Здесь выложена электронная книга О смелых и умелых автора по имени Богданов Николай Григорьевич. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Богданов Николай Григорьевич - О смелых и умелых.
Размер архива с книгой О смелых и умелых равняется 153.43 KB
О смелых и умелых - Богданов Николай Григорьевич => скачать бесплатную электронную книгу
Богданов Николай
О смелых и умелых
Николай Владимирович Богданов
О смелых и умелых
рассказы военного корреспондента
МЕДОВЫЙ ТАНК
Чужие самолеты в небе. Разрывы бомб на земле. Пальба вдоль границы. Пожары. Это война. Не верилось, что вот так она и начнется в одно прекрасное утро.
Неужели немецкие фашисты решились напасть на такую могучую державу, как наша страна? С ума сошли, что ли?
Вот пылит мотоцикл. На нем два чистеньких немца в военной форме. Едут, посматривают по сторонам, словно природой любуются. Подкатили к деревне. Вдруг один - трах! - из автомата по соломенной крыше зажигательными пулями. Занялась, горит изба.
А вслед за ними на дым пожара понаехали броневики, транспортеры, полные солдат в мундирах мышиного цвета, в рогатых касках, грузовики с пушками на прицепах. Заполнили деревню.
Солдаты резво, сноровисто попрыгали с машин врассыпную. Кто ловить кур, кто хватать поросят. Жители убежали, а вся живность и имущество вот оно, в избах. Тащат солдаты укладки, разбивают на крыльце сундуки. Один радуется шелковому отрезу, другой - вышитому полотенцу. Денек летний, душный. Достают воды из колодцев. Умываются, плещутся, хохочут. А рядом жарко горит изба, от нее загораются другие.
Вот они, враги. Значит, у них так и полагается. Жечь, грабить. Впервые в жизни видели такую картину наши танкисты - командир танка лейтенант Фролов, башенный стрелок Али Мадалиев и водитель Василь Перепечко. Широко открытыми глазами глядел Фролов в узкую смотровую щель и докладывал по радио командиру полка все, что видит.
Танкисты ловко замаскировали свою ладную, быструю "тридцатьчетверку" [1] среди старых скирд соломы на краю села, у пчельника, и, не замеченные фашистами, могли пересчитать все их машины и пушки.
Мотоциклистов приказано было пропустить... А что делать с этими?
Пока что не воюют, а грабят. Ага, вот затеяли что-то военное. Бегут к пчельнику. В руках саперные лопатки, на ходу надевают противогазы. Неужели хотят применить отравляющие газы?
Наши насторожились. Дело серьезное.
И вдруг солдаты в противогазах набросились на ульи. Ломают, опрокидывают. Вытаскивают рамки с медом, наполняют котелки. Пчелы поднялись вверх черной тучей.
- Огня бы им, а не меду!
Пальцы Мадалиева легли на гашетку скорострельной пушки.
- Стоп, - прошептал Фролов, стряхивая капли пота с бровей (в стальной коробке танка было жарко). - Задание выполнено. Приказано пробиваться к своим. Будем пробиваться!
- Есть, - отозвался Перепечко, берясь за рычаги.
Он дал газ, мотор взревел, и танк сорвался с места, стряхнув с себя груду снопов, пошел по пчельнику, как слон.
Немцы, грабившие пчел, бросились врассыпную. Али Мадалиев влеплял снаряд за снарядом в бронетранспортеры, в грузовики со снарядами. А Василь Перепечко гусеницами давил противотанковые пушки. Фашистские артиллеристы и пехотинцы, не раз бывшие в переделках, не растерялись.
Но странными жестами они сопровождали свою подготовку к неожиданному бою. То и дело хватались за глаза, за щеки, за носы, размахивали руками. Словно хватали воздух...
Что-то мешало им бросать гранаты, стрелять.
Пчелы!
