Ева Кресси, должно быть, или спит, или принимает ванну, или вышла на балкон. Или сидит около самой двери и смотрит на стену. Конечно, если она сидит и смотрит на стену, ничего не услышишь. Он подошел к 14-Б и приложил ухо. Здесь шорох. Кто-то кашляет. Похоже, там кто-то есть. Кто-то один. Голосов не слышно. Тони нажал на перламутровый звоночек.Послышались неторопливые шаги,– Кто? – спросил гортанный голос.Тони не ответил. Он тихо стоял и слушал. Вопрос повторился. С неожиданной злостью Токи снова нажал на кнопку.Мистер Джеймс Уоттерсон из Сан-Диего, которого он неплохо когда-то знал, не стал бы так осторожничать, он должен был бы просто открыть дверь. А тут что-то не так. За дверью тишина. Тони снова прислушался. Полная тишина.Он вытащил связку ключей на массивной цепочке, нашел ключ от 14-Б и осторожно вставил его в замочную скважину. Повернул ключ. Чуть-чуть надавил на дверь, вынул ключ и замер.– Ну? – Голос звучал жестко. – Чего остановился?Тони полностью открыл дверь. Перед ним стоял высокий темноволосый мужчина с бледным лицом. В руке он держал револьвер. Похоже, он умел обращаться с оружием.– Заходи, – сказал мужчина.Тони вошел, закрыв дверь плечом. Его руки выглядели неуклюже, пальцы напряженно застыли. Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.– Мистер Уоттерсон?– Ну и что?– Я из службы безопасности отеля.– Весьма польщен.Человек медленно отступил в комнату. Комната была большая, низенький балкон окаймлял ее с двух сторон. На этом этаже в каждом номере был балкон. В углу – камин, рядом – софа. На столике – поднос, на подносе – запотевший стакан, удобное глубокое кресло. Человек подошел к нему и опустил револьвер.– Польщен вниманием к своей особе, – сказал он. – И часа здесь не нахожусь, как полиция наносит визит. Ищите. Ищите в шкафу, в ванной. Она уже ушла.– Вы с ней еще не встречались, – сказал Тони. На бледном лице мужчины появились неожиданные морщины. Голос стал еще более хриплым.– Кого это я еще не видел?– Девушку по имени Ева Кресси.Человек проглотил слюну. Он бросил револьвер на столик, тяжело опустился в кресло. Видимо, у него был радикулит. Внезапно он улыбнулся.– Значит, она все-таки здесь! А я про нее не спрашивал. Я парень осторожный – и не спрашивал о ней.– Она здесь уже пять дней, – сказал Тони. – Все ждет вас. Ни на минуту не выходит наружу. Человек понимающе прикусил губу.– Я чуток задержался на севере, – сказал он едва слышно.– С дружками повидался?Человек подскочил на месте и снова схватился за револьвер. Он стоял, немного наклонившись вперед, внимательно глядя на Тони.– Женщины слишком много болтают, – сказал он так, словно во рту у него было что-то такое, что мешало ему говорить.– Женщины не болтают, мистер Ролле,– А? – Револьвер прыгал в его руке. – Чего-то я не пойму.– Болтают не женщины. Мужчины с револьверами.Снова наступило молчание. Человек медленно выпрямился. По его лицу ничего нельзя было понять, но глаза смотрели пристально. Тони выглядел рядом с ним маленьким, кругленьким, добродушным человечком с располагающей внешностью и глазами чистыми, как родник.– Да, эти ребята не дремлют, – сказал Джонни Ролле и провел языком по пересохшим губам. – Работают в три смены. Спать им некогда.– Вы знаете, кто они такие? – спросил Тони, понизив голос.– У меня есть девять догадок, и двенадцать из них будут правильными.– Крутые ребята, – сказал Тони и улыбнулся краешком губ.– А где она? – нетерпеливо спросил Джонни Ролле.– Как раз в соседнем номере.Человек положил револьвер на столик и подошел к стене. Он долго смотрел на обои, потом открыл дверь на балкон, сжал пальцами перила. Когда он снова обернулся, на его лице было странное выражение. Глаза потеряли жесткость, морщины разгладились. Он подошел к Тони.– Ева послала мне немного деньжат. Они говорят – двадцать пять тысяч. Но у меня только пятьсот. Вот бы они удивились, если б узнали.– А где остальное?– Нет больше ничего. И не было. Точка. Я знаю, что говорю.– Я вам верю, – сказал Тони.– Они убивают не часто. Но могут.– Молокососы, – сказал Тони с внезапным презрением. – Крутые молокососы.Джонни Ролле взял стакан и залпом вылил все, что там было. Осталось только несколько кубиков льда. Он подержал в руке револьвер и сунул его в кобуру под мышкой. Уставился в пол.– К чему Вы мне все это говорите?– Мне кажется, у вас только один шанс.– А если нет?– Я все же думаю, что есть. Джонни Ролле задумался.– Другой выход?– Служебный лифт ведет прямо в гараж. Там можно взять машину. Могу вам дать карточку, покажете ее сторожу.– Странный ты парень, – сказал Джонни Ролле.Тони вытащил бумажник из страусиной кожи, достал оттуда карточку, что-то нацарапал на ней. Джонни Ролле прочитал и неуверенно положил ее в карман.– Пожалуй, возьму, – сказал он, отводя глаза.– Она тут уже пять дней. Все уже в курсе. Один парень, которого я знаю, подходил ко мне и сказал, чтобы я вывел ее наружу. Рассказал мне, в чем дело. А я, вместо нее, выведу вас.– Им это понравится, – сказал Джонни. – Тебе принесут цветы.– Будет время, поплачем. Джонни Ролле замешкался.– Увидеться бы с ней перед тем, как смотаюсь. Говоришь, она прямо за стенкой?Тони развернулся на каблуках и пошел к двери. Через плечо бросил:– Не теряй время, красавчик. А то передумаю.– А вдруг это ты за мной следишь? Тони не обернулся.– Ничего не поделаешь, риск всегда есть. Он вышел из комнаты и бесшумно закрыл дверь. Посмотрел на дверь номера 14-А и вошел в лифт. Опустился в прачечную. Убрал корзину, подпиравшую дверь в служебный лифт. Поднялся в холл.Дежурный сосредоточенно проверял счета. Через главный холл Тони прошел в музыкальный салон. Радиоприемник снова был включен, но работал так тихо, что было едва слышно. Она сидела рядом. Звуки были такими слабыми и неразборчивыми, что напоминали шелест осенних листьев. Девушка медленно повернула голову и улыбнулась ему.– Проверил все. двери? А мне не спится. Так что я опять тут. Ничего?Он тоже улыбнулся. Сел в зеленое кресло и погладил кожаные ручки с золотым тиснением.– Конечно, мисс Кресси.– Ждать хуже всего на свете. Правда? Ну, что это за радио? Трещит, как сверчок.Тони покрутил ручку, не обнаружил ничего необычного и снова настроился на ту же волну.– В это время не спят разве что ночные гуляки. Она снова улыбнулась.– Я вам не надоел, мисс Кресси?– Мне нравится. Ты приятный парень, Тони.Он посмотрел на дверь и почувствовал щекотку в позвоночнике. Подождал, пока это ощущение пройдет. Откинулся на спинку, выпрямился. Пальцы ощупывали лосиный зуб. Прислушался. Не к музыке. К чему-то вдалеке. Может быть, к шуму мотора уносившегося в ночь автомобиля.– В душе все люди неплохие, – сказал он вслух. Девушка, прищурившись, посмотрела на него.– Значит, я ошиблась с двумя или тремя.– Да, – согласился он. – Наверное, бывает и так. Девушка зевнула, и ее глубокие глаза полу закрылись. Она свернулась калачиком на подушках.– Посиди со мной чуть-чуть, Тони. Может быть, я засну.– С удовольствием. Все равно делать нечего.Она заснула быстро, как ребенок. Минут десять Тони боялся пошевельнуться. Смотрел, как она дышит во сне, с полуоткрытым ртом. Как будто находился перед алтарем. Потом, стараясь не разбудить ее, очень осторожно поднялся и на цыпочках пошел в сторону дежурного. Немного послушал, как скрипит невидимая авторучка за матовым стеклом. Потом направился к телефонным кабинкам. Снял трубку и попросил телефонистку соединить его с гаражом.После нескольких гудков в трубке раздался звонкий голос.– Отель «Уиндермиер». Гараж.– Это Тони Резек. Этот Уоттерсон, которому я дал карточку, уехал?– Давно уже, Тони. С полчаса назад. Ты его прислал?– Я, – сказал Тони. – Мой знакомый. Спасибо. Привет.Он повесил трубку и почесал шею. Вернулся к конторке, хлопнул ладонью по мраморной плите. Из-за перегородки возникло лицо дежурного с заранее приготовленной улыбкой.– Ну и работка у тебя, Тони: никогда не поймешь, когда тебя ждать.– Сколько стоит номер 14-Б?– У него нет твердой цены.– Посчитай. Этот тип съехал. Пробыл там не больше часа.– Ну и черт с ним, – весело сказал дежурный. – Испарился, значит, и не отметился.– Пятерка тебя устроит?– Твой приятель, что ли?– Нет. Алкоголик с манией величия и без гроша в кармане.– Да ладно, и так сойдет. Как он уехал?– Мы спустились на служебном лифте. А ты спал. Хватит тебе пятерки?– Да брось ты!На свет появился бумажник из страусиной кожи. Тони протянул дежурному пяти долларовую купюру– Больше у него не было, – небрежно сказал Тони.Дежурный удивленно взял деньги, пожал плечами. Зазвонил телефон. Дежурный снял трубку, послушал и передал Тони.– Тебя.Тони пододвинул телефон поближе и приложил трубку к уху. Голос был незнакомый. Металлический.– Тони? Тони Резек?– Я.– По поручению Эла. Можно говорить?Тони взглянул на дежурного.– Скройся...Дежурный слабо улыбнулся и исчез.– Говорите, – сказал Тони в трубку,– У нас вышла передряга с твоим клиентом. Мы его перехватили. Эл чувствовал, что так и будет. Мы его прижали к стене, но не все вышло гладко.Пальцы Тони, сжимавшие трубку, побелели. Вискам стало холодно.– Говорите. Это ведь не все?– Еще кое-что. Парень выстрелил в шефа. Наповал. Эл велел передать тебе последнее «прости».Тони тяжело навалился на мраморную плиту. Из горла вырвался какой-то странный звук.– Усек? – нетерпеливо спросил металлический голос. – Парень его замочил. Эл уже никогда никому не позвонит.Тони ударил трубкой по плите. Розовая плита покачнулась. Лицо исказилось судорогой.Голос продолжал:– Вот и все дела, старик. Спокойной ночи.В трубке раздался щелчок и послышались гудки.Аккуратно, почти беззвучно, Тони положил трубку на рычажки. Посмотрел на свою левую руку. Вытащил платок, вытер ладонь и расправил правой рукой окоченевшие пальцы левой. Вытер лоб. Из-за перегородки вышел дежурный, его глаза блестели, как у кота.– У меня в пятницу выходной. Дал бы мне этот телефончик?Тони спрятал платок, провел рукой по карману. Повернулся и пошел через главный холл. Он передвигался крадучись, так, словно в помещении находился тяжело больной. Подошел к креслу, в котором только что сидел, и погрузился в зеленый бархат. Девушка продолжала сладко спать, свернувшись в клубочек, как это умеют делать некоторые женщины и все кошки. Ее дыхания совсем не было слышно за убаюкивающим шепотом радиоприемника.Тони Резек слился с креслом, сжал в пальцах лосиный зуб и закрыл глаза.

1 2