Мартин в свою очередь поклялся, что не уйдет в отпуск, пока не отправит убийцу на виселицу. В конце концов под градом вопросов домовладелица была вынуждена вернуться к реальности и припомнить, что слышала, как мужской голос в комнате мисс Банхилл крикнул: «Не делайте глупостей, Питер!» Она услышала это, когда была на нижней площадке лестницы, и очень удивилась. А потом она ставила банки старой мисс Крампетт, больной гриппом, и уловила какие-то странные шорохи наверху. Любопытство заставило почтенную даму пойти наверх. Но в ее-то возрасте, да еще при астме, можно ли идти быстро? Пришлось останавливаться и переводить дух на каждой ступеньке. А дальше она помнит только, как открыла дверь, увидела два трупа и потеряла сознание от такого страшного удара, что ей показалось, будто голова провалилась в грудную клетку.
То, что помощника Дункана, на личности которого после сообщения Полларда шефу сконцентрировалось внимание полиции, зовут Питером, заметил инспектор Блисс. В кабинете ненадолго воцарилась тишина. Потом суперинтендант Бойланд тихо произнес:
— Благодарю вас, Блисс. Нынешней ночью я сам возглавлю рейд в «Гавайскую пальму».
Когда Питер Дэвит вошел в «Нью Фэшэнэбл», Сэм Блум с меланхоличным видом подсчитывал прибыли. Сэм боялся и не любил Питера. Но он заставил себя улыбнуться.
— Привет, Питер!
Однако от ледяного взгляда убийцы у Сэма холод прошел по позвоночнику.
— Мистер Дэвит, Блум, не забывайте!
— Х-хорошо, х-хорошо, мистер Дэвит!
— Мы с Джеком не очень довольны вами.
— Это… это невозможно, мистер Дэвит!
— Уж не хотите ли вы сказать, что мы лжем, Сэм?
— Нет! О нет, мистер Дэвит!
— Что это за тип тут у вас поселился? Некто Карвил?
— Карвил? Торчок на кумаре.
— И вы ему собирались продать кое-что?
— Со всеми обычными предосторожностями, мистер Дэвит.
В ту же секунду кулак Дэвита врезался Сэму в переносицу. Ослепнув от слез, в полной панике, Блум задыхался от боли, но прежде чем он упал, убийца Полларда сгреб его за манишку, так что ткань порвалась, и, приблизив лицо к перепуганной физиономии хозяина гостиницы, рявкнул:
— Знаешь настоящее имя Карвила?
— Нет!
— Поллард! Инспектор Джеффри Поллард!
— Со… создатель!
Питер отшвырнул Сэма, и тот вцепился в край конторки. Страх перед полицией оказался сильнее боли.
— Что… что он искал у меня?
— А ты совсем не догадываешься?
— Но вчера он ночевал в участке!
Дэвит бросил на Блума презрительный взгляд и пожал плечами.
— Болван! Ты не дал ему никакого, хоть крошечного, намека, который мог бы потянуть след к нам?
— Клянусь вам, нет!
— Ради тебя же надеюсь, что это правда, Сэм!
— И что же мне делать, мистер Дэвит, когда эта сволочь вернется?
— Он никогда не вернется.
Блум с трудом проглотил слюну.
— А?
— Да, кстати. Крошка Джанет Банхилл тоже больше не придет сюда. Еще одна ошибка такого рода, Блум, — и ты сам уже никогда не сможешь никуда пойти. Привет!
Вскоре после ухода Питера Эдмунд, не говоря ни слова, положил на стол, прямо перед носом хозяина, вечернюю газету с фотографиями Полларда и мисс Банхилл. Сэм понял, что Питер Дэвит отнюдь не блефовал, и почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он прихватил с собой бутылку виски и пошел к себе наверх.
Около восьми часов вечера Бойланду сообщили, что некий доктор Эдэмфис хочет видеть полицейского, расследующего убийство инспектора Полларда и мисс Банхилл. Суперинтендант приказал провести врача к нему.
Доктор Эдэмфис рассказал, что инспектор Поллард приходил к нему в середине дня сразу после мисс Банхилл и что это он сообщил полицейскому имя и адрес своей пациентки. Теперь, узнав, как развернулись события, он об этом сожалеет.
— Поллард погиб, исполняя свой долг, доктор, — успокоил его суперинтендант. — Мы все скорбим о нем — это был настоящий парень. Но вам не в чем упрекать себя, напротив. Благодаря вам мы, быть может, скорее схватим убийцу.
— Я был бы счастлив, окажись это так. Ваш коллега мне очень понравился, и я обещал помочь ему, чем только смогу.
— Благодарю вас, доктор, и прошу, чтобы эту помощь вы теперь оказали нам. Вы ведь лечите в основном наркоманов?
— Не то чтобы в основном, но в Сохо знают, что в случае крайней нужды я могу выручить, не говоря никому об этом ни слова.
— Почему?
Эдэмфис рассказал о судьбе своей дочери, и суперинтендант понял, что врач принял на себя поистине апостольское служение.
— Я вам признателен за доверие, доктор. Однако вы должны знать, что мы, в Ярде, не можем смотреть на это под тем же углом зрения. Для нас главное — схватить торговцев наркотиками, которых я считаю самой гнусной разновидностью преступников.
— Понимаю, но и вы должны согласиться, что судьба доверившихся мне больных для меня важнее, чем наказание виновников их несчастий.
— Конечно. Но прошу вас, подумайте, ведь уничтожить этих мерзавцев — тоже способ помочь вашим больным, и, главное, это значит спасти тех, кто рискует стать новыми жертвами. Поэтому, если случайно вы узнаете что-нибудь такое, что может навести нас на след, умоляю вас не колеблясь сообщить об этом. Не думаю, что своей просьбой я вынуждаю вас хоть в малейшей мере нарушить профессиональный долг.
Прежде чем ответить, доктор Эдэмфис на мгновение задумался.
— Я тоже так не думаю, — сказал он наконец.
Когда Патриция Поттер в строгом черном платье с глубоким вырезом и бриллиантовой брошью на левом плече пела «Жизнь в розовом свете», Том позвонил в кабинет Дункана и сообщил, что, судя по внезапному оживлению в окрестностях кабаре, полицейская облава, должно быть, на подходе.
— Спасибо, Том. В заведении наркоманов нет?
— По правде говоря, не думаю, чтоб были, патрон. Я вышвырнул штук двадцать… Если кое-кто и просочился, значит, у них нет никаких признаков, по которым их могли бы засечь легавые.
— О'кей, Том. И полное хладнокровие, а?
— Можете на меня положиться, патрон.
Джек повесил трубку и невозмутимо сообщил Питеру:
— Фараоны.
— Здесь?
— Идут.
Дэвит встал.
— Пойду встречать.
Убийца появился в вестибюле в тот момент, когда Бойланд, резко отстранив Тома, делавшего вид, будто пытается его задержать, вошел в кабаре в сопровождении Блисса и Мартина. Одновременно дюжина полицейских, согласно приказу, оцепила все выходы. Это вторжение вызвало некоторое замешательство среди клиентуры, но суперинтендант по улыбке бармена понял, что облаву ожидали и найти ничего не удастся. Быстрый взгляд на завсегдатаев и случайных посетителей подтвердил, что среди них нет ни одного хронического наркомана. Все это попахивало тщательно продуманной инсценировкой.
Оставив подчиненных проверять бумаги слушателей Патриции Поттер, суперинтендант поднялся в кабинет Дункана. Тот встретил его с иронической любезностью:
— Меня только что предупредили о вашем приходе, суперинтендант. Иначе я сам встретил бы вас.
Бойланд терпеть не мог такого рода юмора.
— Довольно, Дункан!
— Что-нибудь не в порядке, суперинтендант?
— Не делайте из меня идиота! Нам обоим отлично известно, что вы крупнейший из торговцев наркотиками в Сохо.
Дункан нисколько не смутился.
— Вам повезло, что мы разговариваем без свидетелей, супер. Иначе это заявление принесло бы мне кругленькую сумму в виде возмещения за причиненный моральный ущерб…
— Думаю, что в один прекрасный день оно принесет вам изрядное число лет заключения.
— Сомневаюсь.
— Разве что вы попадете на виселицу.
— За торговлю наркотиками?
— Нет, за убийство инспектора Полларда!
— Вот так новость!
— Вы напрасно смеетесь надо мной, Дункан. Придет час, когда я заставлю вас дорого заплатить за это, очень дорого.
— У меня такое впечатление, что вы выдаете желаемое за действительное, мистер Бойланд. Могу ли я осведомиться о причине вашего визита?
— Наркотики.
— Так ищите их где угодно и сколько угодно. Надеюсь, после обыска ваше предубеждение против меня рассеется.
— Убирайтесь отсюда, Дункан, и живо.
— Позвольте вам напомнить, что я нахожусь у себя.
— Пожалуйста. И что дальше?
— Ничего… Уступаю вам место.
— И пошлите ко мне мисс Поттер.
Дункан прочувствовал удар.