Да, миллион пчел поднялся с разоренного пчельника и гудел вокруг, как буря, жаля встречного-поперечного без разбору. Все люди им стали враги.
- Огонь! Огонь! - командовал Фролов. - Наддай!
Затвор щелкнул, а выстрела не последовало.
- Боекомплект кончился, - сказал Али, в азарте расстрелявший все снаряды.
Тогда Василь Перепечко бросил танк вперед, и машина скатилась на деревенскую улицу.
Стальной грудью машина таранила стенки броневиков, расщепляла борта грузовиков, давила пушки, так что колеса разбегались в разные стороны. То вздыбливалась горой, то оседала, и танкистов внутри машины бросало, как в лодке во время бури.
Они стукались головами о какие-то предметы, едва не сваливались со своих сидений. Фролов почувствовал пронзительную боль в глазу. Перепечко словно пламенем опалило губы. Мадалиева куснуло в нос.
Не обращая внимания на ноющую боль, лейтенант Фролов кричал:
- Круши, давай!
Перепечко отлично владел всеми способностями боевой подвижной "тридцатьчетверки".
Спасаясь от бешеного танка, фашисты прыгали в окна домов, лезли на деревья; один, ухватившись за веревку журавля, шмыгнул вместе с ведром в колодец. А два каких-то ловких фрица, на которых несся танк, изловчились, подпрыгнули и вскочили на его броню, тем и спаслись. Но не успели они опомниться, как танк, пройдясь по улице, свернул за околицу и помчался прочь с такой скоростью, что невозможно было спрыгнуть.
Вдогонку ему били из крупнокалиберных пулеметов, стреляли из уцелевших пушек. Пришлось невольным пассажирам спрятаться за башню.
Лихо увертываясь от снарядов, танк скатился с дороги в лес, ломая кусты, и пошел оврагом, разбрызгивая мелкий ручей. Наконец выбежал к своим. И остановился. Жаркий, распаренный, грязный, мокрый. И липкий от меда.
Медленно раскрылись люки. Из верхнего вылез лейтенант Фролов и башенный стрелок Мадалиев. А из нижнего выполз водитель Перепечко. Вылезли и повалились на пыльную траву. Со всех сторон к ним бросились товарищи танкисты.
- Санитаров! - крикнул кто-то.
Герои были неузнаваемы, на каждом, что называется, "лица не было"" Правый глаз Фролова совсем затек. Аккуратный, тонкий нос Мадалиева раздулся и краснел, как помидор" Тонкие губы Перепечко, знакомые всем по насмешливой улыбке, были похожи на деревенские пышки "с пылу, с жару".
Лейтенант с трудом вытянулся перед командиром полка.
- Что с вами? Вы ранены? - спросил командир, козыряя в ответ на странно затяжное приветствие лейтенанта, с трудом поднявшего пухлую руку к шлему. И тут же хлопнул себя по лбу: - Ох, черт, кто это кусается?
Подоспевшие санитарки с криком отскочили прочь - из всех смотровых щелей танка, как из улья, ползли и вылетали пчелы.
Увидев такое, лейтенант Фролов понял, кто ранил его в правый глаз, и, стряхнув со шлема еще нескольких крылатых "воительниц", наконец отрапортовал:
- Дали бой на пчельнике... Вернулись без потерь... Извините, припухли малость!
Этот необыкновенный рапорт вспоминали потом Фролову всю войну.
Как ни грозна была обстановка, все, кто это слышал в тот час, рассмеялись.
Вдруг кто-то взглянул попристальней и увидел прижавшихся в тени башни двух немцев.
- Вы еще и пленных захватили? - спросил командир.
- Ни, - подивился Перепечко, - это они сами налипли. - И тут же крикнул по-хозяйски: - А ну слезай, приехали! Чи вам мой танк медовый?
Немцы после его окрика скатились с танка с поднятыми руками, с автоматами на груди, не совсем соображая, как они так нелепо попались, что и с оружием не могли постоять ни за себя, ни за честь фашистского воинства. У них руки от укусов пчел распухли.
