Всхлипнув, убийца прижал руки к разорванному горлу и повалился на пол. Кардан тоже зажимал ладонями посеченное осколками лицо, но рассматривать эти ужасы было уже некогда. Южная стена — та самая, откуда пришла вспышка, взорвалась кирпичным крошевом. Сверху сорвался тяжеленный брус, угодивший прямо на стол. Оглушительно хрустнула щепа, толстые доски переломились словно спички. Одна из них, взвившись вверх, подобием дротика вонзилась под челюсть Лепиле. Кровь щедрым потоком хлынула наружу, и гость, еще совсем недавно взявший над ними такую власть, опрокинулся вместе со стулом. Обморочно закатив глаза, несколько раз судорожно дернул ногами и замер. Хан, между тем, уже летел на пол, норовя прижаться щекой к спасительной земле. Все-таки в авторитеты он выбился далеко не случайно, — в критических ситуациях Хан очень скоро становился самим собой, а именно — вертким, агрессивным и крайне живучим зверем.
— Линять надо, Хан! — истошно прокричал Кардан.
— Беса прижало! — тут же откликнулся Дог. — Шерстистый, Гамлет, помогите!
Но ни Гамлет, ни Шерстистый помочь ему уже не могли. Оба зека были похоронены под обрушившейся стеной.
— Хан! — прохрипел полураздавленный Бес. — Не бросай кореша…
Он словно в воду глядел, — такая мысль у Хана и впрямь появилась. Все тем же звериным чутьем он понимал, что нужно срочно выбираться наружу. Как говориться, не до корешков, — самому бы ноги унести. Но Бес глядел прямо в лицо, и Хан не находил в себе сил выскочить из кочегарки…
В нерешительности он приподнялся на четвереньки, помешкав, оглянулся на копошащихся среди взбаламученной пыли бойцов. И в эту секунду вниз обвалилась крыша. Хана ударило по затылку и плечу, в голове сверкнуло обжигающей болью, и свет послушно померк — словно задернули кулисы в театральном зале…
* * *
Стон…
Это было первое, что услышал Хан. И стон не чужой, а свой собственный. Едва осознав это, он попробовал поднять голову, но ничего не вышло. Что-то жесткое с немыслимой силой давило на череп — кажется, бетонная балка. И отчаянно горело правое ухо, прижатое этой самой балкой. В поле зрения попадала лишь часть кочегарки, но и этого было достаточно, чтобы представить себе о том, какая жуткая напасть обрушилась на зону. По сути, от здания остались одни развалины, пахло жженой изоляций, и где-то на отдалении громко и протяжно завывали псы. Но хуже всего оказалось то, что огонь продолжал бушевать вокруг, мало-помалу подбираясь и к Хану. Крохотные его язычки уже вовсю облизывали обувку смотрящего, жаром обжигали колени. Пришлось подогнуть ноги, хотя выручить это, конечно же, не могло.
Следовало срочно выбираться, и Хан напряг мышцы. Увы, лучше бы он этого не делал. Острой болью тотчас прострелило в позвоночнике, и что-то с треском просело в нагромождении обломков. Давление балки усилилось. Казалось, еще немного, и череп попросту треснет. Не выдержав, смотрящий застонал. Получилось тонко и жалобно. И в ту же самую секунду в поле зрения появился человек. Из-за дыма Хан не сразу его разглядел, но, кажется, это был не Кардан, не Чугунок и не Гек. А мгновением позже Хан с ужасом узнал в человеке Зулуса — того самого желтолицего Зулуса, которого еще сегодня утром они приговорили к смерти.
Что должно было последовать дальше, легко себе было представить. Во всяком случае, Хан не сомневался, что Зулус воспользуется шансом и непременно расквитается с грозным авторитетом. Разом сдавшись, он смежил веки. Как ни крути, а умирать все-таки было проще с закрытыми глазами.
Между тем, время шло, а Зулус возился поблизости и по-прежнему не спешил его убивать. Услышав его кряхтение, Хан снова открыл глаза. Зулус тужился над балкой, силясь сдвинуть ее с места. Результаты его были ничтожны, однако давление на череп все же несколько уменьшилось.
— Ты с другой… — хрипло выдохнул Хан, — с другой стороны зайди.
Вряд ли он знал теорию рычагов, однако, будучи мужиком сметливым, все же понимал с какого конца браться за балку, чтобы получить максимальный эффект. Удивительной показалась ему и реакция Зулуса.
— Слава Богу! — по чумазому лицу зека расползлась улыбка. — А то слышу, что стонешь, а глаза закрыты.
— На помощь кого-нибудь позови. — Выдохнул Хан.
— Так нет же никого. Тут такой гриб за холмами вырос — прямо как в кино. Хорошо, я в ров успел сигануть, а то наверняка бы загнулся.
— А сейчас он где? Гриб этот твой?
— Так все. Прошла волна, и осел… — Зулус уже перебрался на четвереньках на другую сторону. Теперь он копошился где-то в ногах, выпав из поля зрения Хана. — А я как выбрался наружу, так и пошел искать уцелевших. Только это ведь не тротил, — радиация. Наш барак вообще в щепки разнесло, от людей каша кровавая осталась. Хорошо, кочегарка наполовину из кирпича сложена — вот и выдержала ударную волну.
— Кто-нибудь выжил?
— Похоже, только ты. Бес, Кардан, Чугунок — все мертвы. Лепила — и тот не уберегся.
— А Гамлет с Шерстистым?
— У Гамлета живот распорот, но дышит еще. Шерстистого пока не видел… — с уханьем Зулус подналег на балку, но успеха вновь не добился. Глядя на него, смотрящий обморочно зажмурился. Перед глазами плясали огненные всполохи, его начинало все сильнее подташнивать. Тоже, кстати, признак хреновый. Значит, не обошлось без сотрясения.
— Ты погоди, Хан, я сейчас. Огонек потушу и поищу что-нибудь. Чтобы, значит, не голыми руками эту тяжесть ворочать…
Он и впрямь начал затаптывать огонь, забрасывать его землей.
— Вот так, а теперь пошукаю инструмент. Ты погоди тут, лады?…
Зулус юркнул куда-то в сторону и исчез, а на Хана тут же накатила одуряющая слабость. На минуту или две он потерял сознание, а когда очнулся, почувствовал, что его рвет. Но хуже было то, что он осознал свое полное одиночество. Разумеется, Зулус плюнул на него и смылся. Да и то посудить — на кой хрен ему спасать своего бывшего врага? А значит, следовало только ожидать, когда чертова балка окончательно раздавит ему черепушку. Хан никогда не считал себя трусом, но страх, который он испытал сейчас, заставил его буквально содрогнуться.
— Зулус! — неуверенно позвал он. — Где ты?… Зулус!
Ответа не последовало, и на глазах смотрящего выступили слезы — не от едкого дыма, а от банального страха. Никогда в жизни он не думал, что ему придется умирать на пепелище, среди угля, кирпичей и бревен.
— Зулус! — снова позвал он. — Не бросай меня!..
И снова что-то зашуршало на отдалении, — из дыма проявилась знакомая фигура. На этот раз Зулус был вооружен монтировкой.
— Ты что, братан! Как же я тебя брошу! — по-старушечьи запричитал он. — Мы с тобой, может, одни на всем белом свете и остались. Как же я тебя брошу…
С монтировкой зек подступил к балке, циркулем раздвинув свои тощие ноги, уперся в развороченные половицы.
— Ща мы ее, голубушку, сдвинем!.. — он с мычанием напрягся, и балка со скрежетом подалась. Всего-то, может, на сантиметр или два, но этого оказалось вполне достаточно. Обдирая кожу, Хан рывком высвободил голову, торопливо откатился к Зулусу. В голове шумело, но он вновь обрел возможность видеть и слышать, хотя и не знал, стоило ли этому радоваться. Глядеть на мир было жутко, — смерть дышала на них отовсюду, и дыхание это было более чем явственным. Жгло кожу на лице, яростно саднило горло. В сущности, зоны, как таковой уже не было. Вместо административного здания высилась груда бурых кирпичей, жилые бараки и сейчас продолжали с треском догорать…
— Спасибо, Зулус! — он взглянул на сморщенное лицо зека. — Век не забуду.
— Чего там… Вот только перебинтовать тебя надо… — чужие пальцы осторожно тронули затылок авторитета, заставив его зашипеть от боли. Дернувшись, Хан покачал головой. Он и сам понимал, что рану следует обработать, но не те тут были условия. По щеке текло теплое и густое, но истечь кровью он не боялся. Сама свернется, как и положено. Конечно, видок у него еще тот, но соблазнять было некого.
— Потом, Зулус. — Он с трудом поднялся на ноги. — Давай сначала осмотримся…
Как бы то ни было, но Зулус не соврал. Все недавние сотоварищи были мертвы. Там, где стояли бойцы, теперь громоздились колотые шлакоблоки, Дог лежал с разбитой головой, а обгорелого Гамлета Хан опознал только по сапогам со стальными набойками на носках. Огромный котел кочегарки покосился, завалившись на бок. Судя по всему, именно он и спас смотрящего, приняв на себя первый удар взрывной волны.
— Вот оно, значит, как… — бессмысленно пробормотал Хан.
— Ну да, война, чтоб ей пусто было! — поддакнул Зулус.
— Война, — эхом откликнулся смотрящий, и голову его вновь закружило. Покачнувшись, он начал падать, но Зулус подхватил его под мышки.
— Ничего, сейчас пройдет. Это, наверное, радиация. Надо поскорее выбираться отсюда.
— Поскорее, это точно…
Но поскорее выбраться у них не получилось. Часто спотыкаясь о разбросанный всюду мусор, они миновали дворик инструментального цеха и уже поравнялись с обрушившейся вышкой, когда из-за коротенького строения КПП вывалился пьяный в стельку Жбан. В одной руке у него поблескивал «Макаров», в другой красовалась наполовину опустошенная бутылка «Столичной.
— А-а, урки недобитые! — он пьяно осклабился. — Бежите, значит? Только ведь за побег еще пара годков полагается. Или не в курсе, уроды?
— Какой побег, о чем ты мелешь?
— Ого! Да со мной никак сам смотрящий базарит! — Жбан, прищурившись, поднял пистолет. — Только теперь иной расклад, Хан. Я тут сейчас царь и бог! Я, поняли, козлы? И мне решать, кто из вас выйдет на волю, а кто останется здесь навсегда.
— Ты что, спятил? — Зулус шагнул было вперед, но Жбан попросту ткнул его пистолетной рукояткой в переносицу, швырнув на землю. — Так вот, Хан, мой вердикт таков: ни ты, ни эта сявка жизни не заслуживают. А потому вы останетесь здесь. Ты понял меня, сучара? Останетесь навсегда!..
Макаров громыхнул выстрелом, опалив пламенем лоб смотрящего. Пуля ушла вверх, потому что вертухаю в ноги прыгнул Зулус.
— Не надо стрелять! — истошно кричал он. — Не надо!..
Маленький пистолетик юрко развернулся и, опережая движение Хана, повторно изрыгнул пламя. В эту самую секунду с рыком раненного зверя Хан метнулся вперед. Выставив вперед локоть, вышиб «Макаров» из руки Жбана, резким махом сломал шею стрелка.
Все было кончено, но Хан продолжал плакать. Он сидел на земле возле двух коченеющих тел и понимал, что жить ему больше не хочется. В течение часа он обрел друга и снова потерял. С кончиной Зулуса что-то окончательно в нем надломилось. Мир был расстрелян не только ядерными ракетами, но и одной-единственной пистолетной пулей…
Глава 9
Еще в самом начале странного монолога Лепилы Бесу почудилось, что он слышит за окном нарастающие крики людей. То есть, разумеется, в зоне кричали и раньше, но сейчас что-то было явно не так, — очень уж истошно блажили заключенные. А вскоре к крикам присоединился визгливый лай сторожевых собак.
— Послушай, Хан… — начал было Бес, но фразу его прервала автоматная очередь. Лай пса захлебнулся. Собравшиеся на сход паханы встревожено переглянулись.
— Какая-то хрень снаружи творится!
— Гамлет! — Хан властно повернул голову. — Глянь, что там за хипеж.
— Не знаю… — Гамлет выглянул в окно. — Вояки какие-то прикатили. Почти все с автоматами.
— Я же сказал: глянь и доложи!
С парой подручных зек метнулся к выходу.
— Может, это шмон тотальный? — предположил Кардан.
— Вы ошибаетесь, — спокойно проговорил Лепила. — Судя по всему, это зондеркоманда чекистов.
— Чего, чего? — челюсть Чугунка отпала. — Какие, на хрен, чекисты! Чего ты гонишь, в натуре?
— Это чистильщики. — Все тем же спокойным тоном повторил Лепила. — Видите ли, перед наступлением немцев органы НКВД зачищали за собой местность, сжигали деревни и расстреливали всех неблагонадежных. Разумеется, в их число попадал и контингент лагерей.
— Что он такое мелет! — Бес вскочил с места, бросился к окну и тут же отшатнулся. Вновь загрохотали очереди, послышались резкие злые команды. Пара залетевших в помещение пуль с тупым звуком клюнула в стены, вниз посыпалась кирпичная крошка. Теперь, казалось, стреляли уже отовсюду. Еще одна пуля отщепила кусок дерева от потолочной балки.
— Атас! — в кочегарку вновь ворвался Гамлет. Ладонью зажимая раненый бок, свободной рукой он отчаянно размахивал, выписывая в воздухе безумные пасы. — Менты вконец сбрендили. Идут по зоне с автоматами, всех направо и налево косят!
— Это не менты, — вновь подал голос Лепила.
— А кто, мать твою! Кто?! — Хан вскочил с места, однако ответа на свой вопрос ему долго ждать не пришлось. Дверь с треском распахнулось, в кочегарку ворвались трое. Форма у них действительно была странная. Вместо погон — пустота, в петлицах — ромбы и шпалы, в руках же вместо привычных «калашей» — громоздкие ППШ с круглыми дисками.
— Ага, вот и наш знаменитый Хан! — вперед выступил офицер с водянистыми глазами и плохо выбритыми щеками. Его тонкие губы кривились в недоброй усмешке. — Мы-то весь лагерь на уши подняли, гадаем, где этот мерзавец скрывается, а он, оказывается, тут чаи гоняет!
— В чем дело начальник? — Хан вскинул на него непонимающие глаза.
— Молчать, паскуда! — шагнув к нему, один из незваных гостей бесцеремонным рывком разодрал на Хане рубаху, обнажив хрестоматийную татуировку — синие купола церквей, обвившую кинжал змею, воровские звезды. — Кажись, все сходится. Вон и буковки знакомые на левой кисти…
— Он это, кто же еще! — офицер вскинул автомат. Он не шутил, и в доли секунд Хан понял, что сейчас его будут убивать. Лишь на миг опередив нажатие курка, он гибко извернулся, ударом ноги успев отвернуть жутковатый ствол в сторону. Грохот наполнил помещение, россыпь пуль полоснула по столу, швырнув на пол Чугунка и Дога. Еще один удар коленом, и, переломившись пополам, офицер угодил небритым лицом аккуратно на литой кулак Хана. Хрустнули чекистские зубы, и тут же заработали еще два автомата. Со стоном опустился на колени Гек, с залитым кровью лицом рухнул навзничь невозмутимый Лепила. Три автомата — колоссальная огневая мощь — особенно против горстки безоружных людей, но игру с первых ходов поломал юркий Хан. Приняв одну пулю в руку, он все же успел выбить из рук офицера тяжелый ППШ. Большего ему не позволили. Очереди двух автоматов сошлись на его туловище, с силой отбросили к стене. Следом за Ханом рухнули на пол Шерстистый и Гамлет, а вот Бес сумел каким-то чудом дотянуться до автомата и навскидку ударил по стрелкам. Они били друг в друга практически в упор, но каким-то чудом ни одна из выпущенных пуль Беса не зацепила. Он же в свою очередь скосил обоих противников, добил и того, что рухнул под ударами Хана.
— Гады! — тяжело дыша, зек опустил автомат. Руки его продолжали трястись. Разум отказывался что-либо воспринимать, но одно он уяснил для себя четко: люди в черной униформе с допотопными ППШ пришли сюда не разговаривать, а убивать. Зачем и почему — другой вопрос. Сейчас гораздо важнее было выскользнуть наружу. А там, судя по звукам, продолжалась кровавая бойня.
— Есть кто живой? — он крутанулся на месте и тут же разглядел Роху. — А Кардан где?
— Аут, — мрачно откликнулся Роха. — И Шерстистому с Лепилой каюк. Считай, всех положили, уроды. Гамлет еще дышит, но тоже не жилец.
Бес подошел к лежащему офицеру, пнул в бок.
— Вот, козлы! Откуда они только взялись?
— Лепила сказал — чекисты. Типа, зачищать пришли…
— Да какие в наше время чекисты! — взорвался Бес. — Чего ты гонишь!
— Это не я, — Лепила так сказал.
— Ну, а сам-то ты думаешь, что такое городишь?!
— А чего мне думать? Вот же они — лежат субчики. И форма непонятная, и стволы диковинные… — нагнувшись, Роха поднял ППШ, с интересом покрутил в руках. — Тяжелая штука! Все равно как дубина.
— Ты из таких стрелял?
— Да нет, не приходилось. — Роха по-хозяйски расстегнул на убитом чекисте ремень, рывком сорвал.
— Слышь, Бес, тут у них еще по паре запасных дисков. Видать, и впрямь зачищать зону пришли.
— Хрен, они у нас что зачистят! — скрежетнул зубами Бес. — Мы сам этих баранов зачистим!
— Чего предлагаешь?
Бес яростно кивнул в сторону выхода.
— А чего предлагать? Пацанов пошли поднимать. Пятый и шестой бараки. В Шизо заглянем, если что и оружейку вохровскую взломаем…
Держа автоматы в руках, они выскочили на крыльцо, по ступеням скатились вниз. Один барак уже вовсю полыхал, из административного здания доносилась яростная перестрелка — видимо, оказывали сопротивление вохровцы.
— Ты смотри, своих мочат! — Роха не скрыл улыбки. — Они, значит, наших, а мы — всех скопом!
— Назад, идиот!..
Но Роху было уже не остановить. Длинной очередью он полоснул по мелькнувшим на отдалении черным фигуркам, и те немедленно ответили прицельным огнем. Никакой полноценной дуэли не вышло. Первая же пуля перебила Рохе колено, и пока он с воплем заваливался на землю, еще одна угодила в грудь.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Оккупация'
1 2 3 4 5 6 7 8
— Линять надо, Хан! — истошно прокричал Кардан.
— Беса прижало! — тут же откликнулся Дог. — Шерстистый, Гамлет, помогите!
Но ни Гамлет, ни Шерстистый помочь ему уже не могли. Оба зека были похоронены под обрушившейся стеной.
— Хан! — прохрипел полураздавленный Бес. — Не бросай кореша…
Он словно в воду глядел, — такая мысль у Хана и впрямь появилась. Все тем же звериным чутьем он понимал, что нужно срочно выбираться наружу. Как говориться, не до корешков, — самому бы ноги унести. Но Бес глядел прямо в лицо, и Хан не находил в себе сил выскочить из кочегарки…
В нерешительности он приподнялся на четвереньки, помешкав, оглянулся на копошащихся среди взбаламученной пыли бойцов. И в эту секунду вниз обвалилась крыша. Хана ударило по затылку и плечу, в голове сверкнуло обжигающей болью, и свет послушно померк — словно задернули кулисы в театральном зале…
* * *
Стон…
Это было первое, что услышал Хан. И стон не чужой, а свой собственный. Едва осознав это, он попробовал поднять голову, но ничего не вышло. Что-то жесткое с немыслимой силой давило на череп — кажется, бетонная балка. И отчаянно горело правое ухо, прижатое этой самой балкой. В поле зрения попадала лишь часть кочегарки, но и этого было достаточно, чтобы представить себе о том, какая жуткая напасть обрушилась на зону. По сути, от здания остались одни развалины, пахло жженой изоляций, и где-то на отдалении громко и протяжно завывали псы. Но хуже всего оказалось то, что огонь продолжал бушевать вокруг, мало-помалу подбираясь и к Хану. Крохотные его язычки уже вовсю облизывали обувку смотрящего, жаром обжигали колени. Пришлось подогнуть ноги, хотя выручить это, конечно же, не могло.
Следовало срочно выбираться, и Хан напряг мышцы. Увы, лучше бы он этого не делал. Острой болью тотчас прострелило в позвоночнике, и что-то с треском просело в нагромождении обломков. Давление балки усилилось. Казалось, еще немного, и череп попросту треснет. Не выдержав, смотрящий застонал. Получилось тонко и жалобно. И в ту же самую секунду в поле зрения появился человек. Из-за дыма Хан не сразу его разглядел, но, кажется, это был не Кардан, не Чугунок и не Гек. А мгновением позже Хан с ужасом узнал в человеке Зулуса — того самого желтолицего Зулуса, которого еще сегодня утром они приговорили к смерти.
Что должно было последовать дальше, легко себе было представить. Во всяком случае, Хан не сомневался, что Зулус воспользуется шансом и непременно расквитается с грозным авторитетом. Разом сдавшись, он смежил веки. Как ни крути, а умирать все-таки было проще с закрытыми глазами.
Между тем, время шло, а Зулус возился поблизости и по-прежнему не спешил его убивать. Услышав его кряхтение, Хан снова открыл глаза. Зулус тужился над балкой, силясь сдвинуть ее с места. Результаты его были ничтожны, однако давление на череп все же несколько уменьшилось.
— Ты с другой… — хрипло выдохнул Хан, — с другой стороны зайди.
Вряд ли он знал теорию рычагов, однако, будучи мужиком сметливым, все же понимал с какого конца браться за балку, чтобы получить максимальный эффект. Удивительной показалась ему и реакция Зулуса.
— Слава Богу! — по чумазому лицу зека расползлась улыбка. — А то слышу, что стонешь, а глаза закрыты.
— На помощь кого-нибудь позови. — Выдохнул Хан.
— Так нет же никого. Тут такой гриб за холмами вырос — прямо как в кино. Хорошо, я в ров успел сигануть, а то наверняка бы загнулся.
— А сейчас он где? Гриб этот твой?
— Так все. Прошла волна, и осел… — Зулус уже перебрался на четвереньках на другую сторону. Теперь он копошился где-то в ногах, выпав из поля зрения Хана. — А я как выбрался наружу, так и пошел искать уцелевших. Только это ведь не тротил, — радиация. Наш барак вообще в щепки разнесло, от людей каша кровавая осталась. Хорошо, кочегарка наполовину из кирпича сложена — вот и выдержала ударную волну.
— Кто-нибудь выжил?
— Похоже, только ты. Бес, Кардан, Чугунок — все мертвы. Лепила — и тот не уберегся.
— А Гамлет с Шерстистым?
— У Гамлета живот распорот, но дышит еще. Шерстистого пока не видел… — с уханьем Зулус подналег на балку, но успеха вновь не добился. Глядя на него, смотрящий обморочно зажмурился. Перед глазами плясали огненные всполохи, его начинало все сильнее подташнивать. Тоже, кстати, признак хреновый. Значит, не обошлось без сотрясения.
— Ты погоди, Хан, я сейчас. Огонек потушу и поищу что-нибудь. Чтобы, значит, не голыми руками эту тяжесть ворочать…
Он и впрямь начал затаптывать огонь, забрасывать его землей.
— Вот так, а теперь пошукаю инструмент. Ты погоди тут, лады?…
Зулус юркнул куда-то в сторону и исчез, а на Хана тут же накатила одуряющая слабость. На минуту или две он потерял сознание, а когда очнулся, почувствовал, что его рвет. Но хуже было то, что он осознал свое полное одиночество. Разумеется, Зулус плюнул на него и смылся. Да и то посудить — на кой хрен ему спасать своего бывшего врага? А значит, следовало только ожидать, когда чертова балка окончательно раздавит ему черепушку. Хан никогда не считал себя трусом, но страх, который он испытал сейчас, заставил его буквально содрогнуться.
— Зулус! — неуверенно позвал он. — Где ты?… Зулус!
Ответа не последовало, и на глазах смотрящего выступили слезы — не от едкого дыма, а от банального страха. Никогда в жизни он не думал, что ему придется умирать на пепелище, среди угля, кирпичей и бревен.
— Зулус! — снова позвал он. — Не бросай меня!..
И снова что-то зашуршало на отдалении, — из дыма проявилась знакомая фигура. На этот раз Зулус был вооружен монтировкой.
— Ты что, братан! Как же я тебя брошу! — по-старушечьи запричитал он. — Мы с тобой, может, одни на всем белом свете и остались. Как же я тебя брошу…
С монтировкой зек подступил к балке, циркулем раздвинув свои тощие ноги, уперся в развороченные половицы.
— Ща мы ее, голубушку, сдвинем!.. — он с мычанием напрягся, и балка со скрежетом подалась. Всего-то, может, на сантиметр или два, но этого оказалось вполне достаточно. Обдирая кожу, Хан рывком высвободил голову, торопливо откатился к Зулусу. В голове шумело, но он вновь обрел возможность видеть и слышать, хотя и не знал, стоило ли этому радоваться. Глядеть на мир было жутко, — смерть дышала на них отовсюду, и дыхание это было более чем явственным. Жгло кожу на лице, яростно саднило горло. В сущности, зоны, как таковой уже не было. Вместо административного здания высилась груда бурых кирпичей, жилые бараки и сейчас продолжали с треском догорать…
— Спасибо, Зулус! — он взглянул на сморщенное лицо зека. — Век не забуду.
— Чего там… Вот только перебинтовать тебя надо… — чужие пальцы осторожно тронули затылок авторитета, заставив его зашипеть от боли. Дернувшись, Хан покачал головой. Он и сам понимал, что рану следует обработать, но не те тут были условия. По щеке текло теплое и густое, но истечь кровью он не боялся. Сама свернется, как и положено. Конечно, видок у него еще тот, но соблазнять было некого.
— Потом, Зулус. — Он с трудом поднялся на ноги. — Давай сначала осмотримся…
Как бы то ни было, но Зулус не соврал. Все недавние сотоварищи были мертвы. Там, где стояли бойцы, теперь громоздились колотые шлакоблоки, Дог лежал с разбитой головой, а обгорелого Гамлета Хан опознал только по сапогам со стальными набойками на носках. Огромный котел кочегарки покосился, завалившись на бок. Судя по всему, именно он и спас смотрящего, приняв на себя первый удар взрывной волны.
— Вот оно, значит, как… — бессмысленно пробормотал Хан.
— Ну да, война, чтоб ей пусто было! — поддакнул Зулус.
— Война, — эхом откликнулся смотрящий, и голову его вновь закружило. Покачнувшись, он начал падать, но Зулус подхватил его под мышки.
— Ничего, сейчас пройдет. Это, наверное, радиация. Надо поскорее выбираться отсюда.
— Поскорее, это точно…
Но поскорее выбраться у них не получилось. Часто спотыкаясь о разбросанный всюду мусор, они миновали дворик инструментального цеха и уже поравнялись с обрушившейся вышкой, когда из-за коротенького строения КПП вывалился пьяный в стельку Жбан. В одной руке у него поблескивал «Макаров», в другой красовалась наполовину опустошенная бутылка «Столичной.
— А-а, урки недобитые! — он пьяно осклабился. — Бежите, значит? Только ведь за побег еще пара годков полагается. Или не в курсе, уроды?
— Какой побег, о чем ты мелешь?
— Ого! Да со мной никак сам смотрящий базарит! — Жбан, прищурившись, поднял пистолет. — Только теперь иной расклад, Хан. Я тут сейчас царь и бог! Я, поняли, козлы? И мне решать, кто из вас выйдет на волю, а кто останется здесь навсегда.
— Ты что, спятил? — Зулус шагнул было вперед, но Жбан попросту ткнул его пистолетной рукояткой в переносицу, швырнув на землю. — Так вот, Хан, мой вердикт таков: ни ты, ни эта сявка жизни не заслуживают. А потому вы останетесь здесь. Ты понял меня, сучара? Останетесь навсегда!..
Макаров громыхнул выстрелом, опалив пламенем лоб смотрящего. Пуля ушла вверх, потому что вертухаю в ноги прыгнул Зулус.
— Не надо стрелять! — истошно кричал он. — Не надо!..
Маленький пистолетик юрко развернулся и, опережая движение Хана, повторно изрыгнул пламя. В эту самую секунду с рыком раненного зверя Хан метнулся вперед. Выставив вперед локоть, вышиб «Макаров» из руки Жбана, резким махом сломал шею стрелка.
Все было кончено, но Хан продолжал плакать. Он сидел на земле возле двух коченеющих тел и понимал, что жить ему больше не хочется. В течение часа он обрел друга и снова потерял. С кончиной Зулуса что-то окончательно в нем надломилось. Мир был расстрелян не только ядерными ракетами, но и одной-единственной пистолетной пулей…
Глава 9
Еще в самом начале странного монолога Лепилы Бесу почудилось, что он слышит за окном нарастающие крики людей. То есть, разумеется, в зоне кричали и раньше, но сейчас что-то было явно не так, — очень уж истошно блажили заключенные. А вскоре к крикам присоединился визгливый лай сторожевых собак.
— Послушай, Хан… — начал было Бес, но фразу его прервала автоматная очередь. Лай пса захлебнулся. Собравшиеся на сход паханы встревожено переглянулись.
— Какая-то хрень снаружи творится!
— Гамлет! — Хан властно повернул голову. — Глянь, что там за хипеж.
— Не знаю… — Гамлет выглянул в окно. — Вояки какие-то прикатили. Почти все с автоматами.
— Я же сказал: глянь и доложи!
С парой подручных зек метнулся к выходу.
— Может, это шмон тотальный? — предположил Кардан.
— Вы ошибаетесь, — спокойно проговорил Лепила. — Судя по всему, это зондеркоманда чекистов.
— Чего, чего? — челюсть Чугунка отпала. — Какие, на хрен, чекисты! Чего ты гонишь, в натуре?
— Это чистильщики. — Все тем же спокойным тоном повторил Лепила. — Видите ли, перед наступлением немцев органы НКВД зачищали за собой местность, сжигали деревни и расстреливали всех неблагонадежных. Разумеется, в их число попадал и контингент лагерей.
— Что он такое мелет! — Бес вскочил с места, бросился к окну и тут же отшатнулся. Вновь загрохотали очереди, послышались резкие злые команды. Пара залетевших в помещение пуль с тупым звуком клюнула в стены, вниз посыпалась кирпичная крошка. Теперь, казалось, стреляли уже отовсюду. Еще одна пуля отщепила кусок дерева от потолочной балки.
— Атас! — в кочегарку вновь ворвался Гамлет. Ладонью зажимая раненый бок, свободной рукой он отчаянно размахивал, выписывая в воздухе безумные пасы. — Менты вконец сбрендили. Идут по зоне с автоматами, всех направо и налево косят!
— Это не менты, — вновь подал голос Лепила.
— А кто, мать твою! Кто?! — Хан вскочил с места, однако ответа на свой вопрос ему долго ждать не пришлось. Дверь с треском распахнулось, в кочегарку ворвались трое. Форма у них действительно была странная. Вместо погон — пустота, в петлицах — ромбы и шпалы, в руках же вместо привычных «калашей» — громоздкие ППШ с круглыми дисками.
— Ага, вот и наш знаменитый Хан! — вперед выступил офицер с водянистыми глазами и плохо выбритыми щеками. Его тонкие губы кривились в недоброй усмешке. — Мы-то весь лагерь на уши подняли, гадаем, где этот мерзавец скрывается, а он, оказывается, тут чаи гоняет!
— В чем дело начальник? — Хан вскинул на него непонимающие глаза.
— Молчать, паскуда! — шагнув к нему, один из незваных гостей бесцеремонным рывком разодрал на Хане рубаху, обнажив хрестоматийную татуировку — синие купола церквей, обвившую кинжал змею, воровские звезды. — Кажись, все сходится. Вон и буковки знакомые на левой кисти…
— Он это, кто же еще! — офицер вскинул автомат. Он не шутил, и в доли секунд Хан понял, что сейчас его будут убивать. Лишь на миг опередив нажатие курка, он гибко извернулся, ударом ноги успев отвернуть жутковатый ствол в сторону. Грохот наполнил помещение, россыпь пуль полоснула по столу, швырнув на пол Чугунка и Дога. Еще один удар коленом, и, переломившись пополам, офицер угодил небритым лицом аккуратно на литой кулак Хана. Хрустнули чекистские зубы, и тут же заработали еще два автомата. Со стоном опустился на колени Гек, с залитым кровью лицом рухнул навзничь невозмутимый Лепила. Три автомата — колоссальная огневая мощь — особенно против горстки безоружных людей, но игру с первых ходов поломал юркий Хан. Приняв одну пулю в руку, он все же успел выбить из рук офицера тяжелый ППШ. Большего ему не позволили. Очереди двух автоматов сошлись на его туловище, с силой отбросили к стене. Следом за Ханом рухнули на пол Шерстистый и Гамлет, а вот Бес сумел каким-то чудом дотянуться до автомата и навскидку ударил по стрелкам. Они били друг в друга практически в упор, но каким-то чудом ни одна из выпущенных пуль Беса не зацепила. Он же в свою очередь скосил обоих противников, добил и того, что рухнул под ударами Хана.
— Гады! — тяжело дыша, зек опустил автомат. Руки его продолжали трястись. Разум отказывался что-либо воспринимать, но одно он уяснил для себя четко: люди в черной униформе с допотопными ППШ пришли сюда не разговаривать, а убивать. Зачем и почему — другой вопрос. Сейчас гораздо важнее было выскользнуть наружу. А там, судя по звукам, продолжалась кровавая бойня.
— Есть кто живой? — он крутанулся на месте и тут же разглядел Роху. — А Кардан где?
— Аут, — мрачно откликнулся Роха. — И Шерстистому с Лепилой каюк. Считай, всех положили, уроды. Гамлет еще дышит, но тоже не жилец.
Бес подошел к лежащему офицеру, пнул в бок.
— Вот, козлы! Откуда они только взялись?
— Лепила сказал — чекисты. Типа, зачищать пришли…
— Да какие в наше время чекисты! — взорвался Бес. — Чего ты гонишь!
— Это не я, — Лепила так сказал.
— Ну, а сам-то ты думаешь, что такое городишь?!
— А чего мне думать? Вот же они — лежат субчики. И форма непонятная, и стволы диковинные… — нагнувшись, Роха поднял ППШ, с интересом покрутил в руках. — Тяжелая штука! Все равно как дубина.
— Ты из таких стрелял?
— Да нет, не приходилось. — Роха по-хозяйски расстегнул на убитом чекисте ремень, рывком сорвал.
— Слышь, Бес, тут у них еще по паре запасных дисков. Видать, и впрямь зачищать зону пришли.
— Хрен, они у нас что зачистят! — скрежетнул зубами Бес. — Мы сам этих баранов зачистим!
— Чего предлагаешь?
Бес яростно кивнул в сторону выхода.
— А чего предлагать? Пацанов пошли поднимать. Пятый и шестой бараки. В Шизо заглянем, если что и оружейку вохровскую взломаем…
Держа автоматы в руках, они выскочили на крыльцо, по ступеням скатились вниз. Один барак уже вовсю полыхал, из административного здания доносилась яростная перестрелка — видимо, оказывали сопротивление вохровцы.
— Ты смотри, своих мочат! — Роха не скрыл улыбки. — Они, значит, наших, а мы — всех скопом!
— Назад, идиот!..
Но Роху было уже не остановить. Длинной очередью он полоснул по мелькнувшим на отдалении черным фигуркам, и те немедленно ответили прицельным огнем. Никакой полноценной дуэли не вышло. Первая же пуля перебила Рохе колено, и пока он с воплем заваливался на землю, еще одна угодила в грудь.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Оккупация'
1 2 3 4 5 6 7 8