Здесь выложена электронная книга Думы автора по имени Шукшин Василий Макарович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Шукшин Василий Макарович - Думы.
Размер архива с книгой Думы равняется 6.04 KB
Думы - Шукшин Василий Макарович => скачать бесплатную электронную книгу
Василий Шукшин: «Думы»
Василий Шукшин
Думы
Рассказы –
Василий ШукшинДУМЫ И вот так каждую ночь!Как только маленько угомонится село, уснут люди — он начинает… Заводится, паразит, с конца села и идет. Идет и играет.А гармонь у него какая-то особенная — орет. Не голосит — орет.Нинке Кречетовой советовали:— Да выходи ты скорей за него! Он же, черт, житья нам не даст.Нинка загадочно усмехалась:— А вы не слухайте. Вы спите.— Какой же сон, когда он ее под самыми окнами растягивает. Ведь не идет же, черт блажной, к реке, а здесь старается! Как нарочно.Сам Колька Малашкин, губастый верзила, нахально смотрел маленькими глазами и заявлял:— Имею право. За это никакой статьи нет.
Дом Матвея Рязанцева, здешнего председателя колхоза, стоял как раз на том месте, где Калька выходил из переулка и заворачивал в улицу. Получалось, что гармонь еще в переулке начинала орать, потом огибала дом, и еще долго ее было слышно.Как только она начинала звенеть в переулке, Матвей садился в кровати, опускал ноги на прохладный пол и говорил:— Все: завтра исключу из колхоза. Придерусь к чему-нибудь и исключу.Он каждую ночь так говорил. И не исключал. Только, когда встречал днем Кольку, спрашивал:— Ты долго будешь по ночам шляться? Люди после трудового дня отдыхают, а ты будишь, звонарь!— Имею право, — опять говорил Колька.— Я вот те покажу право! Я те найду право!И все. И на этом разговор заканчивался. Но каждую ночь Матвей, сидя на кровати, обещал:— Завтра исключу.И потом долго сидел после этого, думал… Гармонь уже уходила в улицу, и уж ее не слышно было, а он все сидел. Нашаривал рукой брюки на стуле, доставал из кармана папиросы, закуривал.— Хватит смолить-то! — ворчала сонная Алена, хозяйка.— Спи, — кратко говорил Матвей.О чем думалось? Да так как-то… ни о чем. Вспоминалась жизнь. Но ничего определенного, смутные обрывки. Впрочем, в одну такую ночь, когда было светло от луны, звенела гармонь и в открытое окно вливался с прохладой вместе горький запах полыни из огорода, отчетливо вспомнилась другая ночь. Она была черная, та ночь. Они с отцом и с младшим братом Кузьмой были на покосе километрах в пятнадцати от деревни, в кучугурах. И вот ночью Кузьма захрипел: днем в самую жару потный напился воды из ключа, а ночью у него «завалило» горло. Отец разбудил Матвея, велел поймать Игреньку (самого шустрого меринка) и гнать в деревню за молоком.— Я тут пока огонь разведу… Привезешь, скипятим — надо отпаивать парня, а то как бы не решился он у нас, — говорил отец.Матвей слухом угадал, где пасутся кони, взнуздал Игреньку и, нахлестывая его по бокам волосяной путой, погнал в деревню. И вот… Теперь уж Матвею скоро шестьдесят, а тогда лет двенадцать-тринадцать было — все помнится та ночь. Слились воедино конь и человек и летели в черную ночь. И ночь летела навстречу им, густо била в лицо тяжким запахом трав, отсыревших под росой. Какой-то дикий восторг обуял парнишку; кровь ударила в голову и гудела. Это было как полет — как будто оторвался он от земли и полетел. И ничего вокруг не видно: ни земли, ни неба, даже головы конской — только шум в ушах, только ночной огромный мир стронулся и понесся навстречу. О том, что там братишке плохо, совсем не думал тогда. И ни о чем не думал. Ликовала душа, каждая жилка играла в теле… Какой-то такой желанный, редкий миг непосильной радости.…Потом было горе. Потом он привез молоко, а отец, прижав младшенького к груди, бегал вокруг костра и вроде баюкал его:— Ну, сынок… ты чо же это? Обожди маленько. Обожди маленько. Счас молочка скипятим, счас продохнешь, сынок, миленький… Вон Мотька молочка привез!..А маленький Кузьма задыхался уж, посинел.Когда вслед за Матвеем приехала мать, Кузьма был мертв.Отец сидел, обхватив руками голову, и покачивался и глухо и протяжно стонал. Матвей с удивлением и с каким-то странным любопытством смотрел на брата. Вчера еще возились с ним в сене, а теперь лежал незнакомый иссиня-белый чужой мальчик.…Только странно: почему же проклятая гармонь оживила в памяти именно эти события? Эту ночь? Ведь потом была целая жизнь: женитьба, коллективизация, война. И мало ли еще каких ночей было-перебыло! Но все как-то стерлось, поблекло. Всю жизнь Матвей делал то, что надо было делать: сказали, надо идти в колхоз — пошел, пришла пора жениться — женился, рожали с Аленой детей, они вырастали… Пришла война — пошел воевать. По ранению вернулся домой раньше других мужиков. Сказали: «Становись, Матвей, председателем. Больше некому». Стал. И как-то втянулся в это дело, и к нему тоже привыкли, так до сих пор и тянет эту лямку. И всю жизнь была только на уме работа, работа, работа. И на войне тоже — работа. И все заботы, и радости, и горести связаны были с работой. Когда, например, слышал вокруг себя — «любовь», он немножко не понимал этого. Он понимал, что есть на свете любовь, он сам, наверно, любил когда-то Алену (она была красивая в девках), но чтоб сказать, что он что-нибудь знает про это больше, — нет. Он и других подозревал, что притворяются: песни поют про любовь, страдают, слышал даже — стреляются… Не притворяются, а привычка, что ли, такая у людей: надо говорить про любовь — ну давай про любовь. Дело-то все в том, что жениться надо! Что он, Колька, любит, что ли? Глянется ему, конечно, Нинка — здоровая, гладкая. А время подперло жениться, ну и ходит, дурак, по ночам, «тальянит». А чего не походить? Молодой, силенка играет в душе… И всегда так было. Хорошо еще, что не дерутся теперь из-за девок, раньше дрались. Сам Матвей не раз дрался. Да ведь тоже так — кулаки чесались и силенка опять же была. Надо же ее куда-нибудь девать.Один раз Матвей, когда раздумался так вот, сидя на кровати, не вытерпел, толкнул жену:— Слышь-ка!.. Проснись, я у тебя спросить хочу…— Чего ты? — удивилась Алена.— У тебя когда-нибудь любовь была? Ко мне или к кому-нибудь. Не важно.Алена долго лежала, изумленная.— Ты никак выпил?— Да нет!.. Ты любила меня или так… по привычке вышла? Я сурьезно спрашиваю.Алена поняла, что муж не «хлебнувши», но опять долго молчала — она тоже не знала, забыла.— Чего это тебе такие мысли в голову полезли?— Да охота одну штуку понять, язви ее. Что-то на душе у меня… как-то… заворошилось. Вроде хвори чего-то.— Любила, конечно! — убежденно сказала Алена. — Не любила, так не пошла бы. За мной Минька-то Королев вон как ударял. Не пошла же. А чего ты про любовь спомнил середь ночи? Заговариваться, что ли, начал?— Пошла ты! — обиделся Матвей. — Спи.— Коровенку выгони завтра в стадо, я совсем забыла сказать. Мы уговорились с бабами до свету за ягодами идти.— Куда? — насторожился Матвей.— Да не на покосы на твои, не пужайся.— Поймаю — штраф по десять рублей.— Мы знаем одно местечко, где не косят, а ягоды красным-красно. Выгони коровенку-то.— Ладно.Так что же все-таки было в ту ночь, когда он ехал за молоком брату, что она возьми и вспомнись теперь?«Дурею, наверно, — грустно думал Матвей. — К старости все дуреют».А хворь в душе не унималась. Он заметил, что стал даже поджидать Кольку с его певучей «гармозой». Как его долго нет, он начинал беспокоиться. И сердился на Нинку: «Телка гладкая!.. Рази ж она так скоро отпустит!»И сидел и поджидал. Курил.И вот далеко в переулке начинала звенеть гармонь. И поднималась в душе хворь. Но странная какая-то хворь — желанная. Без нее чего-то не хватает.Еще вспоминались какие-то утра… Идешь по траве босиком. Она вся бусая от росы. И только след остается — ядовито-зеленый. И роса обжигает ноги. Даже теперь зябко ногам, как вспомнишь.А то вдруг про смерть подумается: что скоро — все. Без страха, без боли, но как-то удивительно: все будет так же, это понятно, а тебя отнесут на могилку и зароют. Вот трудно-то что понять: как же тут будет все так же? Ну допустим, понятно: солнышко будет вставать и заходить — оно всегда встает и заходит. Но люди какие-то другие в деревне будут, которых никогда не узнаешь… Этого никак не понять. Ну, лет десять-пятнадцать будут еще помнить, что был такой Матвей Рязанцев, а потом — все. А охота же узнать, как они тут будут. Ведь и не жалко ничего вроде: и на солнышко насмотрелся вдоволь, и погулял в празднички — ничего, весело бывало и… Нет, не жалко. Повидал много. Но как подумаешь: нету тебя, все есть какие-то, а тебя больше не будет… Как-то пусто им вроде без тебя будет. Или ничего?«Тьфу!.. Нет, старею».Даже устал от таких дум.— Слышь-ка!.. Проснись, — будил Матвей жену. — Ты смерти страшисся?— Рехнулся мужик! — ворчала Алена. — Кто ее не страшится, косую?— А я не страшусь.— Ну дак и спи. Чего думать-то про это?— Спи, ну тя!..Но как вспомнится опять та черная оглушительная ночь, когда он летел на коне, так сердце и сожмет — тревожно и сладко. Нет, что-то есть в жизни, чего-то ужасно жалко. До слез жалко.А в одну ночь он не дождался Колькиной гармошки. Сидел, курил… А ее все нет и нет. Так и не дождался. Измаялся.К свету Матвей разбудил жену.— Чего эт звонаря-то нашего не слышно?— Да женился уж! В воскресенье свадьбу намечают.Тоскливо сделалось Матвею. Он лег, хотел заснуть и не мог. Так до самого рассвета лежал, хлопал глазами. Хотел еще чего-нибудь вспомнить из своей жизни, но как-то совсем ничего не приходило в голову. Опять навалились колхозные заботы… Косить скоро, а половина косилок у кузницы стоит с задранными оглоблями. А этот черт косой, Филя-кузнец, гуляет. Теперь еще на свадьбу зальется, считай, неделя улетела.«Завтра поговорить надо с Филей».…Встретив на другой день Кольку губастого, Матвей усмехнулся:— Что, брат, доигрался?Колька заулыбался… А улыбка у него — от уха до уха.— Все, Матвей Иваныч, больше не буду будить вас по ночам. Конец. Бросил якорь.— Ну-ну, — сказал Матвей и пошел по своим делам, а сам думал: «Чего ты радуешься, бычок? Она тебя возьмет теперь за рога. Нинка-то. Они все, Кречетовы, такие».Прошла неделя.Все так же лился ночами лунный свет в окна, резко пахло из огорода полынью и молодой картофельной ботвой… И было тихо.Матвей плохо спал. Просыпался, курил… Ходил в сени пить квас. Выходил на крыльцо, садился на приступку и курил. Светло было в деревне. И ужасающе тихо.
Думы - Шукшин Василий Макарович => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Думы автора Шукшин Василий Макарович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Думы у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Думы своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Шукшин Василий Макарович - Думы.
Если после завершения чтения книги Думы вы захотите почитать и другие книги Шукшин Василий Макарович, тогда зайдите на страницу писателя Шукшин Василий Макарович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Думы, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Шукшин Василий Макарович, написавшего книгу Думы, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Думы; Шукшин Василий Макарович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн