Вадим Шефнер
Скромный гений

Вадим Шефнер
Скромный гений

1

Сергей Кладезев родился на Васильевском острове. То был странный ребёнок. Когда другие дети возились в песке, делая пирожки и домики, он чертил на песке детали каких-то непонятных машин. Во втором классе школы он сконструировал портативный прибор с питанием от батарейки ручного фонаря. Этот прибор мог предсказывать любому ученику, сколько двоек он получит на неделе. Прибор был признан непедагогичным, и взрослые отобрали его у ребёнка.
Окончив школу, Сергей поступил учиться в электрохимический техникум. В техникуме этом было немало хорошеньких девушек, однако на них Сергей как-то не обращал внимания – быть может, потому, что видел их каждый день.
Но вот однажды в июне он взял лодку на прокатной станции и спустился по Малой Неве в залив. У Вольного острова он увидел лодку с двумя незнакомыми девушками; они посадили её на мель и вдобавок сломали весло, пытаясь сняться с этой мели. Он помог им добраться до лодочной станции, и познакомился с ними, и стал ходить к ним в гости. Обе подруги тоже жили на Васильевском – Светлана на Шестой линии, а Люся на Одиннадцатой.
Люся в то время училась на курсах машинописи, а Света уже нигде не училась: она считала, что десяти классов ей достаточно. К тому же у неё были состоятельные родители, и они ей часто говорили, что пора бы ей и замуж, и она в глубине души соглашалась с ними. Но она была очень разборчива и не собиралась выходить за первого встречного.
Поначалу Сергею больше нравилась Люся, но он не знал, как к ней подойти. Она была такая красивая и скромная, и так смущалась, так старалась держаться в стороне, что и Сергей стал смущаться, встречая её. А вот Света, та была девушка весёлая, бойкая, та была, как говорится, девочка-вырвиглаз, и Сергей чувствовал себя с ней легко и просто, хоть от природы он был застенчив.
И вот когда на следующий год в июле Сергей поехал погостить к своему приятелю в Рождественку, то оказалось, что и Света тоже приехала туда к каким-то родственникам. Это было случайное совпадение, но Сергею показалось, что это – сама судьба. Он со Светой теперь каждый день ходил в лес и на озеро. И вскоре ему стало казаться, что он жить без Светы не может.
Но он-то Светлане не слишком нравился. Света считала его очень уж обыкновенным. А она мечтала о муже необыкновенном. И с Сергеем она ходила в лес и на озеро просто так, просто потому, что надо же было с кем-то проводить время. Однако для Сергея это были счастливые дни, так как ему казалось, что и он немножко нравится этой девушке.
Однажды вечером они стояли на берегу озера, и лунная полоса, как половичок, вытканный русалками, лежала на гладкой воде. Кругом было тихо, только соловьи пели на другом берегу в кустах дикой сирени.
– Как красиво и тихо! – сказал Сергей.
– Да, ничего, – ответила Света. – Вид мировой. Вот бы нарвать сирени, да очень она далеко, если берегом до неё тащиться. А лодки нет. И через озеро не перебежишь.
Они вернулись в посёлок и разошлись по своим домам. Но Сергей всю ночь не спал, выводил на бумаге какие-то формулы и чертежи. Утром он уехал в город и провёл там два дня. Из города привёз какой-то свёрток.
Когда они поздно вечером пошли на берег озера, он захватил с собой этот свёрток. У самой воды он развернул его и вынул две пары особых коньков, на которых можно было скользить по воде.
– На, надень эти водяные коньки, – сказал он Светлане. – Это я изобрёл для тебя.
Они надели на ноги эти коньки и легко побежали на них по озеру к другому берегу. Коньки скользили по воде очень хорошо. Добежав до дальнего берега, они наломали сирени и с двумя букетами в руках долго катались по озеру в лунном свете.
После этого они каждый вечер стали ходить на озеро. Они бегали по озёрной глади на легко скользящих водяных коньках, и от коньков оставался на воде лёгкий узкий след, который быстро сглаживался.
Однажды на самой середине озера Сергей задержал свой бег. Светлана тоже затормозила и подъехала к нему.
– Света, знаешь что? – сказал Сергей.
– Не знаю, – ответила Светлана. – В чем дело?
– Понимаешь, Света, я люблю тебя.
– Ну вот, только этого и не хватало! – сказала Светлана.
– Значит, я тебе ничуть не нравлюсь? – спросил Сергей.
– Нет, ты парень ничего, но у меня другой идеал. Я полюблю только необыкновенного человека. А ты обыкновенный – это я тебе честно говорю.
– Я понимаю, что ты говоришь честно, – грустно ответил Сергей.
Они молча вернулись на берег, и на следующий день Сергей уехал в город. Некоторое время он был совсем не в себе, похудел и много ходил по улицам, а иногда выезжал за город и бродил там. А по вечерам он возился дома в своей маленькой мастерской-лаборатории.
Однажды на набережной у сфинксов он встретил Люсю. Она обрадовалась ему, он сразу это заметил.
– Что ты тут, Серёжа, делаешь? – спросила она.
– Так просто, гуляю. Как-никак – каникулы.
– Я тоже просто гуляю, – сказала Люся. – Хочешь, пойдём вместе в ЦПКО, – добавила она и покраснела.
Они поехали на Елагин остров и там долго гуляли по аллеям. Потом они ещё несколько раз встречались и ходили по городу. Им хорошо было вдвоём.
Однажды Люся зашла к Сергею – они собирались в этот день поехать в Павловск.
– Какой у тебя беспорядок! – сказала Люся. – Все какие-то приборы, колбы… Для чего это все?
– Так. Занимаюсь на досуге разным мелким изобретательством, – ответил Сергей.
– А я и не знала, – удивилась Люся. – Ты, может быть, можешь починить мою пишущую машинку? Я её купила в комиссионном, она старенькая. Там ленту заедает иногда.
– Хорошо, я зайду поглядеть.
– А это что? – спросила Люся. – Какой-то странный фотоаппарат. Я таких не видела.
– Это обыкновенный фотоаппарат ФЭД, только с приставкой. Эту приставку я недавно сконструировал. Благодаря этому приспособлению можно фотографировать будущее. Ты наводишь объектив на тот квадрат местности, о котором ты хочешь знать, каким он будет в будущем, – и снимаешь. Но моя приставка очень несовершенна – ею можно снимать только на три года вперёд, дальше она не берет.
– Но и на три года вперёд – это очень много! Ты сделал великое открытие!
– Ну уж, великое… – отмахнулся Сергей. – Очень несовершенная вещь.
– А у тебя снимки есть? – спросила Люся.
– Есть. Я недавно ездил за город, там снимал.
Сергей вынул из письменного стола несколько снимков девять на двенадцать.
– Смотри, вот тут я снял берёзку на лугу такой, какая она сейчас, без приставки. А вот на этом снимке та же берёзка, какой она будет через два года.
– Выросла немножко, – сказала Люся. – И веточек больше стало.
– А тут она через три, – молвил Сергей.
– Но тут её нет! – удивилась Люся. – Только какой-то пенёк, да яма рядом вроде воронки. А там, вдали, смотри: какие-то военные, пригнувшись, бегут. И форма у них какая-то странная… Ничего не понимаю!
– Да я и сам удивился, когда отпечатал этот снимок, – сказал Сергей, – наверное, там будут маневры, вот что я думаю.
– Знаешь что, Сергей, сожги ты этот снимок. Тут какая-то военная тайна. Вдруг этот снимок попадёт в руки заграничного шпиона!
– Ты права, Люся, – сказал Сергей. – Я об этом как-то не подумал.
Он разорвал снимок и бросил в печку, где уже лежало много хлама, и поджёг.
– Вот так я буду спокойна, – сказала Люся. – А теперь сфотографируй меня, какой я стану через год. Вот в этом кресле у окна.
– Фотоприставка берет только квадрат местности и то, что там будет. Если тебя не будет через год в этом кресле, то и на снимке ты не получишься.
– А ты все-таки сфотографируй меня. Вдруг я и через год, ровно в этот день и час, буду сидеть в этом кресле.
– Хорошо, – ответил Сергей. – У меня в кассете как раз остался кадр.
И он сфотографировал Люсю в кресле с упреждением на один год.
– Давай я сразу и проявлю и отпечатаю, – сказал он. – Сегодня ванна в нашей квартире свободна, никто не стирает белья.
И он пошёл в ванную, перемотал плёнку, заложил её в эбонитовый бачок и проявил, и зафиксировал, и промыл, и принёс плёнку сушиться в комнату, где прищепкой прикрепил её к верёвочке в окне.
Люся взяла плёнку за край и посмотрела на последний кадр. По негативу судить трудно, но ей показалось, что на снимке в кресле сидит не она. А ей хотелось, чтобы в кресле через год сидела именно она. «Нет, наверно, это все-таки я, – решила она, – только я плохо получилась».
Когда плёнка высохла, они пошли в ванную комнату, где уже горела красная лампочка. Сергей вложил плёнку в увеличитель, включил свет в закрытом фонаре фотоувеличителя, изображение спроектировалось на фотобумагу. Он быстро положил снимок в проявитель. Снимок стал проявляться. На нем выступили черты незнакомой женщины, сидящей в кресле. Она сидела в кресле и вышивала гладью на куске материи большую кошку. Кошка была почти готова, не хватало только хвоста.
– Это не я здесь сижу, – разочарованно сказала Люся. – Совсем другая какая-то!..
– Да, это не ты, – подтвердил Сергей. – Но я не знаю, кто это. Этой женщины я никогда не встречал.
– Знаешь что, Сергей, мне пора домой, – сказала Люся. – И ты можешь не заходить ко мне. Пишущую машинку я отдам починить в мастерскую.
– Ну дай я тебя хоть до дома провожу.
– Нет, Сергей, не надо. Знаешь, я не хочу вмешиваться в твою судьбу.
И она ушла.
«Нет, не приносят мне счастья мои изобретения», – подумал Сергей. Он взял молоток и разбил эту приставку.

2

Месяца через два Сергей Кладезев, шагая по Большому проспекту, увидел сидящую на скамье молодую женщину и узнал в ней ту незнакомку, которая получилась у него на снимке.
– Вы не скажете, который час? – обратилась к нему незнакомка.
Сергей точно ответил на этот вопрос и присел на эту же скамью. У них завязался разговор о ленинградской погоде, и они познакомились. Сергей узнал, что зовут её Тамарой. Они стали встречаться, и вскоре получилось гак, что они поженились. Затем родился сын, которого Тамара назвала Альфредом.
Тамара оказалась женщиной довольно скучной. Она ничем особенно не интересовалась – только все время сидела в кресле у окна и вышивала на ковриках кошек, лебедей и оленей и потом с гордостью вешала их на стенку. Сергея она не любила. Она вышла за него замуж потому, что у него была отдельная комната. И ещё потому, что она окончила институт коннозаводства и не хотела ехать на периферию, а как замужнюю её не имели права послать.
Так как Тамара была женщиной скучной, то и Сергея она считала человеком скучным, неинтересным и невыдающимся. Ей не нравилось, что на досуге он занимается изобретательством, – она считала это пустой тратой времени. Она все время ругала его за то, что он загромождает комнату своими приборами и инструментами.
Из-за тесноты в комнате Сергей сконструировал АПМЕД – небольшой Антигравитационный Прибор Местного Действия. Теперь благодаря АПМЕДу он мог работать на потолке. Он настлал на потолок паркет, поставил там свой рабочий стол, перетащил туда все инструменты. Чтобы не пачкать стену, по которой он всходил на потолок, Сергей сделал на стене узкую линолеумовую дорожку. Теперь низ комнаты принадлежал жене, а верх стал рабочим кабинетом и лабораторией Сергея.
Но Тамара все равно была недовольна. Она теперь стала бояться, что в жакте узнают об этом увеличении Площади и станут брать двойную квартплату. Кроме того, ей не нравилось, что Сергей запросто ходит по потолку. Она считала это неприличным.
– Хотя бы из уважения к моему высшему образованию, не ходи ты вниз головой, – говорила она ему снизу, сидя в кресле. – У всех жён мужья – люди как люди, а мне такой неудачный достался!
Приходя с работы (он теперь работал техником-контролёром в Трансэнергоучете), Сергей наскоро обедал и шёл по стене к себе наверх, в кабинет-лабораторию. А иногда отправлялся бродить по городу и окрестностям, только чтобы не слышать вечных упрёков Тамары. Он так натренировался в пешей ходьбе, что ему ничего не стоило дойти до Павловска или до Лисьего Носа.
Однажды на углу Восьмой линии и Среднего он встретил Светлану.
– А я вышла замуж за необыкновенного человека, – первым делом сообщила ему Светлана. – Мой Петя – настоящий изобретатель. Он пока работает на должности младшего изобретателя научно-исследовательского комбината «Все для быта», но скоро его переведут на должность среднего изобретателя. У Пети есть уже самостоятельное изобретение – мыло «Не воруй!».
– А что это за мыло? – спросил Сергей.
– Мыло это простое по идее, ведь все гениальное просто. «Не воруй!» – нормальное туалетное мыло, а внутри там – брикет несмывающейся чёрной туши. Если кто-нибудь – ну, скажем, сосед по коммунальной квартире – украдёт у вас это мыло и станет им мыться, то он весь измажется и физически и морально.
– Ну а если этого мыла никто не украдёт? – спросил Сергей.
– Не задавай нелепых вопросов! – рассердилась Светлана. – Ты, наверное, просто завидуешь Пете.
– А Люсю ты видишь? – спросил Сергей. – Как она поживает?
– А у Люси все по-прежнему. Я ей советую найти
какого-нибудь подходящего необыкновенного человека и выйти за него замуж, а она отмалчивается. Видно, в старых девах хочет остаться.
Вскоре началась война.
Тамара с сыном уехала в эвакуацию, а Сергей Кладезев ушёл на фронт. Сначала он был младшим лейтенантом в пехоте, а войну окончил в звании старшего лейтенанта. Он дважды был ранен, но оба раза, к счастью, легко. Он и на фронте продолжал размышлять над разными изобретениями, но у него не было ни материалов, ни лаборатории для их осуществления. Когда кончилась война, он вернулся в Ленинград, сменил военную форму на штатскую одежду и поступил работать на прежнее место – в Трансэнергоучет. Вскоре вернулась из эвакуации Тамара с сыном Альфредом, и жизнь
потекла по-прежнему.
А годы шли.

3

Да, годы шли.
Сын Альфред стал взрослым, окончил школу и поступил на срочные-краткосрочные курсы по подготовке гостиничных администраторов. Вскоре он уехал на юг и устроился работать в гостиницу.
Тамара по-прежнему вышивала на ковриках кошек, лебедей и оленей. Она стала ещё скучнее и сварливее. Кроме того, она познакомилась с одним холостым отставным директором и теперь грозилась Сергею, что уйдёт от него к этому директору, если Сергей не возьмётся за ум и не бросит своего изобретательства.
Светлана по-прежнему была очень довольна своим Петей. Петя шёл в гору – теперь он был уже в чине среднего изобретателя. Он сконструировал даже четырёхугольные спицы для велосипеда взамен круглых. Светлана очень им гордилась.
Люся, как и до войны, жила на Васильевском острове. Она работала машинисткой в конторе «Рояльзапчасть» – там планировались и конструировались запасные части к роялям. Люся до сих пор не вышла замуж. Она часто вспоминала Сергея. Однажды она увидела его издали, но не подошла – он шагал по Седьмой линии в кино «Балтика» со своей женой. Люся сразу узнала эту женщину с фотографии.
А Сергей тоже очень часто вспоминал Люсю. Чтобы поменьше о ней думать, он старался направлять свои мысли на новые изобретения. Но так как у него не было никакой учёной степени, то никто особенного значения не придавал его открытиям. А проталкивать свои изобретения он не умел, да и не слишком к этому стремился. Ему все казалось, что приборы его Ещё очень несовершенны и нечего ему соваться с кувшинным рылом в калашный ряд. Так, например, он изобрёл прибор «Склокомер-прерыватель» и установил в своей коммунальной квартире на кухне. Прибор этот имел шкалу с двадцатью делениями и учитывал настроение жильцов, а также интенсивность склоки, едва она возникала. При первом недобром слове стрелка начинала дрожать и отсчитывать деления, постепенно приближаясь к красной черте. Дойдя до красной черты, стрелка включала в действие склокопрерыватель. Раздавалась тихая, умиротворяющая музыка, автоматический пульверизатор выбрасывал облако распылённой валерьянки и духов «Белая ночь», и на экране прибора появлялся смешной вертящийся человечек, кланялся публике и говорил: «Живите, граждане, в мире!» Таким образом, склока прерывалась в самом начале, и в квартире все были благодарны Сергею за его скромное изобретение.
Ещё изобрёл Сергей плоскостную оптику. Обработав соответствующим образом кусок оконного стекла, он придал ему свойства линзы с гигантским увеличением. Вставив такое стекло в окно своей комнаты, он мог наблюдать марсианские каналы, лунные кратеры, венерианские бури. Когда Тамара слишком уж допекала его, он смотрел на дальние миры и утешался.
Но практической выгоды от всех этих изобретений не было. Вот только на спичках получалась экономия. Дело в том, что Сергей открыл способ превращать воду в бензин. А так как он много курил, то, приобретя зажигалку, стал заправлять её своим бензином. В общем-то, жизнь его текла не очень радостно.
1 2 3