На лицах бонз появилось облегчение, замаскированное под сожаление. В таком качестве Кводнон всех устраивал. Пришел, увидел, победил, взломал защиту Эдема и с воем удалился за Огненные Врата.
Карл Австрийский, опасливый, как типичный канцелярист, уронил в чай сухарик.
– А Прасковья и Меф отдадут ему силы? – сказал он привыкшим к закулисной возне голосом.
– У нас есть основания полагать, что отдадут, – таинственно и веско заверил его Вильгельм.
Карл Австрийский быстро взглянул на него бесцветными глазками и потрогал сухарик пальцем. Сухарик затонул.
– План смелый. Но сложность в том, что Огненные Врата нельзя приоткрыть чуть-чуть. Слишком могучие силы заключены с противоположной стороны… Только представьте, какое внутри давление… эугхм… Одно крошечное отверстие, и защиту прорвет… Насколько я помню основы, будем говорить, элементарной магии, Огненные Врата был способен открыть лишь уничтоженный Талисман Четырех Стихий… М-дэ…
У китайского стража Чана обнаружились глаза. Это случилось так внезапно, что его соседи испытали испуг.
– Талисман Четырех Стихий не являлся природным артефактом. Он был изготовлен. А все, что было изготовлено однажды, можно повторить. Из ста сорока семи компонентов лично мне известно около ста десяти. Еще о двадцати я примерно догадываюсь. Ну а остальное – дело времени, – сообщил он, и его глаза исчезли.
Вильгельм Завоеватель быстро посмотрел на Лигула. Тот едва заметно кивнул.
– Нет необходимости что-либо изготавливать. К Огненным Вратам есть и другой ключ, – сказал Вильгельм.
– И вам он известен? – прорычал Барбаросса.
– Он известен и вам, милейший. Просто вы никогда не смотрели на него под этим углом. Ключ к Огненным Вратам – Камень Пути. Вставить же его в трещину Огненных Врат должна предавшая валькирия. Сойдет даже и бывшая, – язвительно сообщил Вильгельм.
– М-дэ… Вы думаете? А они захотят? – забубнил Карл Австрийский. – Камень Пути, как и эйдос, нельзя отнять… как бы это выразиться… насильно. Да и валькирии – упрямые ослицы. Хоть сами и не свет, но все эти устаревшие чистоплюйские взгляды на верность, на служение! Признаться, как-то я подослал к ним суккуба на предмет, будем говорить, взаимодействия. Прекрасный был суккуб, гибкая, многосторонняя личность. Не вернулся. Размазали.
Лигул царапнул ногтем полировку. Умный Карл мгновенно замолк и стал вылавливать из чая раскисший хлебушек.
– Аида Плаховна! Вы принимаете заказы, помимо похоронных?.. – негромко окликнул начальник Канцелярии.
Мамзелькина подняла головку.
– Нам нужен Камень Пути, Аида Плаховна! И надо, чтобы валькирия согласилась вставить его в трещину Огненных Врат. Камень Пути сработает как ключ. Врата затянут валькирию. Не знаю, что она увидит внутри и как это скажется на ее психике. Главное, как человек с телом, она рано или поздно будет выброшена в мир, а с ней вместе, надеюсь, наружу прорвется Кводнон.
«Старшой менагер некроотдела» хрустнула пальчиками. Старушке было хорошо известно, что приказы, отданные помимо канцелярской текучки, обычно самые важные.
– Камень Пути – это который у некромага? Бундим работать, – пообещала она, сдвигая куцые бровки.
– Мамзелькина, нас неопределенность не устраивает! Вы даете гарантии? – некстати ввернул Карл Австрийский.
Упорная старушка не удостоила его даже взглядом. Карла она ставила ниже всякого Батыя. Медовухой тот никогда не поил, каждую буковку в ведомости проверял по три раза, заявочки подписывал, отставив мизинчик, и вообще, по мнению старухи, был «фря бамажная».
– Гарантеи, милай, на телевизер дають!.. Ты, голубок, крылышками-то не трепыхай! Истрепыхаисся! Бабушка твоя Мамзелькина! А я Аида Плаховна! – сердито произнесла она.
Карл Австрийский поспешно стал крошить хлебушек. Затевать ссору с «менагером некроотдела» было опасно. Бабка была на язык сердита и на косу остра.
– Все же как вы это сделаете, Аида Плаховна? – спросил он капитулирующим голосом.
Сухонькое лицо Мамзелькиной стало крайне ехидным.
– Дык уж делаю! Почитай, с самой весны на гармошке играю! Как чуяла, что пригодится!
Карл Австрийский заморгал. Его посетила мысль, что старушка тронулась на своей нервной работе.
