Лоуренс Блок
Отзывается на кличку солдат

Лоуренс Блок

Отзывается на кличку солдат

В Портленд Келлер прилетел рейсом "Юнайтед эйрлайнс".
В полете из аэропорта Кеннеди до аэропорта О'Хары читал журнал, на земле перекусил, а когда летели из Чикаго в Портленд, смотрел фильм. Без четверти три по местному времени спустился по трапу с чемоданчиком в руке. До отлета в Роузберг оставалось меньше часа.
Однако, взглянув на самолет местной авиакомпании, вылетавший в Роузберг, он направился к стойке «Хертца» и сказал, что ему нужен автомобиль на несколько дней. Предъявил водительское удостоверение, кредитную карточку и получил "форд таурас" с пробегом в три тысячи двести миль. Сдавать билет на рейс Портленд-Роузберг он не стал.
Сотрудник «Хертца» объяснил ему, как выехать на автостраду I-5. Повернув в нужном направлении, он погнал «таурас» со скоростью, лишь на три мили превышающую разрешенную. Остальные ехали на несколько миль быстрее, но он никуда не спешил, да и не хотел, чтобы полиция лишний раз заглядывала в его водительское удостоверение.
В Роузберг он прибыл еще до темноты. Номер он заказал заранее в "Дуглас инн" на Стефенс-стрит. Нужную ему улицу он нашел без труда. Номер ему отвели на втором этаже, окнами на улицу, но он попросил портье дать ему другой, этажом выше и окнами во двор.
Он распаковал вещи, принял душ. В телефонном справочнике нашел карту Роузберга, долго изучал ее, потом вырвал из справочника, сложил, сунул в карман и отправился на прогулку. Салон полиграфических услуг находился лишь в нескольких кварталах, на Джонсон-стрит, зажатый между табачным магазином и фотостудией с выставленными в окне свадебными фотографиями. Объявление в витрине "Быстрой печати" предлагало заказать приглашения на свадьбу, с тем, чтобы попасться на глаза женихам и невестам, приходящим договариваться с фотографом.
"Быстрая печать", разумеется, уже закрылась, как и табачный магазин, фотостудия, ювелирный магазин, торгующий в кредит и расположившийся по другую сторону фотостудии, и, как догадался Келлер, все остальные магазины. Келлер проследовал дальше. Увидел вывеску мексиканского ресторана, купил в автомате местную газету и прочитал ее, пока ел грудку курицы. Готовили в Роузберге отлично, стоила еда совсем ничего. В Нью-Йорке, подумал он, с него слупили бы в три или четыре раза больше, да еще пришлось бы постоять в очереди.
Обслуживала его хрупкая блондинка, совсем не мексиканка. Короткая стрижка, в больших очках, с кольцом, свидетельствующем о помоловке, на соответствующем пальце, тоненьком, с бриллиантиком. Может, подумал Келлер, он и ее жених брали кольцо в том самом ювелирном магазине, что торговал в кредит. Может, они договаривались о фотографиях на свадьбе в фотолаборатории по соседству. Может, просили Берта Инглмана отпечатать приглашения. Качественная печать, разумные цены, быстрое исполнение заказов.
Утром он вернулся к "Быстрой печати" и посмотрел в витрину. Женщина с каштановыми волосами сидела за серым металлическим столом и разговаривала по телефону. Мужчина в рубашке с короткими рукавами стоял у копировальной машины. Очки в тяжелой роговой оправе, стрижка ежиком. Он сильно полысел, отчего казался старше, но Келлер знал, что ему тридцать восемь.
Келлер постоял перед ювелирным магазином, представляя себе, как официантка и ее жених выбирают кольца. Разумеется, два кольца. А потом что-то выгравировали на внутренней поверхности, надписи, которые, кроме них двоих, никто не увидит. Они поселятся в квартире? Скорее всего, решил он, пока не накопят денег, чтобы внести первый взнос за дом. Все торговцы недвижимостью делали упор на первый взнос, напомнил он себе.
В магазинчике в соседнем квартале он купил пачку нелинованной бумаги и фламастер. Испортил четыре листа, прежде чем добился нужного результата. Войдя в "Быструю печать", показал свой труд женщине с каштановыми волосами.
– Убежала собака. Хочу напечатать несколько объявлений и развесить их по городу.
На листке женщина прочитала:

"ПРОПАЛА СОБАКА. НЕМЕЦКАЯ ОВЧАРКА. ОТКЛИКАЕТСЯ НА КЛИЧКУ СОЛДАТ. ПОЗВОНИТЕ 765-1904."

