..
– Переродившись, наложница не сразу обретает эти способности, – объяснила жрица. – Она как бы спит, и для того, чтобы обычная женщина стала гиперборейской ведьмой, необходим особый толчок.
– Что за толчок?
– Золотой Корень, – вернула себе слово Милана. – Как вы помните, уважаемый барон, магическая школа гиперборейцев построена на этой культуре. Начав принимать Золотой Корень, Вероника Пономарева завершила цикл перерождений и окончательно сформировалась как ведьма высочайшего класса.
– А каким образом к ней попал Золотой Корень? – осведомился барон Святополк и ехидно добавил: – Неужели хваны приторговывают им на сторону?
После разгрома Азаг-Тота Великие Дома поставили производство Золотого Корня под самый жесткий контроль, доверив его выращивание четырехруким хванам, беспощадным убийцам, не уступающим, по общему мнению, даже гаркам Темного Двора. Плантации культуры находятся на Алтае, и их охрана сопоставима с охраной штаб-квартир Великих Домов.
– Ответ на этот вопрос является ключевым для понимания всей картины, – спокойно ответила воевода. – Дело в том, что челы сумели синтезировать Золотой Корень.
– Спящий побери эту семейку! – выругался Станислав. – Для чего они это сделали?
– Это была случайность, – продолжила Милана. – Талантливый человский фармаколог занимался разработкой синтетического наркотика и вывел формулу Золотого Корня. Он назвал новый наркотик «стим», запустил в производство и стал снабжать им городские притоны. Вероника Пономарева была наркоманкой, что произошло дальше – понятно.
– Цепь случайностей, на которую рассчитывал Азаг-Тот, замкнулась, – тихо произнесла королева Всеслава. – Гиперборейская ведьма переродилась и открыла врата в Глубокий Бестиарий.
– Хорошо, что ей удалось вытащить только Ктулху, – пробормотал Мечеслав.
– Которого доблестная Милана успешно ликвидировала, – закончил Святополк.
– Не я, – нехотя призналась воевода. – Погонщика рабов и ведьму уничтожили Кортес и Сантьяга.
– Главное, что уничтожили, – подвел итог барон. – Я, признаться, не совсем понимаю, почему наша королева созвала большой совет? Чего хотят эти глупые чуды? Милана поджала губы.
– Вы пропустили самое главное, уважаемый Святополк, – негромко проговорила Всеслава. – Челы научились синтезировать Золотой Корень.
– И что? – барон недоуменно посмотрел на повелительницу, а затем его кустистые брови понимающе расползлись: – Синтезировать? Это значит – не выращивать?
– Совершенно верно – не выращивать, – с трудом скрыв улыбку, подтвердила Милана. – Челы сумели получить Золотой Корень химическим методом.
– Вы, несомненно, помните, барон, что, согласно действующим в Тайном Городе договоренностям по Кадаф, хваны ежегодно выращивают ровно столько Золотого Корня, чтобы хватило на один литр концентрата, – старая Мирослава терпеливо разъяснила Святополку ситуацию. – Этот литр делится между Великими Домами и семьей Эрли, и каждый его гран тщательно учитывается. А челы теперь могут производить столько Золотого Корня, сколько захотят.
– Неприятная ситуация, – выразил свои чувства барон и посмотрел на сидящего рядом Мечеслава. – Вы не находите?
Повелитель домена Сокольники сдержанно кивнул. За всю историю Земли единственными, кто научился использовать магические свойства Золотого Корня с пользой для себя, были человские колдуны гиперборейского клана. Азаг-Тот, Великий Господин Гипербореи, сумел основать на нем целую магическую школу, ни в чем не уступающую школам Великих Домов. Вот только ученики Азаг-Тота, иерархи Кадаф, настолько мутировали под действием Золотого Корня, что даже перестали считаться челами. Тем не менее это не помешало им объединиться с другими колдовскими кланами для войны за власть над миром. После победы, в которую гиперборейцы внесли существенный вклад, Азаг-Тот попытался распространить свою власть по всей Земле, однако его прежние союзники призвали на помощь Великие Дома и в ходе двух кровопролитных войн сумели уничтожить Гиперборею. Сам Азаг-Тот бежал, и лишь совсем недавно был нейтрализован магами Тайного Города, но существенная часть его армии, а также почти все ученики успели укрыться в Глубоком Бестиарий, легендарной гиперборейской колыбели, где дожидались своего часа.
