Луис, тот, очевидно, ее понимал...
ТВ работал, и я поставил его на тот же рок-видео-канал и... опять увидел Майкла Джексона...
"Кого убили? -- спросила Эвелин Луиса... -- Неужели?" -- Потом она долго слушала Луиса, сделав сочувственное лицо.
Я, глядя на Майкла Джексона, представлял себя и его в одной постели. Какой он тоненький, какой он прекрасненький, думал я. И вдруг я заплакал.
"Что с тобой, Эдуард?" -- спросила Эвелин, оторвавшись от трубки.
"Ничего, -- ответил я, шмыгнув носом. -- Драгс". -- И чтобы не расстраиваться, убрал Майкла Джексона. Черно-белые злодеи крались среди плохо видимых кладбищенских плит.
"Я познакомлю тебя с Луисом, -- пообещала мне Эвелин, повесив трубку. -Он живет на Нижнем Ист-Сайде. Полиция застрелила одного парня, которого мы оба хорошо знали. Вчера. Луис мой партнер, -- сообщила она доверительно, приползла ко мне и обняла меня за ноги. -- Мы вместе работаем. Он замечательный парень". Она поверяет мне свои секреты. Это следует оценить, подумал я и погладил ее по мелко завитой шевелюре.
"Луис утверждает, Эдуард... -- она засмеялась, -- что нож выглядит куда страшнее револьвера. Как ты считаешь?"
"Разумеется, пуэрториканец прав, -- сказал я. -- Быть неаккуратно порезанным почему-то страшнее, чем опасность того, что в тебя выстрелят и сделают в теле аккуратную маленькую дыру. Опять же лицезреть блестящее холодное лезвие -- удовольствие не из приятных. Б-р-р!"
"Пуэрториканцы очень любят ножи".
"Как некоторые любят пизду", -- подытожил я и, поставив ее на колени, влез вначале в ее пизду рукой, а потом вставил туда член. Злодеи в ТВ, быстро мелькая лопатами, вырывали гроб из земли.
На следующий день, около 11 часов, разваливаясь на части от усталости, мы понюхали кокаина, влезли в "бьюик", и она отвезла меня в Иммигрэйшан Сервис на Федеральной площади, где у меня был в тот день апойнтмент.
"Позвоню тебе вечером", -- сказал я ей, прикрывая дверцу машины...
Я не позвонил ей вечером и не позвонил ей никогда. Зачем, ей-Богу? Следующая наша встреча была бы неинтересна. И я и она, мы присовокупили друг друга к нашим альбомам воспоминаний, и, возможно, сейчас, в Нью-Йорке она как раз рассказывает подруге: "Был у меня однажды и русский парень. Он был писатель..."
1 2 3 4
ТВ работал, и я поставил его на тот же рок-видео-канал и... опять увидел Майкла Джексона...
"Кого убили? -- спросила Эвелин Луиса... -- Неужели?" -- Потом она долго слушала Луиса, сделав сочувственное лицо.
Я, глядя на Майкла Джексона, представлял себя и его в одной постели. Какой он тоненький, какой он прекрасненький, думал я. И вдруг я заплакал.
"Что с тобой, Эдуард?" -- спросила Эвелин, оторвавшись от трубки.
"Ничего, -- ответил я, шмыгнув носом. -- Драгс". -- И чтобы не расстраиваться, убрал Майкла Джексона. Черно-белые злодеи крались среди плохо видимых кладбищенских плит.
"Я познакомлю тебя с Луисом, -- пообещала мне Эвелин, повесив трубку. -Он живет на Нижнем Ист-Сайде. Полиция застрелила одного парня, которого мы оба хорошо знали. Вчера. Луис мой партнер, -- сообщила она доверительно, приползла ко мне и обняла меня за ноги. -- Мы вместе работаем. Он замечательный парень". Она поверяет мне свои секреты. Это следует оценить, подумал я и погладил ее по мелко завитой шевелюре.
"Луис утверждает, Эдуард... -- она засмеялась, -- что нож выглядит куда страшнее револьвера. Как ты считаешь?"
"Разумеется, пуэрториканец прав, -- сказал я. -- Быть неаккуратно порезанным почему-то страшнее, чем опасность того, что в тебя выстрелят и сделают в теле аккуратную маленькую дыру. Опять же лицезреть блестящее холодное лезвие -- удовольствие не из приятных. Б-р-р!"
"Пуэрториканцы очень любят ножи".
"Как некоторые любят пизду", -- подытожил я и, поставив ее на колени, влез вначале в ее пизду рукой, а потом вставил туда член. Злодеи в ТВ, быстро мелькая лопатами, вырывали гроб из земли.
На следующий день, около 11 часов, разваливаясь на части от усталости, мы понюхали кокаина, влезли в "бьюик", и она отвезла меня в Иммигрэйшан Сервис на Федеральной площади, где у меня был в тот день апойнтмент.
"Позвоню тебе вечером", -- сказал я ей, прикрывая дверцу машины...
Я не позвонил ей вечером и не позвонил ей никогда. Зачем, ей-Богу? Следующая наша встреча была бы неинтересна. И я и она, мы присовокупили друг друга к нашим альбомам воспоминаний, и, возможно, сейчас, в Нью-Йорке она как раз рассказывает подруге: "Был у меня однажды и русский парень. Он был писатель..."
1 2 3 4