А танк лейтенанта Фролова с тех пор так и прозвали "медовым", хотя немцам много раз приходилось от него совсем не сладко.
После первой удачной стычки с врагами команда его приобрела какую-то особую дерзость. Про дела "фроловцев" рассказывали легенды.
Однажды славная "тридцатьчетверка" включилась в немецкую танковую колонну, пользуясь ночным маршем, подобралась к штабу и расстреляла в упор собравшихся на военный совет генералов и полковников. В другой раз догнала колонну жителей, угоняемых в Германию, и, разогнав конвой, привела советских людей к своим лесными дорогами, не проходимыми для фашистских тяжеловесных танков.
Немало и еще давал этот танк немцам "огонька"...
И к его прозвищу - "медовый" - добавили: "бедовый".
ХОРОШАЯ ПОСЛОВИЦА
В мирной жизни Афанасий Жнивин плотничал и охотничал. Строил избы. Умел делать и табуретки и столы. Когда пилил, стругал, приколачивал, любил приговаривать. Если гвоздь гнулся, он его поправлял, стукал молотком покрепче и добавлял:
- Не будь упрям, а будь прям!
И на охоте любил сам с собой рассуждать. Бывало, промахнется по тетереву и скажет:
- Не тот стрелок, кто, стреляет, а тот, кто попадает!
На войне Афанасий стал разведчиком. Сначала его ротный повар заприметил.
Подходит Жнивин к походной кухне - и всегда с какой-нибудь шуткой-прибауткой. Подставляет котелок для добавочной порции каши и говорит:
- Отчего-то на войне есть хочется вдвойне!
Отметили его веселость и командиры. Солдат бойкий - значит, нигде не растеряется. А когда узнали, что он охотничал, стали посылать в разведку.
Бои шли в карельских лесах, среди скал и дремучих елей, засыпанных снегом. Лесная война - коварная: без разведки ни шагу.
И несколько раз Афанасий Жнивин вражеские хитрости разгадывал.
Однажды заметили на снегу одинокий след. Кто-то прошел из нашего тыла через линию фронта. Ну, прошел, и ладно, где же его теперь искать давно у своих. Лазутчик, наверно. Проскользнул ночью - и был таков.
Но Жнивин припал к следу и говорит:
- Он здесь, позади где-то. Да не один, а их несколько. Они друг за другом, как волки, в один след шли.
- Носками-то след к фронту направлен. Что же, они задом наперед шли?
- А как же, так и шли, для обману, - отвечает Жнивин и показывает: Смотрите, пятки в следах глубже носков вдавлены. Значит, вперед пятками шли.
И хорошо, что наши проверили. Пошли па следам облавой и отыскали семерых диверсантов. Под крутым берегом речки прятались - хотели мост взорвать.
После этого случая стали Жнивину доверять самые ответственные разведки.
И вот однажды и Афанасий попал впросак, да еще как, чуть-чуть всю роту не погубил.
Нужно было проверить одну узкую дорогу среди дремучего леса. Деревья стояли вокруг великанские. Сосны вершины подняли до небес. Ели ветви опустили до самой земли. Снегу на них насыпано - целые сугробы. И дорога вьется по узкой просеке, как по ущелью.
И глубина снегов в лесу такая, что узкие лыжи тонут, в сторону не свернешь.
Рота шла по дороге, взяв лыжи на плечи. Жнивина послали вперед с отличным лыжником Сушковым.
Сушков шел по дороге и флажком давал нашим сигналы; впереди спокойно, можно идти колонной.
А Жнивин на широких охотничьих лыжах сходил с дороги, углублялся в лес-то вправо, то влево. Внимательно осматривал, не затаился ли где противник. И, возвращаясь к Сушкову, все приговаривал:
- Следов нет - и врагов нет!
