Здесь выложена электронная книга Седьмая часть тьмы автора по имени Щепетнёв Василий. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Щепетнёв Василий - Седьмая часть тьмы.
Размер архива с книгой Седьмая часть тьмы равняется 125.3 KB
Седьмая часть тьмы - Щепетнёв Василий => скачать бесплатную электронную книгу
Василий Щепетнёв
Седьмая часть тьмы
Аннотация
Премия "Бронзовая улитка" 1999г. в номинации повесть.
Василий Щепетнёв
Седьмая часть тьмы
1911 г.
- Сидит, будто специально на тебя шит, - Николя обошел его со всех сторон. - Ни складки, не морщинки, блеск!
Ладонью Николя огладил ему спину, видно, морщинки все-таки были.
- Ты, Митенька, прямо жених. Ладно, ладно, не сердись, - Николя нервничал и потому был особенно развязен, болтлив и позволял себе пошлости, немыслимые в иное время.
Дмитрий не ответил. Сегодня собственная внешность интересовала его менее всего. Через силу он рассматривал отражение, лицо казалось длинным и унылым, но бледности не было, или она не бросалась в глаза, а это главное.
- Совершенно, совершенно незаметно, - Николя просунул руку под фрак и на мгновение задержал ее:
- Стучит сердечко как часы! Ты мое проверь, кажется, выскочит и побежит по Крещатику!
Дмитрий дернулся:
- Потом, Николя, не время.
- Да это я так, просто, - Николя извлек браунинг из кармана фрака, нарочно для этого пришитого со внутренней стороны - Никто и не догадается. Игрушка, а не пистолет. Ты сам попробуй, вдруг цепляет.
Дмитрий взял протянутый пистолет, вернул в карман фрака, потом быстро выхватил.
- Все в порядке.
- Ты пробуй, пробуй.
Дмитрий, криво улыбаясь, повторил процедуру несколько раз. Нигде не цепляло, портной свое дело знал.
- Теперь прицелься, ну, вот хотя бы в меня - Николя отошел к дальней стене комнаты.
- Зачем?
- Все должно быть натурально, за нами… за тобой будут следить, понимаешь? - Николя встал в позу, скрестил на груди руки:
- Целься!
Дмитрий поднял пистолет. Браунинг он увидел только сегодня, но до этого две недели посещал тир Рахманова, стрелял из "Монтекристо", и под конец получалось совсем недурственно, тому свидетельство безделушки на этажерке, призы. Хозяин тира даже уверял, что у него несомненные способности. Наверное, хотел подольститься к выгодному посетителю, сделать завсегдатаем, а приятно было.
Браунинг сухо щелкнул.
- Ты убит.
- Наповал, - согласился Николя. - Теперь давай заряжать.
Они подсели к столу.
- Вот этот патрон отделит наших приятелей от остальных, грубых и нехороших. Он от другого пистолета, и потому непременно заклинит механизм.
- Зачем?
- На всякий случая. Я тебя знаю, Митенька, войдешь в раж так и не остановишься. Про пистолет потом напишут, и все станет ясно, железка немного подвела.
- А первые выстрелы?
- Мы же обо всем договорились. Панцирь, помнишь?
- Какой панцирь? - Дмитрий действительно забыл, последние дни прошли в лихорадочном бреду, все путалось, сны и явь.
- Чемерзинский, его нынче все носят, кто боится.
- Ах, защитный… А он точно его носит?
- Какая разница?
- Да, действительно… - Дмитрий поставил пистолет на предохранитель, вернул в карман. Теперь браунинг ощущался иначе, ледяной спящей змеей, готовой в любой миг отогреться и ужалить.
- Я… Я очень бы хотел быть рядом с тобой, но… Ты понимаешь… - начал опять оправдываться Николя.
- Понимаю, - хотя не понимал и расстраивался, возникало странное чувство, словно Николя - нет, не обманывает, но ищет выгоду, свой интерес.
- Ради меня, - Николя посмотрел ему в глаза. - Ради нас, нашего будущего.
- Конечно. Ради нашего будущего. Я, пожалуй, пойду, - Дмитрий посмотрел на часы.
- Да, скоро доступ закроют, - Николя выглянул в окно. - Извозчик ждет.
Они не стали обниматься, потом, если все сойдет хорошо, станет времени. Да и неловко было, Николя смотрел куда-то вбок, напряженный, испуганный, Дмитрию стало его жаль.
- Ты не переживай. Обойдется, - утешил он Николя.
Извозчик подогнал пролетку к подъезду. Сейчас извозчики были дороги необычайно - визит императора создал бешенный спрос, было досадно отдавать столько денег, но положение обязывало. Явиться в театр пешком значило неминуемо навлечь подозрения, сегодня любой богатей считал за великую честь получить билет хотя бы на галерею, и потому приходилось стараться - не выделиться.
