Он поднял свой штуцер, прицелился и выстрелил.Одна из колод подскочила и закрутилась на месте, свиваясь в спираль и снова распрямляясь, остальные поспешно сползли к реке и исчезли в воде. Движения раненого крокодила становились все медленнее, и, наконец, он затих.Чёрные воины разразились громкими торжествующими криками, а потом отплясали вокруг Джонсона стремительный танец, подпрыгивая на согнутых ногах и ударяя в землю древками своих копий.— Превосходный выстрел, — похвалил я. — Интересно, куда вы целились?— Туда же, куда и попал. В глаз.Это было почти невероятным: попасть в глаз крокодилу с расстояния добрых ста пятидесяти метров.Я с уважением пожал руку старого охотника:— Знал, что вы прекрасный стрелок. Но этот выстрел феноменален. Никакой тиранозавр нам уже не страшен.— Пустяки, — сказал польщённый Джонсон. Один Перси Вуфф был недоволен.— Незачем было стрелять, — проворчал он. — Этак распугаете более крупную дичь.— Более крупная дичь не испугается, — спокойно возразил Джонсон. — Она ещё не знает, что такое выстрел. А сегодня надо шуметь, чтобы узнать, кого скрывают прибрежные заросли. Не за куропатками приехали…Перси пробормотал что-то сквозь зубы. Последнее время он все чаще огрызался вполголоса, шепча непонятные слова. Его былая дружба с Джонсоном окончательно разладилась.Мы целый день лазали по прибрежным зарослям. Много раз переходили вброд мелкие протоки, “прочесали” тростники на берегу озера, но не встретили никого, кроме крокодилов и змей. На илистых берегах не попадалось следов крупных животных. Зеркальная гладь озера была спокойна. Мы возвратились в лагерь немного обескураженные.Прошло ещё несколько дней. Поиски продолжали оставаться безуспешными. Вокруг озера не было заметно ничего подозрительного, а болота были слишком далеки. Дичи на плато встречалось великое множество, но не она интересовала нас.Посоветовавшись, мы решили разделиться и продолжать поиски тремя группами, чтобы охватить большую площадь. Я взял себе в помощники Квали и ещё двух чёрных воинов Н’Кора и Мулу. Это были стройные весёлые парни с приплюснутыми носами и толстыми губами, очень похожие друг на друга. Оба были разукрашены хитроумной татуировкой, напоминавшей рисунки художников-абстракционистов. Н’Кора носил короткие клетчатые штаны и имел ожерелье из костей и зубов леопарда, у Мулу ни штанов, ни ожерелья не было. Все его одеяние составляла набедренная повязка.Пока Джонсон и Перси Вуфф со своими помощниками работали к западу от реки, мы вчетвером исколесили большой кусок саванн и берега озера на юго-восток от нашего лагеря. Во время походов мы напряжённо прислушивались, надеясь, что снова зазвучат странные голоса “злых духов”. Теперь мы страстно желали услышать их. Но все было напрасно. Тростники молчали. Тишина царила над озером. По ночам её нарушал лишь насмешливый хохот гиен.Я уже несколько раз предлагал возвратиться к главному лагерю и начать поиски в болотах там, где мы впервые услышали голоса “злых духов”, но Квали утверждал, что только здесь у озера мы можем рассчитывать на успех.— Ждать, начальник, надо ждать, — твердил он.И мы продолжали свои походы в окрестностях озера и ждали.Наступило очередное воскресенье, и Перси Вуфф и Джонсон объявили, что они остаются в лагере. Все были утомлены непрерывными маршрутами и невыносимой жарой. День отдыха был необходим. Сначала я тоже хотел провести этот воскресный день в лагере, но после завтрака решил сделать небольшой маршрут по долине реки выше водопада, чтобы посмотреть геологический разрез плато. Квали охотно согласился сопровождать меня. Помимо карабина и пистолета я вооружился геологическим молотком, Квали повесил за спину рюкзак, и мы тронулись в путь.В глубоком ущелье возле шумной стремительной реки не было той изнуряющей жары, от которой мы страдали во время походов к озеру. Местами можно было идти в тени отвесных скал.Я осматривал обнажения, кратко описывал их. Квали отбивал образцы. Мы быстро продвигались вперёд и к полудню отошли километров на десять от лагеря. Здесь мы устроили привал под навесом известняковой скалы. Квали достал из рюкзака завтрак. Мы ели мясо жареных уток, которых настрелял Джонсон у озера, и запивали его холодной водой из источника. Потом я прилёг в тени, подложив под голову рюкзак. Незаметно я задремал.