– Как-как? При чем тут, будем говорить, гармошка?
– Аида Плаховна имела в виду гормоны. Игру крови, столь объяснимую в молодом теле, – лениво пояснил умный китайский страж Чан. Глаз он на этот раз даже и не открывал.
– Верно, милок! – одобрила Плаховна. – Валькирия-одиночка, может, разумом и понимает, что если справится, то и некромага своего вытянет, и ее эйдос просияет. Ярче луны, как солнце! А Багров-то ейный точно этого не чует. А если чует, то не верит. А если и верит, то не хочет ждать. А если и желает ждать, то не может терпеть… Вот я на гармошке-то и играю! Коли один потонет, то и другая с ним.
Карлуша Австрийский счел объяснение удовлетворительным, но не успокоился. Его обычная педантичность проросла любопытством в другом направлении.
– А какая судьба ждет силы Мефодия и Прасковьи, когда Кводнон, будем говорить, удалится за Огненные Врата? Он заберет их с собой? – спросил он незаинтересованным голосом.
– Невозможно! Силы принадлежат этому миру. Кводнону придется их вернуть, но вот кому он их вернет – вопрос открытый. Сомневаюсь, что Прасковье или Мефу. Ему придется найти кого-то другого. Не стража, а человека, потому что прежде силы были у человека. Желательно родившегося в тот же самый день, что и бывший наследник мрака. Не думаю также, что это будут Ната, Чимоданов или Мошкин.
Озвучив это, Вильгельм быстро взглянул на Лигула, передавая ему эстафету. Его сольная партия была закончена.
Тусклые зрачки главы мрака отправились в долгое путешествие по серой комнате и в финале остановились на мешке в руках у молодого человека. Тот по-прежнему стоял у дверей, переминаясь с ноги на ногу, и, не проявляя особенной робости в присутствии бонз, поглядывал по сторонам.
Его подвижное лицо никак не могло остановиться, откликаясь на все, что встречали его глаза.
– Викто?р! Подойди ближе, мальчик мой! – приветливо окликнул Лигул.
Юноша расслабленно приблизился к столу и положил на него мешок. То, что ему пришлось задеть мешком Тамерлана, ничуть его не смутило.
– Позвольте представить вам Виктора Шилова, родившегося в тот самый день! Как видите, Прасковья не единственный человек, выросший в Тартаре и сохранивший эйдос. Но о Прасковье вы все знали. С Викто?ром же случай особенный, – прошуршал глава мрака.
– Нижний Тартар меня побери! – изумленно воскликнул Бельвиазер.
Лигул заложил руки за спину. Паучьи пальцы зашевелились, точно он взвешивал, какую часть правды можно сказать. Потом глава мрака решился и быстро начертил руну. Похожая на неприятное насекомое руна быстро проползла по воздуху и, разделившись надвое, втекла в уши Виктора, лишив его слуха. Проверять действие руны Лигул не стал. Надежность древней магии была ему хорошо известна.
Молодой человек отнесся к лишению слуха, даже не дрогнув ртом. Он не боялся ни глухоты, ни слепоты, ни боли. Жизнь в Тартаре многому его научила.
Глава Канцелярии лизнул ноготь большого пальца. Голос Лигула не всегда бывал скрипуч. Порой он говорил быстро, возбужденно, брызгая слюной, как говорят увлекающиеся чиновники, просчитавшие все наперед и знающие ответ прежде, чем задан вопрос.
– Посмотрите на него! Всмотритесь в это лицо, в эту мимику! – сказал Лигул с умилением. – Ну разве не прелесть? Он презирает и передразнивает всех нас разом и каждого по отдельности. И нас, и Тартар, и свет, и человеческий мир. И даже то, чего он не может знать, он презирает наперед.
Карл Австрийский по-старушечьи допил чай и слизнул с губ влажную каплю.
– Что-то я не пойму, куда вы клоните! Он верен мраку или нет? Откуда этот парень вообще взялся в Тартаре?
– Любопытная история, – Лигул оттолкнул от себя пальцем закапанное кровью перо. – В одном городе жили два мальчика. Одному шесть лет, другому – три или четыре. Просто соседи по подъезду, но так умилительно дружили, что младшего всегда отпускали со старшим. Идут, за ручки держатся – такие гномики! Мамы капали слезами! Только строго-настрого велели, чтобы старший не водил младшего через дорогу, к недостроенным корпусам больницы. Но они все равно тайком ходили, и младший никогда не выдавал старшего. Верность идеалам дружбы, хи-хи. И вот однажды они забрели в самый конец стройки и решили забраться в подвал. Это была, конечно, идея старшего. Он стоял снаружи и проталкивал младшего ногами в окно. «Прыгай!» – и разжал руки. Он думал, там низко, ну полметра от силы. «Казалось – оказалось» – вечный ключ к прозе жизни.
