Теперь он мог видеть печать горя на лице своего бывшего падавана.
– Она попала под перекрёстный огонь Старших и Молодых.
Печаль заполнила сердце Куай-Гона. За то короткое время, что он провёл на Мелиде-Даан, он успел почувствовать симпатию к девочке и понял, почему Оби-Ван потянулся к ней.
Это была трагедия.
– Теперь каждая из сторон обвиняет другую в её смерти, - продолжал Кеноби. - Даже Нильд готов воевать. Силы Вехутти вновь взялись за оружие. Моя команда распущена. У меня нет людей и нет возможности убедить других разоружаться.
Куай-Гон невольно шагнул к голограмме. На лице Оби-Вана была тень не только горя, но и другого чувства, которое мастеру Джинну доводилось видеть на лицах тех, кто был подавлен страшной судьбой: непонимание.
Его бывший падаван стоял перед ним в миниатюре с беспомощно опущенными руками.
– Я не знаю, что делать, - признался мальчик. - Я же уже не джедай. Но я знаю, что может сделать джедай. И что только джедай может помочь. Мастер Джинн, я понимаю, что обидел вас. Но вы же поможете мне сейчас?
Рука Куай-Гона потянулась к световому мечу Оби-Вана, всё ещё висевшему на поясе. Он сжал пальцы на рукояти. Казалось, меч был наготове, хоть и выключен. Или джедай почувствовал течение Силы, пульсирующей вокруг меча?
Бледное лицо Оби-Вана мерцало перед мастером Джинном, затем исчезло. И в этот миг Куай-Гон ясно увидел то, что Йода и Талла пытались, каждый по-своему, ему объяснить. От него отвернулся не джедай, а мальчик. Мальчик, волю которого пересилили эмоции и обстоятельства. Мальчик, который заслуживает понимания. Нет, не нужен был какой-то тайный способ, чтобы заглянуть в сердце мальчика. Наверное, нужно было просто выслушать его…
– Отправьте Оби-Вану сообщение, - сказал он Йоде. - Я уже еду.
Когда Йода сказал Оби-Вану по голосвязи, что Куай-Гон прибудет, Кеноби был переполнен радостными эмоциями. Он почувствовал облегчение и счастье - впервые с тех пор, как погибла Сериза.
Но в тот же миг счастье сменилось тревогой. Куай-Гона обязали приехать. Может быть, работать с замкнутым недружелюбным мастером Джинном будет труднее, чем одному?
"Судьба Мелиды-Даан - вот что важно, - решительно сказал себе Оби-Ван. - Для планеты, которую любила Сериза, я должен сделать, всё, что только смогу".
Куай-Гону понадобилось несколько дней, чтобы добраться до Мелиды-Даан. Оби-Ван должен был прожить это время в ожидании. А делать было совершенно нечего. Из-за ожесточения Нильда он был изгнан из рядов Молодых. Возможно, кто-то из ребят и был не согласен с тактикой своего лидера, но они не присоединились к Оби-Вану. Никто не хотел перечить правителю.
Оби-Ван чувствовал себя так, как будто стал призраком. Ему не разрешили жить в туннелях, так что спал он, где придётся, где удавалось находить приют на ночь. Заброшенные постройки, городские скверы, парк, заваленный старыми спидерами. Вокруг него бурлила жизнь, но он не принимал в ней участия. Только вера в дело Серизы удерживало его на планете.
Его единственным другом была Роэнни. Она часто разыскивала его и приносила ему еду, нашла для него пакет-самоспасатель с фонариком и аптечкой и легкое теплое одеяло, чтобы он не мёрз по ночам. Оби-Ван был благодарен ей за такую преданность, но беспокоился, что если кто-нибудь увидит их вместе, это сразу же станет известно Нильду.
– Он рассердится, - говорил Оби-Ван девочке.
Они сидели в маленьком парке, где в последнюю войну шли бои. Местами на выжженной земле пробивалась молодая трава. Уцелело только одно дерево, от остальных остались лишь пни, а стволы их были разбиты в труху.
– Я не боюсь, - в тёплых карих глазах Роэнни вспыхнул гнев. - То, что он делает, - неправильно! Нильд - хороший парень… В конце концов, он поймёт, что ошибается. А до тех пор я буду защищать тебя. Так же, как ты защищал меня.
– Я не знаю, придёт ли он когда-нибудь в себя, - сказал Кеноби, вспомнив ненависть в глазах Нильда.
– Он сам не свой от горя, - тихо проговорила Роэнни. - Только ты можешь спасти мир, Оби-Ван.
– Я ничего не могу сделать, - в отчаянии ответил мальчик. - Я не могу повлиять на Нильда. Он не хочет даже говорить со мной.
– И поэтому ты вызвал своего джедая? - спросила Роэнни. - А он сможет помочь Мелиде-Даан?
Оби-Ван кивнул и потрогал свою гальку.
– Если кто-то и может помочь, то это Куай-Гон Джинн.
Он беззаветно верил в своего учителя, даже если Куай-Гон не верил в него.
15.
День прибытия Куай-Гона наконец наступил. Оби-Ван получил сообщение и должен был встретить мастера прямо за городскими воротами.
Мальчик ощутил прилив радости, когда увидел высокую сильную фигуру мастера Джинна, идущего ему навстречу. Улыбка облегчения появилась на лице Кеноби.
Эта улыбка медленно сошла с губ Оби-Вана, когда он не увидел ответной радости. Конечно, на лице учителя не было улыбки. На лице его бывшего учителя. Разумеется, видеть перед собой бывшего падавана рыцарю-джедаю было горько.
Выражение на лице Куай-Гона смягчилось и стало нейтральным. Он кивнул Оби-Вану.
Ни привета, ни вопросов как дела. Ну, хорошо. Оби-Ван принял это как должное. Он же просил помощи, а не приятностей. Он кивнул в ответ.
Они вместе вошли в город.
Оби-Ван ждал Куай-Гона, чтобы поговорить с ним. Почему же он не говорит? Если б только он мог рассказать о том, что случилось, если бы Куай-Гон дал ему возможность объясниться…
Теперь он кое-что понял. Он понял это в тот самый момент, как увидел Куай-Гона. Он снова хотел быть джедаем. И не просто джедаем, а падаваном мастера Джинна.
Он хотел отбросить всё лишнее. Он хотел бы вернуть всё назад.
На Мелиде-Даан он не был своим. Его увлекло дело. Справедливое дело, хорошее дело, да, это так. Но в галактике были и другие проблемы, требовавшие справедливого решения, и он хотел участвовать и там тоже. Оказалось, что Сериза была права - ему нужна более полная жизнь, чем та, которую он избрал себе на Мелиде-Даан.
Он снова нашёл свой истинный путь.
Это было замечательно, но вдруг сердце Оби-Вана наполнилось отчаянием. Всё, что ему оставалось - это смотреть на Куай-Гона и знать, что джедаи никогда не примут его обратно.
Куай-Гон ожидал, что ему будет неловко. Но не ждал, что будет больно.
Вид юного Оби-Вана, надежда, просиявшая на его лице, заставили рыцаря снова почувствовать раздражение. Куай-Гон боролся с этим чувством. Он знал, что слишком суров к мальчишке.
Мастеру Джинну было трудно говорить. Но он не хотел, чтобы Оби-Ван слышал раздражение в его голосе. Его первые слова должны быть спокойными.
Поэтому он просто кивнул на приветствие Кеноби. И увидел, как его холодность ранила мальчика. А Оби-Ван и без того уже так много страдал…
По мере того, как они шли всё дальше, раздражение Куай-Гона постепенно проходило, сменяясь состраданием.
– Меня очень огорчило твоё сообщение о Серизе, - сказал мастер Джинн негромко. - Я искренне сочувствую тебе, Оби-Ван.
– Спасибо, - выговорил Оби-Ван сдавленным голосом.
– Нам о многом надо поговорить, - продолжал Куай-Гон. - Но, думаю, сейчас не время для этого. Любые разногласия между нами ничего не значат по сравнению с тем, что планета стоит на грани войны. Мы должны сосредоточиться именно на этих проблемах.
– Согласен, - сказал Оби-Ван, откашлявшись.
– Каковы последние новости о Нильде и Вехутти?
– Нильд собирает силы. У него сейчас есть поддержка Мавата и Мусорщиков. И он пытается снова привлечь на свою сторону Среднее поколение. Ходят слухи, что бои начнутся очень скоро, с того места, где была убита Сериза. Я знаю, что сторонники Вехутти тоже вооружаются, а вот сам он в городе не показывается.
Куай-Гон задумчиво кивнул.
– Вехутти руководит своими сторонниками, или они действуют сами по себе?
– Не думаю, что Вехутти даже общается с ними, - сказал Оби-Ван. - Он не хочет никого видеть.
– С нами он увидится, - пообещал мастер Джинн.
16.
Дверь Вехутти была закрыта на ключ и на засов. Куай-Гон громко постучал. Ответа не было.
– Разумеется, он не ждёт гостей, - сказал джедай и отстегнул свой световой меч. - Но, думаю, обойдёмся без приглашения.
Куай-Гон включил меч и с его помощью взломал замки, потом толкнул дверь, и та легко открылась.
Прихожая была пуста, как и обе комнаты с окнами на улицу.
Они осторожно поднялись по ступенькам. Проверили одну комнату за другой. Пока не обнаружили Вехутти в маленькой спальне, окна которой выходили во двор.
На полу валялись пустые пакеты и банки из-под консервов. Окна были занавешены толстыми одеялами, не пропускавшими свет. Хозяин дома сидел на стуле возле окна, хотя через одеяло он не мог ничего увидеть. Он не повернулся к вошедшим.
Куай-Гон подошёл к Вехутти и присел перед ним на корточки.
– Вехутти, нам надо поговорить.
Тот медленно повернулся к джедаю.
– Была полная неразбериха. Конечно, я готов был открыть огонь. Но не верю, что это сделал я.
Куай-Гон быстро взглянул на Оби-Вана. Вехутти снова переживал день гибели Серизы.
– Молодых было больше, чем мы рассчитывали, - продолжал лидер Старших. - Мы не думали, что придётся и в самом деле применить оружие. Не думали, что они вооружены. И я представить не мог, что моя дочь, моя Сериза, будет там. Она была без оружия, вы знаете?
– Да, - сказал Куай-Гон.
– Я видел ее незадолго до этого. Она хотела прийти ко мне. Вы этого не знали?
– Нет, не знал, - негромко ответил Куай-Гон.
– У нас был разговор. Она хотела, чтобы я перестал бороться с Молодыми, я с ней спорил… Ни до чего хорошего мы не договорились. Но потом… она заговорила о прошлом, а не о настоящем. О своём детстве. У нас было несколько спокойных лет перед тем, как снова началась война. И я вдруг всё это вспомнил. Я не думал об этом уже так долго…
По щекам Вехутти потекли слёзы.
– Я вспомнил мать Серизы, вспомнил своего сына… Сериза была у нас младшая. Она боялась темноты, и я, бывало, оставался в комнате, пока она не заснёт. Садился возле её дивана и держал свою руку так, чтобы она знала, что я здесь. Время от времени она трогала мою руку и тогда засыпала. Я должен был оберегать её сон, - прошептал Вехутти. - Она была такая красивая!
Он вдруг согнулся, касаясь лбом колен. Рыдания сотрясли его тело
– Была полная неразбериха, - сдавленно выговорил он. - Поначалу я не видел её. Я смотрел на Нильда. Моя жена похоронена в этом Зале, там покоится её прах. Я не мог допустить, чтобы он всё разрушил.
– Вехутти, всё правильно, - сказал Куай-Гон. - Вы сделали то, что должны были сделать. Так поступила и Сериза.
Вехутти поднял голову.
– Это только слова. Все говорят, говорят - и только, - повторил он упавшим голосом.
– Не только говорят. Сейчас ваши сторонники готовы развязать новую войну, - сказал Куай-Гон. - Только вы можете их остановить. Вы сделаете это ради Серизы?
Вехутти повернулся к Куай-Гону. В его глазах не было жизни, и лицо казалось вылинявшим. Блестели только дорожки слёз.
– Чем это поможет моей дочери? Мне теперь всё равно, будет война или нет. Я не могу остановить то, что происходит, неужели не ясно? У меня больше нет ненависти. У меня ничего нет.
– Но Сериза хотела бы, чтобы вы помогли, - сказал Оби-Ван.
Вехутти повернулся к окну, через которое ничего не было видно.
– Была такая неразбериха, - сказал он онемевшими губами. - Я готов был стрелять. Может быть, это сделал я. Может, это я убил её. А может, не я. Я никогда не узнаю точно.
Когда они вышли из дома Вехутти, Оби-Ван чувствовал, как его заполняет ощущение безнадёжности. Если отец Серизы не захочет вмешаться, война неизбежна.
Куай-Гон шёл рядом, погружённый в свои мысли. Оби-Ван не знал, о чём думает мастер. Это и неудивительно. Даже когда они были учителем и учеником, Куай-Гон часто замыкался наедине со своими мыслями.
Они свернули за угол и почти наткнулись на Нильда. Поражённый такой встречей, тот быстро обошёл их и исчез. На Кеноби он даже не взглянул, словно тот был невидимкой.
Оби-Ван будто споткнулся. Он так и не смог привыкнуть к тому, что Нильд ненавидит его.
– Ты говорил, Нильд обвиняет тебя в том, что ты здесь чужой, - заметил Куай-Гон. - Это только потому, что ты был против его решения демонтировать Залы?
– Началось с этого, - ответил мальчик. - Он и на Серизу тоже сердился. А сейчас стало ещё хуже.
– Хуже - после её смерти?
Оби-Ван кивнул:
– Он… он сказал, что в её смерти виноват я. Что я должен был следить за ней, вместо того чтобы спасать Зал. Что это из-за меня она появилась на месте стычки в тот день.
Куай-Гон задумчиво посмотрел на мальчика.
– А ты что думаешь?
– Я не знаю, - прошептал Оби-Ван.
– Нильд обвиняет тебя в том, чего боится сам. Боится, что это сделал он, - сказал джедай. - Если он не упорствовал так, требуя разрушения Залов, Сериза была бы жива. Он боится, что убил её - так же, как Вехутти. Оба они боятся, что виноваты в роковом выстреле.
Оби-Ван кивнул. Он не владел своим голосом, потому промолчал. Как только он вспоминал тот день, на него обрушивалось чувство вины и безвозвратной потери.
Куай-Гон остановился.
– Смерть Серизы - не твоя вина, Оби. Ты не можешь предотвратить то, о чём не знаешь, что оно случится. Ты можешь делать только то, что считаешь правильным, каждую минуту своей жизни. Мы можем предполагать, надеяться или опасаться будущего. А вот чего не можем, так это знать его.
Ты можешь делать только то, что считаешь правильным, каждую минуту своей жизни.
Может, мастер Джинн говорил и о решении Оби-Вана остаться на этой планете? В сердце мальчика затеплилась надежда. Может быть, учитель простил его?
Куай-Гон продолжил свой путь.
– Итак, у нас есть двое людей, которые мучаются от горя и в глубине души боятся, что убили ту, которую любили больше всего на свете. Возможно, что путь к миру так же прост, как ответ на вопрос, кто убил Серизу. Иногда войны начинаются из-за одной роковой потери.
Куай-Гон говорил не о решении Оби-Вана. Его ум был занят решением текущих задач. Так и должно быть. Мастер Джинн относился к своему бывшему ученику с сочувствием, но это было сочувствие на расстоянии. Он не простил Оби-Вана.
– Но как же мы можем определить, кто стрелял на самом деле? - спросил мальчик. - Вехутти прав. Была большая неразбериха. Оба они, и Нильд, и Вехутти, были готовы открыть огонь.
Они остановились. Оби-Ван с удивлением увидел, что Куай-Гон привел его на площадь, где была убита Сериза.
– А сейчас, Оби-Ван, расскажи мне, что ты видел в тот день, - потребовал мастер Джинн.
– Нильд и его сторонники были здесь, - показал Кеноби. - Вехутти - там. Я стоял вот тут. Они были вооружены, готовы к бою, и обменивались угрозами. Сериза появилась из-под фонтанной решётки. Я увидел ее…
У него перехватило горло. Он откашлялся и продолжал:
– Я просто поверить не мог, что она здесь. Она побежала, и я тоже побежал, и услышал, как стреляют из бластера… Я не заметил, откуда вели огонь, а всё бежал и бежал. Я так испугался, но не мог двигаться быстрее, и она упала. В тот день было так холодно и пасмурно… Она дрожала…
– Подожди, - прервал его Куай-Гон. - Не рассказывай, как друг, убитый горем. Я знаю, это трудно, Оби, - сказал он мягче. - Но я ничего не смогу узнать, если всё, о чём ты говоришь, будет окрашено эмоциями. Ты должен вспоминать без вины и печали. Рассказывай, как джедай. Чувства закрой в сердце. Расскажи мне, что видел твой ум. Давай. Закрой глаза.
Кеноби закрыл глаза. Это дало ему несколько минут, чтобы собраться. Он нашёл чистое пространство, чтобы впустить туда свои воспоминания. Он успокоил свой ум и замедлил дыхание.
– Прежде чем я увидел Серизу, я услышал скрежет решётки. Я как раз повернулся влево. Сериза сразу поняла, что происходит. Выскочила на поверхность. Как только ее ноги оказались на земле, она побежать. Перепрыгнула через ограду фонтана. Я опять повернулся, вправо, буквально на один миг. Нильд был удивлён. Краем глаза я увидел Вехутти. Он…
Оби-Ван остановился, поражённый чёткости своей памяти.
– Он опустил свой бластер, - сказал мальчик с удивлением в голосе. - Он не стрелял в Серизу.
– Продолжай, - кивнул Куай-Гон.
– Я побежал и упустил Нильда из виду. Сериза была передо мной, я пытался догнать её. Увидел солнечные блики на крыше здания, выходившего на площадь. Помнится, я подумал: хорошо бы, чтобы отблески не светили мне в глаза, мне же нужно всё видеть… Я услышал, как стреляли из бластера. Это было, когда она упала.
– Открой глаза, Оби-Ван. У меня к тебе вопрос.
Мальчик послушно открыл глаза.
– Ты же говорил, что день был пасмурным? Сплошные тучи?
Оби-Ван кивнул.
– Тогда как на крыше могли оказаться солнечные блики?
Куай-Гон положил ладони на плечи мальчика и повернул его лицом к зданию.
– Посмотри наверх. Ты смог бы увидеть кого-нибудь на этой крыше? Может, тот блеск, что ты заметил, - это огонь выстрела из бластерной винтовки?
– Точно! - взволнованно сказал Оби-Ван. - Так и было.
– И ещё один вопрос, - продолжал Куай-Гон. - Ты говоришь, Старшие в тот день были с оружием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
– Она попала под перекрёстный огонь Старших и Молодых.
Печаль заполнила сердце Куай-Гона. За то короткое время, что он провёл на Мелиде-Даан, он успел почувствовать симпатию к девочке и понял, почему Оби-Ван потянулся к ней.
Это была трагедия.
– Теперь каждая из сторон обвиняет другую в её смерти, - продолжал Кеноби. - Даже Нильд готов воевать. Силы Вехутти вновь взялись за оружие. Моя команда распущена. У меня нет людей и нет возможности убедить других разоружаться.
Куай-Гон невольно шагнул к голограмме. На лице Оби-Вана была тень не только горя, но и другого чувства, которое мастеру Джинну доводилось видеть на лицах тех, кто был подавлен страшной судьбой: непонимание.
Его бывший падаван стоял перед ним в миниатюре с беспомощно опущенными руками.
– Я не знаю, что делать, - признался мальчик. - Я же уже не джедай. Но я знаю, что может сделать джедай. И что только джедай может помочь. Мастер Джинн, я понимаю, что обидел вас. Но вы же поможете мне сейчас?
Рука Куай-Гона потянулась к световому мечу Оби-Вана, всё ещё висевшему на поясе. Он сжал пальцы на рукояти. Казалось, меч был наготове, хоть и выключен. Или джедай почувствовал течение Силы, пульсирующей вокруг меча?
Бледное лицо Оби-Вана мерцало перед мастером Джинном, затем исчезло. И в этот миг Куай-Гон ясно увидел то, что Йода и Талла пытались, каждый по-своему, ему объяснить. От него отвернулся не джедай, а мальчик. Мальчик, волю которого пересилили эмоции и обстоятельства. Мальчик, который заслуживает понимания. Нет, не нужен был какой-то тайный способ, чтобы заглянуть в сердце мальчика. Наверное, нужно было просто выслушать его…
– Отправьте Оби-Вану сообщение, - сказал он Йоде. - Я уже еду.
Когда Йода сказал Оби-Вану по голосвязи, что Куай-Гон прибудет, Кеноби был переполнен радостными эмоциями. Он почувствовал облегчение и счастье - впервые с тех пор, как погибла Сериза.
Но в тот же миг счастье сменилось тревогой. Куай-Гона обязали приехать. Может быть, работать с замкнутым недружелюбным мастером Джинном будет труднее, чем одному?
"Судьба Мелиды-Даан - вот что важно, - решительно сказал себе Оби-Ван. - Для планеты, которую любила Сериза, я должен сделать, всё, что только смогу".
Куай-Гону понадобилось несколько дней, чтобы добраться до Мелиды-Даан. Оби-Ван должен был прожить это время в ожидании. А делать было совершенно нечего. Из-за ожесточения Нильда он был изгнан из рядов Молодых. Возможно, кто-то из ребят и был не согласен с тактикой своего лидера, но они не присоединились к Оби-Вану. Никто не хотел перечить правителю.
Оби-Ван чувствовал себя так, как будто стал призраком. Ему не разрешили жить в туннелях, так что спал он, где придётся, где удавалось находить приют на ночь. Заброшенные постройки, городские скверы, парк, заваленный старыми спидерами. Вокруг него бурлила жизнь, но он не принимал в ней участия. Только вера в дело Серизы удерживало его на планете.
Его единственным другом была Роэнни. Она часто разыскивала его и приносила ему еду, нашла для него пакет-самоспасатель с фонариком и аптечкой и легкое теплое одеяло, чтобы он не мёрз по ночам. Оби-Ван был благодарен ей за такую преданность, но беспокоился, что если кто-нибудь увидит их вместе, это сразу же станет известно Нильду.
– Он рассердится, - говорил Оби-Ван девочке.
Они сидели в маленьком парке, где в последнюю войну шли бои. Местами на выжженной земле пробивалась молодая трава. Уцелело только одно дерево, от остальных остались лишь пни, а стволы их были разбиты в труху.
– Я не боюсь, - в тёплых карих глазах Роэнни вспыхнул гнев. - То, что он делает, - неправильно! Нильд - хороший парень… В конце концов, он поймёт, что ошибается. А до тех пор я буду защищать тебя. Так же, как ты защищал меня.
– Я не знаю, придёт ли он когда-нибудь в себя, - сказал Кеноби, вспомнив ненависть в глазах Нильда.
– Он сам не свой от горя, - тихо проговорила Роэнни. - Только ты можешь спасти мир, Оби-Ван.
– Я ничего не могу сделать, - в отчаянии ответил мальчик. - Я не могу повлиять на Нильда. Он не хочет даже говорить со мной.
– И поэтому ты вызвал своего джедая? - спросила Роэнни. - А он сможет помочь Мелиде-Даан?
Оби-Ван кивнул и потрогал свою гальку.
– Если кто-то и может помочь, то это Куай-Гон Джинн.
Он беззаветно верил в своего учителя, даже если Куай-Гон не верил в него.
15.
День прибытия Куай-Гона наконец наступил. Оби-Ван получил сообщение и должен был встретить мастера прямо за городскими воротами.
Мальчик ощутил прилив радости, когда увидел высокую сильную фигуру мастера Джинна, идущего ему навстречу. Улыбка облегчения появилась на лице Кеноби.
Эта улыбка медленно сошла с губ Оби-Вана, когда он не увидел ответной радости. Конечно, на лице учителя не было улыбки. На лице его бывшего учителя. Разумеется, видеть перед собой бывшего падавана рыцарю-джедаю было горько.
Выражение на лице Куай-Гона смягчилось и стало нейтральным. Он кивнул Оби-Вану.
Ни привета, ни вопросов как дела. Ну, хорошо. Оби-Ван принял это как должное. Он же просил помощи, а не приятностей. Он кивнул в ответ.
Они вместе вошли в город.
Оби-Ван ждал Куай-Гона, чтобы поговорить с ним. Почему же он не говорит? Если б только он мог рассказать о том, что случилось, если бы Куай-Гон дал ему возможность объясниться…
Теперь он кое-что понял. Он понял это в тот самый момент, как увидел Куай-Гона. Он снова хотел быть джедаем. И не просто джедаем, а падаваном мастера Джинна.
Он хотел отбросить всё лишнее. Он хотел бы вернуть всё назад.
На Мелиде-Даан он не был своим. Его увлекло дело. Справедливое дело, хорошее дело, да, это так. Но в галактике были и другие проблемы, требовавшие справедливого решения, и он хотел участвовать и там тоже. Оказалось, что Сериза была права - ему нужна более полная жизнь, чем та, которую он избрал себе на Мелиде-Даан.
Он снова нашёл свой истинный путь.
Это было замечательно, но вдруг сердце Оби-Вана наполнилось отчаянием. Всё, что ему оставалось - это смотреть на Куай-Гона и знать, что джедаи никогда не примут его обратно.
Куай-Гон ожидал, что ему будет неловко. Но не ждал, что будет больно.
Вид юного Оби-Вана, надежда, просиявшая на его лице, заставили рыцаря снова почувствовать раздражение. Куай-Гон боролся с этим чувством. Он знал, что слишком суров к мальчишке.
Мастеру Джинну было трудно говорить. Но он не хотел, чтобы Оби-Ван слышал раздражение в его голосе. Его первые слова должны быть спокойными.
Поэтому он просто кивнул на приветствие Кеноби. И увидел, как его холодность ранила мальчика. А Оби-Ван и без того уже так много страдал…
По мере того, как они шли всё дальше, раздражение Куай-Гона постепенно проходило, сменяясь состраданием.
– Меня очень огорчило твоё сообщение о Серизе, - сказал мастер Джинн негромко. - Я искренне сочувствую тебе, Оби-Ван.
– Спасибо, - выговорил Оби-Ван сдавленным голосом.
– Нам о многом надо поговорить, - продолжал Куай-Гон. - Но, думаю, сейчас не время для этого. Любые разногласия между нами ничего не значат по сравнению с тем, что планета стоит на грани войны. Мы должны сосредоточиться именно на этих проблемах.
– Согласен, - сказал Оби-Ван, откашлявшись.
– Каковы последние новости о Нильде и Вехутти?
– Нильд собирает силы. У него сейчас есть поддержка Мавата и Мусорщиков. И он пытается снова привлечь на свою сторону Среднее поколение. Ходят слухи, что бои начнутся очень скоро, с того места, где была убита Сериза. Я знаю, что сторонники Вехутти тоже вооружаются, а вот сам он в городе не показывается.
Куай-Гон задумчиво кивнул.
– Вехутти руководит своими сторонниками, или они действуют сами по себе?
– Не думаю, что Вехутти даже общается с ними, - сказал Оби-Ван. - Он не хочет никого видеть.
– С нами он увидится, - пообещал мастер Джинн.
16.
Дверь Вехутти была закрыта на ключ и на засов. Куай-Гон громко постучал. Ответа не было.
– Разумеется, он не ждёт гостей, - сказал джедай и отстегнул свой световой меч. - Но, думаю, обойдёмся без приглашения.
Куай-Гон включил меч и с его помощью взломал замки, потом толкнул дверь, и та легко открылась.
Прихожая была пуста, как и обе комнаты с окнами на улицу.
Они осторожно поднялись по ступенькам. Проверили одну комнату за другой. Пока не обнаружили Вехутти в маленькой спальне, окна которой выходили во двор.
На полу валялись пустые пакеты и банки из-под консервов. Окна были занавешены толстыми одеялами, не пропускавшими свет. Хозяин дома сидел на стуле возле окна, хотя через одеяло он не мог ничего увидеть. Он не повернулся к вошедшим.
Куай-Гон подошёл к Вехутти и присел перед ним на корточки.
– Вехутти, нам надо поговорить.
Тот медленно повернулся к джедаю.
– Была полная неразбериха. Конечно, я готов был открыть огонь. Но не верю, что это сделал я.
Куай-Гон быстро взглянул на Оби-Вана. Вехутти снова переживал день гибели Серизы.
– Молодых было больше, чем мы рассчитывали, - продолжал лидер Старших. - Мы не думали, что придётся и в самом деле применить оружие. Не думали, что они вооружены. И я представить не мог, что моя дочь, моя Сериза, будет там. Она была без оружия, вы знаете?
– Да, - сказал Куай-Гон.
– Я видел ее незадолго до этого. Она хотела прийти ко мне. Вы этого не знали?
– Нет, не знал, - негромко ответил Куай-Гон.
– У нас был разговор. Она хотела, чтобы я перестал бороться с Молодыми, я с ней спорил… Ни до чего хорошего мы не договорились. Но потом… она заговорила о прошлом, а не о настоящем. О своём детстве. У нас было несколько спокойных лет перед тем, как снова началась война. И я вдруг всё это вспомнил. Я не думал об этом уже так долго…
По щекам Вехутти потекли слёзы.
– Я вспомнил мать Серизы, вспомнил своего сына… Сериза была у нас младшая. Она боялась темноты, и я, бывало, оставался в комнате, пока она не заснёт. Садился возле её дивана и держал свою руку так, чтобы она знала, что я здесь. Время от времени она трогала мою руку и тогда засыпала. Я должен был оберегать её сон, - прошептал Вехутти. - Она была такая красивая!
Он вдруг согнулся, касаясь лбом колен. Рыдания сотрясли его тело
– Была полная неразбериха, - сдавленно выговорил он. - Поначалу я не видел её. Я смотрел на Нильда. Моя жена похоронена в этом Зале, там покоится её прах. Я не мог допустить, чтобы он всё разрушил.
– Вехутти, всё правильно, - сказал Куай-Гон. - Вы сделали то, что должны были сделать. Так поступила и Сериза.
Вехутти поднял голову.
– Это только слова. Все говорят, говорят - и только, - повторил он упавшим голосом.
– Не только говорят. Сейчас ваши сторонники готовы развязать новую войну, - сказал Куай-Гон. - Только вы можете их остановить. Вы сделаете это ради Серизы?
Вехутти повернулся к Куай-Гону. В его глазах не было жизни, и лицо казалось вылинявшим. Блестели только дорожки слёз.
– Чем это поможет моей дочери? Мне теперь всё равно, будет война или нет. Я не могу остановить то, что происходит, неужели не ясно? У меня больше нет ненависти. У меня ничего нет.
– Но Сериза хотела бы, чтобы вы помогли, - сказал Оби-Ван.
Вехутти повернулся к окну, через которое ничего не было видно.
– Была такая неразбериха, - сказал он онемевшими губами. - Я готов был стрелять. Может быть, это сделал я. Может, это я убил её. А может, не я. Я никогда не узнаю точно.
Когда они вышли из дома Вехутти, Оби-Ван чувствовал, как его заполняет ощущение безнадёжности. Если отец Серизы не захочет вмешаться, война неизбежна.
Куай-Гон шёл рядом, погружённый в свои мысли. Оби-Ван не знал, о чём думает мастер. Это и неудивительно. Даже когда они были учителем и учеником, Куай-Гон часто замыкался наедине со своими мыслями.
Они свернули за угол и почти наткнулись на Нильда. Поражённый такой встречей, тот быстро обошёл их и исчез. На Кеноби он даже не взглянул, словно тот был невидимкой.
Оби-Ван будто споткнулся. Он так и не смог привыкнуть к тому, что Нильд ненавидит его.
– Ты говорил, Нильд обвиняет тебя в том, что ты здесь чужой, - заметил Куай-Гон. - Это только потому, что ты был против его решения демонтировать Залы?
– Началось с этого, - ответил мальчик. - Он и на Серизу тоже сердился. А сейчас стало ещё хуже.
– Хуже - после её смерти?
Оби-Ван кивнул:
– Он… он сказал, что в её смерти виноват я. Что я должен был следить за ней, вместо того чтобы спасать Зал. Что это из-за меня она появилась на месте стычки в тот день.
Куай-Гон задумчиво посмотрел на мальчика.
– А ты что думаешь?
– Я не знаю, - прошептал Оби-Ван.
– Нильд обвиняет тебя в том, чего боится сам. Боится, что это сделал он, - сказал джедай. - Если он не упорствовал так, требуя разрушения Залов, Сериза была бы жива. Он боится, что убил её - так же, как Вехутти. Оба они боятся, что виноваты в роковом выстреле.
Оби-Ван кивнул. Он не владел своим голосом, потому промолчал. Как только он вспоминал тот день, на него обрушивалось чувство вины и безвозвратной потери.
Куай-Гон остановился.
– Смерть Серизы - не твоя вина, Оби. Ты не можешь предотвратить то, о чём не знаешь, что оно случится. Ты можешь делать только то, что считаешь правильным, каждую минуту своей жизни. Мы можем предполагать, надеяться или опасаться будущего. А вот чего не можем, так это знать его.
Ты можешь делать только то, что считаешь правильным, каждую минуту своей жизни.
Может, мастер Джинн говорил и о решении Оби-Вана остаться на этой планете? В сердце мальчика затеплилась надежда. Может быть, учитель простил его?
Куай-Гон продолжил свой путь.
– Итак, у нас есть двое людей, которые мучаются от горя и в глубине души боятся, что убили ту, которую любили больше всего на свете. Возможно, что путь к миру так же прост, как ответ на вопрос, кто убил Серизу. Иногда войны начинаются из-за одной роковой потери.
Куай-Гон говорил не о решении Оби-Вана. Его ум был занят решением текущих задач. Так и должно быть. Мастер Джинн относился к своему бывшему ученику с сочувствием, но это было сочувствие на расстоянии. Он не простил Оби-Вана.
– Но как же мы можем определить, кто стрелял на самом деле? - спросил мальчик. - Вехутти прав. Была большая неразбериха. Оба они, и Нильд, и Вехутти, были готовы открыть огонь.
Они остановились. Оби-Ван с удивлением увидел, что Куай-Гон привел его на площадь, где была убита Сериза.
– А сейчас, Оби-Ван, расскажи мне, что ты видел в тот день, - потребовал мастер Джинн.
– Нильд и его сторонники были здесь, - показал Кеноби. - Вехутти - там. Я стоял вот тут. Они были вооружены, готовы к бою, и обменивались угрозами. Сериза появилась из-под фонтанной решётки. Я увидел ее…
У него перехватило горло. Он откашлялся и продолжал:
– Я просто поверить не мог, что она здесь. Она побежала, и я тоже побежал, и услышал, как стреляют из бластера… Я не заметил, откуда вели огонь, а всё бежал и бежал. Я так испугался, но не мог двигаться быстрее, и она упала. В тот день было так холодно и пасмурно… Она дрожала…
– Подожди, - прервал его Куай-Гон. - Не рассказывай, как друг, убитый горем. Я знаю, это трудно, Оби, - сказал он мягче. - Но я ничего не смогу узнать, если всё, о чём ты говоришь, будет окрашено эмоциями. Ты должен вспоминать без вины и печали. Рассказывай, как джедай. Чувства закрой в сердце. Расскажи мне, что видел твой ум. Давай. Закрой глаза.
Кеноби закрыл глаза. Это дало ему несколько минут, чтобы собраться. Он нашёл чистое пространство, чтобы впустить туда свои воспоминания. Он успокоил свой ум и замедлил дыхание.
– Прежде чем я увидел Серизу, я услышал скрежет решётки. Я как раз повернулся влево. Сериза сразу поняла, что происходит. Выскочила на поверхность. Как только ее ноги оказались на земле, она побежать. Перепрыгнула через ограду фонтана. Я опять повернулся, вправо, буквально на один миг. Нильд был удивлён. Краем глаза я увидел Вехутти. Он…
Оби-Ван остановился, поражённый чёткости своей памяти.
– Он опустил свой бластер, - сказал мальчик с удивлением в голосе. - Он не стрелял в Серизу.
– Продолжай, - кивнул Куай-Гон.
– Я побежал и упустил Нильда из виду. Сериза была передо мной, я пытался догнать её. Увидел солнечные блики на крыше здания, выходившего на площадь. Помнится, я подумал: хорошо бы, чтобы отблески не светили мне в глаза, мне же нужно всё видеть… Я услышал, как стреляли из бластера. Это было, когда она упала.
– Открой глаза, Оби-Ван. У меня к тебе вопрос.
Мальчик послушно открыл глаза.
– Ты же говорил, что день был пасмурным? Сплошные тучи?
Оби-Ван кивнул.
– Тогда как на крыше могли оказаться солнечные блики?
Куай-Гон положил ладони на плечи мальчика и повернул его лицом к зданию.
– Посмотри наверх. Ты смог бы увидеть кого-нибудь на этой крыше? Может, тот блеск, что ты заметил, - это огонь выстрела из бластерной винтовки?
– Точно! - взволнованно сказал Оби-Ван. - Так и было.
– И ещё один вопрос, - продолжал Куай-Гон. - Ты говоришь, Старшие в тот день были с оружием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10