— Чего вы от нее хотите?
— Это вас не касается.
— Ах нет, позвольте…
— Не позволю!
Дункан весь подобрался, как для прыжка, но взгляд Бойланда заставил его подчиниться. Желая хоть как-то успокоить уязвленное самолюбие, он небрежно заметил:
— Я повинуюсь, супер, лишь потому, что вы олицетворяете Закон, но посоветовал бы вам…
— Я не спрашиваю совета у бандитов, Дункан!
На бледном лбу хозяина «Гавайской пальмы» заблестели капельки пота. Он так сжал челюсти, что почувствовал, как их сводит от боли, но все-таки сумел спокойно проговорить:
— Вам бы очень хотелось, чтобы я на вас набросился, правда?
— Да, действительно, это доставило бы мне большое удовольствие.
— Вам так не терпится засадить меня за решетку?
— Нет… я бы убил вас, Дункан. Видите ли, от некоторых приемов спасения нет, и мне они известны.
Джек, ничего не ответив, вышел.
Суперинтендант видел Патрицию Поттер только на фотографиях. Он нашел, что она не только красива, но и прекрасно держится. В ее манерах, в тембре голоса, в выборе выражений была какая-то утонченность.
— Вы хотели меня видеть, сэр?
— Как поживает ваш дядя, мисс Поттер?
Девушка явно не ожидала подобного вопроса и смутилась.
— Мой дядя? — машинально повторила она.
— Да, эта милая старая гнида Сэм Блум?
Патриция покраснела и в полном замешательстве пробормотала:
— По правде говоря, Сэм мне не дядя.
— Вот удивительно!
Однако в тоне полицейского звучала скорее насмешка, чем изумление. И Патриция это тут же уловила.
— Сэм был очень добр ко мне, когда я приехала в Лондон, поэтому я и привыкла называть его дядей. Глупо, правда?
— Ладно бы глупо, но это еще и вранье!
— Однако, сэр…
— Прекратим игру, мисс Поттер. Откуда вы приехали в Лондон?
— Из небольшого села близ Уэлшпула… Я из Уэльса. Мои родители — фермеры.
— Значит, остаться в деревне и выйти замуж за фермера вы не захотели?
— Нет.
— Жаль. Сколько вам лет, мисс Поттер?
— Двадцать три.
— Мне на двадцать пять больше, и это позволяет сказать вам, ради вашего же будущего, что лучше бы вы вышли замуж за простого батрака, чем жить с Дунканом, который в лучшем случае окончит дни в тюрьме.
Мисс Поттер восприняла эти слова далеко не так, как ожидал супер.
— Я это поняла всего несколько часов назад.
— Почему несколько часов? Говорите, мисс Поттер! Прошу вас! Вы можете очень облегчить нашу задачу.
В ответ она прошептала:
— Я ничего не знаю, сэр, ничего… и я не хочу умирать.
— Но…
Патриция поднесла палец к плотно сжатым губам и кивком указала суперинтенданту на дверь. Тот одним прыжком подскочил к двери и резко дернул ручку на себя. Подслушивавший разговор Питер Дэвит едва не растянулся посреди комнаты. Полицейский повернулся к молодой женщине и ледяным тоном произнес:
— Я просто поражен, что здесь так плохо ведется хозяйство и что в заведении такого класса прямо за дверью валяются отбросы!
Дэвит в ярости надвинулся на суперинтенданта.
— Ну, вы…
Питера пригвоздило к месту скорее удивление, чем боль от пощечины, которой от души наградил его Бойланд.
— Я не позволю, чтобы со мной разговаривали в таком тоне, — отчеканил полицейский.
И, не обращая больше внимания на Дэвита, Бойланд повернулся к певице:
— До свидания, мисс Поттер… И это не просто формула вежливости.
Как только Патриция вышла, суперинтендант взял шляпу и тоже направился к двери.
— Ну а я? — почти закричал Дэвит. — Меня вы не хотите допросить?
Полицейский смерил его взглядом.
— К чему терять время?
— Но…
— Я отлично знаю: это вы убили инспектора Джеффри Полларда, за что и будете повешены. Тут всего-навсего вопрос времени. Известно мне также, что вы убили мисс Банхилл… Этого более чем достаточно — надеюсь, вы отдаете себе в этом отчет, — чтобы однажды утром палач набросил вам на голову черный капюшон, а потом затянул на шее петлю… Воспользуйтесь же днями, которые у вас остались. Дэвит.
— У вас нет доказательств! — счел нужным возразить встревоженный убийца.
— Вам следовало убить заодно и хозяйку дома, где жила мисс Банхилл. Вы сделали непростительную ошибку, Дэвит. И исправить ее невозможно — если с этой женщиной что-нибудь случится, вы подпишете свой смертный приговор. До скорого.
Сам того не подозревая, инспектор Бойланд этим последним замечанием насчет дамы с Сент-Аннс-роуд спас жизнь Сэму Блуму, в котором Питер уже начал было подозревать возможного иуду.
Естественно, несмотря на то что обыск был проведен самым тщательным образом, полиция не обнаружила в «Гавайской пальме» даже намека на наркотики. В течение трех месяцев за кабаре велось пристальное наблюдение, а потом, поскольку Ярд не располагал лишними людьми и не мог позволить себе до бесконечности тянуть дело, в котором не появилось ни малейшего просвета, хочешь — не хочешь пришлось ослабить хватку. Четыре месяца спустя стало очевидно, что Дункан и Дэвит, сознавая нависшую над ними опасность, либо ограничиваются доходами с кабаре, либо куда хитрее тех, на ком лежала обязанность поймать их за руку. И это последнее предположение было ближе к истине, поскольку наркотики продолжали распространяться в Сохо с прежней интенсивностью. Наконец пришел день, когда суперинтендант Бойланд вызвал к себе в кабинет инспекторов Блисса и Мартина.
— К сожалению, придется оставить Дункана и Дэвита в покое, — сообщил он. — Я получил приказ.
Блисс, отличавшийся бурным темпераментом, взорвался:
— Значит, эти сволочи выйдут сухими из воды?
Суперинтендант пожал плечами.
— Там, наверху, решили, что мы напрасно теряем время.
— Если бы не жена и малыш, я бы подал в отставку! — в ярости прорычал Блисс.
— Ну, Блисс, не надо так переживать. Мы должны подчиниться. Я знаю, это не всегда весело, а порой кажется и вовсе несправедливым, но приказы есть приказы, и, поступая сюда на работу, мы обязались их выполнять. Раз там считают, что мы зря тратим время, следя за Дунканом и Дэвитом…
Даже миролюбивый Мартин и тот не выдержал:
— Значит, Поллард погиб просто так…
Бойланд не ответил — сказать ему было нечего.
Глава II
Сидя в машине у вокзала Сент-Панкрас, водитель такси Джон Эрмитедж кипел от негодования. Ну почему он должен торчать на стоянке под надзором агентов компании как раз сейчас, когда его жена Мэдж вот-вот произведет на свет четвертого ребенка, а он, Джон, с ума сходит от волнения! Трое предыдущих родов прошли самым благополучным образом, и на сей раз тоже ничто не предвещало каких-либо осложнений. Во всяком случае, таково было мнение врача. Но Джон отличался крайней нервозностью и к тому же любил Мэдж. Воображение пессимиста рисовало будущее, каким оно станет, если Мэдж… От сознания такой перспективы холодный пот заструился по позвоночнику Джона, но он ничего не мог с собой поделать (натура сильнее!), и избавиться от ожидания предполагаемой катастрофы не удавалось. В больнице считали, что новый маленький (или маленькая) Эрмитедж никак не окажется в нашей юдоли скорби раньше полуночи, а то и рассвета. Пробило семь часов. Джон на мгновение встрепенулся, но тут же снова погрузился в черную меланхолию. Ему казалось, что эта кошмарная агония никогда не кончится. Джон подумал было, не оставить ли на минутку машину и сбегать в соседний бар позвонить в роддом, но там его уже дважды за это сурово отчитали, и он не решался снова беспокоить перегруженных работой людей.
В это время у выхода с платформы началась толчея, и Джон сказал себе, что, должно быть, прибыл поезд из Шотландии. Вскоре появились первые путешественники, и Эрмитедж сразу же обратил внимание на одетого в юбочку колосса. Тот ошарашенно озирался, держа в руках два чемодана невероятных размеров. Таксист решил, что их наверняка делали по заказу. Забыв на мгновение о Мэдж, Джон забавлялся, наблюдая за шотландцем, который, видимо, пребывал в полной растерянности. Таксист подумал, что, хоть природа на редкость щедро одарила молодого горца, он станет легкой добычей для любого отребья, живущего за счет наивности тех, кто приезжает в Лондон впервые. Другой водитель, Уильям Уолнот, крикнул Джону:
— Ой, Джон, глянь-ка, какого паренька мамаша выпустила прогуляться! Его явно ждут неприятные встречи!
Как будто нарочно, чтобы подтвердить слова шофера, двое из тех подонков, что таскаются по вокзалам в надежде стянуть чемодан, подошли к молодому гиганту с обеих сторон и, взявшись за ручки его чемоданов, вступили в беседу, очевидно убеждая путешественника предоставить им заботу о багаже. Эрмитеджу стало не по себе.
— Оставим их в покое, Уильям, или вмешаемся?
Вместо ответа тот указал ему пальцем на полисмена, который, пристроившись за колонной, готовился взяться за дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
То, что помощника Дункана, на личности которого после сообщения Полларда шефу сконцентрировалось внимание полиции, зовут Питером, заметил инспектор Блисс. В кабинете ненадолго воцарилась тишина. Потом суперинтендант Бойланд тихо произнес:
— Благодарю вас, Блисс. Нынешней ночью я сам возглавлю рейд в «Гавайскую пальму».
Когда Питер Дэвит вошел в «Нью Фэшэнэбл», Сэм Блум с меланхоличным видом подсчитывал прибыли. Сэм боялся и не любил Питера. Но он заставил себя улыбнуться.
— Привет, Питер!
Однако от ледяного взгляда убийцы у Сэма холод прошел по позвоночнику.
— Мистер Дэвит, Блум, не забывайте!
— Х-хорошо, х-хорошо, мистер Дэвит!
— Мы с Джеком не очень довольны вами.
— Это… это невозможно, мистер Дэвит!
— Уж не хотите ли вы сказать, что мы лжем, Сэм?
— Нет! О нет, мистер Дэвит!
— Что это за тип тут у вас поселился? Некто Карвил?
— Карвил? Торчок на кумаре.
— И вы ему собирались продать кое-что?
— Со всеми обычными предосторожностями, мистер Дэвит.
В ту же секунду кулак Дэвита врезался Сэму в переносицу. Ослепнув от слез, в полной панике, Блум задыхался от боли, но прежде чем он упал, убийца Полларда сгреб его за манишку, так что ткань порвалась, и, приблизив лицо к перепуганной физиономии хозяина гостиницы, рявкнул:
— Знаешь настоящее имя Карвила?
— Нет!
— Поллард! Инспектор Джеффри Поллард!
— Со… создатель!
Питер отшвырнул Сэма, и тот вцепился в край конторки. Страх перед полицией оказался сильнее боли.
— Что… что он искал у меня?
— А ты совсем не догадываешься?
— Но вчера он ночевал в участке!
Дэвит бросил на Блума презрительный взгляд и пожал плечами.
— Болван! Ты не дал ему никакого, хоть крошечного, намека, который мог бы потянуть след к нам?
— Клянусь вам, нет!
— Ради тебя же надеюсь, что это правда, Сэм!
— И что же мне делать, мистер Дэвит, когда эта сволочь вернется?
— Он никогда не вернется.
Блум с трудом проглотил слюну.
— А?
— Да, кстати. Крошка Джанет Банхилл тоже больше не придет сюда. Еще одна ошибка такого рода, Блум, — и ты сам уже никогда не сможешь никуда пойти. Привет!
Вскоре после ухода Питера Эдмунд, не говоря ни слова, положил на стол, прямо перед носом хозяина, вечернюю газету с фотографиями Полларда и мисс Банхилл. Сэм понял, что Питер Дэвит отнюдь не блефовал, и почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он прихватил с собой бутылку виски и пошел к себе наверх.
Около восьми часов вечера Бойланду сообщили, что некий доктор Эдэмфис хочет видеть полицейского, расследующего убийство инспектора Полларда и мисс Банхилл. Суперинтендант приказал провести врача к нему.
Доктор Эдэмфис рассказал, что инспектор Поллард приходил к нему в середине дня сразу после мисс Банхилл и что это он сообщил полицейскому имя и адрес своей пациентки. Теперь, узнав, как развернулись события, он об этом сожалеет.
— Поллард погиб, исполняя свой долг, доктор, — успокоил его суперинтендант. — Мы все скорбим о нем — это был настоящий парень. Но вам не в чем упрекать себя, напротив. Благодаря вам мы, быть может, скорее схватим убийцу.
— Я был бы счастлив, окажись это так. Ваш коллега мне очень понравился, и я обещал помочь ему, чем только смогу.
— Благодарю вас, доктор, и прошу, чтобы эту помощь вы теперь оказали нам. Вы ведь лечите в основном наркоманов?
— Не то чтобы в основном, но в Сохо знают, что в случае крайней нужды я могу выручить, не говоря никому об этом ни слова.
— Почему?
Эдэмфис рассказал о судьбе своей дочери, и суперинтендант понял, что врач принял на себя поистине апостольское служение.
— Я вам признателен за доверие, доктор. Однако вы должны знать, что мы, в Ярде, не можем смотреть на это под тем же углом зрения. Для нас главное — схватить торговцев наркотиками, которых я считаю самой гнусной разновидностью преступников.
— Понимаю, но и вы должны согласиться, что судьба доверившихся мне больных для меня важнее, чем наказание виновников их несчастий.
— Конечно. Но прошу вас, подумайте, ведь уничтожить этих мерзавцев — тоже способ помочь вашим больным, и, главное, это значит спасти тех, кто рискует стать новыми жертвами. Поэтому, если случайно вы узнаете что-нибудь такое, что может навести нас на след, умоляю вас не колеблясь сообщить об этом. Не думаю, что своей просьбой я вынуждаю вас хоть в малейшей мере нарушить профессиональный долг.
Прежде чем ответить, доктор Эдэмфис на мгновение задумался.
— Я тоже так не думаю, — сказал он наконец.
Когда Патриция Поттер в строгом черном платье с глубоким вырезом и бриллиантовой брошью на левом плече пела «Жизнь в розовом свете», Том позвонил в кабинет Дункана и сообщил, что, судя по внезапному оживлению в окрестностях кабаре, полицейская облава, должно быть, на подходе.
— Спасибо, Том. В заведении наркоманов нет?
— По правде говоря, не думаю, чтоб были, патрон. Я вышвырнул штук двадцать… Если кое-кто и просочился, значит, у них нет никаких признаков, по которым их могли бы засечь легавые.
— О'кей, Том. И полное хладнокровие, а?
— Можете на меня положиться, патрон.
Джек повесил трубку и невозмутимо сообщил Питеру:
— Фараоны.
— Здесь?
— Идут.
Дэвит встал.
— Пойду встречать.
Убийца появился в вестибюле в тот момент, когда Бойланд, резко отстранив Тома, делавшего вид, будто пытается его задержать, вошел в кабаре в сопровождении Блисса и Мартина. Одновременно дюжина полицейских, согласно приказу, оцепила все выходы. Это вторжение вызвало некоторое замешательство среди клиентуры, но суперинтендант по улыбке бармена понял, что облаву ожидали и найти ничего не удастся. Быстрый взгляд на завсегдатаев и случайных посетителей подтвердил, что среди них нет ни одного хронического наркомана. Все это попахивало тщательно продуманной инсценировкой.
Оставив подчиненных проверять бумаги слушателей Патриции Поттер, суперинтендант поднялся в кабинет Дункана. Тот встретил его с иронической любезностью:
— Меня только что предупредили о вашем приходе, суперинтендант. Иначе я сам встретил бы вас.
Бойланд терпеть не мог такого рода юмора.
— Довольно, Дункан!
— Что-нибудь не в порядке, суперинтендант?
— Не делайте из меня идиота! Нам обоим отлично известно, что вы крупнейший из торговцев наркотиками в Сохо.
Дункан нисколько не смутился.
— Вам повезло, что мы разговариваем без свидетелей, супер. Иначе это заявление принесло бы мне кругленькую сумму в виде возмещения за причиненный моральный ущерб…
— Думаю, что в один прекрасный день оно принесет вам изрядное число лет заключения.
— Сомневаюсь.
— Разве что вы попадете на виселицу.
— За торговлю наркотиками?
— Нет, за убийство инспектора Полларда!
— Вот так новость!
— Вы напрасно смеетесь надо мной, Дункан. Придет час, когда я заставлю вас дорого заплатить за это, очень дорого.
— У меня такое впечатление, что вы выдаете желаемое за действительное, мистер Бойланд. Могу ли я осведомиться о причине вашего визита?
— Наркотики.
— Так ищите их где угодно и сколько угодно. Надеюсь, после обыска ваше предубеждение против меня рассеется.
— Убирайтесь отсюда, Дункан, и живо.
— Позвольте вам напомнить, что я нахожусь у себя.
— Пожалуйста. И что дальше?
— Ничего… Уступаю вам место.
— И пошлите ко мне мисс Поттер.
Дункан прочувствовал удар.
— Чего вы от нее хотите?
— Это вас не касается.
— Ах нет, позвольте…
— Не позволю!
Дункан весь подобрался, как для прыжка, но взгляд Бойланда заставил его подчиниться. Желая хоть как-то успокоить уязвленное самолюбие, он небрежно заметил:
— Я повинуюсь, супер, лишь потому, что вы олицетворяете Закон, но посоветовал бы вам…
— Я не спрашиваю совета у бандитов, Дункан!
На бледном лбу хозяина «Гавайской пальмы» заблестели капельки пота. Он так сжал челюсти, что почувствовал, как их сводит от боли, но все-таки сумел спокойно проговорить:
— Вам бы очень хотелось, чтобы я на вас набросился, правда?
— Да, действительно, это доставило бы мне большое удовольствие.
— Вам так не терпится засадить меня за решетку?
— Нет… я бы убил вас, Дункан. Видите ли, от некоторых приемов спасения нет, и мне они известны.
Джек, ничего не ответив, вышел.
Суперинтендант видел Патрицию Поттер только на фотографиях. Он нашел, что она не только красива, но и прекрасно держится. В ее манерах, в тембре голоса, в выборе выражений была какая-то утонченность.
— Вы хотели меня видеть, сэр?
— Как поживает ваш дядя, мисс Поттер?
Девушка явно не ожидала подобного вопроса и смутилась.
— Мой дядя? — машинально повторила она.
— Да, эта милая старая гнида Сэм Блум?
Патриция покраснела и в полном замешательстве пробормотала:
— По правде говоря, Сэм мне не дядя.
— Вот удивительно!
Однако в тоне полицейского звучала скорее насмешка, чем изумление. И Патриция это тут же уловила.
— Сэм был очень добр ко мне, когда я приехала в Лондон, поэтому я и привыкла называть его дядей. Глупо, правда?
— Ладно бы глупо, но это еще и вранье!
— Однако, сэр…
— Прекратим игру, мисс Поттер. Откуда вы приехали в Лондон?
— Из небольшого села близ Уэлшпула… Я из Уэльса. Мои родители — фермеры.
— Значит, остаться в деревне и выйти замуж за фермера вы не захотели?
— Нет.
— Жаль. Сколько вам лет, мисс Поттер?
— Двадцать три.
— Мне на двадцать пять больше, и это позволяет сказать вам, ради вашего же будущего, что лучше бы вы вышли замуж за простого батрака, чем жить с Дунканом, который в лучшем случае окончит дни в тюрьме.
Мисс Поттер восприняла эти слова далеко не так, как ожидал супер.
— Я это поняла всего несколько часов назад.
— Почему несколько часов? Говорите, мисс Поттер! Прошу вас! Вы можете очень облегчить нашу задачу.
В ответ она прошептала:
— Я ничего не знаю, сэр, ничего… и я не хочу умирать.
— Но…
Патриция поднесла палец к плотно сжатым губам и кивком указала суперинтенданту на дверь. Тот одним прыжком подскочил к двери и резко дернул ручку на себя. Подслушивавший разговор Питер Дэвит едва не растянулся посреди комнаты. Полицейский повернулся к молодой женщине и ледяным тоном произнес:
— Я просто поражен, что здесь так плохо ведется хозяйство и что в заведении такого класса прямо за дверью валяются отбросы!
Дэвит в ярости надвинулся на суперинтенданта.
— Ну, вы…
Питера пригвоздило к месту скорее удивление, чем боль от пощечины, которой от души наградил его Бойланд.
— Я не позволю, чтобы со мной разговаривали в таком тоне, — отчеканил полицейский.
И, не обращая больше внимания на Дэвита, Бойланд повернулся к певице:
— До свидания, мисс Поттер… И это не просто формула вежливости.
Как только Патриция вышла, суперинтендант взял шляпу и тоже направился к двери.
— Ну а я? — почти закричал Дэвит. — Меня вы не хотите допросить?
Полицейский смерил его взглядом.
— К чему терять время?
— Но…
— Я отлично знаю: это вы убили инспектора Джеффри Полларда, за что и будете повешены. Тут всего-навсего вопрос времени. Известно мне также, что вы убили мисс Банхилл… Этого более чем достаточно — надеюсь, вы отдаете себе в этом отчет, — чтобы однажды утром палач набросил вам на голову черный капюшон, а потом затянул на шее петлю… Воспользуйтесь же днями, которые у вас остались. Дэвит.
— У вас нет доказательств! — счел нужным возразить встревоженный убийца.
— Вам следовало убить заодно и хозяйку дома, где жила мисс Банхилл. Вы сделали непростительную ошибку, Дэвит. И исправить ее невозможно — если с этой женщиной что-нибудь случится, вы подпишете свой смертный приговор. До скорого.
Сам того не подозревая, инспектор Бойланд этим последним замечанием насчет дамы с Сент-Аннс-роуд спас жизнь Сэму Блуму, в котором Питер уже начал было подозревать возможного иуду.
Естественно, несмотря на то что обыск был проведен самым тщательным образом, полиция не обнаружила в «Гавайской пальме» даже намека на наркотики. В течение трех месяцев за кабаре велось пристальное наблюдение, а потом, поскольку Ярд не располагал лишними людьми и не мог позволить себе до бесконечности тянуть дело, в котором не появилось ни малейшего просвета, хочешь — не хочешь пришлось ослабить хватку. Четыре месяца спустя стало очевидно, что Дункан и Дэвит, сознавая нависшую над ними опасность, либо ограничиваются доходами с кабаре, либо куда хитрее тех, на ком лежала обязанность поймать их за руку. И это последнее предположение было ближе к истине, поскольку наркотики продолжали распространяться в Сохо с прежней интенсивностью. Наконец пришел день, когда суперинтендант Бойланд вызвал к себе в кабинет инспекторов Блисса и Мартина.
— К сожалению, придется оставить Дункана и Дэвита в покое, — сообщил он. — Я получил приказ.
Блисс, отличавшийся бурным темпераментом, взорвался:
— Значит, эти сволочи выйдут сухими из воды?
Суперинтендант пожал плечами.
— Там, наверху, решили, что мы напрасно теряем время.
— Если бы не жена и малыш, я бы подал в отставку! — в ярости прорычал Блисс.
— Ну, Блисс, не надо так переживать. Мы должны подчиниться. Я знаю, это не всегда весело, а порой кажется и вовсе несправедливым, но приказы есть приказы, и, поступая сюда на работу, мы обязались их выполнять. Раз там считают, что мы зря тратим время, следя за Дунканом и Дэвитом…
Даже миролюбивый Мартин и тот не выдержал:
— Значит, Поллард погиб просто так…
Бойланд не ответил — сказать ему было нечего.
Глава II
Сидя в машине у вокзала Сент-Панкрас, водитель такси Джон Эрмитедж кипел от негодования. Ну почему он должен торчать на стоянке под надзором агентов компании как раз сейчас, когда его жена Мэдж вот-вот произведет на свет четвертого ребенка, а он, Джон, с ума сходит от волнения! Трое предыдущих родов прошли самым благополучным образом, и на сей раз тоже ничто не предвещало каких-либо осложнений. Во всяком случае, таково было мнение врача. Но Джон отличался крайней нервозностью и к тому же любил Мэдж. Воображение пессимиста рисовало будущее, каким оно станет, если Мэдж… От сознания такой перспективы холодный пот заструился по позвоночнику Джона, но он ничего не мог с собой поделать (натура сильнее!), и избавиться от ожидания предполагаемой катастрофы не удавалось. В больнице считали, что новый маленький (или маленькая) Эрмитедж никак не окажется в нашей юдоли скорби раньше полуночи, а то и рассвета. Пробило семь часов. Джон на мгновение встрепенулся, но тут же снова погрузился в черную меланхолию. Ему казалось, что эта кошмарная агония никогда не кончится. Джон подумал было, не оставить ли на минутку машину и сбегать в соседний бар позвонить в роддом, но там его уже дважды за это сурово отчитали, и он не решался снова беспокоить перегруженных работой людей.
В это время у выхода с платформы началась толчея, и Джон сказал себе, что, должно быть, прибыл поезд из Шотландии. Вскоре появились первые путешественники, и Эрмитедж сразу же обратил внимание на одетого в юбочку колосса. Тот ошарашенно озирался, держа в руках два чемодана невероятных размеров. Таксист решил, что их наверняка делали по заказу. Забыв на мгновение о Мэдж, Джон забавлялся, наблюдая за шотландцем, который, видимо, пребывал в полной растерянности. Таксист подумал, что, хоть природа на редкость щедро одарила молодого горца, он станет легкой добычей для любого отребья, живущего за счет наивности тех, кто приезжает в Лондон впервые. Другой водитель, Уильям Уолнот, крикнул Джону:
— Ой, Джон, глянь-ка, какого паренька мамаша выпустила прогуляться! Его явно ждут неприятные встречи!
Как будто нарочно, чтобы подтвердить слова шофера, двое из тех подонков, что таскаются по вокзалам в надежде стянуть чемодан, подошли к молодому гиганту с обеих сторон и, взявшись за ручки его чемоданов, вступили в беседу, очевидно убеждая путешественника предоставить им заботу о багаже. Эрмитеджу стало не по себе.
— Оставим их в покое, Уильям, или вмешаемся?
Вместо ответа тот указал ему пальцем на полисмена, который, пристроившись за колонной, готовился взяться за дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16