– Погиб? – понимающе отозвался китайский страж Чан.
Лигул ухмыльнулся.
– Не совсем! Как раз под окном недоставало плиты. Малыш провалился метра на три, в незаделанную щель. Было слышно, как он плачет где-то внизу и жалуется, что у него ножка не туда повернулась. Занятная формулировочка, э?
– Старший позвал кого-то?
– Как бы не так. Он испугался, что его накажут, убежал и потом клялся, что они не ходили на стройку. Поэтому малыша там и не искали, хотя перерыли весь город. Старший все это время продрожал у себя в комнате. Считали, что он переживает о пропавшем друге, хотя на самом деле маленький висельник был убежден, что его посадят в тюрьму, если узнают, что это он сбросил малыша в дыру… А через несколько дней я забрал старшего в Тартар, потому что обнаружилось, что он еще и родился в один день с Мефом… А второго мальчика, того, что застрял в фундаменте, принесла Аида Плаховна. Живым! До сих пор не пойму: коса у вас, что ли, не поднялась?
– Его не было в разнарядке! – поджав губы, заявила Мамзелькина.
Буонапарте дернул верхнюю пуговицу своего знаменитого сюртучка:
– А куда делся маленький, которого доставила Аида Плаховна?
– Не имеет значения. Он служит мраку, и этого довольно, – поспешно сказал Лигул.
Возникла неловкая пауза, которую сгладил очень уместной глупостью Карл Австрийский.
– Странно, что Троил не заявил протест! Детки – цветы, будем говорить, жизни!
– Я тоже с волнением ожидал протеста, – признал Лигул. – Но так и не дождался. Свет порой непредсказуем. Допускают же они войны, чуму, голод, тиф, сибирскую язву? Возможно, они решили, что, если старший имеет тягу к мраку, будет полезно показать ему самое «дно», чтобы он от него оттолкнулся и попытался всплыть? Ну я и показал ему «дно»! Вот только меньшого они нам зачем отдали – вот чего я не пойму!
Горбун хихикнул, показав съеденные зубки. Бонзы мрака слушали Лигула вежливо. Многие помнили, что толкать речи он любил еще в Эдеме, равно как и раздавать значочки: «Долой слепое послушание! Будем добрее добра!»
Бельвиазер скосил глаза на молодого человека, который не мог слышать ни слова из их разговора. Юноша стоял и с интересом разглядывал короткий кинжал для дархов на поясе у Лигула. Поскольку сам глава Канцелярии в дуэлях не участвовал и дархов не срезал, некоторые смельчаки шутили, что кинжал нужен ему, чтобы точить карандашики.
– Прасковья, разумеется, с ним знакома не была. Для нее вчерашний шоколад был несвежим, его же я держал в крайне тяжелых условиях. Начиная с десяти лет за дохлую кошку на обед ему приходилось драться на мечах с тартарианцем. Ну, не считая самых больших праздников, когда он получал ее даром: день конституции Тартара, день независимости Тартара, день самоопределения Тартара и день отделения от Эдема. В остальное время ему приходилось питаться тем, что он добудет сам. Ну а добыть здесь что-либо сложно. Сами знаете поговорку: червяк из Тартара загрызет земную лошадь.
– И где же вы его прятали? – спросил Чан.
Лигул тонко улыбнулся. Ему нравилось удивлять тех, кого, как начальника китайского отдела, удивить было непросто.
– В Большой Пустыне. Виктор жил там последние десять лет.
Слова Лигула прозвучали как резкий удар колокола. Китайский страж Чан на мгновение широко приоткрыл глаза, и вновь они исчезли. Сын Большого Крокодила щелкнул пальцами мимо хлебного шарика, который собирался послать в Буонапарте. Карл Австрийский издал звук, средний между «мню» и «м-дэ».
– Ну хватит секретничать! – Палец Лигула скользнул по столу. Отменяющая глухоту руна медленно проплыла по воздуху к ушам юноши.
Большой Пустыней называлась обширная равнина в южной части Среднего Тартара. В целом пригодная для жизни, не слишком жаркая днем и не настолько холодная, чтобы от холода трескались кости, она не была населена из-за частых песчаных бурь и жутких тварей, выползавших ночами из многочисленных сквозных расщелин, ведущих в Нижний Тартар. Твари отличались и размерами, и привычками, и аппетитами, и теми методами, которыми они лишали жизни. Их роднило только одно – все они убивали.
Барбаросса недоверчиво цокнул языком.
– В Большой Пустыне? Человек?.. – прорычал он, дергая себя за бороду. – В ней даже стражу не выжить! Недавно я там охотился. За день я потерял пять загонщиков. Все были растерзаны. Одну тварь я видел впервые. Ее не брали ни мечи, ни копья. Я лично всадил ей в глаз четыре стрелы: не пробил даже роговой оболочки.
– Скорее всего, это был эхилот. Поразить его можно только в барабанную перепонку. Она находится сразу над огненным каналом, чуть ниже ядовитого жвала. Чешуя там не такая прочная. Я порой убиваю парочку, – сказал Виктор Шилов.
Барбаросса побагровел.
– Ты нагло лжешь! Ты хоть представляешь: где голова этого монстра?
– Ну да. Высоко. Чтобы она опустилась, надо прежде подрезать жилы на лапах.
– Что, на всех восьми? – рявкнул рыжебородый. Стражи мрака ненавидят, когда их поучают. Особенно там, где сами они потерпели неудачу.
– На восьми? Тогда это действительно был эхилот. Нет, зачем на восьми? Достаточно и на первых двух. Увы, хоть эхилоты и огромны, проку от них мало. Их мясо ядовито, не считая уздечки под языком. Она порой бывает ничего, если прокоптить ее до полного уничтожения вкуса, – свободно отозвался юноша.
Все бонзы заметили, что, когда он смотрел на Барбароссу, его лицо и все движения пародировали дубоватого германского стража, но так тонко, что это видели абсолютно все, кроме самого рыжебородого.
Только под конец, когда молодой человек так же, как и Барбаросса, вскинул к щекам полусжатые кулаки и выпучил глаза, передразнивание стало очевидным и для самого начальника германского отдела.
– Щенок! На улице я бы тебя зарубил! – срываясь со стула, прорычал Барбаросса.
Юноша вздохнул, точно сожалея, что ему приходится разговаривать с таким глупцом.
– Все может быть. Но прежде я накормил бы вас вашей бородой.
От гнева щеки у Барбароссы стали такими пунцовыми, что даже великолепная борода померкла. Казалось, еще немного, и он бросится на юношу с кулаками.
Длинные ногти Лигула царапнули полировку.
– Хватит! – с досадой приказал он. – Никаких ссор! Виктор, ты принес, что я просил?
Виктор посмотрел на Лигула и неуловимо сделался похожим на начальника темной Канцелярии. Мамзелькина хрюкнула от смеха и притворилась, что чихнула.
– Да.
– Почему так долго?
– Быстрее не получилось.
Юноша поднял левую руку, и все увидели, что она обмотана окровавленной тряпкой. Лигул не то нервно хмыкнул, не то выдохнул в ноздри:
– Дай взглянуть!.. Нет, не руку, мешок…
Под холстом угадывалось нечто похожее на кочаны капусты. Распутав горловину, Лигул взял мешок за края и, перевернув, отступил на шаг. На стол выкатились три головы. Лигул присел и, оказавшись вровень со столом, бережно поставил каждую на срез шеи, развернув лица к зрителям.
Прислоненная к стене коса Мамзелькиной упала сама собой. Дрожа ртом, глава Канцелярии цепко обвел всех маленькими глазками.
– Надо полагать, представлять никого не надо? Первый, Гондир… – Лигул коснулся бледного лица с выпуклыми веками и мефистофельской бородкой, – двенадцатый меч мрака. Второй – Шимелус – шестой меч мрака. – Лигул двумя пальцами развернул к себе выбритую толстощекую голову с единственным пучком волос на затылке. – И третий, Бурф… четвертый меч мрака. Бедняга Бурф! Как тебе досталось!
Лигул не удержался и поцеловал маленькую, как у ребенка, голову с запавшими щеками и выжженными тартарианским жаром ресницами. На лбу, чуть выше левого глаза, был узкий след от укола.
– Это все ОН? Мальчишка? – недоверчиво прорычал Сын Большого Крокодила.
Ответа он не получил. Со стороны Канцелярии послышался шум. Кто-то закричал. Захлопали двери. Лигул нетерпеливо поморщился.
– В чем дело? Узнай! – велел он секретарю.
Услужливая тень исчезла и сразу вернулась.
– Там эта птица в повозке! Никого не впускает в Канцелярию и не выпускает! Выклевала глаз Диляду. Кустосу просадила клювом череп! Из лука ее перьев не пробьешь, мы уже послали за арбалетами.
Виктор снес секретаря с ног и рванулся в коридор. Какой-то замешкавшийся страж врезался в стену.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Огненные врата'


1 2 3 4 5 6