– Массовое производство Золотого Корня может смешать все карты на столе Тайного Города, – произнесла Милана.
– Массовое производство Золотого Корня выгодно Великому Дому Людь! – перебил воеводу барон Станислав. – Если я правильно представляю ситуацию, для навов он смертелен?
– В определенных количествах.
– А для чудов является наркотиком? – Станислав был моложе барона Святополка и легче разбирался в реалиях.
– Смертельно опасным наркотиком, – подтвердила Милана. – В зависимости от особенностей организма, чуды становятся полными кретинами после десяти-двадцати приемов. Даже вымуштрованные и гордые командоры войны не могли преодолеть искушение перед этой отравой, и Орден наиболее рьяно ратовал за запрет Золотого Корня.
– В таком случае, я не понимаю причины беспокойства, – рассмеялся Станислав. – Великий Дом Людь – единственный, кто может извлечь пользу из сложившейся обстановки.
На обитателей Зеленого Дома Золотой Корень действовал двояко. Прием концентрата приводил к резкому усилению колдовских способностей людов, они появлялись даже у мужчин, генетически неспособных к магии, но одновременно концентрат вызывал ускоренное старение организма. Во время некоторых войн Зеленый Дом накачивал своих дружинников Золотым Корнем, превращая их в боевых магов, но делал это, как правило, от безысходности, в самых тяжелых ситуациях, и добровольцы, согласившиеся на прием концентрата, знали, что будущего у них не будет.
– А мы и не беспокоимся, – веско возразила королева Всеслава. – Вы не дослушали до конца, барон.
– «Стим», полученный челами, является наиболее чистым концентратом Золотого Корня из всех известных, – громко произнесла Милана. – Это во-первых. А во-вторых, «стим» не вызывает истощения организма.
– Это точные данные? – чуть помолчав, спросил барон Станислав.
– Абсолютно, – подтвердил Мечеслав.
Королева только кивнула. Она понимала, что повелителям доменов необходимо получить подтверждение от одного из них. Мечеслав откашлялся:
– У меня нет оснований не доверять проведенным исследованиям.
– Власть, – голос Станислава прозвучал буднично, барон еще не до конца поверил в то, что услышал. – Мы можем получить власть над Тайным Городом.
– Удвоить количество боевых магов, – поддержал коллегу барон Святополк. – Дружины перейдут на качественно новый уровень!
– Орден и Темный Двор уйдут в историю!
– Теперь я понимаю, почему чуды закудахтали! – расхохотался Станислав.
– Не все так хорошо, уважаемые бароны, – вздохнула Всеслава. – Милана, заканчивай выступление.
Разбушевавшиеся бароны послушно замолчали. Воевода Дочерей Журавля поправила украшающий правое запястье браслет. Было видно, что несгибаемая Милана чуточку нервничает.
– Узнав о появлении синтезированного Золотого Корня, мы, разумеется, предприняли экстренные меры для того, чтобы овладеть этой технологией, – сообщила воевода. – Мы вычислили местонахождение фабрики по производству наркотиков. К сожалению... – Милана вновь потеребила браслет. – К сожалению, к моменту нашего появления там оказались боевые группы других Великих Домов. Но если Сантьяга был занят уничтожением Ктулху, то рыцари успели проникнуть на склад и захватили все запасы «стима». – Снова пауза. – Около двадцати литров.
– Что досталось нам? – поинтересовался помрачневший Святополк.
– Лаборатория по его производству. – Милана помолчала. – И Геннадий Монастырев – чел, сумевший синтезировать Золотой Корень.
– Не так уж мало, – приободрился Станислав. – Главное, что мы можем наладить производство «стима»!
– Не сразу, – вздохнула воевода. – В ходе битвы в лаборатории были случайно уничтожены компьютеры, все записи пропали.. Мы эвакуировали в Зеленый Дом оборудование, но как его использовать – неизвестно.
– А этот чел? Изобретатель?
– Монастырев попал под удар «Шаровой молнии» и в настоящий момент находится в коме. Извлечь какие-либо сведения из его памяти не представляется возможным.
Лица участников большого королевского совета вытянулись. Одно дело идти на конфликт с Орденом, располагая работающей лабораторией, и совсем другое ввязываться в войну с неясными перспективами.
