– Догадываешься, о чем будем говорить? – снова начал пугать он, однако Генри уже не сдавался. Он просто покрутил головой и ответил:
– Не-а…
– О работе, Генри. О нашей сложной, но хорошо оплачиваемой работе.
– Ну да, – согласился Аткинс.
– Как давно мы работаем вместе?
– Уже шесть лет, сэр, как я неожиданно сегодня выяснил…
– Неожиданно выяснил? – удивился хозяин. Казалось, разговор с пилотом приносил ему ни с чем не сравнимое удовольствие.
– Да. Раньше я об этом как-то не думал.
– Появилась работенка, Генри. Как раз для тебя.
– А Гилберт или Швецов не справятся?
– Вот как! – Хубер даже хохотнул. – А тебе самому деньги не нужны?
– А что, хороший куш? – Аткинс сыграл интерес и даже наклонился к хозяину, чтобы расслышать предлагаемую сумму.
– А за зарплату ты уже и не работаешь?
– Но вы же всегда кроме зарплаты платили бонус, – напомнил пилот.
– Да, конечно. И твои бонусы для других были просто недостижимы…
Хубер помолчал, глядя на свои унизанные перстнями пальцы, затем посмотрел на Генри и сказал:
– Я тут посмотрел твой банковский счет, и ты знаешь: там лежит семь с половиной миллионов. Неплохо для пилота, а?
– А как же банковская тайна, сэр?
– Да брось ты, – отмахнулся Хубер. – Какие между друзьями секреты?! Ведь мы же друзья, Генри?
– Конечно, сэр.
– Вот поэтому я и предлагаю эту работу тебе, а не кому-то еще. Если сделаешь ее, твой счет удвоится.
– Ого! Видать, рискованное дело.
– Нет, не слишком рискованное. Просто очень ответственное…
– И что нужно везти? – Генри снова старательно играл денежный торг – Танки.
– Танки?
– Да, танки. Сорок тысяч штук, погруженные на сорок транспортов.
– Какой срок мне грозит, если нас заметут?
– Никакого. Это государственная поставка.
– Серьезно? – не поверил Генри.
– Совершенно серьезно. Мы доставляем этот груз, а вооруженные силы предоставят нам охрану.
– Это уже интересно, сэр. Ведь насколько я понимаю, они гарантируют полную безопасность.
– Об этом можешь не беспокоиться. – Хубер сложил руки на животе и улыбнулся.
– А куда доставлять груз?
– Получатель будет ждать на двух планетах Прибрежных Миров – Новая Каледония и Деркач.
– О-о-о, – протянул Генри, и у него получилось довольно естественно. – Прибрежные Миры – это такая дыра, я вам скажу. Нужно будет идти через треугольник Судак – Червонец – Зуфар, а там любому грузу могут приделать ноги и никакая охрана не поможет.
– Поможет, Генри. С тобой пойдут настоящие линейные корабли с пушками и ракетами. Они сотрут в порошок любую армию преступников.
Сказав это, Хубер поднялся, давая понять, что обсуждение окончено. Вернувшись к своему троноподобному креслу, он бросил на Аткинса короткий взгляд и добавил:
– Все документы я отправлю тебе прямо домой. А через три дня вылет с орбиты Бронтзее.
Все время, пока возвращался домой, Генри и так и эдак взвешивал предложение Хубера, и чем больше он об этом думал, тем сильнее убеждался, что это какая-то ловушка.
Возможно, лишь для него одного, но нельзя исключать, что и для всего конвоя, а точнее – груза. Внезапно озарившая его догадка заставила Аткинса выругаться. Его автомобиль, словно испугавшись, дернулся влево, чем вызвал несколько неодобрительных гудков следовавших позади машин.
Заметив, что уже во второй раз проскочил нужную ему развязку, Генри пошел на новый разворот.
Теперь он намеревался оставить посторонние мысли и вести машину более внимательно, однако сделать это было не так легко. Голос Хубера так и звучал в ушах. И эти его новые интонации… Он будто выносил приговор.
Больше всего Аткинса настораживал тот факт, что Хубер выдавал эту аферу за легальную операцию. По мнению же Генри, Эдгар Хубер принципиально не занимался ничем разрешенным – это было его главное правило.
Попав наконец на нужную дорогу, Аткинс стал мысленно складывать план побега. И тут очень кстати подвернулся только что оперившийся пилот Ник Ламберт.
Было бы здорово, если бы он все же позвонил.
Соскочив с оживленной магистрали, Генри повел машину по свободной от транспорта улице. Здесь попадались только машины обитателей этого элитного района, многие из которых были Аткинсу знакомы.
Несмотря на свою замкнутость, Генри в этом заповеднике иногда скучал и выезжал в районы, где жили простые горожане, чтобы вдохнуть запах маленьких ресторанчиков и послушать крикливых зазывал на распродажах дешевых товаров. Теперь, когда Аткинс твердо решил бежать, он подумал, что ему будет не хватать всего этого. Как и любое живое существо, он оказался привязчивым и уязвимым.
Оставив свой мощный «брокар-ТХ» на персональной стоянке, Генри прошел в заставленный фикусами холл и, кивнув сменившейся консьержке, поднялся в лифте на свой этаж.
Кухарка миссис Бонем уже закончила свою стряпню, а теперь сидела перед TV-боксом и смотрела одну из любимых мыльных опер.
Заметив, что хозяин вернулся, она тотчас прервалась и пошла навстречу Генри.
– Сегодня бужелонские котлетки с соусом, – объявила она. – А на десерт клубника.
– Спасибо, миссис Бонем, это очень кстати, – соврал Аткинс.
Сейчас ему вовсе не хотелось есть.
– Тогда я накрою на стол?
– Не нужно. Сегодня я жду гостей, так что оценю ваши таланты не в одиночестве.
– Но если это будет дама, то…
– Нет, это один мой давнишний товарищ. Мы выпьем вина, съедим ваши котлетки и вспомним былые времена.
– Тогда я схожу за белым вином, ведь у вас только красное! – не сдавалась миссис Бонем в своем стрем лении угодить.
Ее муж давно умер, а двое взрослых сыновей жили с семьями на другом конце города. Миссис Бонем по инерции заботилась о Генри, но ему это не очень нравилось.
– Ну, тогда все, – грустно согласилась кухарка. – Я могу идти домой…
– Идите, миссис Бонем… Вот, кстати. – Аткинс достал из кармана пятьсот кредитов и протянул кухарке.
– Но здесь слишком много, вы платите мне триста в месяц, а здесь пятьсот! – запротестовала та.
– Возьмите, мисс Бонем. Я уезжаю в длительную командировку, поэтому это ваше отпускное пособие.
Наконец кухарка ушла, сказав на прощание, что в отсутствие Генри «тилиликала эта штука». Под «этой штукой» она понимала сетевой приемник, который подавал сигнал, когда приходила почта.

***
Выпроводив заботливую миссис Бонем, Аткинс тут же сел к терминалу и начал просматривать все пришедшие документы. Как и говорил Хубер, в них фигурировали сорок грузовиков «эрфарго С-1600», принадлежащих одной из транспортных компаний Хубера. Все они были застрахованы в сторонних фирмах, поэтому босс тут ничем не рисковал.
Далее в документах значилось, что грузовые корабли уже находились на орбите Бронтзее, однако Генри очень в этом сомневался. Никто бы не стал держать груженые корабли несколько лишних дней. Стало быть, они еще грузятся. А чем можно грузиться в ближайших районах?
Генри снова окунулся в изучение документов, однако данные обо всех промежуточных станциях были стерты. Только орбитальные склады где-то возле станции Джи-Тауэр, и сразу Бронтзее. Количество погруженного на грузовики топлива тоже не приводилось, однако остались счета.
– Вот, сукин сын, ты и попался, – довольно потер руки Генри.
Затем достал специальные таблицы и стал рассчитывать путь сорока грузовиков от конечной станции до Бронтзее. Получалось, что даже с грузом они не могли сжечь всего топлива. Стало быть, сделали небольшой крюк.
Аткинс включил голограмму звездной карты района и сразу увидел, куда могли заскочить сорок грузовиков.
Это был металлургический завод Хубера, работавший на сырье астероидного скопления. Генри снова сделал перерасчет и даже засмеялся, довольный тем, что цифры сошлись.
– Значит, мистер Хубер, вы грузите корабли пустой породой, – произнес он вслух и тут же прикрыл рот рукой. А вдруг босс спрятал в квартире «жучки»? Ведь приставил же он к Генри шпиков.
Впрочем, в это как-то не очень верилось. Аткинс успокоился и пошел на кухню сварить себе кофе.
Пока кофейный прибор делал с зернами необходимые манипуляции, Генри вернулся к терминалу и посмотрел расписание проходящих через Бронтзее не зависимых от Хубера пассажирских судов.
К орбитальным станциям швартовалось несколько таких, и к ним на челноках прибывали пассажиры. На всякий случай Генри забронировал себе места на всех судах, ведь он не знал точно, на какой корабль сумеет попасть.
Вывернув имя «Хубер», Генри подписался «мистер Ребух» и, довольный такой маленькой местью, возвратился к подоспевшему кофе.
После чашечки этого натурального обжигающего напитка Генри Аткинс почувствовал прилив оптимизма и уверенность, что все у него получится.
Снова вернувшись к Терминалу, он, используя шахматный код, соединился с сетевым узлом торговцев недвижимостью. Добравшись до заранее приготовленного контракта, Аткинс поставил свою подпись и число с таким расчетом, чтобы сделка вступила в силу в день отправления конвоя.
После запуска этой сделки большое домовладение стоимостью в шесть с половиной миллионов кредитов, находящееся на неизвестной Генри планете, должно было перейти в его собственность. Уведомление об этом немедленно поступало в один из банков, который сразу выдавал Генри кредит в шесть миллионов, помещая деньги на секретный счет. А домовладение переходило банку под обеспечение возврата кредита.
И самым хитрым во всей этой комбинации было то что денег из подконтрольного Хуберу банка Аткинс не переводил. Просто он передавал торговцам недвижимостью все права на управление счетом. А раз деньги до поры не двигались, Эдгар Хубер оставался в неведении, что задумал его пилот.
6
Главный наемник Эдгара Хубера, а точнее сказать, его стопроцентный раб, стоял посреди кабинета босса и озирался по сторонам. Еще никогда прежде ему не доводилось бывать в этом дворце, поскольку большую часть времени он со своими головорезами проводил на Орфее, находившемся в сутках лета от Бронтзее.
На Орфее был скверный воздух и повышенная радиация, зато Ламброзо – так звали наемника – был там самым главным.
Ему подчинялось все население планеты, насчитывающее четыреста семнадцать человек. Когда-то их была целая тысяча, заключенных, которые оказались в тюремной барже, оторванной от причала гравитационной бурей. Люди Хубера поймали эту баржу, и тогда он предоставил заключенным самим решать, возвращаться ли им в правительственную тюрьму или попробовать выжить на Орфее.
Поначалу все выбрали Орфей, но климат этой планеты не всем пришелся по вкусу. Люди стали умирать, а затем подняли бунт. Однако Ламброзо с верными ему уголовниками жестоко подавили восстание, оставив в живых только самых лояльных.
Чтобы этой колонии не было скучно, весь ее личный состав по желанию Хубера занимался изучением военного дела и тренировками. В остальном никакой нужды они не испытывали. Получали жалованье, а раз в три месяца их, сменой по пятьдесят человек, – возили на орбитальный бордель.
– Когда Хуберу показалось, что уголовники уже чему-то научились, он начал посылать их в качестве охраны на неответственные рейсы. Люди Ламброзо справлялись, не безобразничали и со временем превращались в настоящие штатные единицы великой империи Эдгара Хубера.
– Ну, как тебе мой офис, Люк? – сдерживая улыбку, поинтересовался Хубер.
– О!… Сэр!… Такого кубрика я в жизни не видел! – честно признался тот, поглаживая шершавой ладонью свою лысую голову.
– Я думаю и для тебя соорудить на Орфее что-то подобное.
– Но зачем, сэр? Такие расходы.
– Нет-нет, пора вам создать совершенно нормальные условия для работы, и вообще, я собираюсь построить на Орфее город, так что тебе нужен настоящий офис, а не казарма, в которой вы сейчас живете.
– Как скажете, сэр, – ответил Ламброзо, не зная, куда от смущения деть руких.
А Хубер с интересом рассматривал голову своего – «генерал-губернатора». Вся испещренная шрамами, она напоминала глобус планеты Гидро, на которой были найдены каналы древних цивилизаций.
– Но это не то дело, ради которого я вызвал тебя на Бронтзее, – продолжил сэр Эдгар. – Подворачивается очень ответственное задание, Люк, в котором ты будешь моей главной опорой… Моими глазами, ушами и моим э-э… В общем, практически всем.
– Я готов, сэр.
– Составь список пятидесяти своих лучших людей, и мы доставим их сюда немедленно.
– Да, сэр!
– Делать вам ничего особенно не придется, но сам знаешь, всякое в дороге может случиться…
– Да, сэр!
– Главной и персональной твоей задачей будет следить за капитаном-пилотом. Чтобы он ничего такого не учудил. Человек он проверенный, но уж больно груз ответственный…
Хубер поднял глаза на Ламброзо и поразился, с какой собачьей преданностью тот на него смотрит.
«Этот за меня жизнь отдаст», – удовлетворенно подумал Хубер.