Было тепло, как всегда в сентябре. Киев, непривычно чистый и чинный, напоминал вдовушку, ждущую смотрин, принарядившуюся и взволнованную, хочется опять замуж, да не за абы кого, новый муж - новая жизнь, какой она станет, решится нынче.
Чем ближе к театру, тем реже попадалась полиция, все больше жандармы. Дмитрий старался выглядеть непринужденным и спокойным, как и должно быть всякому, едущему в театр сегодня. У подъезда он соскочил с пролетки, расплатился и прошел среди гуляющей публики, половина которой тоже, вероятно, были жандармы, одетые в штатское. Билет осмотрели внимательно, но на самого Дмитрия внимания не обращали.
Времени впереди много. Он поднялся в буфетную третьего яруса, несмотря на ранний час, заполненную людьми, устроился в уголке со стаканом крюшона. О многих, находящихся здесь, он был наслышан, некоторых знал в лицо, но ни с кем не был знаком даже шапочно. Эмпиреи! Он едко рассмеялся, разумеется, про себя, представив, как завтра все будут рассказывать, что "видели его вот как вас, на расстоянии руки", но быстро перешел на другое - представил венские кафе, где люди также незнакомы, но все милы и приветливы, сам воздух другой, вольный, пьянящий. Он был в Вене в позапрошлом году, и с тех пор сердцем стремился туда вновь. Средства у них с Николя тогда были самые скудные, и прожили они не полгода, как рассчитывали, а всего четыре месяца, но какие зато были месяцы! Если у кого и возникали догадки насчет них, то держались при себе. Частная жизнь. Такие парочки Вене были не в диковинку, некоторые кафе существовали исключительно для них, но Дмитрий с Николя предпочитали ходить в обычные - покойнее и уютней. И к чему дразнить гусей?
Все же их заметили. Свои, наши. В Вене на них было наплевать, но здесь, в Киеве… Дмитрий помнил, как Николя плакал и заламывал руки, когда к нему пришли наши и пригрозили разоблачением. Для Николя это означало бы полный крах, да и Дмитрию тоже ничего хорошего не сулило. Наши не требовали денег, да и смешно, откуда деньги у Николя, отец держал его строго, ограждая от соблазнов или просто из скупости, не было денег и у Дмитрия. Будут, будут деньги, сказали наши, и, надо отдать должное, деньги появились. А в ответ - окажите услугу, убейте одного негодного человечка, да не человечка, хуже - сатрапа. Повторите одесский подвиг, и все передовые люди отдадут вам жар своих сердец (выспренность фраз была присуща нашим, словно цеховое знамя). Первой мыслью было - бежать, но куда? На что? И потом, разве бегство предотвращало скандал? Потом у Николя возникла идея, поначалу показавшаяся авантюрной, неисполняемой, но с каждым днем идея становилась реальнее, ощутимей. Наши терпеливо ждали, посещение Киева нельзя было ускорить, А Николя и он тем временем пошли на сговор. Помогло то, что сатрап явно терял милость, проучить его хотели не только наши. Тем не менее, все было зыбко, ненадежно, страшно.
Звонок заставил Дмитрия вздрогнуть. Он допил крюшон, прошел в зал и занял свое место. Место оказалось неважное, в третьем ряду, он томился; пудра и духи, которыми безмерно пользовались киевские гранд-дамы, душили его, он едва сдержал кашель.
Занавес поднялся. Происходящее на сцене не осознавалось, он пытался уловить смысл, и не мог. Другие тоже не обращали на действие внимание, всё больше тянулись увидеть государя, что отсюда, с балкона, было просто невозможным; потом утешились перебором виденных отсюда.
Он пригляделся. В первом ряду партера? Слева от прохода? Все равно, отсюда все затылки казались одинаковыми. Выстрелить сейчас невозможно.
Он постоянно возвращался взглядом к тому месту в первом ряду, малодушно надеясь, что вдруг оно окажется пустое - болезнь или внезапные дела отзовут его обладателя отсюда и понимая, что такой поворот событий только бы ухудшил положение, но так хотелось отсрочки.
Антракт наступил внезапно. Дмитрий невежливо пробился к выходу, не чувствуя в себе уверенности, пошел к лестнице, но на середине пролета живот скрутило, и он едва успел добежать до ватерклозета, такой сильной оказалась нужда. Как ни странно, страх ушел. Он стал смешон и противен самому себе, но что ж с того?
Приводя в порядок одежду, он успокаивался. Никогда не считал себя человеком особенным, сверхволевым, и вот - подтверждение. Ничего, ничего.
Антракт был коротким, пришлось возвращаться на балкон. Место в партере было по-прежнему занято, соседки обсуждали виденное в перерыве, и Дмитрий опять подумал о Вене, даже начал мысленно устраивать быт: кое-какие деньги дали наши, и Николя отец назначит содержание, ведь теперь Николя будет революционером, а не перевертом, позором семьи. Образуется.
Второй антракт он принял, как принимают неизбежное; стараясь не растерять решимости, он направился вниз, теперь уже не спеша и не суетясь. Театр, подновленный, прихорошившийся, стал и его театром, он был актером, отыграет - и домой.
Партер опустел, но тот, кто был ему нужен, остался. Дмитрий даже не удивился, что все так отлично складывается. Тот стоял у оркестра, спиной опершись о барьерчик, рядом с ним был кто-то неважный, Дмитрий даже не видел лица, сосредоточась на нем. Вздохнул поглубже и пошел вперед, как заходил в прохладную в эту пору воду Днепра, он любил купаться и всегда начинал купание раньше всех, в мае, а кончал последним.
Стоявшие обратили на него внимание лишь тогда, когда Дмитрий подошел совсем рядом. Дмитрий выхватил пистолет, подумал, что, наверное, нужно что-то сказать, не нашелся и просто нажал на спусковой курок. Выстрела не получилось, он забыл снять с предохранителя. Досадуя, он исправился, тот уже качнулся навстречу ему, как неловко, неудобно, он опять вскинул браунинг…
1933 г.
1
Лошадей он не любил, как не любил все, могущее причинить неприятности, и именно поэтому старался ездить верхом ежедневно. Неприятностями матушка называла ушибы, ссадины, царапины, неизбежные в любом возрасте, особенно детском, без которых и не бывает детства, во всяком случае, веселого детства. Что ж, значит, его и не было. Сейчас наверстывать поздно. Да и царапины хоть и не грозили прежними кровотечениями, по крайней мере, легкие, здоровья все равно не прибавляли. Медики добились и многого, и малого. Одно то, что он живет почти полноценной жизнью (подумалось - полнокровной, но отдавало скверным каламбуром, такого он себе не позволял) - куда как много, но оставалось это самое "почти". Доказывая неизвестно кому неизвестно что, он занимался и фехтованием, и гимнастикой, иногда играл в поло, чаще - в лаун-теннис, но удовольствие получал единственно от плавания. Может быть, потому, что плавание напоминало о Ливадии, месте, которое он ценил больше всего. Нет, пожалуй, у него было все-таки неплохое детство.
Алексей соскочил с лошади, правый голеностоп слегка побаливал после вчерашней пробежки, хорошо, если обойдется этим, и, передав поводья подбежавшему казачку, пошел аллеей. Рано еще. Здесь, в летней резиденции, жили неспешно, со вкусом, предпочитая утру вечер.
Боковым, непарадным ходом, он поднялся в свои покои. Утренний туалет. В душевой он осмотрел ногу. Над щиколоткой появилась припухлость, темная, пока небольшая. Пальцами он осторожно нанес мазь, чувствуя, как холодит и успокаивает она стопу, потом позвал камердинера. Сегодня был малый прием, он с удовольствием надел форму. Капитан первого ранга. Последнее время чины Романовым не очень-то даются, подумал он, смотрясь в зеркало. Завтра нужно будет поправить бороду, слишком уж своенравной стала, просто их сиятельство граф Толстой. Лев Николаевич не хотел бриться, а он не может, все из опасений порезов. Вот вам и свобода воли.
Пора было начинать - едва слышный шум за дверьми предвещал начало рабочего дня. Начнем, начнем…
Посол Тринидада вручал верительные грамоты (где этот Тринидад? Сколько лет прожил, и не тужил, не зная) - рады, рады; полный Георгиевский кавалер, воздушный бомбардир - монаршая улыбка, вопрос, похвала, благоволение; представление нового командующего Германским корпусом - Вы не будете обойдены нашим вниманием, и вздохнем о бедном фон Бюлове, впрочем, пасть за свободу отчизны - лучшая смерть для солдата, не так ли?
Алексей вел прием, словно велосипед, инстинктивно выбирая угол уклона, меняя направление и прибавляя или убавляя темп. Действительно, царское ремесло такое - выучась однажды, сохраняешь навыки на всю жизнь. При желании можно было бы - о, можно было бы многое: усложнить этикет, придать двору блеск и утонченность, по сравнению с которой двор короля-олнца показался бы сборищем заурядных провинциалов. Правительство неоднократно намекало на желанность такого варианта, обещая субсидировать практически любые расходы, открыть новые придворные должности, находящиеся, естественно, в полном распоряжение Государя, а цивильный лист увеличить вдвое, втрое. Искушение. Стать главою самого грандиозного театра. Три четверти двора ожидали и надеялись - должности! Мишура и деньги, деньги и мишура, забывая, что заказывает музыку тот, кто платит. Или не забывая, а примирясь с этим. Ждите. Дети чечевицы.
Алексей покинул зал, оставив на завтра треть из ожидавших аудиенцию нынче. Никто не позволил себе выказать недовольство, все знали заранее, кого примут сегодня, кого позднее, а кого никогда. Этикет. Государь доступен, но не общедоступен.
Отослав министра двора согласовывать прием на будущую неделю с чиновником из правительства (тех, кого принять нужно было непременно), он позавтракал в обществе жены и кузена Николая. Мария, как обычно, извинилась за отсутствующего дядюшку Вилли, тому опять стало хуже, и когда она передала просьбу навестить, Алексей сразу же согласился, чувствуя угрызения совести, что сам не догадался проведать старика.
- Только дядюшка просил - сегодня.
- Я обязательно выберу время, - пообещал Алексей. - Наверное, сразу после полудня.
Мария посветлела - отношения с дядей Вилли вообще-то были достаточно сложные.
- Я передам ему Ваше согласие, дорогой супруг.
Кузен Никки удержался от усмешки. Чопорность Марии веселила его, хотя веселого было мало. Антигерманские настроения докатывали и сюда, во дворец. Любители посчитать процент русской крови в жилах государя из охотнорядцев открыто требовали развода и женитьбы на русской, сторонники патриотической линии во дворце упирали на кровную связь Марии с Викторией, а, следовательно, на исключительно высокий риск болезни у детей. Их первенца, Сашеньку, к счастью, кровоточивость миновала, но остальные? У государя должно быть обильное потомство - в интересах державы - и потомство здоровое. Усугубляло положение то, что консилиум двадцать пятого года, пресловутый "королевский консилиум" ошибся - его авторитетное заключение о том, что Мария не является скрытой носительницей кровавой болезни опроверг доктор Вернер, уже после рождения Сашеньки. Хромосомный анализ. То, что Вернер был пруссаком, не помешало крикам о "жидо-германском заговоре" с целью извести и без того не слишком процветающую династию.
После завтрака, еще раз пообещав повидаться с дядюшкой, Алексей прошел в кабинет. Телеграфист из соседней комнаты принес ворох лент, он проглядел их - ничего исключительного. Посидел над рукописью, решительно собрал листки в папку, а папку - в стол. Позже.
- К вам адмирал, - почтительно уведомил секретарь, его личный секретарь. В этом кабинете Алексей был скорее частным лицом, чем Государем, и требовал к себе отношения иного, менее нафталинного.
Колчак, как и договаривались, привел с собой отца Афанасия. Молодой священник Алексею понравился - почтителен без робости, раскован без развязности. Лидер. Адмирал и на этот раз нашел нужного человека.
- Экспедиция готова к отправке, - доложил адмирал. - Готова полностью.
- Я в этом нисколько не сомневался, дорогой Александр Васильевич.
- Все участники сегодня же отправляются в Одессу, где их ждет "Георгий Седов".
- Я вам немного завидую, - Алексей ободряюще улыбнулся священнику. На самом деле он завидовал отчаянно, но даже не будь он коронованной особой, путь в Антарктиду был заказан. Будем изучать мир по отчетам.
- Не будь Вас, Государь, экспедиция была бы немыслима. Все мы исполнены решимости совершить посильное, а удастся - и более того, - священник говорил убежденно, не хвастая. - Стыдно было бы с такими людьми и при таком оснащении отступить.
- Я хотел бы обратить ваше внимание вот на что, - перешел к главному Алексей. - Метеорологические исследования, физика, физиология, все это, безусловно, важно, но меня интересуют и явления иного плана.
- Да?
- Духовный мир. Духовное зрение, чуткость. Знаете, после городской сутолоки выберешься в лес и ходишь, как глухой. Только позже, потом начинаешь различать птиц, ветер, пчел.
Седьмая часть тьмы - Щепетнёв Василий => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Седьмая часть тьмы автора Щепетнёв Василий дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Седьмая часть тьмы у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Седьмая часть тьмы своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Щепетнёв Василий - Седьмая часть тьмы.
Если после завершения чтения книги Седьмая часть тьмы вы захотите почитать и другие книги Щепетнёв Василий, тогда зайдите на страницу писателя Щепетнёв Василий - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Седьмая часть тьмы, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Щепетнёв Василий, написавшего книгу Седьмая часть тьмы, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Седьмая часть тьмы; Щепетнёв Василий, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн