— Сэр Арчибальд!— Да, мисс Вулер?— Ваша жена сейчас с Терри Лаудхэмом!— В самом деле?— И они идут сюда пешком!— Ну и что?— Но… Неужели вы не понимаете?— Что именно, мисс?— Неужели вы не знаете, какая у Терри репутация? Уж кто-кто, а я на собственной шкуре убедилась, что молва не преувеличивает!Баронет поправил монокль.— Я понятия не имею, что говорят о мистере Лаудхэме, — ледяным тоном заметил он, — и меня это ни в малейшей степени не интересует, мисс Вулер. Зато доброе имя леди Лаудер мне весьма дорого, и я не допущу, чтобы его пятнали хотя бы намеком на какие бы то ни было подозрения… Буду премного обязан, если вы это хорошенько запомните.Англичанка покраснела до корней волос.— Короче, вам плевать, что ваша жена и Терри…— Прошу вас, мисс Вулер, ни слова больше… Позвольте откланяться.И, не обращая больше внимания на Эннабель, сэр Арчибальд демонстративно повернулся спиной. Публичное унижение так потрясло секретаршу консула, что с нее мигом слетел весь благоприобретенный лоск.— Тряпка, жалкая тряпка — вот вы кто! — завопила она. — Дегенерат! Другой вот-вот уведет у вас жену, а вы отделываетесь банальными фразами.Посетители с особым любопытством взирали на эту сцену, поскольку британцы крайне редко ссорятся на людях. Баронет, чуть заметно пожав плечами, снова повернулся к мисс Вулер.— Боюсь, вас слишком мало шлепали в детстве, мисс…— И вам бы очень хотелось восполнить этот пробел, грязный аристократишка?В баре раздались приглушенные смешки.— По правде говоря, мисс, это и впрямь доставило бы мне удовольствие.Секретарша, вне себя от ярости, замахнулась на баронета, но вовремя подоспевший Малькольм Райхоуп поймал ее руку на лету.— Эннабель! Вы что, с ума сошли?— Отпустите меня, мерзкий пьянчуга!В ту же секунду к ним подошел метрдотель.— Позвольте, я вас провожу, мисс.Как и следовало ожидать, мисс Вулер разрыдалась и покорно проследовала к выходу. Метрдотель подозвал такси и приказал отвезти англичанку домой. Некоторое время после ее ухода в баре царило напряженное молчание. Атмосферу разрядил сэр Арчибальд. С самым светским видом он, как ни в чем не бывало, поблагодарил Малькольма.— Благодарю, что так удачно заглянули сюда, мистер Райхоуп. Выпьете со мной виски?— С удовольствием. Что за муха ее укусила?— Насколько я понял, мистер Лаудхэм идет сюда вместе с леди Лаудер. Этого оказалось довольно, чтобы вызвать приступ бешеной ревности. Надо полагать, мисс Вулер настолько ценит привязанность молодого человека, что искренне вообразила, будто все женщины только и мечтают его похитить.— Терри Лаудхэм — подонок.— Ну-ну, не хватало еще, чтобы и вы тоже впали в истерику. Битва не проиграна, пока кто-то из противников не покинул поле.Сэр Арчибальд повернулся к австрийцу, с которым разговаривал до прихода мисс Вулер.— Как видите, сударь, в Вене тоже кое-что происходит!Австриец поклонился.— Меня восхитила ваша выдержка, сэр. Эта буйная юная особа позволила себе назвать вас тряпкой… Честно говоря, я бы, пожалуй, не стерпел!Баронет добродушно улыбнулся и, обращаясь одновременно к обоим собеседникам, заметил:— Мисс Вулер ревнует, а от ревнивицы не стоит ожидать здравых суждений. Кроме того, она, вероятно, еще ничего не знает, иначе не посмела бы так со мной разговаривать…— Не знает о чем, простите за нескромность?— Да о том, что вчера в Граце я прикончил парня, который имел наглость невежливо со мной разговаривать.Райхоуп закрыл глаза и судорожно стиснул в руке бокал. А другой сосед сэра Арчибальда чуть не захлебнулся мадерой. Впрочем, флегматичное замечание баронета вызвало сильное волнение среди всех, кто его расслышал.— Вы убили человека, сэр?— Да, и довольно крепкого малого, но уж очень несимпатичного…Австриец, окинув ближайшее окружение слегка потерянным взглядом, попросил уточнений:— Так вы его и в самом деле…— Я думаю, да… Раскроил череп топориком. Должен признаться, зрелище не из приятных. Очевидно, у меня слишком тяжелая рука, но, уверяю вас, в комнате стало очень грязно…Малькольм попытался урезонить баронета:— Этих господ совсем не интересуют такие вещи, сэр Арчибальд!Однако его реплика вызвала лавину возражений.— Похоже, никто не разделяет вашей точки зрения, старина, — ехидно бросил Лаудер.— Но, прошу вас, сэр Арчибальд, послушайте доброго совета…— Вы становитесь скучным, мой дорогой, а именно этого настоящий джентльмен вынести никак не может. В том числе, конечно, и я.— Надеюсь, вам не придется пожалеть об излишней откровенности…— Я никогда ни о чем не жалею.
Рут и Терри долго шли молча. Не смея в том признаться открыто, оба наслаждались прогулкой вдвоем, но в то же время испытывали легкие угрызения совести. Рут не могла выбросить из головы Арчибальда, а Терри — изгладить из памяти Эннабель. Общее сожаление о потерянной или по крайней мере изрядно ограниченной свободе еще больше сближало молодых людей, но пока они об этом не догадывались.Разговор начался с ничего не значащих банальностей, словно каждый с трудом преодолевал невидимый барьер. Наконец, поговорив об Австрии, и в частности о Вене, а заодно о Великобритании, Лаудхэм рискнул задать мучивший его вопрос:— Леди Лаудер… Как вы могли выйти замуж за баронета?Сама не понимая почему, Рут почувствовала, что ей непременно нужно оправдаться в глазах Терри. Она рассказала о своем безрадостном детстве, не только без родителей, но и без единого близкого родственника, потом о столь же невеселой юности и обо всем, что ей пришлось пережить, чтобы добиться нынешнего положения. Перед свадьбой сэр Арчибальд представлялся лишь своего рода возмещением за прежние горести… Превратиться в леди, по сути дела, значило бы зримо доказать, что Рут преодолела все препятствия, какие только жизнь ставила на ее пути. И, соглашаясь выйти за баронета, она не думала ни о чем другом.— Вы… вы его любите?Не слишком приличное любопытство собеседника отнюдь не возмутило молодую женщину. Здесь, в Вене, в волшебный вечерний час хотелось пренебречь всеми общественными установками и освященными временем и традицией нормами сдержанности. Не отдавая себе в том отчета, леди Лаудер разговаривала не столько с Терри, сколько сама с собой. Более того, посмей Лаудхэм задать тот же вопрос утром, Рут сурово поставила бы его на место.— Нет.— А он?— Арчибальд? Вряд ли он вообще способен питать глубокие чувства к кому бы то ни было. Прежде всего баронет влюблен в самого себя, да еще, пожалуй, испытывает искреннюю привязанность к матери. Жизнь он постигал в Оксфорде, и все, что не соответствует вынесенным оттуда представлениям, склонен считать сказкой или ложью. Никто и ничто не сможет открыть ему глаза.Рут нисколько не обиделась, когда Терри ласково сжал ее руку в знак того, что понимает и разделяет огорчение спутницы. Бывшая мисс Трексмор впервые в жизни откровенно говорила о себе. Это приводило ее в замешательство и в то же время облегчало душу.— А вы, мистер Лаудхэм?— О, я мог бы рассказать вам примерно ту же историю. Нищие родители… Отец слишком много пил, чтобы скопить хоть малую толику денег. Мать рано умерла — надорвалась за работой. Учился я через пень-колоду, в пятнадцать лет удрал из дому, а отец и не подумал разыскивать. Потом мне повезло — в Америке я встретил одного потрясающего типа. Он-то и объяснил толком, что за штука жизнь и каким оружием с ней бороться. Еще через некоторое время я поступил в небольшой провинциальный университет, а деньги на это добывал, помогая старику садовнику. В Англию я вернулся готовым на все — как на самые благородные поступки, так и на преступление, но, к счастью, почти сразу столкнулся с агентом МИ-пять. Было это семь лет назад… Вот и все.