Бестер Альфред
Перепутанные провода
Альфред Бестер
Перепутанные провода
Я расскажу эту историю без утайки, в точности так, как все произошло, потому что все мы, мужчины, небезгрешны в таких делах. Хотя я счастлив в браке и по-прежнему люблю жену, временами я влюбляюсь в незнакомых женщин. Я останавливаюсь перед красным светофором, бросаю взгляд на девушку в остановившемся; рядом такси - и готово, влюбился. Я еду в лифте и пленяюсь юной машинисткой, которая поднимается вместе со мной, держа в руке стопку фирменных бланков. На десятом этаже она выходит и вместе с бланками уносит мое сердце. Помню, как однажды в автобусе я влюбился в красотку, словно сошедшую с обложки модного журнала. В руках у нее было неотправленное письмо, и я украдкой старался прочесть адрес.
А какой соблазн случайные звонки по телефону! Раздается звонок, вы снимаете трубку, и женский голос говорит:
- Попросите, пожалуйста, Дэвида.
В доме нет никаких Дэвидов, и голос явно незнакомый, но такой волнующий и милый. За две секунды я успеваю насочинять, как я назначаю этой девушке свидание, встречаюсь с ней, закручиваю роман, бросаю жену и оказываюсь на Капри, где мы упиваемся греховным счастьем. После этого я говорю:
- А какой номер вы набрали?
Когда я вешаю трубку, мне стыдно взглянуть на жену, я чувствую себя изменником.
Звонок, который раздался в моей конторе на Мэдисон 509, вовлек меня именно в такую ловушку. Мои служащие - бухгалтерша и секретарша - ушли обедать, и я сам снял трубку стоявшего на моем столе телефона. Чей-то милый голосок с неимоверной быстротой затараторил:
- Здравствуй, Дженет. Дженет, милая, ты знаешь, я нашла работу. Такая чудная контора, сразу за углом на Пятой авеню, там, где старое здание Тиффани. Работать буду с девяти до четырех. У меня свой стол в маленькой комнатке с окошком, и представляешь, она целиком в моем распоряжении, я...
- Простите, - сказал я, после того, как вволю нафантазировался. - Какой номер вы набрали?
- Господи боже! Ну, конечно, не ваш!
- Боюсь, что все-таки мой.
- В таком случае простите, что побеспокоила.
- Ну что вы! Поздравляю с новой работой.
Она засмеялась.
- Большое спасибо.
Послышались гудки. У моей незнакомки был такой чудный голосок, что я решил отправиться с ней на Таити, а не на Капри. Тут опять зазвонил телефон. И снова тот же голосок:
- Дженет, милая, это Пэтси. Представляешь, только что звонила тебе, а попала совсем не туда. И вдруг ужасно романтичный голос...
- Благодарю вас, Пэтси. Вы опять попали не туда.
- Господи! Снова вы?
- Угу.
- Это ведь Прескотт 9-32-32?
- Ничего похожего. Это Плаза 6-50-00.
- Просто не представляю, как я могла набрать такой номер. Видно, я совсем поглупела от радости.
- Скорее, просто разволновались.
- Пожалуйста, простите.
- С удовольствием, - ответил я. - У вас, по-моему, тоже очень романтичный голос, Пэтси.
На этом разговор закончился, и я отправился обедать, повторяя в уме номер: Прескотт 9-32-32... Вот позвоню, попрошу Дженет и скажу ей... что я ей скажу? Об этом я не имел понятия. Я знал лишь, что ничего подобного не сделаю, и все же ходил в каком-то радужном тумане. Только вернувшись в контору, я стряхнул наваждение. Надо было заняться делами.
Подозреваю все же, что совесть у меня была нечиста: жене я ничего не рассказал.
До того как выйти за меня замуж, моя жена служила у меня в конторе, и до сих пор я рассказываю ей все наши новости. Так было и в этот раз, но о звонке Пэтси я умолчал. Как-то, знаете, неловко.
До того неловко, что на следующий день я отправился в контору раньше обычного, надеясь утихомирить укоры совести сверхурочной работой. Никто из моих девушек еще не пришел, и отвечать на звонки должен был я сам. Примерно в полдевятого зазвенел телефон, и я снял трубку.
- Плаза 6-50-00, - сказал я.
Последовало мертвое молчание, которое меня взбесило. Я лютой ненавистью ненавижу растяп-телефонисток, принимающих по нескольку вызовов сразу и заставляющих абонентов ждать, пока их соизволят соединить.
- Эй, девушка, черт вас возьми! - сказал я. - Надеюсь, вы меня слышите. Сделайте одолжение, впредь не трезвоньте до того, как сможете соединить меня с тем, кто звонит. Что я вам, мальчик?
И в тот самый миг, когда я собирался шмякнуть трубку, испуганный голосок сказал:
- Простите.
- Пэтси? Снова вы?
- Да, я, - ответила она.
Сердце у меня екнуло: я понял, понял, что этот звонок уже не мог быть случайным. Она запомнила мой номер. Ей захотелось еще раз поговорить со мной.
- Доброе утро, Пэтси, - сказал я.
- Какой вы сердитый!
- Боюсь, что я вам нагрубил.
- Нет, нет. Виновата я сама. Все время вас беспокою... Не знаю, почему так получается, но всякий раз, когда я звоню Джен, я попадаю к вам. Наверно, наши провода где-то пересекаются.
- В самом деле? Очень жаль. А я надеялся, что вам захотелось услышать мой романтичный голос.
Она рассмеялась.
- Ну, не такой уж он романтичный.
- Я с вами грубо говорил. Мне бы очень хотелось как-то загладить свою вину. Вы позволите угостить вас сегодня обедом?
- Спасибо, нет.
- А с какого числа вы приступаете к работе?
- Уже с сегодняшнего. До свидания.
- Желаю вам успеха, Пэтси. После обеда позвоните Джен и расскажите мне, как вам работается.
Я повесил трубку, не совсем уверенный, пришел ли я так рано движимый трудовым энтузиазмом или в надежде на этот звонок. Второе, если уж говорить честно, представлялось мне более правдоподобным. Человек, вступивший на скользкую стезю обмана, внушает подозрения даже самому себе. Словом, я был настолько собой недоволен, что вконец заездил своих помощниц.
Вернувшись после обеда, я спросил у секретарши, звонил ли кто-нибудь.
- Только из бюро ремонта телефонов, - ответила она. - Какие-то неполадки на линии.
Значит, и сегодня утром Пэтси звонила случайно, подумал я, а не потому, что ей хотелось поговорить со мной.
Я отпустил обеих девушек домой в четыре - в виде компенсации за утренние придирки (во всяком случае, себе я объяснил это так). С четырех до половины шестого я слонялся по конторе, ожидая звонка Пэтси, и до того размечтался, что самому стало стыдно.
Отхлебнув малость из последней бутылки, которая оставалась после встречи рождества у нас в конторе, я хлопнул в сердцах дверью и пошел к лифту. В тот момент, когда я нажимал на кнопку, я услышал, что в конторе звонит телефон. Я как сумасшедший бросился назад (ключ от двери был еще у меня в руках) и схватил трубку, чувствуя себя последним идиотом. Я попытался замаскировать свое волнение шуткой.
- Прескотт 9-32-32, - запыхавшись, произнес я.
- Извините, - сказал голос моей жены. - Я не туда попала.
Что я мог ответить? Пришлось прикусить язык. Я стал ждать ее вторичного звонка, обдумывая, каким голосом мне говорить, чтобы она не догадалась, что за минуту до этого уже разговаривала со мной. Я решил держать трубку как можно дальше ото рта, и когда телефон зазвонил, осторожно снял трубку и, отставив руку, стал отдавать энергичные приказы отсутствующим подчиненным; затем, поднеся трубку ко рту, небрежно произнес:
- Алло.