– Надеюсь, он найдется, – в голосе женщины слышалось сочувствие. – Это он, не так ли? Солдат вроде бы кличка кобеля, но всякое может быть.
– Он кобель, – кивнул Келлер. – Может, внести уточнение?
– Думаю, это неважно. Вы не хотите предложить вознаграждение? Обычно его предлагают, хотя я не знаю, есть ли от этого прок. Если б я нашла чью-то собаку, я бы не думала о вознаграждении. Просто отвела бы собаку хозяину.
– Не все так рассуждают. Может, действительно написать о вознаграждении. Я как-то не подумал об этом, – он оперся руками о стол, посмотрел на исписанный лист. – Даже не знаю. Как-то не смотрится. Может, набрать его шрифтом? Как вы думаете?
– Трудно сказать. Эд, подойди на минутку.
Подошел мужчина в роговых очках и сказал, что объявление о пропаже собаки, написанное от руки, смотрится лучше.
– Я, конечно, могу напечатать его, но советую оставить так, как есть. На него обратит внимание больше людей.
– Разумеется, событие это не вселенского масштаба, – вздохнул Келлер. – Но жена очень привязана к псу, и мне хотелось бы найти его, если это возможно. Но у меня такое чувство, что ничего из этого не выйдет. Меня зовут Гордон. Эл Гордон.
– Эд Вандермеер, – представился мужчина. – А это моя жена, Бетти.
– Рад с вами познакомиться. Я думаю, пятидесяти копий достаточно. Больше, чем достаточно, но я закажу пятьдесят. Сколько на это уйдет времени?
– Я сделаю их при вас. Через три минуты все будет готово. Вам это обойдется в три доллара и пятьдесят центов.
– От такого предложения отказаться невозможно, – Келлер достал фламастер. – Дайте-ка я впишу пару слов насчет вознаграждения.
Вернувшись в мотель, он позвонил в Уайт-Плейнс. Трубку взяла женщина.
– Дот, соедини меня с ним, – продолжить он смог лишь через пару минут. – Да, я добрался. Это он, все точно. Теперь называет себя Вандермеером. А его жена по-прежнему Бетти.
Мужчина в Уайт-Плейнс спросил, когда он вернется.
– Сегодня у нас что, вторник? Я забронировал билет на пятницу, но, возможно, задержусь дольше. Спешить смысла нет. Тут отлично кормят. И телевизоры мотеля подсоединены к кабельному каналу. Я выжду удобный момент. Все равно Инглман никуда не денется.
На ленч он пошел все в тот же мексиканский ресторан. Заказал мясное ассорти. Официантка спросила, какой соус чили он хочет, красный или зеленый.
– Который острее, – ответил он.
Может, дом на колесах, подумал он. Купить его можно задешево, с двумя комнатами, отличное начало для нее и ее жениха. А может, им надо сразу брать двухэтажный коттедж и сдавать один этаж. Аренда – штука хорошая, быстро себя окупает. Ей не придется больше обслуживать клиентов, а со временем и у него отпадет необходимость корячиться на лесопилке, тревожась о том, что из-за падения спроса его могут отправить в отпуск без сохранения содержания.
День он провел, гуляя по городу. В оружейном магазине его владелец, некто Макларендон, снял несколько винтовок и ружей со стены и позволил ему примериться к каждому. Поверху стену украшал лозунг:

"ХОЧЕШЬ УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА – ПРИЦЕЛЬСЯ КАК СЛЕДУЕТ".

