– Ну, ты как? Жив?
Феликс приподнял голову и что-то промычал. Понятное дело, говорить без щек и губ не очень-то удобно.
Гупи стянул с руки перчатку так, чтобы она вывернулась наизнанку, скомкал и кинул в кусты. Посмотрел на детектор жизненных форм. Неподалеку от пасшейся на краю дисплея плоти объявилась вторая. Ну и черт с ними!
Гупи поднялся на ноги, поправил лямки рюкзака, повесил на плечо автомат.
– Ну что, долго еще отдыхать будем?
Феликс начал что-то бубнить, разводя руками, с которых лоскутами слезала кожа.
– Хорош болтать-то. – Гупи ухватил «ботаника» за воротник и рывком поднял на ноги. – Идем, а то Денниз заждалась. – И подтолкнул слепого идиота в спину.
Расставив руки, француз медленно пошел в ту сторону, куда направлял его сталкер.
– Э, мы так и к вечеру не доберемся, – Гупи ткнул «ботаника» стволом автомата в спину. – Шевелись, доходяга! Не бойся, я тебе скажу, когда будут ступеньки.
Феликс зашагал чуть быстрее. Гупи то и дело приходилось подталкивать бедолагу в спину.
Две плоти, крутившиеся на краю дисплея ДЖФ, двинулись следом за людьми. Не иначе, как смерть почуяли, твари. От «ботаника» сейчас разило смертью. Разило так, что Гупи казалось, он сам это чувствует. Если бросить раненого француза, то скоро он превратится в центр притяжения для всех плотоядных монстров, находящихся достаточно близко, чтобы не полениться пробежать и посмотреть, чем это так разит. Им еще повезло, что рядом оказалась плоть – эти твари трусливые, в открытую нападать не рискнут. Вот если б свора слепых псов объявилась где-нибудь неподалеку – эти бы долго раздумывать не стали… А вот еще кто-то объявился справа. Крупный. Возможно, кровосос. Движется со стороны ЧАЭС – видно, из передовых. Новый призыв. Молодой еще, неопытный, потому и не торопится атаковать. Не эта ночь, так следующая для вояк из оцепления выдастся горячей. Это уж точно. А завтра с утра авиация начнет бить гадов на подходе.
Как-то один вояка, крепко подвыпивший в кабаке, куда по чистой случайности как раз в это же время зашел и Гупи кофе выпить, сообщил сталкеру под большим секретом страшную военную тайну – во сколько обходится ведущим мировым державам отражение всего лишь одной волны монстров, прущих из Зоны после выброса. Причем в расчет принимался только расход боеприпасов. Если даже вояка приврал на пару нулей, то цифра все равно получалась впечатляющая. И все ведь без толку. Зона новых тварей родит быстрее, чем их убивать успевают. И сколько это продолжаться будет – одному Черному сталкеру известно. Гупи же для себя давно сделал вывод: Зону если и можно уничтожить – еще раз: ЕСЛИ!!! – так только изнутри. Снаружи ее не возьмешь. С таким же успехом можно пытаться мир от комаров избавить, собрав на краю болота толпу народа с мухобойками.
Феликс то и дело пытался что-то сказать, но выдавал только нечто нечленораздельное – мычание да хрипы. Хорошо, что он спятил еще до того, как притворщик ему лицо объел – так он, по крайней мере, спокойно перенес то, что случилось. А что с ним будет потом – никто не знал. Наверное, гуманнее было бы пристрелить француза. Гупи так и сделал бы, находись они вдалеке от лагеря. Но сейчас, когда до «ботаников» оставалось рукой подать, сталкер не хотел терять свой законный бонус.
Вскоре впереди показался пятиметровый бетонный забор. В двух метрах от забора – невысокое ограждение из колючей проволоки. Это чтобы кто-то из «ботаников» по рассеянности на заминированную полосу не влез. Через каждые десять метров – вышка со смотровой площадкой. На вышке все, как полагается: прожектор, пара тяжелых станковых пулеметов, огнемет и два бойца в голубых касках с противотанковыми ружьями. Одному из охранников, приметившему их издалека, Гупи рукой помахал. На всякий случай, чтобы палить не начал. А то у Феликса вид такой, что запросто можно за зомби принять. Вояка в ответ махнул рукой в направлении шлюза, через который только и можно попасть на территорию научного лагеря.