– Насколько быстро мы сможем вылечить Монастырева?
– Мы делаем все возможное, – подала голос Мирослава. – Как вы понимаете, мы не можем обращаться к эрлийцам, а сами... – Старуха развела руками. – Не меньше двух-трех дней. Может быть, пять.
– Пять дней – это не срок, – буркнул Станислав.
– Вряд ли чуды дадут нам это время, – заметила Все-слава. – Они наглеют с каждым часом.
–А Темный Двор?
– Пока молчит.
– Выжидают!
– Наши аналитики считают, что навы не стремятся форсировать события из-за собственной слабости – громко заявила Милана.
Королева удивленно изогнула бровь:
– Объясните.
– Прошу прощения, ваше величество, что не поставила вас в известность раньше, – склонилась в поклоне воевода. – Я получила доклад буквально за минуту до начала совета.
– Мы с удовольствием выслушаем его.
– Сомнения у нас появились уже во время первого боевого столкновения с тварями Кадаф. Пытаясь выиграть время, Ктулху направил против нас Закатную Саранчу, и Сантьяга, несмотря на активную поддержку лучших боевых магов Тайного Города, не только не сумел быстро уничтожить ее, но и упустил погонщика. И это при том, – огромные зеленые глаза Миланы обежали присутствующих, – что комиссар Темного Двора – один из немногих магов, принимавших непосредственное участие в войнах Кадаф.
– Одна осечка еще ничего не значит, – пробубнил Святополк. – В конце концов, именно Сантьяга уничтожил Ктулху.
– Благодаря хитрости, а не силе! – парировала воевода. – Комиссару удалось заманить погонщика в ловушку, где решающий удар нанес Кортес! Лучшие аналитики и предсказатели Зеленого Дома просчитывали поведение Сантьяги всю ночь, и их вывод таков: комиссар делал хорошую мину при плохой игре! Он не был готов к сражению с иерархом Кадаф.
– Сантьяга отличный барометр состояния Темного Двора, – задумчиво произнесла Мирослава. – Если высший боевой маг князя пребывает не в лучшей форме, значит...
– Значит, мощности Источника навов не хватает! – перебил старуху Станислав. – Темный Двор переживает спад!
Колдовство, как и любое другое действие, также требует энергии. Особой, магической энергии, которую Великие Дома получали из древних Источников, в работе которых случались периодические сезонные спады, оставляющие магов на голодном пайке. Генетические различия позволяли колдунам использовать только «свою» энергию, и их состояние лучше всего показывало положение дел в Великом Доме. А поскольку никто не знал природу Источника навов, то в данном случае это был вообще единственный показатель.
– Поэтому они не спешат поддерживать претензии чудов!
– А должны были бы, – вставил Мечеслав. – Когда ты слаб, надо искать союзников.
– Навы пытаются избежать войны! – махнул рукой Станислав. – Они никому не хотят показывать свою слабость.
– Если Темный Двор вне игры, – жестко усмехнулась Всеслава, – чуды вряд ли рискнут связываться с нами в одиночку. Станут просто тявкать.
– И у нас будет пять дней на то, чтобы привести в чувство Монастырева и запустить производство «стима»! – радостно закончила Милана.
Королева величественно поднялась с трона:
– Выслушав все мнения, мы предлагаем затягивать переговоры с чудами относительно выдачи Монастырева и лаборатории, используя для этого любые предлоги. Приложить максимум усилий для скорейшего выздоровления Монастырева. Через пять дней еще раз провести большой королевский совет с целью корректировки действий. Все ли согласны с этим решением?
– Да!
И только барон Мечеслав задумчиво погладил старый шрам, украшавший его шею:
– А почему никого не интересует, что случилось с Вероникой Пономаревой?
– Она погибла, – чуть высокомерно бросила Милана.
– Кто это сказал?
– Сантьяга.
И распаленная принятым решением воевода тут же отвернулась, полностью позабыв о сомнениях барона.