Вот дорога сделала поворот, нырнула вниз. Вот мост через лесную речонку. Великанские ели так плотно обступили вокруг, что только кусочек неба виднеется в вышине. Опасное место, удобное для засады.
Внимательно обследовал его Жнивин и ничего подозрительного не заметил.
Снег вокруг лежал чистый-чистый, никем не топтанный. Тишина стояла такая, что ветка хрустнет - и то за километр слышно.
- Ладно, - сказал Жнивин товарищу, - беги доложи командиру, что есть место для привала, а то из-за поворота нашим твоих сигналов не видно. Что-то они замешкались. А тут и вода рядом и посидеть есть где.
Так он отправил донесение, а сам остался и стал внимательно оглядывать незнакомый лес. Что-то сердце у него тревожилось. Было как-то не по себе. Чувствовалось, будто он не один, а кто-то за ним подглядывает.
Что за притча: а ведь никого нет! И зверь не крадется, и птица не летит...
А все-таки кто-то смотрит.
Даже поежился Афанасий. Скорей бы уж наши подошли, одному страшно что-то. А на миру и смерть красна...
И тут взглянул он на большую ель, ветви которой согнулись, под тяжестью снега, и увидел такое, что мороз по спине пошел. Из ветвей на него смотрело два глаза. И это были не желтые глаза рыси и не круглые глаза филина, а два человеческих глаза!
Но вот что самое страшное - человека не было видно! Ни рук, ни ног, ни головы. Только глаза! И смотрят пристально, зло.
Когда Афанасий встретился с ними взглядом, он даже зажмурился: "Это смерть моя!" И понял: сделай он сейчас оплошность - погиб...
Старый солдат в таких случаях знает одно правило: главное - не пугаться, не торопиться... Афанасий медленно прислонил к перилам моста винтовку, достал из кармана кисет с табаком, стал вертеть цигарку. И виду не подает, что заметил что-то недоброе.
Закуривает Афанасий, уткнулся носом в горстку, к огоньку спички, зажатой в ладонях, а сам сквозь пальцы еще раз на эти страшные глаза взглянул.
- Есть! Следят за ним! Не смотрит так ни зверь, ни птица человеческие глаза ни с какими не спутаешь, Но как же они попали туда, на елку? Не дед же мороз туда забрался!
Прищурился Жнивин, взглянул пристальнее и различил, как на загадочной картинке, руки в белых рукавицах, голову под белым капюшоном и человеческую фигуру во всем белом. И из белой груды, затаившейся среди заснеженных ветвей, торчат сапоги. Не нашего покроя - с закорючками на носах, какие носят фашистские лыжники.
Первым делом захотелось ему схватить винтовку да закатить этому "деду-морозу" меткую пулю, но воздержался. Заметил на другом дереве среди ветвей еще подошвы сапог. Значит, врагов тут много. Засада. Накануне метели они на елки забрались, потому и следов нет. Ловко устроились! Что же теперь делать? Открыть стрельбу, наших предупредить? Но ведь в ту же секунду и самого убьют. А что из него толку, из мертвого? Он до победы воевать должен! Нет, так, зря, погибать не годится...
Вихрем промелькнули эти мысли в мозгу солдата, и он стал действовать так, как враги и не ожидали.
Оставил винтовку на мосту, подошел под елку, на которой финн сидел, и, как будто ничего не заметил, давай под деревом снежок отаптывать.
Затем достал перочинный ножик и ну на коре какой-то знак вырезать.
Наблюдают за ним фашисты. Затаились по деревьям, ничем себя не выдают. Для них один солдат не добыча. Они караулят всю роту. Вот как подойдут русские, не ожидая нападения, так и ударят они сверху из автоматов. Да так всех наповал и положат. Главное, чтобы этот русский разведчик ничего не заметил.
А его можно и в плен взять. Винтовку-то он на мосту оставил, какой-то дорожный знак вырезает.
И вот фашистский автоматчик стал осторожно спускаться с ветки на ветку. Да вдруг как прыгнет! И, стряхнув с ветвей груды снега, обрушился на Жнивина, как лавина.
Но Жнивин того и ждал. Ухватил его за руки, сам под него подсунулся да спиной к дереву и прижал. И очутился фашист у него на спине беспомощный, как куль муки. И рук не выдернет, и слезть не может...
Жнивин у себя в деревне и не таких силачей перебарывал! Держит его, как в железе!
От дерева он - на дорогу, а по дороге - бежать к своим. Бежит и врага на спине тащит.
Фашистский "дед-мороз" завопил истошным голосом. Тут его приятели не выдержали и давай из автоматов палить. Да только вместо Афанасия все попадают своему в спину.
Стрельбой-то и выдали себя.
Наши как ударили по деревьям из пулеметов - из ручных и станковых, так и полетели "елочники" вверх тормашками.
А когда бой кончился, командир подозвал к себе Жнивина и спросил:
- Ну, что скажешь, разведчик? "Следов нет - и врагов нет"... Плохая твоя пословица!
Смутился старый охотник:
- Да, эта пословица на войне не годится. Придется ее заменить другой: "Бываешь в разведке - посмотри и на ветки!"
Командир улыбнулся и сказал:
- Вот эта пословица хорошая!
ВДВОеМ С БРАТИШКОЙ
Наши войска шли в наступление. Связисты тянули следом за ними телефонные провода. По этим проводам артиллеристам сообщают, куда стрелять; штабам - как идет атака, куда посылать подкрепления. Без телефона воевать трудно.
И вдруг в разгар боя оборвались провода и связь прекратилась.
Немедленно на линию выслали связистов. Вдоль одного провода побежали на лыжах боец Афанасий Жнивин и его товарищ Кременский.
Провод был протянут по уцелевшим телеграфным столбам. Смотрят солдаты: один конец провода валяется на снегу, а другой торчит на столбе.
"Наверно, шальная пуля отстрелила либо от мороза лопнул, - решили бойцы. - Вокруг тишина. Кто же его мог оборвать?"
Кременский полез на столб. И только потянулся к проводу, как раздался негромкий выстрел снайперской винтовки, и солдат упал. Снег окрасился кровью. Вражеская пуля попала бойцу прямо в сердце.
Жнивин нырнул в снег и спрятался под большим старым пнем.
Молча стоят густые ели, засыпанные снегом. Не дрогнула ни одна ветка. Где же сидит фашистский снайпер? Не успел разглядеть его Жнивин с первого выстрела. А после второго поздно будет: меткая пуля глаза закроет. Опытный фашистский снайпер затаился где-то на дереве и бьет без промаха.
Долго выжидал Жнивин - не пошевелится ли снайпер, не слезет ли с дерева, чтобы взять оружие с убитого. Но так и не дождался. Только поздно вечером, под покровом темноты, он выполз из опасного места и принес винтовку и документы Кременского.
И сказал, нахмурившись:
- Дайте срок, за моего друга я им крепко отомщу.
Той же ночью сел у горящего костра, достал чистую белую портянку, иголку, нитки и, выкроив мешочек с отростком посередине, стал шить.
Когда сшил, набил мешочек соломой - и получилась голова с длинным носом, величиной с человеческую. Вместо глаз пришил черные пуговицы.
О смелых и умелых - Богданов Николай Григорьевич => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга О смелых и умелых автора Богданов Николай Григорьевич дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге О смелых и умелых у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу О смелых и умелых своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Богданов Николай Григорьевич - О смелых и умелых.
Если после завершения чтения книги О смелых и умелых вы захотите почитать и другие книги Богданов Николай Григорьевич, тогда зайдите на страницу писателя Богданов Николай Григорьевич - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге О смелых и умелых, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Богданов Николай Григорьевич, написавшего книгу О смелых и умелых, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: О смелых и умелых; Богданов Николай Григорьевич, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн