– И что это за история?
– Множество юношей предаются мужеложеству, выстроившись в ряд, один за другим. – Невозмутимо начала эта потрясающая кошка. – Каждый ублажает впередистоящего, в то время, как стоящий позади, ублажает его самого.
Вопрос заключается в том, кто из них счастлив в большей степени, нежели остальные?
Я ошеломленно уставился на диковинную тварь с лицом усталой женщины. Так вот она, знаменитая "загадка Сфинкса"! На мой вкус, все это было както чересчур!
– И эту дурацкую историю ты рассказывала всем беднягам, встречавшимся на твоем пути?
– Некоторым. – Равнодушно сказала она. – Твоя загадка хороша, но скучно всякий раз талдычить одно и то же…
– Ну и как, хоть ктото ответил на этот вопрос вопросов? – Ехидно осведомился я.
– Да, один ответил. – Улыбнулась она. – Я до сих пор помню его имя: его звали то ли Эдди, то ли Эдип… Думаю, этот мудрый человек сам не был чужд наслаждений такого рода.
– Нуну… – Вздохнул я.
– А ты так и не вспомнил ответ на эту загадку? – Озабоченно поинтересовалась моя собеседница. – Если ты не сможешь ее разгадать, мне прийдется тебя убить. Ты сам просил меня об этом, Владыка, так что не обижайся.
Я посмотрел в ее равнодушные желтые глаза и с ужасом понял, что так оно и будет: если у меня не хватит ума разгадать немудреную тайну из жизни сексуальных меньшинств, эта тварь убьет меня, не задумываясь. Какой бы идиотской шуткой не казался мне наш бредовый диалог, а в его финале зримо маячила самая настоящая, взаправдашняя смерть. Я ощутил ее удовлетворенное дыхание на своем затылке: смерть уже стояла позади меня – кажется, она предпочитала ту же самую позицию, что и герои загадки, эти самые "юноши, склонные к мужеложеству". В глубине моего сознания все еще шевелилась смутная надежда: мне же обещали, что у меня в запасе будет 666 жизней! Но все это уже не оченьто имело значение. Ничего удивительного: насколько мне известно, даже очень религиозные люди боятся умирать, хотя уж имто, вроде бы, обещано "вечное блаженство", к которому положено стремиться всякому уважающему себя верующему… Ну а я еще в детстве успел обзавестись дурной привычкой всегда готовиться к худшему, так что легкомысленная сучка надежда тут же оставила меня в полном одиночестве.
– Так кто же из этих распутных юношей счастлив более, нежели другие? Я жду ответа. – Настойчиво сказало чудовище. В моей голове мелькнула догадка, показавшаяся мне спасительной.
– Последний! – Выпалил я. – Потому, что… – Я осекся, поскольку понял, что спорол чушь.
– Ты ошибся. – Флегматично кивнула Сфинкс. – Если бы ты знал толк в наслаждениях такого рода, ты бы сразу понял, что тот, кто стоит позади, испытывает гораздо меньше удовольствия, чем его товарищи… Ты так и не смог вспомнить свою собственную любимую шутку! Боюсь, что ты вообще ничего не смог вспомнить… Что они сделали с тобой, Владыка?
– Кто – "они"? – Помертвевшим голосом спросил я.
– Люди. Страшные, скучные существа, населяющие эту прекрасную землю. – Печально сказала она, неохотно поднимаясь с земли. Сделала несколько шагов и остановилась рядом со мной. – От тебя совсем ничего не осталось, Владыка.
Хорошо, что ты сам просил меня убить тебя, если так случится. По крайней мере, мне не прийдется терзаться угрызениями совести…
– Не мог я просить о таком! – Хрипло сказал я, безуспешно пытаясь подняться с камня.
Мне казалось, что я все еще могу убежать, но мое тело почемуто не пожелало принимать участие в этой затее.
– Прощай, Владыка. И не бойся: по большому счету, ты уже давнымдавно умер, так что мой поступок – всего лишь пустая формальность. – Нежно сказала чудовищная тварь, опуская на мои плечи свои мягкие тяжелые лапы. Их тяжесть становилась невыносимой, и я вдруг вспомнил, что слово "сфинкс" на одном из древних языков означало "душитель", или чтото в таком роде. Эта тварь была рождена для того, чтобы душить в своих горячих объятиях всех, кто под лапу подвернется – ну и повезло же мне, нечего сказать! Мне больше не было страшно – наверное, страх существует только пока остается надежда на спасение, а когда все уже случилось, он уходит, как и все остальное…
Больно мне тоже не было – только жарко, невыносимо тяжело и очень противно: тело Сфинкса пахло, как тело животного, и я успел подумать, что если эта вонь – последний привет из мира живых, то финал моей жизни вряд ли может послужить хорошим примером того, как следует умирать героям!
А потом все это безобразие внезапно закончилось – словно ктото повернул выключатель. Я с изумлением обнаружил, что стою в нескольких шагах от мифической твари, в смертельных объятиях которой все еще корчилось тело в яркозеленом плаще – судя по всему, совсем недавно оно принадлежало мне! Впрочем, точно такой же зеленый плащ попрежнему укутывал мои плечи. И плечи, и плащ, и все остальные мои составляющие были совершенно настоящими – не какиенибудь клочки неосязаемого тумана, из которого сотканы незримые тела призраков! А вот что касается тела, замершего в лапах Сфинкса – я здорово сомневался в его реальности. Впрочем, судьба этого куска бесполезного мяса была мне совершенно безразлична. В этот момент я отлично знал, кто я – и равнодушно удивлялся тому, как можно было прожить столько лет без этой полезной информации. А мертвая плоть, стиснутая тяжелыми лапами существа, которое когдато было моим спутником, чемто вроде верного слуги, или умной говорящей собаки, не имела ко мне никакого отношения…
– Брось это тело. – Повелительно сказал я. – Дай ему спокойно исчезнуть.
Только мертвых двойников мне не хватало!
Золотые глаза Сфинкса изумленно уставились на меня.
– Ты жив, Владыка? – Тихо спросила она.
– Разумеется я жив. – Усмехнулся я. – Может быть, во Вселенной найдется паратройка существ, у которых есть шанс положить конец безобразию, именуемому моей жизнью, но ты не из их числа, радость моя!
– "Радость моя"? А ведь ты называл меня так раньше… Ты вспомнил, да? – Восхищенно спросила она, послушно убирая лапы с горла моей мертвой копии.
Как я и предполагал, неподвижное тело растаяло, как сосулька на жаровне – впрочем, от него не осталось даже нескольких капель воды!
– Да ничего я не вспомнил. – Я равнодушно пожал плечами. – Когда вспоминаешь, все происходит несколько иначе. Просто раньше я знал о себе одни вещи, а теперь – совсем другие. Не думаю, что какаято из версий более правдива, чем другая. На мой вкус, они обе больше похожи на наваждение, чем на чтото настоящее… Но нынешнее наваждение нравится мне несколько больше, чем прежнее. Во всяком случае, оно сулит мне удивительные вещи…
Да, кстати, если я чтото и вспомнил, так это ответ на твою дурацкую загадку. Когдато я действительно носился с этой глупой шуткой, даже тебе пришлось ее выслушать. Ну и вкус у меня был, нечего сказать! Полагается ответить, что особенно повезло тому, кто стоит вторым в этом ряду, поскольку помимо всего прочего он может возложить свои руки на чересла того, кто стоит впереди… Когдато я действительно считал, что это очень смешно – это надо же!
– Ты все вспомнил! – Некрасивое лицо Сфинкса расплылось в глуповатой блаженной улыбке. Она смотрела на меня с такой нежностью, словно я только что пообещал на ней жениться… Вообщето, я давно заметил, что положительные эмоции далеко не всегда делают людей привлекательнее, некоторым лицам счастливые улыбки вообще противопоказаны. У Сфинкса определенно был тот самый случай!
– Было бы что вспоминать… – Вздохнул я, усаживаясь на тот самый камень, на котором мне только что пришлось умереть. Честно говоря, я чувствовал себя более чем странно: так хорошо мне еще никогда в жизни не было, и кажется, у меня даже не хватало сил, чтобы справиться с собственным не в меру замечательным самочувствием! Впрочем, возможно, мне просто недоставало опыта – как человеку, который всю жизнь довольствовался какойнибудь ржавой допотопной развалюхой и вдруг, на старости лет, пересел за руль лимузина.
– Ну что, где мое оружие? – Лениво спросил я. Не то что бы мне действительно требовалось какоето там оружие, но порядок есть порядок. Я знал, что мне положено забрать у Сфинкса какието опасные цацки и таскать их за собой – просто в соответствии с законами жанра!
– Теперь твоя очередь загадывать мне загадки, Владыка. Если я смогу найти ответ, твое оружие останется у меня. А если не смогу, я с радостью отдам тебе все, что у меня есть.
Таковы правила игры. – Мечтательно сказала Сфинкс. Мне стало смешно: она действительно оказалась жуткой занудой! Я тут, можно сказать, вернулся к своей истинной сущности, и начал чувствовать себя таким большим начальником – дальше некуда, а ей подавай какието загадки…
– Ладно, будут тебе загадки, сколько захочешь! – Ехидно пообещал я. – Вот первая: висит на стене зеленое и пищит. Что скажешь?
Сфинкс озадаченно уставилась на меня своими прекрасными золотистыми глазами. Я самодовольно ухмыльнулся, поскольку был совершенно уверен, что никакая там "мудрость веков" не поможет ей справиться с абстрактными шутками моего школьного детства: загадку такого рода вообще невозможно разгадать, если только вы заранее не знаете ответ!
– А ты не мог бы повторить свой вопрос? – Робко спросила она. – Может быть, я не так тебя поняла…
– Пожалуйста! – Любезно откликнулся я. – Висит на стене зеленое и пищит.
Ну как, радость моя, догадалась, что это?
– Я не знаю. – Печально призналась Сфинкс.
– Селедка! – Торжественно провозгласил я.
– То есть рыба? А почему эта рыба висит на стене? – Изумленно осведомилась она.
– Потому, что я ее повесил! – Нахально объяснил я.
– А почему она зеленая? – Настойчиво спросила моя собеседница.
– Потому, что я ее покрасил! – Я даже зажмурился от удовольствия.
– Но почему она пищит? – На лице Сфинкса была написана неподдельная мука.
– Чтобы не догадались! – Торжественно провозгласил я, в полном соответствии с каноническим текстом.
– Ты стал мудрее, Владыка! – Уважительно заметила Сфинкс. – Раньше ты никогда не загадывал мне таких трудных загадок…
Я самодовольно рассмеялся, а потом требовательно спросил:
– Ну, и где мой кубок чемпиона?
– У меня нет твоего кубка. Ты мне его не оставлял. – Испуганно сказала она.
– Не обращай внимания, это просто манера выражаться. – Вздохнул я. – Я имел в виду свое оружие – ты же обещала, что отдашь мне его, если не сможешь ответить на мой вопрос.
– Возьми, Владыка. – Патетически объявила Сфинкс, грациозным движением кошачьей лапы извлекая из небытия изящный образец холодного оружия – этот экземпляр так и просился в какойнибудь исторический музей!
– Что это, меч? – С интересом спросил я, осторожно прикасаясь к гладкой рукояти.
– Это же твой ятаган. Когдато ты сам дал ему имя "Тысяча молний", неужели ты не помнишь? – Печально спросила она. Я нетерпеливо махнул рукой: меньше всего на свете мне сейчас хотелось в очередной раз обсуждать с ней странное поведение моей памяти, то сбивающей меня с ног очередной лавиной ярких воспоминаний о какойто совсем иной жизни, то заботливо укрывающей эти безумные образы теплым одеялом забвения…
– Лучше просто расскажи, как с ним обращаться. Так положено. – С умным видом сказал я – я уже давно понял, что идиотская фразочка "так положено" нередко работает эффективнее самого заковыристого заклинания. И точно:
Сфинкс тут же понимающе кивнула и принялась меня инструктировать.
– Если ты извлечешь свой ятаган из ножен и взмахнешь им над головой, призывая смерть, из него вылетят маленькие смертоносные лезвия, подобные огненным искрам – столь же прекрасные, сколь смертоносные. Они сами найдут твоих врагов в любой толпе, поразят их и вернутся обратно.
– Так что, мне и делать ничего не прийдется – только вынуть его из ножен?
– С удовольствием уточнил я. Это было как нельзя более кстати: честно говоря, я здорово сомневался в своих способностях к фехтованию!
– Вынуть из ножен, и еще – взмахнуть над головой, призывая смерть. – Педантично повторила моя наставница.
– Отлично. – Кивнул я. – Это все, или у тебя еще чтото имеется?
– Всетаки твоя память подводит тебя, Владыка. – Печально заметила Сфинкс. – Разумеется, это далеко не все. Неужели ты думаешь, что обходился одним ятаганом?
– А почему нет? Вообщето, у меня всегда были замашки аскета. – Вздохнул я. – Ну, не все, так не все… Хочешь еще загадку?
Сфинкс энергично закивала.
– Ладно, – ухмыльнулся я, – сделаем! Стоит в огороде черный, на трех ногах. Что это?
– Трехногий нубиец? – Нерешительно спросила Сфинкс. – Я слышала, что в древности эта пустынная земля порождала еще и не таких чудовищ…
– Обойдешься! – Фыркнул я. – Это рояль.
– Но почему он стоит в огороде? – Сфинкс морщила высокий лоб, мучительно пытаясь постичь логику этой идиотской загадки – логику, которой отродясь не было.
– Потому, что это мой рояль: куда хочу, туда и ставлю! – Гордо сообщил я.
– За время нашей разлуки ты стал совершенно непредсказуемым, Владыка! – Восхищенно отметила она. – Возьми свое сокровище, ты опять выиграл!
К моим ногам лег щит из какогото неизвестного мне светлого металла. К нему был накрепко привязан длинный кожаный шнур. Второй конец шнура деловито елозил по песку. Можно было подумать, что этот шнур – щупальце живого существа, которое пытается освоиться в незнакомой обстановке. Я поднял щит и недовольно поморщился.
– Тяжелый какой!
– Его вес не имеет значения, Владыка. Это же летающий щит Змея. – Веско сказала Сфинкс. – Привяжи свободный конец шнура к своему поясу, и щит сам последует за тобой. Он будет всегда следить за тобой и прикрывать тебя от вражеских стрел и копий – и в пути, и в бою, и ночью, когда ты решишь отдохнуть.
– Полезная вещь. – Одобрительно заметил я, послушно привязывая свободный конец шнура к поясу своих джинсов – господи, подумать только, я все еще был в джинсах!
Ничего себе, походный костюм будущего предводителя "воинства тьмы"! Щит тут же зашевелился – мне показалось, что он озабоченно огляделся по сторонам – и вдруг легкомысленно взмыл вверх.
– Да, ничего себе воздушный шарик. – Одобрительно сказал я. – А он шустрый? Я имею в виду: если мне попадется какойнибудь особо умелый враг… Судя по всему, я стал вполне бессмертным, но заработать парутройку шрамов на роже мне чтото все равно не хочется! Мне же потом еще жить с этой самой рожей…
– Проворство этого щита было воспето в легендах. – Обиженно сказала Сфинкс.
– Правда? – Удивился я. – Чтото не помню я никаких легенд об этой игрушке, ну да ладно… Ну что, хочешь еще загадку? Или ты уже пас?
– Пожалуй, мне лучше воздержаться от состязания с тобой, Владыка. – Печально сказала она. – Твои странные вопросы лишают меня душевного равновесия… Правда, у меня хранится еще одно твое сокровище. Думаю, оно могло бы тебе пригодиться, поэтому я отдам его просто так, без загадок.
– Очень мило с твоей стороны! – Усмехнулся я. – Сразу бы так!
– Я просто пыталась соблюсти ритуал. – Вздохнула она. – Но ты и раньше не слишком почитал ритуалы, Владыка…
– Надеюсь, что так! – Фыркнул я. – Ну, что там у тебя за сокровище?
– Оглянись, Владыка. Он уже пришел. – Тихий голос Сфинкса дрогнул от умиления – можно было подумать, что она только что досмотрела до конца какойнибудь дурацкий телесериал про любовь и в очередной раз убедилась, что любящие сердца способны преодолеть все преграды – во всяком случае, если дело происходит в магическом пространстве телеэкрана!
Я обернулся и увидел, что позади меня стоит совершенно великолепный белоснежный дромадер. Его морда, от природы унылая и надменная, как все верблюжьи морды, очень старалась соответствовать лучезарному настроению своего обладателя: кажется, этот огромный нелепый симпатяга был понастоящему рад нашей встрече!
– Раньше ты любил ездить на нем, Владыка. – На всякий случай напомнила Сфинкс. – Но если ты захочешь, он может стать чемто другим: конем, или птицей…
– А автомобилем? – Ехидно осведомился я.
– Всем, чем захочешь. – Заверила она.
– Ладно, пусть пока остается верблюдом. – Вздохнул я. – Грех такого симпатягу сразу во чтото превращать… Надеюсь, что моего могущества хватит, чтобы усидеть на этом диковинном сооружении!
Огромная голова опустилась на мое плечо: кажется дромадер обрадовался возможности сохранить свою изначальную форму еще на какоето время.
– Надо бы придумать тебе имя. – Задумчиво сказал я ему. – В прежние времена ты отлично без него обходился, но все меняется, дружок… Думаю, Синдбад будет в самый раз.
1 2 3 4 5 6 7 8