Келлер поговорил с Макларендоном о политике и социоэкономике. Не требовалось большого ума, чтобы оценить взгляды Макларендона и подкорректировать свои.
– Что я хотел бы купить, так это револьвер.
– Вы хотите защитить себя и свою собственность, – покивал Макларендон.
– Именно так.
– И своих близких.
– Естественно.
Он позволил Макларендону продать ему револьвер. В городе соблюдался особый порядок продажи: выбираешь оружие, заполняешь специальный бланк, а через четыре дня возвращаешься, расплачиваешься и забираешь покупку.
– С головой у вас все в порядке? – спросил Макларендон. – Вы не собираетесь высовываться из окна автомобиля и палить в патрульного по дороге домой?
– Это вряд ли.
– Тогда я покажу вам один фокус. На бланке мы поставим дату задним числом, будто четыре дня уже прошло. У меня такое ощущение, что оружие вы будете использовать только по назначению.
– Вы неплохо разбираетесь в людях.
Макларендон заулыбался.
– В моем бизнесе без этого нельзя.
Городок ему понравился. Маленький и опрятный. Садишься в машину, десять минут, и ты уже на природе.
Келлер съехал на обочину, выключил двигатель, опустил стекло. Достал из одного кармана револьвер, из другого – коробку с патронами. Он купил револьвер тридцать восьмого калибра с коротким, в два дюйма стволом. Макларендон хотел продать ему что-нибудь поувесистее, помощнее. Если б у Келлера возникло такое желание, Макларендон с радостью продал бы ему базуку.
Зарядив револьвер, Келлер вышел из машины. В двадцати ярдах лежала банка из-под пива. Келлер прицелился, держа револьвер одной рукой. Несколько лет назад в телевизионных полицейских сериалах начали стрелять, сжимая револьвер двумя руками, и теперь телеполицейские вышибали двери и вырвались в комнаты, держа револьвер перед собой, словно пожарный шланг. Келлер полагал, что выглядят они при этом очень глупо. Он бы так не смог.
Он нажал на спусковой крючок. Револьвер подпрыгнул в руке, он промахнулся на несколько футов. А грохот выстрела еще долго отдавался в ушах.
Он целился в дерево, цветок, белый булыжник размером с кулак, но так и не мог заставить себя вновь нажать на спусковой крючок, нарушить тишину еще одним выстрелом. Да и зачем? Если ему и придется стрелять, то с близкого расстояния, промахнуться с которого невозможно. Подходишь вплотную, наставляешь револьвер, стреляешь. Не Бог весть какая премудрость. Это тебе не нейрохирургия. Такое по силам каждому.
Он загнал патрон в пустое очко барабана и убрал револьвер в бардачок. Остальные патроны из коробки высыпал в ладонь, отошел на несколько ярдов от дороги и выбросил в поле. Коробка полетела в кювет, а сам он вновь сел за руль.
Незачем возить с собой лишнее, подумал он.
Вернувшись в город, он проехал мимо "Быстрой печати", чтобы убедиться, что полиграфический салон все еще открыт. Затем, сверяясь с картой, он нашел дом 1411 по Коуслип-лайн, старинный двухэтажный особняк в северной части города. Аккуратно подстриженная зеленая лужайка, клумбы с розами по обе стороны тропинки, проложенной от подъездной дорожки к крыльцу.
В рекламном буклете, который он нашел в номере, говорилось, что розы – гордость местных садоводов. Но город назвали в честь не цветка, а Аарона Роуза, одного из первых поселенцев.
Знает ли об этом Инглман, подумал он.
Он объехал квартал, припарковал автомобиль на другой стороне улицы, в двух домах от особняка Инглманов. "Вандермеер, Эдвард" – значилось на почтовом ящике. Келлер решил, что фамилия выбрана довольно необычная. Задался вопросом, выбирал ли ее Инглман сам или ему присоветовали феды. Прозвище агентов ФБР.

Скорее, последнее, решил он. «Вот ваша новая фамилия, – наверняка сказали ему. – Здесь вы будете жить, а здесь – работать». В этом что-то есть, отметил для себя Келлер. Тебя освобождают от необходимости принимать решение. Вот твоя новая фамилия, вот твое новое водительское удостоверение с уже вписанными в него твоими новыми именем и фамилией. В твоей новой жизни тебе нравится чистить картошку, укусы пчел вызывают у тебя аллергию и твой любимый цвет – синий.
Бетти Инглман теперь стала Бетти Вандермеер. Почему не изменилось ее имя, удивился Келлер. Или они не доверяли Инглману? Держали его за придурка, боялись, что в самый неподходящий момент он назовет жену Бетти? А может, это случайность, просчет?
Примерно в половине седьмого Инглманы вернулись с работы. Приехали они на «хонде» с местными номерами.
Очевидно, по пути домой заезжали за продуктами. Инглман поставил машину на подъездной дорожке, Бетти достала с заднего сидения пакет с покупками. Затем загнал «хонду» в гараж и вслед за женой прошел в дом.
Келлер наблюдал, как в комнатах зажегся свет. Еще долго его машина стояла на месте. В "Дуглас инн" он поехал, когда уже начало смеркаться.
По кабельному каналу Келлер посмотрел фильм о банде, приехавшей в маленький техасский городок, чтобы ограбить банк. В банду входила и женщина, жена одного грабителя и любовница второго. Келлер сразу понял, что от такого треугольника толку не будет. И действительно, все закончилось стрельбой и покойниками.
Когда он выключал телевизор, его взгляд упал на стопку отпечатанных Инглманом объявлений:

"ПРОПАЛА СОБАКА. НЕМЕЦКАЯ ОВЧАРКА. ОТКЛИКАЕТСЯ НА КЛИЧКУ СОЛДАТ. ПОЗВОНИТЕ 765-1904. ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ"

Прекрасная сторожевая собака, подумал Келлер. Заботится о детях.
Чуть позже он вновь включил телевизор. Спать он всегда ложился поздно, зато вставал ближе к полудню. Опять пошел в мексиканский ресторан. Плотно позавтракал.
Наблюдал за руками официантки, когда она подавала еду, и вновь, когда убирала пустые тарелки. Свет играл на маленьком бриллианте. Может, она и ее муж поселятся на Коуслип-лайн. Не сразу, конечно, сначала им придется начать с дома на колесах или коттеджа, но мечтать-то не вредно. Со временем прикупят и особняк. Да еще с мансардой. Почему нет?
По дороге в ресторан он купил газету, раскрыл страницу объявлений, прочитал предложения риэлтеров. Дома вроде бы стоили недорого. Того, что ему платили за недельную работу, вполне хватило, чтобы оплатить половину многих из них.
А ведь был еще сейф в банке, он арендовал его под фамилией, которой пользовался только для этой цели. Там лежало достаточно денег для покупки любого дома. Если бы он мог заплатить наличными. Нынче люди с подозрением относились к наличным. Почему-то считалось, что крупные суммы наличными – обязательно грязные деньги.
А впрочем, какое ему до этого дело? Он жить в Роузберге не собирался. Вот официантка тут жить могла, в аккуратном домике с мансардой.
Инглман стоял у стола жены, когда Келлер вошел в "Быструю печать".
– Привет, – поздоровался он. – Вам удалось найти Солдата?
Он запомнил кличку, отметил Келлер.
– Между прочим, пес вернулся сам. Наверное, решил получить вознаграждение.
Бетти Инглман рассмеялась.
– Видите, как быстро сработали ваши объявления, – продолжил Келлер. – Они привели собаку домой еще до того, как я их расклеил. Впрочем, они мне еще пригодятся. У Солдата свербит в ногах, скоро он опять удерет.
– Главное, чтобы он возвращался, – улыбнулась Бетти.
– Вот чего я к вам зашел. В городе я недавно, как вы могли догадаться. Хочу организовать новую фирму и мне нужно кое-что отпечатать. Можем мы с вами поговорить? У вас есть время выпить чашечку кофе?
Очки мешали прочитать выражение глаз Инглмана.
– Конечно. Почему нет?
Они вышли на улицу, зашагали к углу. Келлер хвалил погоду, Инглман с ним соглашался. На углу Келлер остановился.
– Так где мы выпьем кофе, Берт?
Инглман остолбенел.
– Я это знал, – вырвалось у него.
– Я понял, что знаете, как только вошел сегодня в ваш салон. Откуда?
– Телефонный номер на объявлении. Я позвонил по нему вчера вечером. Они никогда не слышали о мистере Гордоне.
– Значит, вы узнали еще вчера. Разумеется, вы могли ошибиться в номере.
Инглман покачал головой.
– Я его не запоминал. Я напечатал себе экземпляр объявления и набирал номер, глядя на него. Никакого мистера Гордона и его потерявшейся собаки. Но мне кажется, что все понял еще раньше. Как только вы первый раз вошли в дверь.
– Давайте выпьем кофе, – предложил Келлер.
Они вошли в закусочную «Радуга» и выпили кофе за столиком в углу. Инглман бросил в свою чашку крупинку заменителя сахара, долго размешивал ее ложечкой, словно кусок рафинада. В недалеком прошлом он работал бухгалтером у мужчины, которому Келлер звонил в Уайт-Плейнс. Когда феды попытались возбудить уголовное дело против босса Инглмана, они прежде всего надавили на бухгалтера. Сам Инглман преступником не был, практически ничего не знал, но ему сказали, что его упекут в тюрьму, если он не станет свидетелем обвинения и не даст показания. А если даст, то получит новую фамилию взамен прежней, новый дом и новую работу в далеком городе. Если нет – следующие десять лет он будет раз в месяц видеть жену через решетку.
– Как вы меня нашли? – полюбопытствовал он. – Кто-то проболтался в Вашингтоне?
Келлер покачал головой.
– Дело случая. Кто-то увидел вас на улице, узнал вас, проводил до дому.
– Здесь, в Роузберге?
– Едва ли. Вы уезжали из города неделю тому назад или около того?
– О, Господи, – выдохнул Инглман. – На уик-энд мы ездили в Сан-Франциско.
– Тогда все ясно.
– Но я думал, мне ничего не грозит. В Сан-Франциско я никого не знаю. Никогда там не бывал. У нее был день рождения, мы решили, что нам ничего не грозит. Я не знаю там ни единой души.
– Кто-то вас увидел.
– И следил за нами до Роузберга?
1 2