– Рейс довольно долгий, тридцать суток в один конец, но, когда вернешься, Люк, получишь бонус в сто тысяч кредитов.
– О сэр! – не сдержался Ламброзо. Его месячное «генерал-губернаторское» жалованье было в сорок раз меньше, – Не знаю, как вас благодарить…
– Не нужно меня благодарить, Люк. Ты заслуживаешь этих денег. Самое главное, чтобы груз был доставлен на место. Понимаешь?
– Понимаю, сэр, – серьезно кивнул Ламброзо.
– Что бы ни происходило, конвой должен двигаться к месту назначения.
– Что бы ни происходило… Конвой должен двигаться… – заучивая наизусть, повторил Люк.
– Все понял?
– Все понял, – уверенно подтвердил Ламброзо.
– Тогда иди в приемную, составь список и передай мистеру Гилборну, он уже ждет. И помни, только самых лучших.
– Да, сэр, только самых лучших.

***
Негромкая блюзовая композиция доносилась из оркестрового угла, а в двух шагах, на возвышенности из мрамора, журчал фонтанчик из чистейшего рэлси.
Генри сидел, задумчиво уставившись в пустоту, ожидая, когда придет Ник Ламберт. Как человек пунктуальный, он позвонил ровно в восемь, и Аткинс без лишних слов пригласил коллегу в ресторан «Шабоне» – Но я не знаю, где это, сэр!
– Нет проблем, Ник. Ловишь любое такси и называешь этот ресторан. Больше никаких объяснений не нужно.
– У меня еще нет гражданского костюма, сэр. Ничего, если я в форме буду?
– Ничего, Ник. Мне даже приятно будет взглянуть на новенького пилота третьего класса.
– У меня второй класс, сэр!
– Ну ты молодец! Ладно, выезжай прямо сейчас. Я прибуду раньше – мне ехать ближе, – так что просто скажешь швейцару, чтобы проводил к мистеру Аткинсу.
– Спасибо, сэр! Я мигом! – отрапортовал Ник и бросил трубку.
Сейчас, вспоминая радостный голос Ника Ламберта, Генри невольно сравнивал его настроение с тем, что ощущал он сам шесть лет назад. Наверное, то же самое – бесконечный оптимизм и уверенность в своих силах.
Собственно, Генри и не прогадал. Он хорошо зарабатывал все это время, и на его услуги был спрос. Правда, он не входил в элитный штат компаний пассажирских перевозок, однако его гонорары с лихвой покрывали этот недостаток.
– Прошу прощения, сэр, вас спрашивает молодой пилот, – склонившись в полупоклоне, отчитался метрдотель. – Прикажете проводить его сюда?
– Да, проводите. Я его жду.
– Одну минуту, сэр, – важно произнес ресторанный чиновник и немедленно отправился выполнять пожелание клиента.
Вскоре появился Ник. Он отлично смотрелся в пилотской форме, к тому же оказался значительно выше ростом, чем помнил его Аткинс.
– О сэр! Но я думал, это ресторан! – Ник удивленно огляделся, пораженный такой шикарной обстановкой.
– Это и есть ресторан, только для нас двоих, – улыбнулся Генри. – Садись, сейчас начнут подавать.
– Сколько же это стоит? – не переставал удивляться Ламберт, дотрагиваясь рукой до скатерти и приборов из драгоценных металлов.
– Пусть тебя это не беспокоит, за все уже заплачено. Расскажи лучше, как там наша Джудж-Роял?
– Да все нормально, сэр. Думаю, там ничего не изменилось.
Ламберт смущенно улыбался и не знал, куда деть руки.
Возле стола появился официант. Он вопросительно посмотрел на Аткинса, и тот указал на бутылку, из которой следовало наливать.
Официант профессионально быстро наполнил бокалы и отступил в тень.
– Ну, за встречу, Ник. За то, что ты теперь пилот второго класса.
– Спасибо, сэр.
Они выпили, и Ламберт восхищенно закивал:
– Никогда не пробовал ничего подобного, сэр.
– Это и неудивительно, – усмехнулся Генри. – Кстати, как там инструктор Форжес – еще летает?
– Летает, что же ему сделается. Когда я перешел на второй курс, ходили слухи, что его отчислят по итогам медицинской проверки, однако старик легко прошел ее, а отчислили другого инструктора – Бланшера, хотя ему еще не было и сорока.
– Бланшера не помню, – признался Аткинс и, покосившись на официанта, едва заметно кивнул, давая понять, что можно подавать на стол.
– Так ты, значит, сейчас в послеучебном отпуске? – спросил он Ника.
1 2 3 4 5 6