- Господи, до чего же вы важный! Прямо генерал.
- Пэтси?! - Сердце гулко ударило в моей груди.
- Боюсь, что так.
- Кому же вы звоните: мне или Джен?
- Разумеется, Джен. С этими проводами какой-то кошмар творится. Мы уже звонили в бюро ремонта.
- Знаю. Как вам работаете я на новом месте?
- Ничего... По-моему, ничего. Шеф рычит совсем как вы. Я его боюсь.
- И напрасно. Поверьте моему опыту, Пэтси. Когда кто-то очень уж орет, знайте, что он чувствует себя неуверенно.
- Я что-то не поняла.
- Допустим, ваш начальник занимает слишком высокий пост и сам понимает, что не тянет. Вот он и строит из себя важную птицу.
- По-моему, это не так.
- А может быть, вы ему нравитесь, и он боится, как бы это не отразилось на служебных делах. Он, может быть, покрикивает на вас просто для того, чтобы не быть слишком любезным.
- Сомневаюсь.
- Почему? Разве вы непривлекательны?
- Об этом не меня нужно спрашивать.
- У вас приятный голос.
- Благодарю вас, сэр.
- Пэтси, - сказал я. - Я мог бы дать вам немало полезных и мудрых советов. Ясно, что сам Александер Грэм Белл сулил нам встретиться. Чего же ради мы противимся судьбе? Пообедаем завтра вместе.
- Боюсь, мне не удастся...
- Вы условились обедать с Дженет?
- Да.
- Значит, вам нужно обедать со мной. Я все равно выполняю половину обязанностей Дженет: отвечаю вместо нее на телефонные звонки. А где награда? Жалоба телефонному инспектору? Разве это справедливо, Пэтси? Мы с вами съедим хотя бы полобеда, а остальное вы завернете и отнесете Дженет.
Пэтси засмеялась. Чудесный был у нее смех.
- Я вижу, вы умеете подъехать к девушке. Как ваше имя?
- Говард.
- Говард - а как дальше?
- Я хотел задать вам тот же вопрос. Пэтси, а дальше?
- Ко я первая спросила.
- Я предпочитаю действовать наверняка. Либо я представлюсь вам, когда мы встретимся, либо останусь анонимом.
- Ну хорошо, - ответила она. - Мой перерыв с часу до двух. Где мы встретимся?
- На Рокфеллер Плаза. Третий флагшток слева.
- Как величественно!
- Вы запомните? Третий слева.
- Да, запомню.
- Значит, завтра в час?
- Завтра в час, - сказала Пэтси.
- Вы меня легко узнаете: у меня в носу серьга. Ведь я дикарь, у меня нет фамилии.
Мы рассмеялись, и разговор был закончен. Я не мешкая выкатился из конторы, чтобы меня не застиг звонок жены. Совесть покалывала меня и в этот вечер, но я кипел от возбуждения. Еле уснул. На следующий день ровно в час я ждал у третьего флагштока слева на Рокфеллер Плаза, приготовляя в уме искрометный диалог и одновременно стараясь выглядеть как можно импозантнее. Я полагал, что Пэтси, прежде чем подойти, непременно оглядит меня украдкой.
Пытаясь угадать, которая из них Пэтси, я внимательно рассматривал всех проходивших мимо девиц. Нигде на свете нет такого множества красивых женщин, как на Рокфеллер Плаза в обеденный час. Их здесь сотни. Я придумал целую обойму острот. А Пэтси все не шла. В половине второго я понял, что не выдержал экзамена. Она, конечно, заглянула на Рокфеллер Плаза и, увидев меня, решила, что продолжать со мной знакомство не стоит. Никогда в жизни не был я так унижен и зол.
В конце дня моя бухгалтерша отказалась от места, и, говоря по совести, я не могу ее винить. Ни одна уважающая себя девушка не стала бы терпеть такого обращения. Я задержался, чтобы позвонить в бюро по найму с просьбой прислать новую бухгалтершу, и лаялся с ними добрых полчаса. В шесть зазвонил телефон. Это была Пэтси.
- Кому вы звоните: мне или Джен? - сердито спросил я.
- Вам, - ответила она ничуть не менее сердито.
- Плаза 6-50-00?
- Нет. Такого номера не существует, и вы отлично это знаете. Я позвонила Джен, надеясь, что пересекающиеся провода снова соединят меня с вами.
- Как прикажете понять ваши слова о том, что моего номера не существует?
- Уж не знаю, что за странная у вас манера шутить, мистер Дикарь, но, по-моему, это просто подлость... Продержали меня целый час на площади, а сами не пришли. Как вам не совестно!
- Вы меня ждали целый час? Неправда. Вас там не было.
- Нет, я была, и вы меня обманули, как дуру.
- Пэтси, это невозможно. Я вас прождал до половины второго. Когда вы пришли?
- Ровно в час.
- Значит, произошла какая-то ужасная ошибка. Вы точно все запомнили? Третий флагшток слева?
- Да. Третий слева.
- Может быть, мы с вами перепутали эти флагштоки? Вы не представляете себе, Пэтси, милая, как я расстроен.
- Я вам не верю.
- Как мне вас убедить? Я ведь и сам решил, что вы меня одурачили. Я весь день так бесновался, что в конце концов от меня ушла бухгалтерша. Вы, случайно, не бухгалтер?
- Нет. Кроме того, у меня есть работа.
- Пэтси, я прошу вас, пообедайте завтра со мной, только на этот раз условимся так, чтоб ничего не перепутать.
- Право не знаю, есть ли у меня желание...
- Ну, пожалуйста, Пэтси. Кстати, объясните, отчего вы вдруг решили, что номера Плаза 6-50-00 не существует? Что за чушь!
- Я совершенно точно знаю, что его не существует.
- Как же я с вами говорю? По игрушечному телефону?
Она засмеялась. - Скажите мне ваш номер, Пэтси.
- Э, нет. С номерами будет то же, что с фамилиями; я не скажу вам своего, покуда не узнаю ваш.
- Но вы же знаете мой номер.
- Нет, не знаю. Я пробовала к вам сегодня дозвониться, и телефонистка сказала, что даже коммутатора такого нет. Она...
- Она сошла с ума. Мы все это обсудим завтра. Значит, снова в час?
- Но никаких флагштоков.
- Хорошо. Вы, помнится, когда-то говорили Джен, что ваша контора сразу за углом от старого здания Тиффани?
- Да.
- На Пятой авеню?
- Ну да.
- Так вот, я буду ждать вас завтра ровно в час там на углу.
- И не советую вам меня подводить.
- Пэтси...
- Что, Говард?
- Вы даже еще милее, когда сердитесь.
На следующий день лил проливной дождь. Я добрался до юго-восточного угла Тридцать седьмой и Пятой, где возвышается старое здание Тиффани, и проторчал под дождем добрый час - до без четверти второго. Пэтси снова не явилась. У меня не укладывалось в голове, как могла эта девчонка так ловко водить меня за нос. Потом я вспомнил ее нежный голосок и милую манеру выговаривать слова, и у меня мелькнула слабая надежда, что она побоялась выйти на улицу из-за дождя. Может быть, она даже звонила мне, чтобы предупредить, но не застала.
Поймав такси, я вернулся в контору и с порога, не раздеваясь, спросил не звонил ли кто в мое отсутствие? Мне не звонили. Расстроенный и возмущенный, я спустился вниз и зашел в бар на углу Мэдисон Авеню. Заказал себе виски, чтобы согреться после дождя, пил, строил догадки, предавался неопределенным мечтам и через каждый час звонил в контору. Один раз какой-то бес толкнул меня, и я набрал Прескотт 9-32-32: хотел поговорить хоть с Дженет. Но тотчас услышал голос телефонистки:
- Назовите, пожалуйста, номер, по которому вы звоните.
- Прескотт 9-32-32.
- Прошу прощения, У нас не зарегистрирован такой индекс. Будьте добры, еще раз сверьтесь с вашим справочником.
Ну что ж, поделом мне. Я повесил трубку, заказал еще порцию виски, потом еще, потом вдруг оказалось, что уже половина шестого, и, прежде чем отправиться домой, я решил в последний раз звякнуть в контору. Набрал свой номер. Раздался щелчок, и мне ответил голос Пэтси. Я сразу его узнал!
- Пэтси?..
- Кто это говорит?
- Говард. Для чего вы забрались ко мне в контору?
- Я у себя дома. Как вы узнали мой номер?
- Сам не знаю. Я звонил к себе в контору, а попал к вам. Наверно, наши провода барахлят в обе стороны.
- У меня нет охоты с вами разговаривать.
- Еще бы, вам стыдно разговаривать со мной.
- Что вы имеете в виду?
- Послушайте, Пэтси. Вы безобразно со мной поступили. Если вам хотелось отомстить, вы могли хотя бы...
- Как я с вами поступила? Да это же вы обманули меня.
- О-о, бога ради, давайте уж хоть сейчас обойдемся без этих шуток. Если я вам неинтересен, куда порядочней сказать мне правду. Я вымок до нитки на этом проклятом углу. Мой костюм до сих пор не просох.
- Как это вымокли до нитки? Почему?
- Да очень просто! Под дождем! - рявкнул я. - Что в этом удивительного?
- Под каким дождем? - изумленно спросила Пэтси.
- Бросьте дурачиться. Под тем самым дождем, который льет весь день. Он и сейчас хлещет.
- Мне кажется, вы сошли с ума, - испуганно сказала Пэтси. - Сегодня ясный, совершенно безоблачный день, и солнце светит с самого утра.
- Здесь в городе?
- Конечно.
- И вы видите безоблачное небо из окна своей квартиры?
- Да, разумеется.
- Солнце светило весь день на Тридцать седьмой и на Пятой?
- На какой это Тридцать седьмой и Пятой?
- На тех самых, что пересекаются у старого здания Тиффани, - сказал я раздраженно. - Вы ведь около него работаете, сразу за углом.
- Вы меня пугаете, - сказала Пэтси шепотом. - Нам... давайте лучше кончим этот разговор.
- Почему? Что вам еще не слава богу?
- Так ведь старое здание Тиффани - на Пятьдесят седьмой и Пятой.
- Здравствуйте! Там новое.
- Да нет же, старое. Вы разве забыли, что в сорок пятом году им пришлось переехать на новое место?
- На новое место?
- Конечно. Из-за радиации дом нельзя было отстроить на прежнем месте.
- Из-за какой еще радиации? Что вы тут мне...
- Там ведь упала бомба.
Я почувствовал, что по моей спине пробежал странный холодок. Может быть, я простыл под дождем?
- Пэтси, - сказал я медленно. - Все это очень... странно. Боюсь, что перепуталось нечто поважнее телефонных проводов. Назовите мне ваш телефонный индекс. Номер не нужен, только индекс.
- Америка 5.
Я пробежал глазами список индексов, вывешенный в телефонной кабине: АКадемия 2, АДирондайк 4, АЛгонкин 4, АЛгонкин 5, АТуотер 9... АМерики там не было.
- Это здесь, в Манхэттене?
- Ну, конечно. А где же еще?
- В Бронксе, - сказал я. - Или в Бруклине. Или в Куинсе.
- По-вашему я стала бы жить в оккупационных лагерях?
У меня перехватило дыхание.
- Пэтси, милая, извините меня: как ваша фамилия? Мне кажется, мы с вами оказались в совершенно фантастических обстоятельствах, и, пожалуй, нам лучше не играть в прятки.
1 2