Когда Гупи и Феликс подошли к шлюзу, «ботаник» начал гортанно вскрикивать и хлопать кровоточащими руками по обезображенному лицу. Действие анестетика притворщика закончилось, и француз начал чувствовать боль. Оставалось только надеяться, что при этом он все еще не соображает, что с ним произошло. У Гупи в аптечке лежали три шприц-ампулы с кодерфином, но переводить дорогостоящий синтетический наркотик на «ботаника», которого он видел в первый и последний раз в жизни, сталкер не собирался. Он только похлопал Феликса по плечу:
– Потерпи, приятель, сейчас тобой специалисты займутся…
Француз слепо метнулся в сторону и заревел, разинув, разорванный рот – видно, боль сделалась невыносимой. Гупи поймал его за воротник куртки и ткнул лбом в дверь шлюза.
– Открывайте, мутанты чернобыльские! – крикнул он, непонятно к кому обращаясь.
Над зрачком видеосенсора мигнул красный индикатор.
– Гупи?…
– Он самый!
– Кого это ты приволок?
– Ваш клиент!
– Зомби?
– Пока еще нет. Феликс Штраух из Биаррица. Знаешь такого?
– А… А что это у него с лицом?
– Это его притворщик пожевал. Не бойся, не заразно. Давай, открывай шлюз!
– Две минуты. Как только медики подойдут…
Феликс заорал громче прежнего и принялся колотиться лбом в дверь шлюза, оставляя на ней кровавые отметины.
Вояки, находившиеся на смотровой площадке над шлюзом, перегнулись через ограждение, чтобы глянуть, что там внизу происходит.
– Я-то подожду, а вот Феликс, боюсь, ждать не станет! – крикнул обращаясь к ним, а не к катарактному зрачку видеосенсора, Гупи. – Наплевать на человека, так пристрелите хотя бы из сострадания!
– А сам чего ж? – усмехнулся с вышки один из вояк.
– А у меня патроны не казенные, – ответил сталкер. – Вот кинь мне обойму, тогда пристрелю.
– Хрена тебе!
Надо же, как быстро они все русские идиомы схватывают! Наверное, потому что у самих язык не настолько богат.
Гупи посмотрел на детектор жизненных форм.
Ну, вот, дождались! На их след вышла стая слепых псов. С десяток, а то и больше. Уверенно движется в их сторону. И обе плоти уже совсем рядом, по кустам прячутся, надеются при случае урвать кусок мяса.
Индикатор над дверью мигнул, сменил цвет на зеленый, и дверь шлюзовой камеры плавно откатилась в сторону.
В шлюзе гостей уже ждали двое в ярко-желтых скафандрах биологической защиты.
– Давай! – Гупи в последний раз толкнул в спину Феликса.
«Ботаник» слепо шагнул вперед, зацепился ногой за порожек и упал в объятия нарядившихся цыплятами коллег. Те будто только этого и ждали – тут же накинули на него полупрозрачную синтетическую пленку и, несмотря на сопротивление, быстро упаковали, как мумию.
– А он там не задохнется? – поинтересовался, заходя в шлюз, Гупи.
Вопрос остался без ответа.
Один из наряженных в скафандр «ботаников» повернулся к сталкеру и, будто оглаживая, принялся водить вокруг него универсальным детектором, смахивающим на детскую пластмассовую лопатку. Закончив проверку, «ботаник» что-то неслышно произнес – Гупи видел, как двигаются его губы, но внешний динамик скафандра был отключен. Внутренняя дверь шлюза откатила в сторону, открывая проход во двор научного лагеря.
К «ботаникам» в желтых скафандрах, присоединились еще двое, уложили спеленатого француза на санитарную каталку, зафиксировали двумя дугообразными скобами и покатили в сторону клинического корпуса.

Что характерно, ни один из них даже не поблагодарил сталкера за то, что тот подобрал и привел в лагерь их сбрендившего товарища. А ведь каждый из них мог оказаться на его месте. Непонятно только, как они выбираются из-за этих украшенных электрифицированной колючкой стен? Да еще так, что их охранники на вышках не замечают?
Ну, да ладно, с этим пускай местное начальство разбирается. Гупи же интересовал только бонус, причитающийся за возвращенного беглеца.

Глава 3

Место, где под защитой роты военных жили и работали ученые, называли научным лагерем только в силу укоренившейся привычки. Когда-то это действительно был лагерь – несколько сборных домиков и палаток, окруженных изгородью из колючей проволоки. Со временем лагерь разросся и прочно обосновался на месте. Теперь это был поселок или даже небольшой городок со своей инфраструктурой. А если посмотреть на него с точки зрения военного – надежно укрепленный форт, способный выдержать долговременную осаду.