— А теперь у вас есть Эннабель Вулер…— О, Эннабель… Это не она у меня есть, нет, правильнее было бы сказать, что Эннабель хочет получить меня.Рут охватило блаженное тепло.— Кажется, она вас очень любит?— Да, как Райхоупа, до того как появился я…— Откуда такая горечь, Терри? Я не сомневаюсь, что мисс Вулер вполне порядочная девушка.— Несомненно, как, впрочем, и то, что она навевает на меня смертельную скуку.— Но в таком случае почему вы до сих пор не сказали ей об этом?— Пороху не хватает.Она умолкла, чувствуя, что самое главное уже сказано. Но через несколько минут Терри не выдержал.— Из Эннабель с ее снобизмом и вечной оглядкой на чужое мнение получилась бы идеальная супруга для баронета, — с напускной беспечностью рассмеялся он.— Так вы находите, что я…— Вы? Нет, вы созданы вовсе не для светских салонов и реверансов. Вам следовало бы встретить парня вроде меня… А уж если б мне подфартило найти такую подругу, я бы далеко пошел.Рут промолчала. Теперь к сказанному уже и в самом деле было нечего добавить, и больше никто из них не проронил ни слова. Только когда Рут уже собиралась толкнуть дверь в бар, Лаудхэм удержал ее.— Возможно, нам больше не представится случая поговорить так свободно… Но я хочу, чтобы вы знали, насколько ваше присутствие здесь, ваше доверие и дружба помогают мне держаться на плаву. И я благодарен вам до глубины души.Леди Лаудер охватило доселе неведомое ей чувство.— Я тоже… вам благодарна, — с трудом выдавила она. — И рада, что мы смогли познакомиться поближе…Сами по себе слова не выражали и сотой доли ее волнения, зато интонация с лихвой искупала их незначительность.Войдя в бар, молодые люди с изумлением обнаружили, что все посетители собрались в одном углу, но не прошло и нескольких минут, как в центре этого мини-столпотворения они узрели разглагольствующего баронета.— Господи, что он еще отчудил? — простонала Рут.Увидев коллег, Райхоуп бросился навстречу.— О, леди Лаудер! Если вы имеете хоть какое-то влияние на сэра Арчибальда, умоляю вас, попытайтесь заставить его умолкнуть!— А что он натворил?Малькольм скорчил гримасу:— Ничего особенного… Всего-навсего рассказывает кому ни попадя, каким образом прикончил убийцу Крукеля… Таким образом, если до сих пор хоть одни австриец не знал, чем мы занимаемся, то теперь и он в курсе. Честно говоря, леди Лаудер, мне бы страшно хотелось, чтобы вы навсегда избавили нас от своего супруга! Я чудовищно плохо воспитан, миледи, и потому сразу скажу, что каких только кретинов я не встречал в этой собачьей жизни, но такого, как баронет, еще ни разу!И, решив, очевидно, что разговор исчерпан, Малькольм Райхоуп вернулся к собравшимся вокруг сэра Арчибальда. Лаудхэм наклонился и шепнул на ухо Рут:— Надеюсь, вы не сочтете меня неотесанным грубияном вроде Малькольма, если я скажу, что, по-моему, вы заслуживаете спутника жизни получше?— Нет… но лучше ничего не говорите…Баронет в очередной раз описывал внимательным слушателям и зрителям, каким мастерским ударом он раскроил череп противника, как вдруг до него донесся голос леди Лаудер:— Боюсь, вы роняете свое достоинство, Арчибальд. Ведите себя прилично!— Вы так думаете, дорогая?— Уверена!— В таком случае прошу меня извинить, джентльмены…Недавний собеседник баронета не мог скрыть разочарование:— А вы не знаете, зачем тому типу понадобилось убивать сапожника?— Нет, мне это совершенно безразлично. Подобные людишки вообще не заслуживают ни малейшего внимания.Перед сэром Арчибальдом внезапно вырос Райхоуп.— Немедленно заберите свои слова обратно!Баронет окинул его высокомерным взглядом.— Мне не нравится ваш тон, — обронил он.— А мне — та несусветная чушь, которую вы несете вот уже добрых полчаса!— Как ни прискорбно, но я вынужден заметить, что вы не джентльмен, Райхоуп!— А я имею честь сообщить вам, что не знаю, какая из черт вашего характера вызывает у меня большее презрение: малодушие или тупость!— Мне очень жаль, Райхоуп, но, право же, вы сами нарывались на неприятности!Как истинный британец баронет нанес молниеносный боксерский удар левой, и Малькольм без сознания рухнул к его ногам. Сэр Арчибальд оглядел бар.— Еще раз прошу прощения, джентльмены, но я терпеть не могу хамства. — Он подозвал бармена. — Будьте любезны, приготовьте ему виски.— Здорово же у вас работает левая рука, сударь! — заметил кто-то из посетителей.Терри и один из официантов взгромоздили Малькольма на стул, а Рут начала растирать ему виски. Посетители вернулись за столики, радуясь неожиданному развлечению и немного досадуя, что все так быстро кончилось. Открыв глаза, Райхоуп увидел, что баронет протягивает ему бокал виски. От выпивки он не отказался, но сердито пробормотал:— Вы меня застали врасплох… ну да ничего! Я еще отыграюсь!— Вы злитесь на меня, потому что я застукал вас в Граце, у Гауптбрюке! Вы надеялись ускользнуть незамеченным…— Да нет, я понял, что вы меня обнаружили, но не хотел попадаться на глаза Фернсу.— Фернсу? — удивился Терри.— Угу, он шел по пятам за баронетом и леди Лаудер.Рут, Лаудхэм и сэр Арчибальд переглянулись.— Короче говоря, вчера все мы дружно побывали в Граце, — подвела итог леди Лаудер.
Как только они вернулись в «Кайзерин Элизабет», Рут спросила мужа, что он думает о поездке Фернса в Грац. Врать Райхоупу незачем, поскольку у них с консулом вроде бы неплохие отношения. Но почему Фернс никого не предупредил, что тоже поедет в столицу Штирии?— Понятия не имею, дорогая… впрочем, с какой стати туда понесло Райхоупа, я тоже не понимаю…— А ведь верно! Он не сказал нам, зачем ездил в Грац! Но вы ведь не думаете, что…— Послушайте, дорогая, я был бы вам очень признателен, если бы вы больше никогда не упоминали при мне об этих людишках. Ради вашего удовольствия я готов признать, что между разными секретными службами и в самом деле происходят довольно неприглядные столкновения, но я ни в коем случае не желаю принимать в них участия. Хорошо бы и вам поступать точно так же.— И не надейтесь! Я дала слово и сдержу его во что бы то ни стало!— Но, в конце-то концов, неужели вам нравится общество всяких бандитов?— Они ничуть не хуже вас и ваших светских приятелей, сэр Арчибальд Лаудер! Да, никто из этих ребят не учился ни в Оксфорде, ни в Кембридже… возможно, им не хватает моральных принципов, но никак не мужества! А коли хотите знать мое мнение, так оно куда важнее любых правил! Да вы хоть знаете, что такое жизнь?— Мне тридцать пять лет, дорогая…— По документам — да, но на самом деле вы так и остались недорослем!— В то время как Терри Лаудхэм, похоже, мужчина в полном смысле слова?Рут сразу потеряла почву под ногами.— Почему вы упомянули именно о Терри Лаудхэме?— Разве не с ним вы прогуляли весь сегодняшний вечер?— Да, и что с того? Вы, часом, не ревнуете?— Чтобы я стал ревновать к какому-то Лаудхэму? Полагаю, вы шутите? (За одни эти слова леди Лаудер с удовольствием надавала бы супругу пощечин.) Нет, о ревности не может быть и речи, но из-за этого молодого человека мне пришлось выдержать крайне неприятную сцену с мисс Вулер.— С Эннабель? И… где же?— В «Казанове».— А почему она устроила скандал?— Да все ревность, дорогая моя, самая обыкновенная ревность. Юная особа вбила себе в голову, будто вы хотите отбить у нее жениха, и просила меня вмешаться.— Вот психопатка!— Примерно так я ей и сказал. — Баронет презрительно хмыкнул: — Просто невероятно, до чего нахальны бывают эти мещане! Представьте себе, мисс Вулер якобы пеклась о вашей репутации! Ну, мне и пришлось объяснить, что, будучи леди, вы сумеете сами о себе позаботиться. Хотя, разумеется, все мы знаем, что такое ослепление любви…— Вы?..— Я говорил вообще…— А, ну ладно…— Однако скандальное поведение мисс Вулер доказывает, как мало вы себя цените, дорогая. Прошу вас, бросьте вы все эти глупые фантазии и давайте поскорее вернемся в Лондон!— Я не могу уехать, пока не выясню, как погибли Лукан и Крукель.— Ну, насчет последнего, по-моему, все совершенно ясно: парню перерезали горло…— Я хотела сказать, почему…— Не понимаю, какое отношение это имеет к вам! Из-за ваших капризов мне приходится вести совершенно дикий образ жизни, выслушивать оскорбления и убивать, защищая и себя, и вас! Вы отдаете себе отчет, что, узнай обо всех этих гнусностях в моем клубе, меня могут лишить почетного титула президента?Рут, с жалостью взглянув на мужа, покачала головой:— Бедный Арчибальд!..И она скользнула под одеяло, подумав, что даже человек, столкнувшийся с мамонтом, вряд ли оказался бы в более затруднительном положении, чем она, выйдя замуж за Лаудера. Глава 6 Вместе с завтраком Рут принесли телефонограмму: мистер Джим Фернс просил леди Лаудер как можно скорее приехать к нему в консульство. Выяснилось, что шеф венской контрразведки звонил полтора часа назад, но, несмотря на явную спешку, просил не будить Рут.Не обращая внимания на супруга, все еще погруженного в счастливый сон, молодая женщина торопливо умылась и побежала в консульство. Сэру Арчибальду она оставила записку, что вернется к обеду.
Фернс принял леди Лаудер, как только ему доложили о ее приходе. Судя по всему, настроение его оставляло желать лучшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Рут и Терри долго шли молча. Не смея в том признаться открыто, оба наслаждались прогулкой вдвоем, но в то же время испытывали легкие угрызения совести. Рут не могла выбросить из головы Арчибальда, а Терри — изгладить из памяти Эннабель. Общее сожаление о потерянной или по крайней мере изрядно ограниченной свободе еще больше сближало молодых людей, но пока они об этом не догадывались.Разговор начался с ничего не значащих банальностей, словно каждый с трудом преодолевал невидимый барьер. Наконец, поговорив об Австрии, и в частности о Вене, а заодно о Великобритании, Лаудхэм рискнул задать мучивший его вопрос:— Леди Лаудер… Как вы могли выйти замуж за баронета?Сама не понимая почему, Рут почувствовала, что ей непременно нужно оправдаться в глазах Терри. Она рассказала о своем безрадостном детстве, не только без родителей, но и без единого близкого родственника, потом о столь же невеселой юности и обо всем, что ей пришлось пережить, чтобы добиться нынешнего положения. Перед свадьбой сэр Арчибальд представлялся лишь своего рода возмещением за прежние горести… Превратиться в леди, по сути дела, значило бы зримо доказать, что Рут преодолела все препятствия, какие только жизнь ставила на ее пути. И, соглашаясь выйти за баронета, она не думала ни о чем другом.— Вы… вы его любите?Не слишком приличное любопытство собеседника отнюдь не возмутило молодую женщину. Здесь, в Вене, в волшебный вечерний час хотелось пренебречь всеми общественными установками и освященными временем и традицией нормами сдержанности. Не отдавая себе в том отчета, леди Лаудер разговаривала не столько с Терри, сколько сама с собой. Более того, посмей Лаудхэм задать тот же вопрос утром, Рут сурово поставила бы его на место.— Нет.— А он?— Арчибальд? Вряд ли он вообще способен питать глубокие чувства к кому бы то ни было. Прежде всего баронет влюблен в самого себя, да еще, пожалуй, испытывает искреннюю привязанность к матери. Жизнь он постигал в Оксфорде, и все, что не соответствует вынесенным оттуда представлениям, склонен считать сказкой или ложью. Никто и ничто не сможет открыть ему глаза.Рут нисколько не обиделась, когда Терри ласково сжал ее руку в знак того, что понимает и разделяет огорчение спутницы. Бывшая мисс Трексмор впервые в жизни откровенно говорила о себе. Это приводило ее в замешательство и в то же время облегчало душу.— А вы, мистер Лаудхэм?— О, я мог бы рассказать вам примерно ту же историю. Нищие родители… Отец слишком много пил, чтобы скопить хоть малую толику денег. Мать рано умерла — надорвалась за работой. Учился я через пень-колоду, в пятнадцать лет удрал из дому, а отец и не подумал разыскивать. Потом мне повезло — в Америке я встретил одного потрясающего типа. Он-то и объяснил толком, что за штука жизнь и каким оружием с ней бороться. Еще через некоторое время я поступил в небольшой провинциальный университет, а деньги на это добывал, помогая старику садовнику. В Англию я вернулся готовым на все — как на самые благородные поступки, так и на преступление, но, к счастью, почти сразу столкнулся с агентом МИ-пять. Было это семь лет назад… Вот и все.— А теперь у вас есть Эннабель Вулер…— О, Эннабель… Это не она у меня есть, нет, правильнее было бы сказать, что Эннабель хочет получить меня.Рут охватило блаженное тепло.— Кажется, она вас очень любит?— Да, как Райхоупа, до того как появился я…— Откуда такая горечь, Терри? Я не сомневаюсь, что мисс Вулер вполне порядочная девушка.— Несомненно, как, впрочем, и то, что она навевает на меня смертельную скуку.— Но в таком случае почему вы до сих пор не сказали ей об этом?— Пороху не хватает.Она умолкла, чувствуя, что самое главное уже сказано. Но через несколько минут Терри не выдержал.— Из Эннабель с ее снобизмом и вечной оглядкой на чужое мнение получилась бы идеальная супруга для баронета, — с напускной беспечностью рассмеялся он.— Так вы находите, что я…— Вы? Нет, вы созданы вовсе не для светских салонов и реверансов. Вам следовало бы встретить парня вроде меня… А уж если б мне подфартило найти такую подругу, я бы далеко пошел.Рут промолчала. Теперь к сказанному уже и в самом деле было нечего добавить, и больше никто из них не проронил ни слова. Только когда Рут уже собиралась толкнуть дверь в бар, Лаудхэм удержал ее.— Возможно, нам больше не представится случая поговорить так свободно… Но я хочу, чтобы вы знали, насколько ваше присутствие здесь, ваше доверие и дружба помогают мне держаться на плаву. И я благодарен вам до глубины души.Леди Лаудер охватило доселе неведомое ей чувство.— Я тоже… вам благодарна, — с трудом выдавила она. — И рада, что мы смогли познакомиться поближе…Сами по себе слова не выражали и сотой доли ее волнения, зато интонация с лихвой искупала их незначительность.Войдя в бар, молодые люди с изумлением обнаружили, что все посетители собрались в одном углу, но не прошло и нескольких минут, как в центре этого мини-столпотворения они узрели разглагольствующего баронета.— Господи, что он еще отчудил? — простонала Рут.Увидев коллег, Райхоуп бросился навстречу.— О, леди Лаудер! Если вы имеете хоть какое-то влияние на сэра Арчибальда, умоляю вас, попытайтесь заставить его умолкнуть!— А что он натворил?Малькольм скорчил гримасу:— Ничего особенного… Всего-навсего рассказывает кому ни попадя, каким образом прикончил убийцу Крукеля… Таким образом, если до сих пор хоть одни австриец не знал, чем мы занимаемся, то теперь и он в курсе. Честно говоря, леди Лаудер, мне бы страшно хотелось, чтобы вы навсегда избавили нас от своего супруга! Я чудовищно плохо воспитан, миледи, и потому сразу скажу, что каких только кретинов я не встречал в этой собачьей жизни, но такого, как баронет, еще ни разу!И, решив, очевидно, что разговор исчерпан, Малькольм Райхоуп вернулся к собравшимся вокруг сэра Арчибальда. Лаудхэм наклонился и шепнул на ухо Рут:— Надеюсь, вы не сочтете меня неотесанным грубияном вроде Малькольма, если я скажу, что, по-моему, вы заслуживаете спутника жизни получше?— Нет… но лучше ничего не говорите…Баронет в очередной раз описывал внимательным слушателям и зрителям, каким мастерским ударом он раскроил череп противника, как вдруг до него донесся голос леди Лаудер:— Боюсь, вы роняете свое достоинство, Арчибальд. Ведите себя прилично!— Вы так думаете, дорогая?— Уверена!— В таком случае прошу меня извинить, джентльмены…Недавний собеседник баронета не мог скрыть разочарование:— А вы не знаете, зачем тому типу понадобилось убивать сапожника?— Нет, мне это совершенно безразлично. Подобные людишки вообще не заслуживают ни малейшего внимания.Перед сэром Арчибальдом внезапно вырос Райхоуп.— Немедленно заберите свои слова обратно!Баронет окинул его высокомерным взглядом.— Мне не нравится ваш тон, — обронил он.— А мне — та несусветная чушь, которую вы несете вот уже добрых полчаса!— Как ни прискорбно, но я вынужден заметить, что вы не джентльмен, Райхоуп!— А я имею честь сообщить вам, что не знаю, какая из черт вашего характера вызывает у меня большее презрение: малодушие или тупость!— Мне очень жаль, Райхоуп, но, право же, вы сами нарывались на неприятности!Как истинный британец баронет нанес молниеносный боксерский удар левой, и Малькольм без сознания рухнул к его ногам. Сэр Арчибальд оглядел бар.— Еще раз прошу прощения, джентльмены, но я терпеть не могу хамства. — Он подозвал бармена. — Будьте любезны, приготовьте ему виски.— Здорово же у вас работает левая рука, сударь! — заметил кто-то из посетителей.Терри и один из официантов взгромоздили Малькольма на стул, а Рут начала растирать ему виски. Посетители вернулись за столики, радуясь неожиданному развлечению и немного досадуя, что все так быстро кончилось. Открыв глаза, Райхоуп увидел, что баронет протягивает ему бокал виски. От выпивки он не отказался, но сердито пробормотал:— Вы меня застали врасплох… ну да ничего! Я еще отыграюсь!— Вы злитесь на меня, потому что я застукал вас в Граце, у Гауптбрюке! Вы надеялись ускользнуть незамеченным…— Да нет, я понял, что вы меня обнаружили, но не хотел попадаться на глаза Фернсу.— Фернсу? — удивился Терри.— Угу, он шел по пятам за баронетом и леди Лаудер.Рут, Лаудхэм и сэр Арчибальд переглянулись.— Короче говоря, вчера все мы дружно побывали в Граце, — подвела итог леди Лаудер.
Как только они вернулись в «Кайзерин Элизабет», Рут спросила мужа, что он думает о поездке Фернса в Грац. Врать Райхоупу незачем, поскольку у них с консулом вроде бы неплохие отношения. Но почему Фернс никого не предупредил, что тоже поедет в столицу Штирии?— Понятия не имею, дорогая… впрочем, с какой стати туда понесло Райхоупа, я тоже не понимаю…— А ведь верно! Он не сказал нам, зачем ездил в Грац! Но вы ведь не думаете, что…— Послушайте, дорогая, я был бы вам очень признателен, если бы вы больше никогда не упоминали при мне об этих людишках. Ради вашего удовольствия я готов признать, что между разными секретными службами и в самом деле происходят довольно неприглядные столкновения, но я ни в коем случае не желаю принимать в них участия. Хорошо бы и вам поступать точно так же.— И не надейтесь! Я дала слово и сдержу его во что бы то ни стало!— Но, в конце-то концов, неужели вам нравится общество всяких бандитов?— Они ничуть не хуже вас и ваших светских приятелей, сэр Арчибальд Лаудер! Да, никто из этих ребят не учился ни в Оксфорде, ни в Кембридже… возможно, им не хватает моральных принципов, но никак не мужества! А коли хотите знать мое мнение, так оно куда важнее любых правил! Да вы хоть знаете, что такое жизнь?— Мне тридцать пять лет, дорогая…— По документам — да, но на самом деле вы так и остались недорослем!— В то время как Терри Лаудхэм, похоже, мужчина в полном смысле слова?Рут сразу потеряла почву под ногами.— Почему вы упомянули именно о Терри Лаудхэме?— Разве не с ним вы прогуляли весь сегодняшний вечер?— Да, и что с того? Вы, часом, не ревнуете?— Чтобы я стал ревновать к какому-то Лаудхэму? Полагаю, вы шутите? (За одни эти слова леди Лаудер с удовольствием надавала бы супругу пощечин.) Нет, о ревности не может быть и речи, но из-за этого молодого человека мне пришлось выдержать крайне неприятную сцену с мисс Вулер.— С Эннабель? И… где же?— В «Казанове».— А почему она устроила скандал?— Да все ревность, дорогая моя, самая обыкновенная ревность. Юная особа вбила себе в голову, будто вы хотите отбить у нее жениха, и просила меня вмешаться.— Вот психопатка!— Примерно так я ей и сказал. — Баронет презрительно хмыкнул: — Просто невероятно, до чего нахальны бывают эти мещане! Представьте себе, мисс Вулер якобы пеклась о вашей репутации! Ну, мне и пришлось объяснить, что, будучи леди, вы сумеете сами о себе позаботиться. Хотя, разумеется, все мы знаем, что такое ослепление любви…— Вы?..— Я говорил вообще…— А, ну ладно…— Однако скандальное поведение мисс Вулер доказывает, как мало вы себя цените, дорогая. Прошу вас, бросьте вы все эти глупые фантазии и давайте поскорее вернемся в Лондон!— Я не могу уехать, пока не выясню, как погибли Лукан и Крукель.— Ну, насчет последнего, по-моему, все совершенно ясно: парню перерезали горло…— Я хотела сказать, почему…— Не понимаю, какое отношение это имеет к вам! Из-за ваших капризов мне приходится вести совершенно дикий образ жизни, выслушивать оскорбления и убивать, защищая и себя, и вас! Вы отдаете себе отчет, что, узнай обо всех этих гнусностях в моем клубе, меня могут лишить почетного титула президента?Рут, с жалостью взглянув на мужа, покачала головой:— Бедный Арчибальд!..И она скользнула под одеяло, подумав, что даже человек, столкнувшийся с мамонтом, вряд ли оказался бы в более затруднительном положении, чем она, выйдя замуж за Лаудера. Глава 6 Вместе с завтраком Рут принесли телефонограмму: мистер Джим Фернс просил леди Лаудер как можно скорее приехать к нему в консульство. Выяснилось, что шеф венской контрразведки звонил полтора часа назад, но, несмотря на явную спешку, просил не будить Рут.Не обращая внимания на супруга, все еще погруженного в счастливый сон, молодая женщина торопливо умылась и побежала в консульство. Сэру Арчибальду она оставила записку, что вернется к обеду.
Фернс принял леди Лаудер, как только ему доложили о ее приходе. Судя по всему, настроение его оставляло желать лучшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15