Санька на Маньке верхом сидел.
- 11
- Манька же дремать начала.
Потемнело небо.
Заблистали звезды.
Под полом крысы мышку загрызли.
Спи, мой мальчик, и не пугайся глупых снов.
Глупые сны от желудка.
3. Брейте бороду и усы!
Вы не козлы, чтобы бороду носить.
Вы не коты, чтобы усами шевелить.
Вы не грибы, чтобы в шляпках стоять.
Эй, барышни!
Посдергивайте ваши шапочки!
Ну-ка, Манька Марусина
Сядь на Петьку Елабонина.
Стригите, девочки, ваши косички.
Вы не зебры, чтобы бегать с хвостиками.
Толстенькие девочки,
Пригласите нас на праздники.
4. Ведите меня с завязанными глазами.
Не пойду я с завязанными глазами.
Развяжите мне глаза, и я пойду сам.
Не держите меня за руки,
Я рукам волю дать хочу.
Расступитесь, глупые зрители,
Я ногами сейчас шпыняться буду.
Я пройду по одной половине и не пошатнусь,
По карнизу пробегу и не рухну.
Не перечьте мне. Пожалеете.
Ваши трусливые глаза неприятны богам.
Ваши рты раскрываются некстати.
Ваши носы не знают вибрирующих запахов.
Ешьте суп - это ваше занятие.
Подметайте свои комнаты - это вам положено от века.
Но снимите с меня бандажи и набрюшники.
Я солью питаюсь, а вы сахаром.
У меня свои сады и свои огороды.
У меня в огороде пасется своя коза,
У меня в сундуке лежит меховая шапка.
Не перечьте мне, я сам по себе, а вы для меня только
- 12
- Четверть дыма.
5. - Федя, а Федя!
- Что-с?
- А вот я тебе покажу "что-с!"
(Молчание)
- Федя, а Федя!
- В чем дело?
- Ах ты, сукин сын! Еще в чем дело спрашиваешь!
- Да что вам от меня нужно?
- Видали! Что мне от него нужно! Да я тебя, мерзавца, за
такие слова... Я тебя так швырну, что полетишь, сам знаешь
куда!
- Куда?
- В горшок!
(Молчание)
- Федя, а Федя!
- Да что вы, тетенька, с ума сошли?
- Ах! Ах! Повтори, как ты сказал!
- Нет, не повторю.
- Ну то-то! Знай свое место! Небось! Тоже!
6. Я подавился бараньей костью.
Меня взяли под руки и вывели из-за стола.
Я задумался.
Пробежала мышка.
За мышкой бежал Иван с длинной палкой.
Из окна смотрела любопытная старуха.
Иван, пробегая мимо старухи, ударил ей палкой по морде.
Жалобные звуки испускал Димитрий.
Анна рыдала, уткнувшись головой в подушку.
Плакала Маня.
ПРИМЕЧАНИЕ: У Даниила Хармса нет рассказа "Сюита".
Приведенный текст является произвольной композицией друга
Хармса Друскина из 11 текстов "Голубой тетради" (всего в ней
29 текстов, пронумерованных самим Хармсом)..

- 13
- ФЕДЯ ДАВЫДОВИЧ
Федя долго подкрадывался к масленке и, наконец, улучив
момент, когда жена нагнулась, чтобы состричь на ноге ноготь,
быстро, одним движением, вынул пальцем из масленки все масло и
сунул его себе в рот. Закрывая масленку, Федя нечаянно звякнул
крышкой: жена сейчас же выпрямилась и, увидя пустую масленку,
указала на нее ножницами и строго сказала:
- Масла в масленке нет. Где оно?
Федя сделал удивленные глаза и, вытянув шею, заглянул в
масленку.
- Это масло у тебя во рту, - сказала жена, показывая ножницами
на Федю.
Федя отрицательно замотал головой.
- Ага, - сказала жена, - ты молчишь и мотаешь головой, потому
что у тебя рот набит маслом.
Федя вытаращил глаза и замахал на жену руками, как бы говоря:
что ты, что ты, ничего подобного. Но жена сказала:
- Ты врешь. Открой рот.
- М-м, - сказал Федя.
- Открой рот, - повторила жена.
Федя растопырил пальцы и замычал, как бы говоря:" Ах да,
совсем было забыл, сейчас, сейчас приду".., - и встал, собираясь
выйти из комнаты.
- Стой! - крикнула жена.
Но Федя прибавил шагу и скрылся за дверью. Жена кинулась
за ним, но около двери остановилась, так как была голой и в
таком виде не могла выйти в коридор, где ходили другие жильцы
этой квартиры.
- Ушел, - сказала жена, садясь на диван. - Вот черт.
А Федя, дойдя по коридору до двери, на которой висела надпись
"Вход категорически воспрещен", открыл эту дверь и вошел
в комнату.
Комната, в которую вошел Федя, была узкой и длинной, с
окном, занавешанным оконной бумагой. В комнате справа у стены
стояла грязная ломаная кушетка, а у окна - стол, который был
сделан из доски, положенной одним концом на ночной столик, а
другим на спинку стула. На стене слева висела двойная полка,
на которой лежало неопределенно что.
Больше в комнате ничего не было, если не считать лежащего
на кушетке человека с бледнозеленым лицом, одетого в длинный
- 14 - и
рваный коричневый сюртук и в черные нанковые штаны, из которых
торчали чисто вымытые босые ноги. Человек этот не спал
и пристально смотрел на вошедшего.
Федя поклонился, шаркнул ножкой и вынув изо рта масло, показал
лежащему человеку.
- Полтора, - сказал хозяин, не меняя позы.
- Маловато, - сказал Федя.
- Хватит, - сказал хозяин комнаты.
- Ну, ладно, - сказал Федя и, сняв масло с пальца, положил
его на полку.
- За деньгами придешь завтра утром, - сказал хозяин.
- Ой, что вы! - воскликнул Федя. - Мне ведь их сейчас
нужно. И ведь полтора рубля всего...
- Пошел вон, - сухо сказал хозяин, и Федя на цыпочках выбежал
из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

СИМФОНИЯ N 2
Антон Михайлович плюнул и сказал "эх", опять плюнул, опять
сказал "эх", опять плюнул, опять сказал "эх" и ушел. И бог с
ним. Расскажу лучше про Илью Павловича.
Илья Павлович родился в 1893 году в Константинополе. Еще
маленьким мальчиком его перевезли в Петербург, и тут он
окончил немецкую школу на Кирочной улице. Потом он служил в
каком-то магазине, потом еще что-то делал, а в начале революции
эмигрировал за границу. Ну и бог с ним. Расскажу лучше
про Анну Игнатьевну.
Но про Анну Игнатьевну рассказать не так-то просто.
Во-первых, я о ней почти ничего не знаю, а во-вторых, я сейчас
упал со стула и забыл, о чем собирался рассказывать. Я лучше
расскажу о себе.
Я высокого роста, неглупый, одеваюсь изящно и со вкусом, не
пью, на скачки не хожу, но к дамам тянусь. И дамы не избегают
меня. Даже любят, когда я с ними гуляю. Серафима Михайловна неоднократно
приглашала меня к себе, и Зинаида Яковлевна тоже
говорила, что она всегда рада меня видеть. Но вот с Мариной
Петровной у меня вышел забавный случай, о котором я хочу
рассказать. Случай вполне обыкновенный, но все же забавный, ибо
Марина Петровна благодаря мне совершенно облысела, как ла
- 15 - донь.
Случилось это так: пришел я однажды к Марине Петровне, а
она трах! - и облысела. Вот и все.
ЧТО ТЕПЕРЬ ПРОДАЮТ В МАГАЗИНАХ
Коратыгин пришел в гости к Тикакаеву и не застал его дома.
А Тикакаев в это время был в магазине и покупал там сахар,
мясо и огурцы.
Коратыгин потолкался возле дверей Тикакаева и собрался уже
писать записку, вдруг смотрит, идет Тикакаев и несет в руках
клеенчатую кошелку.
Коратыгин увидел Тикакаева и кричит ему:
- А я вас уже целый час жду!
- Неправда, - говорит Тикакаев, - я всего двадцать пять минут
как из дома.
- Ну, уж этого не знаю, - сказал Коратыгин, - а только я тут
уже целый час.
- Не врите, - сказал Тикакаев. - Стыдно врать.
- Милостливейший государь! - сказал Коратыгин. - Потрудитесь
выбирать выражения.
- Я считаю... - начал было Тикакаев, но его перебил Коратыгин:
- Если вы считаете... - сказал он, но тут Коратыгина перебил
Тикакаев и сказал:
- Сам-то ты хорош!
Эти слова так взбесили Коратыгина, что он нажал пальцем
одну ноздрю, а другой ноздрей сморкнулся в Тикакаева.
Тогда Тикакаев выхватил из кошелки большой огурец и ударил
им Коратыгина по голове.
Коротыгин схватился руками за голову, упал и умер.
Вот такие большие огурцы продают теперь в магазинах!

МАШКИН УБИЛ КОШКИНА

Товарищ Кошкин танцевал вокруг товарища Машкина.
Товарищ Машкин следил глазами за товарищем Кошкиным.
Товарищ Кошкин оскорбительно махал руками и противно вы
- 16 - ворачивал
ноги.
Товарищ Машкин нахмурился
Товарищ Кошкин пошевелил животом и притопнул правой ногой.
Товарищ Машкин вскрикнул и кинулся на товарища Кошкина.
Товарищ Кошкин попробовал убежать, но споткнулся и был настигнут
товарищем Машкиным.
Товарищ Машкин ударил по голове товарища Кошкина.
Товарищ Кошкин вскрикнул и упал на четвереньки.
Товарищ Машкин двинул товарища Кошкина ногой под живот и
еще раз ударил его кулаком по затылку.
Товарищ Кошкин растянулся на полу и умер.
Машкин убил Кошкина.

СОН ДРАЗНИТ ЧЕЛОВЕКА

Марков снял сапоги и, вздохнув, лег на диван.
Ему хотелось спать, но как только он закрывал глаза, желание
спать моментально проходило. Марков открывал глаза и тянулся
рукой за книгой. Но сон опять налетал на него и, не дотянувшись
до книги, Марков ложился и вновь закрывал глаза. Но лишь только
глаза закрывались, сон улетал опять, и сознание становилось таким
ясным, что Марков мог в уме решать алгебраические задачи
на уравнения с двумя неизвестными.
Долго мучился Марков, не зная, что ему делать: спать или
бодрствовать? Наконец, измученный, возненавидев самого себя и
свою комнату, Марков надел пальто и шляпу, взял в руку трость
и вышел на улицу. Свежий ветерок успокоил Маркова, ему стало
радостнее на душе и захотелось вернуться обратно к себе в комнату.
Войдя в свою комнату, он почувствовал в теле приятную усталость
и захотел спать. Но только он лег на диван и закрыл глаза, - сон
моментально испарился.
В бешенстве вскочил Марков с дивана и, без шапки и без
пальто, помчался по направлению к Таврическому саду..
- 17
- ВЛАСТЬ
Фаол сказал:" Мы грешим и творим добро вслепую. Один стряпчий
ехал на велосипеде и вдруг, доехав до Казанского собора,
исчез. Знает ли он, что дано было сотворить ему: добро или зло?
Или такой случай: один артист купил себе шубу и якобы сотворил
добро той старушке, которая, нуждаясь, продавала эту шубу,
но зато другой старушке, а именно своей матери, которая жила у
артиста и обыкновенно спала в прихожей, где артист вешал свою
новую шубу, он сотворил по всей видимости зло, ибо от новой
шубы столь невыносимо пахло каким-то формалином и нафталином,
что старушка, мать того артиста однажды не смогла проснуться и
умерла. Или еще так: один графолог надрызгался водкой и натворил
такое, что тут, пожалуй, и сам полковник Дибич не разобрался
бы, что хорошо, а что плохо. Грех от добра отличить очень трудно".
Мышин, задумавшись над словами Фаола, упал со стула.
- Хо-хо, - сказал он, лежа на полу, - че-че.
Фаол продолжал:" Возьмем любовь. Будто хорошо, а будто и
плохо. С одной стороны, сказано: возлюби, а, с другой стороны,
сказано: не балуй. Может лучше вовсе не возлюбить? А сказано:
возлюби. А возлюбишь - набалуешь. Что делать? Может возлюбить,
да не так? Тогда зачем же у всех народов одним и тем же словом
изображается возлюбить и так и не так? Вот один артист
любил свою мать и одну молоденькую полненькую девицу. И любил
их разными способами. Он отдавал девице большую часть своего
заработка. Мать частенько голодала, а девица пила и ела за
троих. Мать артиста жила в прихожей на полу, а девица имела в
своем распоряжении две хорошие комнаты. У девицы было четыре
пальто, а у матери одно. И вот артист взял у своей матери это
одно пальто и перешил из него девице юбку. Наконец, с девицей
артист баловался, а со своей матерью - не баловался и любил
ее чистой любовью. Но смерти матери артист побаивался, а смерти
девицы - артист не побаивался. И когда умерла мать, артист
плакал, а когда девица вывалилась из окна и тоже умерла,
артист не плакал и завел себе другую девицу. Выходит, что мать
ценится, как уники, вроде редкой марки, которую нельзя заменить
другой".
- Шо-шо - сказал Мышин, лежа на полу. - Хо-хо.
Фаол продолжал:
"И это называется чистая любовь! Добро ли такая любовь? А
- 18 - если
нет, то как же возлюбить? Одна мать любила своего ребенка.
Этому ребенку было два с половиной года. Мать носила его в
сад и сажала на песочек. Туда же приносили своих детей и другие
матери. Иногда на песочке накапливалось до сорока маленьких
детей. И вот однажды в этот сад ворвалась бешеная собака,
кинулась прямо к детям и начала их кусать. Матери с воплем
кинулись к своим детям, в том числе и наша мать. Она, жертвуя
собой, подскочила к собаке и вырвала у нее из пасти, как ей
казалось своего ребенка. Но, вырвав ребенка, она увидела, что
это не ее ребенок, и мать кинула его обратно собаке, чтобы
схватить и спасти от смерти лежащего тут же рядом своего
ребенка. Кто ответит мне: согрешила ли она или сотворила добро?"
- Сю-сю, - сказал Мышин, ворочаясь на полу.
Фаол продолжал:" Грешит ли камень? Грешит ли дерево? Грешит
ли зверь? Или грешит один человек?"
- Млям-млям, - сказал Мышин, прислушиваясь к словам Фаола, - шуп-уп.
Фаол продолжал:" Если грешит только один человек, то значит,
все грехи мира находятся в самом человеке. Грех не входит
в человека, а только выходит из него. Подобно пище:
человек сЪедает хорошее, а выбрасывает из себя нехорошее. В
мире нет ничего нехорошего, только то, что прошло сквозь человека,
может стать нехорошим".
- Умняф, - сказал Мышин, стараясь приподняться с пола.
Фаол продолжал:" Вот я говорил о любви, я говорил о тех
состояниях наших, которые называются одним словом "любовь".
Ошибка ли это языка, или все эти состояния едины? Любовь матери
к ребенку, любовь сына к матери и любовь мужчины и женщины - быть
может это все одна любовь?"
- Определенно, - сказал Мышин, кивая головой.
Фаол сказал:" Да, я думаю, что сущность любви не меняется от
того, кто кого любит. Каждому человеку отпущена известная величина
любви. И каждый человек ищет, куда бы ее приложить, не
скидывая своих фузеляжек. Раскрытие тайн перестановок и мелких
свойств нашей души, подобной мешку опилок..."
- Хвать! - крикнул Мышин, вскакивая с пола. - Сгинь!
И Фаол рассыпался, как плохой сахар.
[1940]

- 19
- ПРАЗДНИК
На крыше одного дома сидели два чертежника и ели гречневую
кашу.
Вдруг один из чертежников радостно вскрикнул и достал из
кармана длинный носовой платок. Ему пришла в голову блестящая
идея завязать в кончик платка двадцатикопеечную монетку и
швырнуть это все с крыши вниз на улицу и посмотреть, что из
этого получится.
Второй чертежник, быстро уловив идею первого, доел гречневую
кашу, высморкался и, облизав себе пальцы, принялся наблюдать за
первым чертежником.
Однако внимание обоих чертежников было отвлечено от опыта
с платком и двадцатикопеечной монеткой. На крыше, где сидели
оба чертежника, произошло событие, не могущее не быть незамеченным.
Дворник Ибрагим приколачивал к трубе длинную палку с выцветшим
флагом.
Чертежники спросили Ибрагима, что это значит, на что Ибрагим
отвечал:
- Это значит, что в городе праздник.
- А какой-же праздник, Ибрагим? - спросили чертежники.
- А праздник такой, что наш любимый поэт сочинил новую поэму! - сказал
Ибрагим.
И чертежники, устыженные своим незнанием, растворились в
воздухе.
9 января 1935

НАЧАЛО ОЧЕНЬ ХОРОШЕГО ЛЕТНЕГО ДНЯ
(Симфония)
Чуть только прокричал петух, Тимофей выскочил из окошка на
крышу и напугал всех, кто проходил в это время по улице.
Крестьянин Харитон остановился, поднял камень и пустил им
в Тимофея. Тимофей куда-то исчез.
- Вот ловкач! - закричало человеческое стадо, и некто Зубов
разбежался и со всего маху двинулся головой об стену.
- Эх! - вскрикнула баба с флюсом. Но Комаров сделал этой
- 20 - бабе
тепель-тапель, и баба с воем убежала в подворотню.
Мимо шел Фетелюшин и посмеивался. К нему подошел Комаров и
сказал:
- Эй ты, сало! - и ударил Фетелюшина по животу. Фетелюшин
прислонился к стене и начал икать.
Ромашкин плевался сверху из окна, стараясь попасть в Фетелюшина.
Тут же невдалеке носатая баба била корытом своего ребенка.
А молодая толстенькая мать терла хорошенькую девочку
лицом о кирпичную стену.
Маленькая собачка, сломав свою тоненькую ножку, валялась на
панели.
Маленький мальчик ел из плевательницы какую-то гадость.
У бакалейного магазина стояла длинная очередь за сахаром.
Бабы громко ругались и толкали друг друга кошелками.
Крестьянин Харитон, напившись денатурату, стоял перед бабами
с растегнутыми штанами и произносил нехорошие слова.
Таким образом начинался хороший, летний день.

МАКАРОВ И ПЕТЕРСЕН
МАКАРОВ: Тут, в этой книге, написано о наших желаниях и об
исполнении их. Прочти эту книгу, и ты поймешь, как тщетны наши
желания. Ты также поймешь, как легко исполнить желание другого
и как трудно исполнить желание свое.
ПЕТЕРСЕН: Ты что-то заговорил больно торжественно. Так говорят
вожди индейцев.
МАКАРОВ: Эта книга такова, что говорить о ней надо возвышенно.
1 2 3 4