* * *
Муниципальный жилой дом, Москва, набережная Тараса Шевченко, 2 августа, четверг, 14:01
Голод. Странный голод терзал ее плоть, властно требуя пищи. Она уже съела целую тарелку спагетти с грибным соусом, сейчас приканчивала бутерброды с найденной в холодильнике колбасой и размышляла, не поставить ли варить еще одну кастрюлю макарон. Еще два дня назад после такого обеда она бы лежала без движения по меньшей мере полдня, если бы вообще сумела впихнуть в себя столько еды, а теперь никак не могла унять голод. Пришпоренный Золотым Корнем организм требовал энергии.
«По крайней мере, это никак не отразится на фигуре», – улыбнулась девушка, поглаживая бритую голову, с правой стороны которой змеилась причудливая черная татуировка. .
Небольшой телевизор, приткнувшийся на холодильнике, продолжал бубнить, усиливая и без того плохое настроение, и Вероника схватила пульт:
– Да заткнись, ты, трещотка!
Но остановилась, привлеченная передаваемыми новостями.
– За последние два дня в больницы города поступило не менее десятка наркоманов с одинаковыми симптомами: жуткая, сопровождающаяся яростной агрессией ломка, приводящая в дальнейшем к полному параличу. – На экране появилось изображение бьющегося в истерике молодого парня с длинными сальными волосами. Его с трудом удерживали трое здоровенных санитаров.
– Мы не понимаем, что происходит, – угрюмо глядя в объектив, сообщила женщина в белом халате. В нижней части экрана появились титры: главврач наркологического отделения известной больницы. – Пациентов доставляют в состоянии крайнего возбуждения, вызванного отсутствием наркотика. Это понятно. Но стандартный комплекс мер, применяемый медициной в подобных случаях, не действует. Через три-четыре часа после начала приступа у пациентов наступает мышечный паралич, а затем – кома.
– Были зафиксированы смертельные случаи? – поинтересовался репортер.
– Да, – после паузы ответила женщина. – Мы уже потеряли трех человек. Интенсивная терапия, реанимация – ничего не дает результата. Они просто выключаются.
– Можно ли говорить, что это новая болезнь? Вирус?
– Маловероятно, – покачала головой женщина. – Мы успели опросить двух пациентов и узнали, что они употребляли новый синтетический наркотик, «стим». Нам ничего не известно об этом препарате, но мы подозреваем, что дело именно в нем.
– Он убивает?
– Любой наркотик убивает.
Интервью закончилось, на экране появился репортер, стоящий на фоне больницы:
– Итак, в городе появился новый, смертельно опасный наркотик. Насколько он распространен? Кто его распространяет? Что предпринимает полиция?
Вероника выключила телевизор и медленно подошла к окну, из которого открывался великолепный вид на величавую Москву-реку.
«Мышечный паралич, затем кома. Врач забыла упомянуть еще один симптом: золотые глаза. Полностью золотые, лишенные белков и зрачков, когда «стима» много. Золотая радужная оболочка, когда «стима» почти нет. И снова полностью, когда обезумевший от его отсутствия организм впадает в ломку. Вытаращенные глаза длинноволосого наркомана буквально сочились холодным золотом Кадаф, он был даже не на грани – за ней. И никто не выведет его оттуда».
«Стим». Без него – смерть. Люди в белых халатах не знают самого главного: «стим» не наркотик, его попадание к драгдилерам – случайность. Да, он дает кайф, но требует взамен слишком многого. – Девушка развела руки, поднялась на цыпочки, вытянув в струну стройное сильное тело, и легко повернулась вокруг оси. – Фабрика разгромлена, а значит, у этих торчков, решивших по глупости вмазаться новой дурью, нет шансов – Великие Дома не дадут им ни грамма «стима». Ни грамма Золотого Корня. А без него организм, хоть раз попробовавший эту древнюю отраву, не выживет. Ничей. Даже организм гиперборейской ведьмы».
Именно благодаря «стиму», разработанному гениальным фармакологом московского наркобизнеса, обычная девушка Вероника Пономарева обрела свою подлинную сущность, узнала, что является перерожденной Тасмит, одной из трех наложниц Великого Господина Азаг-Тота. Благодаря «стиму» она получила колоссальные способности чистокровной гиперборейской ведьмы и магическую силу, открыла врата в Глубокий Бестиарий и вызвала оттуда Ктулху.
И потеряла все.
Прошлая жизнь растаяла, да девушка и не смогла бы вернуться к ней. А вот будущее было совершенно неопределенным.
1 2 3 4 5 6