Разбудил меня Квали.— Смотри, начальник, — сказал он, протягивая какой-то блестящий предмет, — Квали нашёл это в камнях.Он держал в руках изуродованные остатки кинокамеры.Камера была расплющена, словно её били тяжёлым камнем. Стёкол в объективе не осталось. Кассеты не было. Только обрывок плёнки торчал между изогнутыми передающими барабанами. Сбоку сохранилась фабричная марка “Вильд. 1957 год” и номер.— Где ты её взял?— Пойдём, Квали покажет.Невдалеке от места, где лежала камера, я нашёл среди камней несколько кусочков стекла — осколки объектива.Квали, сообразив, что находка заинтересовала меня, продолжал поиски. Вскоре я услышал призывный крик. Квали сидел на уступе склона, метрах в десяти выше меня, под самым обрывом. Над ним громоздилась вверх почти вертикальная стена ущелья. Он что-то показывал издали. Я поднялся к нему, и он протянул мне расплющенное кольцо объектива.— Здесь лежало, — пояснил он, указывая пальцем, где поднял кольцо.Я огляделся и… понял.— Аппарат брошен оттуда, — сказал я, — с обрыва на противоположном берегу реки. Он пролетел над рекой, ударился здесь, разбился; кольцо осталось, а аппарат отскочил к тем камням, где ты нашёл его.Квали закивал головой, соглашаясь, что так могло быть.Мы продолжили поиски в ущелье, но больше ничего не обнаружили.— Полезем наверх, — предложил я.Мы перешли по камням реку, вскарабкались на крутой склон и через несколько минут уже стояли на краю ущелья, над тем местом, где Квали нашёл кинокамеру. Небольшую зелёную лужайку окружали причудливые красноватые скалы. Между скалами рос колючий кустарник с огромными жёлтыми цветами. Из-под кустов вытекал родник. “Отличное место для лагеря”, — подумал я.— Смотри, начальник, — сказал Квали.Он поднял большой камень, размахнулся и швырнул в ущелье. Камень пролетел над рекой, ударился о карниз, на котором было найдено кольцо объектива, разбился, и осколки скатились к тому месту, где лежала кинокамера.— Все правильно. Хорошо, — похвалил я.— Хорошо, — согласился Квали.Первая часть задачи была решена.На краю лужайки мы нашли остатки костра.— Когда его жгли? — спросил я у своего спутника.Квали задумался. Он раздвинул молодую траву, уже выросшую на пепелище, растирал в пальцах перемешанную с пеплом красноватую почву. Нашёл несколько угольков, попробовал их зачем-то на зуб.— Луна пять—шесть раз успел родиться, — сказал он наконец.— А может, поменьше, — усомнился я.— Нет…Эта дата тоже совпадала. Теперь надо было убедиться, что несчастный Грдичка действительно был здесь с другим белым.— Квали храбрый воин и ловкий охотник, — сказал я. — А вот может ли Квали сказать, сколько людей было у этого костра?Молодой негр нахмурился и покачал головой, потом опустился на колени и снова принялся исследовать пепелище. Я тщательно обыскал поляну, но не заметил ничего примечательного: тропические дожди давно смыли все следы.Квали продолжал ползать по лужайке, осторожно раздвигая траву, вглядываясь в красноватую почву. Я присел на камень и ждал. Наконец негр поднялся и подошёл ко мне.— Квали думай так, — начал он. — Люди был тут два раза. Квали нашёл другой костёр. Один раз был два белый и негры. Другой раз — два белый. Один белый курил трубка, другой папироса, вот, — Квали протянул мне бумажный мундштук, на котором ещё можно было разглядеть рисунок чешского льва и надпись “Брно”. — Один белый носил ботинка с жёлтый гвоздь, — Квали протянул медную шляпку гвоздя; такими гвоздями многие африканские охотники подбивают подошвы своих сапог. — Один белый, — продолжал Квали, — имел большой карабин, вот! — и Квали показал мне гильзу чуть не восьмого калибра.Все это походило на чудо.— А как ты узнал, что тут были и белые, и негры? — с сомнением спросил я.— Кости, — пояснил Квали. — Белый человек не грызёт кости; негр грызёт. Один костёр — кушал белый и негр… Другой костёр — кушал белый. Негр не кушал.— Ясно, — сказал я. — А какой костёр был раньше?— Тот, где кушал негр и белый, — без колебаний ответил Квали.— А куда же делись негры?— Квали не знает, начальник.— Мне кажется, — медленно произнёс я, смотря в глаза своему спутнику, — что один белый тут убит… Тот, у кого был аппарат, который ты нашёл в ущелье. Надо это проверить.— Как проверить? — не понял Квали.— Найти его тело или скелет.— Как найдёшь? — возразил негр. — Гиена, начальник. Очень много гиена. Все таскал, ничего не оставлял.— А всё-таки попробуем. Квали очень ловкий следопыт.Негр гордо выпрямился.Мы продолжили поиски в ближайших окрестностях поляны. Однако на этот раз даже искусство Квали оказалось бессильным. Больше мы не нашли ничего.Солнце уже склонялось к западу. Пора было возвращаться.Остатки кинокамеры, осколки стекла, окурок и гильзу мы упаковали в бумагу, и Квали спрятал их в рюкзак, где лежали образцы горных пород.На пути в лагерь я уже мысленно нарисовал картину преступления. Двое белых и двое негров отправляются в джунгли. Они достигают заповедного плато. Один снимает на киноплёнку диких животных, другой охраняет его в опасных маршрутах. Лагерь они устраивают на живописной поляне над ущельем. Все четверо уходят в далёкий маршрут к озеру. Белый носорог, потревоженный тиранозавром, атакует маленький отряд. Оба негра падают его жертвами. Носорог смертельно ранен охотником, но приблизиться к нему охотник и кинооператор не успевают. Над издыхающим носорогом вырастает чудовищная громада тиранозавра. Жужжит кинокамера. Оператор успевает отснять несколько кадров. Но охотник не решается стрелять. Он не уверен, что сможет остановить гигантского хищника. Пока тиранозавр терзает убитого носорога, оператор и охотник отступают с поля сражения. Они возвращаются в свой лагерь над ущельем. Но их уже только двое. Они стали обладателями сенсации, которая может принести славу и деньги. Но, собственно, хозяином положения является кинооператор. Он успел сфотографировать чудовище. Утром возникает спор, который разрешается выстрелом из ружья восьмого калибра. Оператор падает мёртвым. Охотник вырывает кассету с плёнкой из аппарата. Кинокамера летит в ущелье. Теперь он один — обладатель сенсации. Он закапывает тело невдалеке от лагеря и пускается в обратный путь. Через несколько недель, проявив киноплёнку, он отсылает фотографию своему патрону — мистеру Лесли Бейзу…Как будто все получалось складно. Неясно лишь было, куда девалась киноплёнка и какое отношение ко всей этой истории имел Джек Джонсон.— Квали, — обратился я к негру. — Я хочу сохранить в тайне наше сегодняшнее открытие. Никто, понимаешь, никто не должен пока знать, что мы нашли лагерь, сломанный аппарат, папиросу и гильзу. Ты понял меня?— Квали понял, начальник. Квали будет немой, как карабин, когда вынул затвор.Мы заключили союз молчания. * * * Когда мы подошли к лагерю, я сразу почувствовал: в наше отсутствие что-то произошло. Чёрные охотники молча стояли вокруг неподвижного белого предмета, лежащего на земле. Никто даже не оглянулся на нас с Квали. Джонсон и Перси Вуфф сидели возле палатки. Оба были очень мрачны.— Жалко, что вас не было, шеф, — сказал вместо приветствия Джонсон. — Вы много потеряли…— Что случилось?— Ничего особенного! Нас навестил “злой дух”. И, надо отдать ему должное, он-таки застал нас врасплох. Двое негров уже в раю, а третий будет там до захода солнца.— Объясните толком, что произошло.— Пускай он рассказывает, — кивнул Джонсон в сторону Перси Вуффа. — Он присутствовал на всем спектакле, а я успел только к концу.Я взглянул на Перси.— Я решил выкупаться, — начал Перси, избегая глядеть мне в глаза, — и велел неграм распугать крокодилов. Негры подняли на берегу дьявольский шум, а потом полезли в воду и стали огораживать плетнём место для купания. Я в это время стоял на террасе в нескольких десятках метров от берега и смотрел в сторону озера. Вдруг я заметил на реке что-то чёрное. Оно быстро плыло вверх по течению и было похоже на небольшую подводную лодку. Когда оно подплыло ближе, я подумал, что это исполинский крокодил. Пасть у него была метра три длиной, а зубы вот такие… — Перси показал рукой, какой длины были зубы.— Надо было предупредить негров об опасности, а не рассматривать зубы, — резко бросил Джонсон.— А зубы вот такие, — повторил Перси, не обращая внимания на слова Джонсона. — Когда негры его заметили, они кинулись врассыпную, но было поздно. Эта тварь выбралась на мелкое место, поднялась на задние лапы и одним прыжком махнула на берег. Я сообразил, что это та самая бестия, которая изображена на фотографии Ричардса. Клянусь вам, это само исчадие преисподней. Оно скачет, как кузнечик, несмотря на свою колоссальную тушу. Вмиг оно настигло одного из негров, разорвало его на куски и пожрало на моих глазах, — голос Перси дрогнул. — Клянусь, все это продолжалось несколько секунд. Потом оно прыгнуло к следующему негру, который, удирая, напоролся на корень дерева и, наверно, повредил ногу. Слышали бы вы, как он заорал. Я принялся стрелять в чудовище из моего пистолета, но клянусь…— Врёт он, — прервал Джонсон, — он начал стрелять немного позже, когда тиранозавра не было и в помине.— Я принялся стрелять из моего пистолета, — упрямо повторил Перси, даже не взглянув на охотника, — но пули были для него как горох. Какой-то негр, кажется Мулу, бросился и ударил бестию копьём. Копьё сломалось, как спичка, а чудовище отшвырнуло негра ударом хвоста, схватило свою жертву и прыгнуло в реку. В это время прибежал Джонсон…— Я всадил в уплывающего дьявола не меньше десяти пуль, — хрипло сказал охотник. — Одна из пуль пришлась ему сильно не по вкусу, потому что он нырнул. Мы уже решили, что ему капут. Но бестия вынырнула далеко впереди и на третьей скорости ушла в озеро, так и не выпустив негра, который был перекушен почти пополам.— Что с Мулу? — спросил я.— Безнадёжен. Поломаны все кости и пробита голова. Счастье, что без сознания…Чёрные воины, столпившиеся вокруг умирающего, завыли: сначала тихо, потом все громче и громче. Я поспешно вышел из палатки. Ко мне подошёл Квали.— Мулу кончай, — тихо сказал он. По его чёрной, изуродованной шрамом щеке скатилась слеза. * * * Обряд погребения состоялся на рассвете, и затем мы сразу же приступили к постройке большого плота. Раненый тиранозавр пересёк озеро и исчез в камышах на противоположном берегу. Мы решили плыть за ним на большом тяжёлом плоту. Мы рассчитывали, что, если ящер не издохнет от ран, то, во всяком случае, за сутки он сильно ослабеет и мы сумеем добить его. Нечего было и думать захватить такое чудовище живьём. Для начала я хотел добыть шкуру, череп и часть костей. Меня особенно интересовало устройство задних конечностей, при помощи которых такой исполин мог прыгать, как кенгуру.Плыть за ящером должны были Джонсон, я, Квали и ещё девять чёрных воинов. Перси Вуффа с остальными носильщиками я решил отправить в главный лагерь за дополнительным снаряжением. Мой заместитель не возражал против такого поручения.К рассвету следующего дня плот был готов. Шесть длинных стволов в два обхвата каждый были прочно связаны нейлоновыми канатами. Такому тяжёлому кораблю был не очень страшен далее тиранозавр. Три пары весел и косой парус на длинной мачте позволяли создать необходимую скорость. На плот мы водрузили ещё один плот поменьше, сделанный из стволов бамбука.Бамбуковый плот мог понадобиться при плавании по узким извилистым протокам на противоположной стороне озера. Груз состоял из оружия, канатов, крепких нейлоновых сетей и двух ящиков продовольствия. Впрочем, ночевать на противоположном берегу озера мы не собирались.Теперь надо было отобрать чёрных воинов. Это оказалось нелёгким делом. Негры были так напуганы тиранозавром, что вначале наотрез отказались плыть с нами. Ни мои уговоры и обещания, ни угрозы Перси Вуффа, ни авторитет Джонсона не могли заставить их сдвинуться с места. Панический страх перед чудовищем оказался сильнее, чем даже яростное желание отомстить за смерть товарищей. Охотники, стиснув зубы, молчаливо трясли головами. Ни один из них не хотел ступить на сплетённые канатами бревна плота.Положение спас Квали. Когда я уже готов был отказаться от преследования раненого тиранозавра, молодой негр вышел вдруг вперёд, властным движением поднял руку и заговорил. Вначале я подумал, что он выступает от имени чёрных воинов и требует отменить охоту на чудовище. Я взглянул на Джонсона. Однако старый охотник внимательно слушал Квали и время от времени одобрительно кивал лысой головой.
1 2 3 4 5 6 7