стене застекленного павильона для ожидания, защитившей его от легкого, но пробирающего до костей восточного ветра, и стал думать о предстоящих этим утром занятиях. Он второй год учился в Лондонском муниципальном университете в Сити; после окончания трехгодичного курса он должен был получить диплом специалиста в области — прикладной математики, хотя в том, что выбор его удачен, Пейтел не был так уж уверен. На будущий год надо будет начинать беспокоиться о работе… Впрочем, сейчас дела обстояли вполне удовлетворительно: благодаря хорошим отметкам гранту на образование ничто не грозило, и время, остававшееся от занятий, можно было потратить на раздобывание денег: хотя благодаря родителям он мог не думать о плате за квартиру, оставались другие серьезные расходы — одежда, учебники, развлечения.
Откуда-то издали донеслось тихое пыхтение: маленький сине-красный поезд из трех вагонов приближался к платформе. Пейтел прижал пакет к груди — хватит с него этих проклятых врезающихся в ладони ручек, — и с радостью подумал, что скоро избавится от ненавистной ноши. Его объявлением о продаже книги на страничке в Интернете заинтересовалась ученица ювелира, которая сочла, что сведения по металлургии стоят тех двадцати фунтов, которые просил Пейтел. Тот, со своей стороны, был рад избавиться от разочаровавшей его книги: он в свое время купил ее ради математического и статистического разделов, но через месяц после начала второго семестра обнаружил, что нужных ему тем они не содержат. С тех пор единственное применение, которое находила книга, заключалось в том, что мать Пейтела засушивала в ней цветы.
Поезд остановился у платформы и загудел; двери распахнулись. Из вагонов хлынул поток людей с портфелями и папками для бумаг. Тут и там из-под пальто и курток выглядывали белые халаты — поблизости находилась клиника, где проходили практику студенты-медики. Пейтел сел в последний вагон, от которого было бы ближе всего к выходу на его станции, и выбрал место в неиспользуемой кабине водителя: поезда управлялись теперь компьютерами, установленными где-то в комплексе Канари-Уорф. Нововведение сделало свободным сиденье перед широким окном, откуда пассажир-счастливчик мог любоваться во время поездки прекрасным видом.
Впрочем, Пейтел видел все это сто раз, а потому не обращал внимания на пейзаж, пока поезд по широкой дуге не стал пересекать реку вблизи Саут-Куай. Даже несмотря на то, что Пейтел кое-что знал об истории этого района, ему трудно было представить себе окрестности, теперь заполненные строительной техникой, такими, какими они были несколько десятилетий назад: со стоящими у причалов кораблями, с воздухом, черным от дыма сотен труб, с кранами, разгружающими товары со всех концов света. Для самого большого в мире торгового флота рукава Темзы были тогда превращены в удобные гавани; впрочем, все это давно исчезло, как только Британия перестала быть империей и царицей морей. После войны весь этот район, почти полностью разбомбленный, пришел в полный упадок. Те немногие строения, которые сохранились, постепенно разваливались от старости или человеческого небрежения. Теперь здесь снова начинала бурлить жизнь: на прибрежных участках, где когда-то были пристани для торговых кораблей, как грибы вырастали конторские здания. Только названия улиц и станций железнодорожной ветки Докландс сохраняли воспоминания о связанном с мореплаванием прошлом. Некоторые из старых погрузочных кранов все еще стояли на своих местах, однако склады за ними были перестроены в дорогие жилые апартаменты. Изящные черные бакланы ловили рыбу, ныряя с набережной, сохранившей название Причала Цапли, хотя причалов здесь давно уже не было. На их месте строилось все больше жилых домов и офисов, роскошных отелей и ресторанов, смотревшихся в воду, которая сделалась заметно чище — не то что в недавнем прошлом, когда нефть на поверхности чуть ли не вспыхивала, если уронить в реку спичку.
На станции Чедвелл Пейтел сошел с поезда, чтобы сделать пересадку на другую ветку, идущую до Тауэр-Гейтвей. Поезда пришлось ждать несколько минут. Станцию окружали четырех-пятиэтажные кирпичные дома, выглядевшие усталыми, измученными многолетними капризами погоды. Кое-где среди них высились десятиэтажные муниципальные жилые дома из разноцветного бетона, которые, несмотря на свою новизну, казались такими же усталыми. Район больше не был трущобным, хотя отец Пейтела никогда не уставал твердить жене и сыну, как им повезло, что оказалось по карману жить в лучшем месте. Он, конечно, был прав, но в результате Пейтелу, чтобы добраться до университета, каждый день приходилось три четверти часа ехать на поезде вместо пятнадцати минут пешком.
Впрочем, сейчас это было не важно: Пейтел радовался уже тому, что нести проклятую книгу ему пришлось совсем недолго. Поезд в сторону Тауэр-Гейтвей прогрохотал по рельсам, остановился и открыл двери. Он был набит битком, и Пейтелу пришлось, втиснувшись внутрь, поставить пакет на пол между ног — иначе книга могла на кого-нибудь упасть и вызвать вполне обоснованный иск по поводу причинения тяжких телесных повреждений.
Миновав несколько кварталов, поезд остановился, и Пейтел со своей ношей вышел на платформу и по эскалатору поднялся в похожий на стеклянную трубу переход над главной линией железной дороги. Спустившись с другой стороны, он вышел на широкую заасфальтированную площадку, из которой торчало несколько скрепленных раствором необработанных камней — памятник тех времен, когда Сити представлял собой весь Лондон и его тесные кварталы окружала собственная крепостная стена. Другое обнесенное стенами строение на том же берегу Темзы сохранилось гораздо лучше…
Спускаясь в подземный переход под Минорис-стрит, по которой сплошным потоком неслись машины, Пейтел бросил взгляд на башню Тауэра; ее зубчатый силуэт ясно выделялся на фоне облаков. Порыв восточного ветра с Темзы повернул один из железных флюгеров, укрепленных на остроконечных башенках по всей внешней стене Тауэра.
Погода портится, — подумал Пейтел, направляясь к станции метро, — может пойти дождь. Хорошо бы он уже прекратился к тому времени, когда я снова выйду на поверхность.
Пейтел двинулся по подземному переходу. Дыхание его стало тяжелым.
Уж не теряю ли я форму? Никак не могу дождаться момента, когда избавлюсь от этого груза. — Миновав еще несколько каменных островков — остатков городской стены Сити, — он вошел на станцию метро «Тауэр-Хилл».
Сунув билет в автомат, Пейтел дождался, пока машина снова его выплюнет. Отсюда начиналась последняя часть его поездки — на метро до Монумента. Там в кофейне на углу Истчип и Грэйсчерч-стрит он встретится с Сашей и наконец-то сбудет книгу с рук.
И с плеч, и со спины, но главным образом, конечно, с рук, — подумал Пейтел, спускаясь по лестнице и стараясь держаться у перил, чтобы на него не натыкались торопящиеся пассажиры. Указатель впереди гласил: «Платформы 2 и 3. Западная и кольцевая линии».
Пейтел двинулся туда, куда указывала стрелка, с гримасой снова перехватив пакет из левой руки в правую, и свернул налево, к платформе Западной линии…
Темно. Почему вдруг стало так темно?
Отключили электричество, — подумал Пейтел. — Но ведь вестибюль должен быть освещен… — Он обернулся, и…
Первое, что обрушилось на него, был запах.
Боже мой, что же это? Канализацию, что ли, прорвало?
Понять ничего было невозможно. Пейтел ничего не видел. Он снова повернулся и сделал несколько неуверенных шагов вперед. С полом произошло что-то странное — он пружинил и хлюпал под ногами…
И тут неожиданно снова откуда-то пробился свет — жидкий серый свет пасмурного утра. Несколько капель дождя упали на Пейтела даже здесь, в туннеле метро, — должно быть, их занес холодный ветер. Какая-то часть сознания Пейтела никак не могла вырваться из замкнутого круга мыслей: «Как, черт возьми, сюда может попадать дневной свет — я же в пятидесяти футах под землей?» и «Что это за запах?», но эта часть была, казалось, где-то далеко, словно разум, принадлежащий другому человеку. Больше Пейтела занимало то, что лежало прямо перед ним. Улица, освещенная тусклым светом серенького дня, дома, теснящиеся друг к другу, по обеим ее сторонам, и эмалированная металлическая табличка на кирпичной стене с надписью «Куперс-Роу» — это все было правильно: факультет прикладной математики находился как раз в конце Куперс-Роу, на углу Джури-стрит, и именно туда должен был попасть Пейтел после встречи с Сашей. Однако на улице почему-то не было тротуара, да и мостовой почти не было видно: ее покрывала густая коричневая грязь — источник того самого ужасного запаха.
Должно быть, все-таки прорвало канализацию, — говорила оптимистичная часть рассудка Пейтела, упорно игнорируя то обстоятельство; что он каким-то образом неожиданно оказался стоящим на улице, а не на платформе метро.
Пейтел медленно двинулся вперед, стараясь не увязнуть в грязи. Это ему не удалось — мерзкая жижа залилась сверху в его кроссовки.
Их же придется теперь выбросить, а куплены они всего три недели назад. Как, черт побери, я объясню это маме? — подумал Пейтел. Хлюпая и скользя, он вышел на угол Куперс-Роу и Тауэр-Хилл и посмотрел направо, в направлении станции метро «Монумент».
Станции метро на месте не оказалось. По обе стороны улицы, там, где должны были бы выситься многоэтажные здания, лепились друг к другу старые трех-четырехэтажные дома. Уличного движения тоже не было, вернее, вместо машин и по Байуорд-стрит, и по Тауэр-Хилл ехали экипажи —
Коты-волшебники - 2. Визит к королеве - Дуэйн Диана => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Коты-волшебники - 2. Визит к королеве автора Дуэйн Диана дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Коты-волшебники - 2. Визит к королеве у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Коты-волшебники - 2. Визит к королеве своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Дуэйн Диана - Коты-волшебники - 2. Визит к королеве.
Если после завершения чтения книги Коты-волшебники - 2. Визит к королеве вы захотите почитать и другие книги Дуэйн Диана, тогда зайдите на страницу писателя Дуэйн Диана - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Коты-волшебники - 2. Визит к королеве, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Дуэйн Диана, написавшего книгу Коты-волшебники - 2. Визит к королеве, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Коты-волшебники - 2. Визит к королеве; Дуэйн Диана, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн