Это немаловажное условие
успеха, так как работа их сродни работе каскадера. Но главное - это то,
что физически и морально они готовы к жестокой борьбе, и там, где рядовых
граждан караулит катастрофа, граничащая с гибелью, донор обычно
отделывается легким испугом.
- Однако очень уж просто вы это произносите - "легким испугом".
- Так оно и есть. Если вы убеждены в неизбежности атаки, вы заранее
сгруппируетесь, избрав оптимальный способ защиты. К тому же - вы отнюдь не
семилетний ребенок и не дряхлая полуслепая старушка. Не забывайте:
приступая к работе донора, вы защищаете и их. В данном случае трудности
могут быть самыми незначительными. Многие из них вы попросту не заметите.
К примеру, тот же ребенок по невнимательности попадает под машину, - в
вашем случае это исключено. Старушка или старик спотыкается и, падая с
лестницы, ломает себе шею. Ваши кости куда крепче, да и лестниц вы, по
всей вероятности, будете избегать. Лестниц, подвалов, оживленных улиц и
многого-многого другого.
- И все же тридцать процентов ваших подопечных погибают.
Рупперт развел руками.
- Это и есть тот непредвиденный риск, за который мы щедро платим. Мы
стараемся помогать своим людям по мере сил, но основная сила - они сами.
- Стало быть, семь дней я должен держаться настороже, глядеть в оба и
быть готовым к самому непредвиденному?
Рупперт кивнул.
- Но я еще не оправился от чертовых таблеток. Много ли я навоюю в
таком состоянии?
- Об этом не стоит волноваться. Наши медики творят чудеса. Не думаете
же вы, что служба ОПП посылает на улицы недееспособных доноров? Более
других мы заинтересованы в вашем успехе, а значит, и в вашем здоровье. Вас
снабдят всем необходимым - вплоть до специальной одежды и
концентрированных продуктов питания. Вы получите рацию и всегда сможете
связаться с дежурным службы.
- Объясните, что такое ОПП?
- Отдел профилактики происшествий. Наверное, не самая удачная
аббревиатура, но в дальнейшем мы придумаем что-нибудь более звучное. А
пока, в стадии эксперимента...
- Вы хотите сказать, что мы - единственный город, практикующий
подобное донорство?
- Единственный город и единственная служба. Все держится в строжайшем
секрете, и это понятно. Пока набирается статистика, разглашать данные
опыта в каком-то смысле даже опасно. Поэтому с персонала службы берется
специальная подписка. Кстати, дать обет молчания придется и вам.
- Пятьдесят тысяч за семь дней, - Виктор в сомнении покачал головой.
- Если вы полагаете, что это чересчур щедро, то вы ошибаетесь. Ко
всему прочему мы даже согласны урегулировать все ваши проблемы с долгами.
Работа стоит того, и поверьте мне - вам придется изрядно попыхтеть. С
самого начала каверзные события посыплются на вас, как из рога изобилия.
Не сомневаюсь, что вы с ними справитесь, и все-таки труд окажется не из
легких. Семь дней, а далее вас сменит очередной донор.
- Мой долг в казино...
- Считайте, что он уже погашен.
Виктор сидел молча, Дик Рупперт почесывал указательным пальцем
переносицу. Складывалось впечатление, что за время беседы с Виктором
хозяин кабинета устал и мысленно подгоняет минуты, чтобы, расставшись с
гостем, достать из холодильника очередную парочку бутылок и, сидя на
излюбленном подоконнике, в одиночестве распить их.
- Я вам не верю, - тихо произнес Виктор. - Все это какой-то дурацкий
фокус. Если бы вы дали мне более убедительное подтверждение...
Глядя на него, Рупперт внезапно откинулся на спинку кресла и хрипло
рассмеялся. Хищный нос его стал еще более похожим на клюв. Впрочем, клекот
гигантского ястреба длился недолго.
- Вас в самом деле не взять голыми руками! Могучий скепсис здорового
интеллекта!.. Честное слово, я сразу понял, что мы сработаемся. Можете
называть это профессиональным чутьем. - Лицо его вновь стало серьезным. -
Хорошо, Вилли. Обычно никаких разъяснений мы не даем, но я попрошу доктора
Борхеса сделать для вас исключение. Кое-что он вам, возможно, расскажет.
- Борхес? Кто это?
- Родной брат покойного Джозефа Борхеса, того самого, что открыл
связь событийности и квантовой материи. Сейчас Мэрвил продолжает его дело.
- Рупперт сокрушенно вздохнул. - Братья-биологи, золотые головы! Физика,
математика, генная инженерия - чем они только не занимались. Вдвоем они не
то бы еще сумели, но, увы, Борхес-старший не дотянул до реализации
программы. Младшего нам приходится беречь, как зеницу ока.
- А отчего умер старший?
- Отчего? - Рупперт промычал что-то неразборчивое. Выпятив губы,
посмотрел в сторону, словно искомый ответ находился там. - По-моему, у
него были нелады с сердцем. Так что, скорее всего, инфаркт. Ну да,
разумеется, инфаркт.

К Борхесу он попал лишь на следующий день, когда, согласно обещаниям
Рупперта, чудо-медики отдела профилактики происшествий совместными
усилиями поставили его на ноги.
- Вы желаете знать, как действует наша аппаратура? - брови Мэрвила
Борхеса, худощавого человечка с рыжей всклокоченной шевелюрой, удивленно
шевельнулись. На ученого он совершенно не походил - скорее уж на
нескладного подростка, слишком рано обзаведшегося очками и житейскими
морщинами. Они сидели в просторном зале, заполненном гудящими машинами.
Впрочем, в настоящий момент гудения не было слышно, так как незадолго до
начала разговора доктор задействовал на переносном пульте загадочную
комбинацию клавиш, в результате чего на них опустился выполненный из
прозрачного материала колпак. На первый взгляд это было обычное стекло,
но, судя по прекрасной звукоизоляции, в своем предположении Виктор
ошибался.
- Я хотел бы знать принцип. Разумеется, во всей вашей технике я не
пойму ни бельмеса. Но хотя бы что-то в общих чертах.
Похоже, такое признание несколько удовлетворило Мэрвила.
- Рупперт говорил что-то о линзе, аккумулирующей отрицательную
событийность. Но каким образом этого можно достичь? Насколько я понял из
его слов... - Виктор замолк, остановленный движением руки доктора.
- Уверен, это была аналогия и не более того. Суть явления неизмеримо
сложнее. Здесь нужно базисное знание природы кварков и глюонов, квантовой
теории поля, глубинной хромодинамики и кое-чего еще. Кроме того неплохо бы
разбираться и в нейронной биофизике, полистать кое-что из литературы
вообще непопулярной в научных кругах. Я имею в виду книги Сатрема, Керши,
Ауробиндо. Только в таком случае я мог бы еще как-то беседовать с вами. Но
вы ведь даже не сумеете ответить, есть ли какое-то различие между квантом
действия и постоянной Планка.
Виктор покраснел.
- Тем не менее суть ваших объяснений я смог бы понять. Если верить
тому же Рупперту, принцип весьма прост, сложна технология.
- Дело Рупперта - доноры и организация охраны, - Борхес
пренебрежительно сморщился. - Свой исключительный нос ему следует совать
куда угодно, но только не в науку. Дело в том, что, не представляя себе,
что такое мю-мезоны и дельта-кванты, вы навряд ли осмыслите результат того
разрушения, которое причиняют вашим акспесным оболочкам данные частицы.
Заметив недоумение на лице Виктора, ученый хмуро принялся объяснять.
- Акспесные оболочки, если трактовать упрощенно, представляют собой
биологический экран человека. Такова по крайней мере их основная функция.
Это довольно тонко структурированная и одновременно мощная система защиты,
связанная с нашими ноонейронами. Каким образом осуществляется эта связь,
мы до сих пор не имеем ни малейшего понятия, но дело не в этом. Так или
иначе, внутри нас и вне нас этот экран существует. В некотором смысле он
подобен кожному покрову, предохраняющему человеческую плоть от воздействия
ультрафиолета, механических повреждений, вирусного десанта. Увы, защитные
свойства кожи существенно ограничены, это не кевлар и не броня. Примерно
то же самое и с биологическим экраном. Океан событийности овевает нас со
всех сторон. Иногда в нем разыгрываются настоящие штормы, достаточно редко
царит штиль. И только благодаря прочности экранов мы ощущаем мощь волн
лишь время от времени. Кстати, и здесь наблюдается своего рода
дарвиновский отбор. Припомните, за некоторыми из нас упорно держится слава
везунчиков, так называемых любимцев Фортуны. Других, напротив, постоянно
преследуют неудачи. Это тоже свойство экрана. Там, где одним сходит с рук
невероятное, другим не удаются элементарные пустяки. Статистическая
событийность беспощадна. Она разит ударами в малейшие трещинки на экране,
мгновенно распознавая самые уязвимые места. Чем больше мы пасуем и
теряемся, тем более хрупкой становится оболочка и тем безжалостнее хлещут
по ней океанские волны.
Подушечки пальцев Борхеса мягко сомкнулись друг с другом. Чуть позже
сошлись и ладони. Доктор походил на изготовившегося к молитве монаха.
- Массированным облучением мы, Вилли, разрушаем экран. Да, да! Дробим
его в куски и заставляем рассеиваться. Если можно так выразиться, человек
выходит отсюда абсолютно обнаженным перед житейскими бурями. А далее
действует та самая статистика, о которой говорил вам Рупперт. Среди тысяч
невидимых вы начинаете светиться вызывающей расцветкой. Мы отпускаем вас в
ночь, предварительно окатив люминесцентной жидкостью, и событийность
обрушивается на вас, временно оставив город в покое.
- Рупперт толковал о недельном сроке!
- Правильно, это оговорено и в контракте. Именно такой срок необходим
для полного восстановления экрана.
- Значит, экран способен восстанавливаться?
- Разумеется! Не думаете же вы, что мы выпускаем отсюда калек,
обреченных на бедствия в течение всей жизни! По счастью, природа и здесь
постаралась предусмотреть все. Порежьте себе палец, и через пару дней от
раны не останется и следа. То же мы наблюдаем и тут. Через шесть-семь дней
- наш экран в общем и целом восстанавливает свои защитные свойства.
Глаза Борхеса странно блеснули из-под очков. Он глядел на сложенные
перед лицом руки, но иногда украдкой посматривал и в сторону Виктора.
- Вы хотите знать что-то еще?
- Да! То есть... - Виктор сглотнул образовавшийся в горле ком. - Если
правда все то, что вы мне тут рассказывали...
- О! В этом вы убедитесь очень скоро, - Борхес хихикнул.
- Вероятно. Но у меня есть еще один вопрос, - Виктор озабоченно потер
лоб. - Если существует некий событийный океан, хотя я с трудом представляю
себе, что он собой представляет, то это ведь страшно! Получается, что на
рубеже двадцать первого века человек овладел наконец возможностью
управлять потоками событийности!..
Борхес снова перебил его.
- Должен заметить, что если это и можно именовать управлением, то
довольно пассивным.
- Неважно. Так или иначе, но вы переступили черту, за которой
происходит коловращение судеб. То, что казалось вечной загадкой, внезапно
приоткрылось... Я хотел спросить вас: верите ли вы, что подобным образом
можно действительно излечить Землю?
Мэрвил Борхес путаным мальчишечьим движением снял очки и принялся
протирать их платком.
- Это не вопрос веры, дорогой мой. Я ученый. А ученые - это слепцы,
семенящие по дорожкам, указываемым жизнью. Кроме того, частенько лечение
начинают, не будучи уверенными в том, что используемая методика и
лекарства окажутся достаточно эффективными. Что-то надо делать - и мы
делаем. Со временем все разъяснится. Пока же мы работаем немногим более
двух месяцев, однако смею вас уверить, результаты есть и эффект
несомненен! Об этом ясно говорят многочисленные сводки, поступающие из
полицейских участков. Кражи, ограбления, просто несчастные случаи - все
скачет вниз, как только мы выпускаем очередного донора.
- Значит, я у вас вроде живца, - Виктор усмехнулся.
- Мне не хотелось бы употреблять подобный термин. Донор - существо,
сознательно идущее на риск во благо окружающих. И кстати, вы можете еще
отказаться, - последнюю фразу Борхес произнес с медлительной
осторожностью. - В конце концов мы придерживаемся принципа добровольности,
и если вы передумали, еще не поздно переменить решение.
- Поздно, мистер Борхес. Уже поздно. - Виктор задумчиво посмотрел на
правый мизинец, отягощенный массивным кольцом. - Вы сами видите, меня
успели оснастить всеми необходимыми аксессуарами: индивидуальным датчиком,
ботинками скалолаза, рацией и прочей чепухой.
- Эта чепуха в самом скором времени спасет вам жизнь. И уверен, не
однажды. - Снова водрузив очки на нос, доктор закинул ногу на ногу, руками
обхватил колено. - Вам следует понять одно: вы участвуете не в
каком-нибудь театрализованном шоу, здесь все всерьез. И дело, к которому
вы подключаетесь, безусловно привлечет к себе в скором времени внимание
десятков и сотен политических деятелей. Вполне возможно, наша программа
станет программой номер один. Мы расширим деятельность, наводнив донорами
города, устроив донорские здания и донорские банки. Да, да! Работа над
неодушевленной материей также не стоит на месте. Правонарушителей, словно
магнитом, будет тянуть к одним и тем же местам. Они не смогут с собой
ничего поделать. Работа полиции сведется к минимуму: круглосуточное
дежурство, арест и препровождение в камеру.
Мэрвил Борхес не сдержал довольной улыбки. Покосившись на него,
Виктор оперся о рукояти кресла и медленно поднялся.
- И все равно не могу поверить. Слишком уж все просто.
- Это вам только кажется. - Борхес по-детски закачал ногой. - Кстати,
вы зря встали. Дельта-квантование проходит именно здесь. Окружающий нас
стеклопластик - не что иное, как защита обслуживающего персонала от дельта
излучения.
- Вот как? - Виктор снова опустился в кресло. Борхес, напротив,
поднялся.
- Минуточку терпения. Я обговорю кое-какие детали с Руппертом. И если
никаким корректив нет, то, наверное, и начнем.
- Долго это все проходит?
- Тридцать-сорок секунд. И беспокоиться нет оснований. Процедура
совершенно безболезненная.
- Я понимаю, - Виктор с иронией кивнул. - И спасибо за объяснения,
док!
Борхес его уже не слышал. Прозрачный колпак поднялся и опустился.
Доктор стоял уже наружу, ловушка захлопнулась.

Коренастый инструктор с дубинкой в полусогнутой руке шел чуть
впереди. Следом за Виктором шагал Таппи - один из тех, кто брал его пару
дней назад в гостинице. Они не слишком задержали его здесь. Отчасти Виктор
был даже разочарован. Доноров выбрасывали на улицу, едва объяснив суть
дела. При всем при том - в определениях донорской профессии никто не
скупился на высокие слова, и отчего-то ему казалось, что говорят они это
вполне искренне...
Монотонным голосом инструктор напутствовал его последними
наставлениями:
- Одежду и ботинки рекомендуем не снимать. Куртка и брюки из особого
кевларового волокна. На груди расположена пара керамических пластин. То же
самое со шляпой. Под внешним фетром - стальная каска...
- То-то она такая тяжелая!
- Лучше будет, если ты потерпишь эту тяжесть. Она спасет тебя от
множества мелких неприятностей.
- Ага, вроде того кирпича, что падает на голову, - Виктор нервничал,
и язык его работал сам по себе. В эту минуту он просто не способен был
сдерживаться.
Инструктор скосил на него равнодушный взгляд и тем же монотонным
голосом продолжил:
- Датчик с мизинца снимать также не рекомендуется. Без него мы не
сможем следить за твоим передвижением. Рацией пользуйся лишь в крайнем
случае. Частоты могут прослушиваться случайными радиолюбителями. Таких в
последнее время развелось сверх головы. По той же причине запрещается
разговор в эфире открытым текстом. С основными кодовыми словами тебя
ознакомили. - Инструктор зло взмахнул дубинкой, задев стену. Крупная
голубая искра звонко треснула на металлическом кончике резинового оружия.
- Славная вещица! Почему мне не выдали такую?
Инструктор пропустил его слова мимо ушей. Судя по всему, игра в
вежливость кончилась, и Виктор начинал понемногу заводиться.
- Я, кажется, задал вопрос! Ты не слышал, сержант? Почему мне не дали
никакого оружия? Рупперт ничего не говорил об этом.
- Вооружение доноров запрещено инструкцией. Мы руководствуемся
статьями закона и не намерены разводить стрельбу на городских улицах.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Доноры'


1 2 3 4