К его удивлению, Мэйс Винду кивнул, как если бы причина Куай-Гона была логичной.
— Мы позволяем вас остаться, видя, что у вас есть связь к этой миссии, — сказал он, — если бы знали о вашем возвращении, то также бы пригласили вас.
Куай-Гон скрыл своё удивление. Талла сжимала свои руки. Он видел, как её длинные пальцы сжимают её длинную одежду. Было ясно, что она не была рада его вмешательству.
Тем не менее, её голос был спокоен, когда она говорила.
— Я продолжу, — сказала она, повернувшись так, чтобы Куай-Гон был теперь немного позади неё. Это эффективно показывало магистрам её желание остаться центром встречи.
— Сегодня утром я получила сигнал бедствия от сестёр близнецов Алани и Эриты с планеты Новый Апсолон.
Теперь Куай-Гон понял реакцию Мэйса Винду на его присутствие. Несколько лет назад, Талла и Куай-Гон были посланы на миссию на Апсолон. Они были посланы как Джедаи-наблюдатели, чтобы гарантировать мирный переход к новому правительству.
— Позвольте мне вспомнить мою последнюю миссию там, — сказала Талла, — У Апсолона было тоталитарное правительство, котором привело к расколу их народа. Преуспевающее меньшинство называлось Цивилизованными, а большинство было Рабочими. Рабочие жили в отдельном секторе города, в бедном жильё и должны были по дороге на работу проходить контрольно-пропускные пункты между энергобарьерами. Цивилизованные строили свою власть на ненавидимой Рабочими тайной полиции, названной Абсолютом. Как знают члены Совета, Апсолон — это центр высокотехнической промышленности. Рабочие попытались достигнуть того, что они назвали «бескровной революцией», посредством индустриального саботажа. Гражданская война повлекла насилие, но ничего подобного что мы видели на других мирах. Главным образом насилие происходило от Абсолюта, потому что они пытались остановить саботаж и демонстрации. Но Рабочих это не остановило. Экономическое давление вынудило правительство организовать свободные выборы и дать каждому из рабочих голос. В результате был избран лидер Рабочих, Эвон, которого считают народным героем. Апсолон был переименован в Новый Апсолон, чтобы символизировать своё новое направление.
Куай-Гон хорошо помнил Эвона, также как и двух его дочерей. Эвон был заключён в тюрьму много лет назад. Мать девочек умерла, когда они были ещё маленькими, так что их воспитали сторонники Эвона. Они были симпатичными, тихими девчонками, которые смотрели на Таллу со страхом, но они пробудили в Талле нежность, которую он редко наблюдал.
Эвон управлял планетой в течение пят лет, как Верховный Губернатор и был переизбран на этот пост, — продолжала Талла, — но вскоре после этого, он был убит.
Куай-Гон закрыл глаза, вспоминая все. Высокий, аристократичный Эвон был ослаблен годами заключения, но его внутренняя сила лишь усиливала его ауру благородства. С точки зрения управления он был идеальным лидером. Он был справедлив, но не мстил своим бывшим врагам. Как жаль, что ему не дали шанса выполнить, то, что он собирался.
Его преемником стал его близкий соратник, Роан, один из немногих Цивилизованных, который ратовал за социальное изменение. Роаном восхищались многие, но теперь многие среди Рабочих верят, что Роан покрывал убийцу Эвона, чтобы встать у власти. Планета вновь погрузилась в нестабильность. Дочери Эвона, Алани и Эрита, которым теперь по 16 лет, опасаются за свои жизни и скрываются. Они обратились за помощью ко мне. Они хотят беспрепятственно добраться до Корусканта. Я должна отправиться на Новый Апсолон и сопроводить их.
— Достойная миссия, — сказал Мэйс Винду, — конечно, девочки должны быть спасены.
— Грустно это, что планета вновь в хаос погрузилась, — сказал Йода, — однако правительство не просило нас о помощи, поэтому ваша миссия неофициальной будет.
— Я должна доказать девушкам мою преданность, — сказала Талла, — я должна идти.
Куай-Гон не был удивлён намерением Таллы. У неё сформировалась привязанность к этим молодым близнецам. Они стали причиной серьёзных разногласий между двумя Джедаями. Как только выборы были проведены и Эвон был выбран, Куай-Гон был готов оставить планету. Талла же была заинтересована в том, чтобы обеспечить безопасность Эвона и его семьи. Она чувствовала, что новое правительство хрупко и не знало, кому доверять. Ещё оставались мощные фракции среди богатого меньшинства, которое хотело, чтобы оно потерпело неудачу. Она подозревала, что Абсолют не был расформирован, как было обещано, а все ещё работал в подполье. Куай-Гон согласился, что часть этих подозрений могла быть верной, но это не было работой Джедаев, чтобы заниматься этим.
Они обсудили тогда, оставаться или нет. Куай-Гон чувствовал, что привязанность Таллы к Эрите и Алани влияла на её чувства. Лишённые матери, девочки теперь привязались к ней. Куай-Гон убедил тогда, и они с Таллой покинули планету.
Не являлось ли теперь это причиной холодности Таллы к нему? Он мог чувствовать это также реально, как и присутствие в комнате. Помнила ли она их ссору? Чувствует ли она теперь правой? Девочки были в опасности. Возможно, если бы Джедаи остались и ликвидировали последние пристанища Абсолюта, Эвона бы не убили.
Возможно. Но не было никакого способа узнать это наверняка. И в последнее время между Таллой и Куай-Гоном была некоторая напряжённость, которая не имела отношения к миссиям. Это была напряжённость, которую он полностью не понимал. Талла взяла на обучение Бент как падавана, но полностью не приняла её как партнёра, часто оставляя её, отправляясь на миссии в одиночку. Она знала, что Куай-Гон осуждает её за это. Куай-Гон же поражался насколько она была способной и удивлялся тому, как она компенсирует свою слепоту. Тем не менее он опасался, что в некоторых ситуациях, которые могли возникнуть, она бы переоценивала себя и свои способности. Её желание идти на миссии в одиночку, беспокоили его.
Независимо от того, как он упрекал себя, он не мог заставить себя прекратить защищать Таллу. Это было не из-за её слепоты. Это было из-за её потребности доказывать, что слепота не имеет значения.
— Мы дадим указание пилоту транспортника подготовить корабль, — сказал Талле Мэйс Винду, — мы просим, чтобы вы связывались с нами почаще, поскольку вы отправляетесь одна.
— Я желаю пойти вместе с Таллой, — быстро сказал Куай-Гон, — я тоже хорошо знаю ситуацию и могу помочь.
— У меня нет никакой потребности в том, чтобы Куай-Гон сопровождал меня, — ответила Талла, — у меня есть посредник на Новом Апсолоне, он войдёт в контакт с девочками, я смогу забрать их и вернуться в течение нескольких дней.
Куай-Гон кивнул в направлении Таллы.
— С уважением, но я должен напомнить, что у Джедаев на Новом Апсолоне есть и враги. Есть некоторые с обоих сторон, кто не был рад нашему визиту. Цивилизованные обвиняли нас в поддержке Рабочих, Рабочие обвиняли нас в поддержке справедливых судов по отношению к военных преступникам с обоих сторон. Талле может угрожать опасность.
— Я не думаю, что этому помешает присутствие другого Джедая, — начала Талла, но её прервал Йода.
— Хорошее возражение Куай-Гон привёл, — сказал он, — Правильное. И все же ваше желание не брать с собой напарника в эту поездку, которая недолгой будет. Предлагаю вам скрыть свою настоящую личность, когда вы прибудете туда.
Талла выглядела победившей.
— Я смогу сделать это.
Куай-Гон открыл рот, чтобы что-то сказать, но Йода остановил его взглядом.
— Тогда улажено это, — сказал он.
Куай-Гон больше ничего не мог сделать, кроме как последовать за Таллой в её комнату. Он не мог рассказать о тревожащем его видении Совету. Он не рассказал бы его Талле. Джедаи не поступают так, что видение управляет поведением. Их было легко неправильно понять, а иногда они основывались на внутренних опасениях, что каждый полностью не понимал. Это было бы бесполезным для Куай-Гона, чтобы объяснить его беспокойство.
Как только они вышли из Совета, Талла обратилась к нему — Я не знаю, почему ты настаивал на вмешательстве в это, Куай-Гон, — сказала она, — но мне это не нравится.
— Я был в первой миссии, — ответил Куай-Гон, — и думал, что смогу помочь.
Она повернулась к нему. Её взгляд необычных зелено-золотых глаз, казалось, проникает также как это было раньше. Она подняла бровь.
— Скажи мне. Знал ли ты, что Новый Апсолон был предметом заседания Совета, когда ты прибыл?
Куай-Гон не мог обманывать Таллу.
— Нет, я этого не знал.
Её лицо нахмурилось.
— Так я и думала. Ты не хочешь признать во мне полноценного Рыцаря Джедая. Поскольку я слепая, ты думаешь, что я нуждаюсь в опекуне.
— Нет В редкой демонстрации гнева она водила ногой по полу. Её кожа порозовела.
— Тогда что? Почему ты продолжаешь настаивать на вмешательстве?
— Из-за дружбы.
Она улыбнулась.
— Тогда во имя дружбы, дорогой Куай-Гон, оставь меня Она резко повернулась и пошла к турболифту. Он почувствовал как затрепетала её одежда около его руки. А затем она ушла.
Глава 3
Вопросы, которые рассматривались в Совете Джедаев, были тайные, но узнать о том, что там произошло для Оби-Вана труда не составило. Талла рассказала обо всём Бент, своему падавану, а та, в нарушении правил, рассказала Оби-Вану. Он слышал, как Куай-Гон ввалился туда без приглашения и попросил сопровождать Таллу в её миссии. Он знал, что Совет и Талла отказались.
Бент была огорчена тем, что Талла вновь оставит её. Конечно, миссия будет недолгой, но Бент изо всех сил пыталась убедить себя в том, что это неправда, что Талла полностью не доверяет ей.
— Я должна принимать то, что она лучше меня знает все, — сказала Бент Оби-Вану, когда они шли вокруг озерца рано утром, спустя две недели после Совета. Лампы освещения сверху моделировали мягкий рассвет.
— Но это настолько трудно. Я думала, что мы наконец станем полноправными партнёрами. Казалось, что она стала больше доверять мне. Она меньше уже отправлялась на миссии в одиночку. Я думаю, что Йода поговорил с ней насчёт меня. Но теперь я вновь пришла к тому, что она уходит обронив мне лишь несколько слов.
Если бы Куай-Гон сделал то же самое, Оби-Ван понимал, что был бы расстроен также как и Бент. Возможно, даже больше. Он был с Куай-Гоном дольше, чем Бент была с Таллой. Их отношения выдерживали многое. Бент была в более трудной ситуации. Талла была доброй и остроумной, но всегда держалась несколько в стороне.
— Требуется годы, чтобы развилась такая связь, как у меня и Куай-Гона, — заверил её Оби-Ван, — единственная вещь, которую я могу посоветовать — это терпение. Также, как и ты мне когда-то советовала это.
— У меня нет шанса сблизиться с Таллой, — сказала Бент, — я почти всегда в Храме одна.
Оби-Ван немного понимал её. Впервые за долгое время, он не знал то, о чём думал его Учитель.
Со дня, когда Талла улетела, встревоженность Куай-Гона лишь углубилась. Оби-Ван видел это. Его учитель продолжал заниматься физическими упражнениями в Храме, без перерыва. Он занимался с Мастерами Джедаев, совершенствуя своё боевое искусство, тренируя свою силу и выносливость. Оби-Вану даже приходилось напоминать ему об ужине. Куай-Гон был утомлён и измотан.
— В наших отношениях с Куай-Гоном тоже появилась некоторая дистанция, — сказал Оби-Ван, — я не понимаю этого, но знаю, что все наладится. Куай-Гон сказал мне, что каждый из нас ещё и индивидуальность. У нас могут быть заботы и беспокойства, которые уникальны только для нас. Мы не можем ожидать того, что каждый всегда поймёт другого. Связь тоже зависит от этого.
— Но что важно для укрепления связи с Таллой, — спросила Бент. Её серебристые глаза взглянули на него.
— Доверие, — ответил Оби-Ван, — она — Джедай.
— Предполагалось, что миссия будет короткой. Два, самое большее три дня, — встревожено сказала Бент, — а прошло уже почти две недели.
Оби-Ван положил руку на плечо Бент. Он не мог помочь ей словами и лишь наделся, что его присутствие что-то значило.
Куай-Гон старался забыться в тренировках. Когда он утомлял своё тело в занятиях, то этим на короткий срок он отодвигал своё беспокойство. Но прошла ещё неделя и тяготящее его чувство, что Талла действительно нуждалась в нём, лишь укреплялось. Она выходила на связь с Советом. Это не было необычным. События могли развернуться таким образом, что связь бы стала невозможной. Йода сказал ему об этом с не обычной строгостью, что Совет не волнуется.
Он был единственным, кто волновался. Но значило ли это, что он был неправ?
Все, что он мог видеть, были её глаза. Обычно они сверкали подобно зелёным кристаллам, в котором есть золотые вкрапления. Теперь же они были чёрные погасшие, в которых было страдание.
Когда она увидела его, то глаза вспыхнули к жизни. «Уже слишком поздно для меня, дорогой друг», — сказала она.
Куай-Гон проснулся в холодном поту. Он положил руку на сердце. Видение наполнило его болью. Однако боль была лишь временной. Он сконцентрировался, чтобы успокоить сердцебиение.
Только боль была временной. И она уже исчезала. Но видение — видение было реальным. Он свесил ноги с кровати. Достаточно, сказал он себе. Достаточно попыток убеждать себя, что видение пришло из-за его беспокойства о Талле, оно более чем реальное. Достаточно уважения, чтобы выполнить её просьбу оставить её. Достаточно!
* * *
Он ждал пока члены Совета соберутся вместе для короткой встречи. Тогда он сам пошёл к залу Совета. Он столкнулся с Оби-Ваном, когда тот шёл на завтрак. Его падаван знал, что Куай-Гон принял решение. Оби-Ван смотрел на него озадаченно.
— Я направляюсь в зал Совета, — сказал Куай-Гон.
— Талла?
Он кивнул.
— Я пойду с вами Он собирался спорить, но увидев решительный взгляд Оби-Вана, согласился. Они пошли вместе.
В этот раз, Куай-Гон спросил разрешения войти в зал Совета, подождал. Ему было нужно, чтобы Совет был на его стороне. Разрешение было получено.
Он вошёл в зал, Оби-Ван отошёл чуть в сторону.
— Я хочу сообщить Совету, что я следую за Таллой к Новому Апсолону, — сказал он без каких-либо предисловий.
— Что является причиной для таких действий? — спросил Мэйс Винду. Он приложил друг ко другу свои длинные пальцы и нахмурившись смотрел на Куай-Гона.
— Талла обещала связываться с Советом. Она этого не сделала. Прошло уже более трех недель с тех пор, как она улетела. Она сказала, что вернётся меньше чем за неделю.
— Рыцари Джедай не обязаны следовать графику, — ответил Мэйс Винду, — и каждая из миссий определяет свою временную продолжительность. Члены Совета не обеспокоены.
— Но я…, — твёрдо заявил Куай-Гон.
— Закончить миссию в одиночку просила Талла, — ответил Йода, — лучше всего для неё это, мы думаем.
— Я старался выполнить её пожелания, — сказал Куай-Гон, — но я чувствую, что ей угрожает опасность. Я видел это.
— Видение? — спросил Йода, — знаете ли вы, что видения могут увести нас очень далеко и управлять нами.
— Они должны вести меня, — сказал Куай-Гон.
— Вы знаете, что можете разрушить тайну миссии Таллы, — сказал Мэйс Винду, — возможно она уже на пути сюда. С нею могут быть и близнецы. Мы будем ждать её выхода на связь.
— Я не буду, — сказал Куай-Гон.
Йода переглянулся с Мэйсом Винду. Было ясно, что они были удивлены и рассержены.
— Отмечаем мы, что ваше беспокойство за Таллу за эти годы, с тех пор как она ослепла, — сказал Йода, — естественное оно. Но не хорошо для неё оно. Найти свой собственный путь она должна.
— Я последую за Таллой на Новый Апсолон, — настаивал Куай-Гон.
— Куай-Гон, — предупредил Мэйс Винду, — вы не слышите нашего решения. Ясно, что вы приняли решение и не колеблетесь в нём. Это не наш способ. Вы не слушаете мнение других, это не похоже на Джедаев.
Куай-Гон не сказал ничего. Он не стал бы спорить с Мэйсом Винду. Но и не оставил бы свой план.
— Вы должны прислушаться к мнению других. Мы находимся в Совете, потому что наше видение более широкое, чем у любого Джедая.
Куай-Гон нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— Я трачу впустую время, — сказал он.
Оби-Ван поражённо смотрел на него. Куай-Гон знал, что он был груб, но он был твёрд в решении оставить Храм. Вне зависимости от того, что сказал бы Совет.
Мэйс Винду выглядел.
— Совет с нами тратит ваше время впустую? — он указал пальцем на Куай-Гона, — знайте, Куай-Гон Джинн. Если вы отправитесь на поиски Таллы, то вы сделаете это вопреки нашим рекомендациям и решениям.
Это было самым сильным осуждения Мэйса, за исключением того, что Винду мог запретить делать это. Куай-Гон кивнул. Он повернулся и оставил зал, Оби-Ван пошёл за ним по пятам.
Куай-Гон не остановился и немедленно отправился в турболифт. Оби-Ван едва догнал его, чтобы сопровождать его.
— Я никогда не видел, что вы действовали столь вызывающе. Оби-Ван провёл рукой по волосам, — вы бросили вызов Мэйсу Винду.
Турболифт открылся. Куай-Гон пошёл дальше.
— Куай-Гон, подождите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9