– Привет, Гупи, – к сталкеру, о котором, казалось, все забыли, подошел невысокий светловолосый человечек в голубом лабораторном комбинезоне.
На вид – лет тридцать пять. Очки на кончике непропорционально длинного носа – как, пожалуй, у половины гражданских обитателей лагеря. Заместитель научного руководителя лагеря. Звали его Стивен. С ним можно договориться о продаже или обмене бирюлек. И это все, что нужно было знать о нем Гупи.
– Здорово, Стивен, – вместо рукопожатия Гупи помахал контейнером с бирюльками.
– Что-нибудь особенное? – прищурился «ботаник».
Стивен уже полтора года работал в научном лагере и знал, что если Гупи явился на другой день после выброса, то уж точно не с пустым контейнером.
– «Пружинки» и «Цепни».
Стивен недовольно оттопырил нижнюю губу.
– И все?
– А что, мало? Кто тебе последний раз «Цепня» приносил? А у меня их пара!
– Большие?
– По метру каждый.
– Маловато будет, – с сомнением покачал головой Стивен.
– Облучай как следует, так они у тебя за неделю вдвое вырастут.
Стивен наклонил голову к плечу и, прищурившись, молча посмотрел на Гупи.
– Что?
– Да не верю я, что сразу после выброса ты только пару «Цепней» да «Пружинки» нашел.
– Остальное не для тебя.
– Ах, вот оно как! И что же там у тебя?
– Ты все равно не купишь.
– Ну, просто так скажи.
Гупи искоса бросил взгляд на пару вояк в голубых касках, пристроившихся неподалеку, вроде бы, покурить, а на самом деле внимательно прислушивающихся к разговору гражданского зама со сталкером. У обоих сержантские нашивки на рукавах.
– Пойдем к тебе, там и переговорим, – кивнул Стивену Гупи.
– Идем, – не стал возражать тот.
И первым пошел по дорожке, ведущей мимо лабораторного корпуса к жилым пристройкам.
– Ты мне еще за француза должен, – на ходу, не откладывая в долгий ящик, напомнил Гупи.
– За какого такого француза? – Стивен сделал вид, что не понимает, о чем идет речь.
На самом-то деле он все отлично понимал. И по-русски говорил почти без акцента.
– За Феликса, – уточнил Гупи.
– А ну да, конечно, – быстро кивнул несколько раз Стивен. – Где ты его нашел?
– У озера, где ж еще, – усмехнулся Гупи. – Он там цветы для какой-то Денниз собирал.
– А с лицом у него что?
– Это уже, когда я его обратно вел, он голову в пасть притворщику сунул. Кстати, притворщик был необычный.
– В каком смысле?
– Он был похож на цветок, вроде подснежника. Только очень большой.
Стивен замедлил шаг и с интересном посмотрел на сталкера.
– Серьезно?
– Я тебе врал когда?
– Очень интересно, – Стивен озадаченно прикусил губу. – Выходит, он может сканировать память?
– Да в Зоне это каждая вторая тварь умеет, – усмехнулся Гупи.
– Да, конечно… – Стивен поднял руку и поскреб ногтем крошечную проплешинку на затылке. – Проблема в том, что к нам эти существа попадают, как правило, в мертвом виде.
– А ты бы хотел, чтобы вам живого контролера притащили? – насмешливо скривился сталкер.
– Было бы замечательно, – меланхолично кивнул Стивен. – Нужно только прежде решить вопрос с его содержанием.
– Ты сумасшедший, Стивен, – объявил, как диагноз, Гупи.
– Можно подумать, что ты – нет, – с невозмутимым спокойствием парировал «ботаник».
– Сходи к Доктору на болото, – посоветовал Гупи. – Он, если захочет, покажет тебе живого контролера.
– Не захочет, – уверенно качнул головой Стивен. – Мы уже пробовали с ним договориться.
– И что?
– А ничего, – «ботаник» развел руками, будто что-то потерял. – Пошли вы, говорит…
– В задницу?
– Именно так.
– Выходит, чем-то вы ему не глянулись.
– Я даже знаю чем.
– Серьезно?
– Мы не настолько безумны, как он. Мы с ним сошлись во мнении о том, что Зона – это преддверие Ада. Вот только мы полагаем, что врата в Ад находятся где-то в самом ее центре, возле станции, откуда после выбросов прут эти чертовы твари. Доктор же уверен, что Ад начинается за охраняемым периметром.
Гупи одобрительно хмыкнул. Не всякий так сразу понимает болотного Доктора. А Стивен, гляди ж ты, раскусил его на раз.
Они прошли мимо научного корпуса и обогнули столовую. Теперь по левую руку от них находился виварий и казарма с небольшим плацем, над которым развевалось голубое знамя ООН, а справа – сборные жилые домики научного и обслуживающего персонала.
– Слушай, а женщины у вас тут есть? – неожиданно для себя самого спросил Гупи.
– Женщины? – Стивен непонимающе посмотрел на сталкера. – Какие женщины?
– Обыкновенные, – пожал плечами Гупи. – Сколько раз тут у вас бывал, ни разу женщины не видел.
– В лагере нет женщин.
По пристенной лестнице они поднялись на второй этаж административного корпуса и по открытой галерее прошли в дальний его конец, где находился отдельный вход в кабинет Стивена. В него можно было попасть и пройдя по внутренней лестнице, но самому Стивену нравилось идти по галерее. Во-первых, приятно смотреть на всех сверху вниз. Во-вторых, отдельный вход придавал дополнительное ощущение свободы и независимости. По мнению Гупи – весьма иллюзорное.
– Что, ни одной? – недоверчиво переспросил сталкер.
Стивен провел пластиковой карточкой по щели магнитного замка, распахнул дверь и жестом предложил Гупи войти первым.
– А что тут делать женщинам?
Войдя в кабинет, Гупи скинул с плеч рюкзак и бросил его на пол. Рядом поставил автомат и контейнеры с бирюльками. Сверху кинул разгрузочный жилет – в карманах дополнительные обоймы, гранаты и мелкие гаджеты.
– Без женщин жизнь не та, – с истомой вздохнул Гупи, сел на небольшой кожаный диванчик и похлопал ладонью по гладкой, туго набитой жестким конским волосом подушке.
Всякий раз, усаживаясь на этот диван, Гупи удивлялся, и как только его сюда затащили? Неужто вместе с остальным барахлом вертолетом закинули? А как иначе? Да, буржуи себе ни в чем не отказывают. Любой из них даже возле жерла вулкана, который вот-вот рванет, пипефакс потребует, причем непременно в цветочек и с розовым ароматом. А наши… Мысленно Гупи безнадежно рукой махнул. Наверное, уже за сотню перевалил счет новичков, что, отправляясь в Зону, не подумали туалетную бумагу с собой прихватить. Элементарно, казалось бы. Ан нет! И с тем сгинули.
– Вот скажи, Стивен, кто тебе носки стирает? – вернулся к прежней теме Гупи.
– Нам тюк одноразовых каждую неделю сбрасывают.
– Ну, тогда ясно, в чем твоя проблема, – многозначительно хмыкнул сталкер.
Стивен оставил реплику без ответа. Он уселся за большой двухтумбовый стол, отодвинул на угол коробочку с флэшками, глянув на дисплей ноутбука, пару раз ткнул пальцем в клавиатуру, то ли, завершая программу, то ли, разрешая продолжить, после чего сложил руки перед собой и посмотрел на Гупи.
– Показывай, что принес.
Гупи поднялся с дивана и, прихватив по дороге один из контейнеров, пересел на стул по другую сторону стола.
– Прямо на стол вытрясать?
В ответ на дежурную сталкерскую шутку, «ботаник» так же дежурно усмехнулся и достал из-под стола большой круглый цилиндр из толстого освинцованного стекла. На крышке цилиндра имелся металлический переходник с двумя зажимами, соответствующими таким же зажимам на днище научного контейнера. Сталкер присоединил контейнер к переходнику и повернул барашек, удерживающий днище. В стеклянный цилиндр высыпалось с полтора десятка поющих «Пружинок» и два «Цепня», бывшие некогда одним целым. «Пружинки» почему-то остались безмолвными, что несколько озадачило сталкера.
– Не хотят они петь для тебя, Стивен, – Гупи постучал пальцем по стеклу, надеясь пробудить «Пружинки». В ответ только одна из них слегка дернулась и издала короткий, отрывистый звук, похожий на треск лопнувшего триплекса. – Догадываются, наверное, что ты с ними собираешься сделать.
– У меня запоют, – многозначительно пообещал зам по науке.
А вот «Цепни» вели себя молодцом.
1 2 3 4 5 6